Проспект Ленина (Мурманск)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Ленина
проспект
Мурманск

Центральная часть проспекта Ленина.
Общая информация
Страна

Россия

Регион

Мурманская область

Город

Мурманск

Округ

Октябрьский

Исторический район

Микояновский район

Протяжённость

3,68 км

Прежние названия

улица Советская, Варяжский проспект, проспект Сталина.

Почтовый индекс

183038

[maps.yandex.ru/-/CJUAUva на Яндекс.Картах]
[maps.google.com/maps?f=q&hl=ru&geocode=&q=Мурманск&ie=UTF8&t=h&hq=&hnear=Мурманск,+Мурманская+область,+Россия&ll=68.970102,33.076476&spn=0.002776,0.009645&z=17 на Картах Google]
Координаты: 68°58′00″ с. ш. 33°04′26″ в. д. / 68.96667° с. ш. 33.07389° в. д. / 68.96667; 33.07389 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=68.96667&mlon=33.07389&zoom=17 (O)] (Я)

Проспе́кт Ле́нина — одна из главных улиц Мурманска. Проходит с юга на север через центр города. Назван в честь Владимира Ильича Ленина, революционера и политического деятеля, после его смерти. Ранее носил название «Варяжский проспект, Советская улица, проспект Сталина». На проспекте расположены монументальные здания различных архитектурных стилей.[1]





История проспекта

Южная часть нынешнего проспекта Ленина от площади Пяти Углов когда-то носила название Варяжский проспект, который в 20-е годы XX века переименовали в проспект И. В. Сталина. В 1924 году улицу Советскую переименовали в проспект Ленина.

Тогда проспект пролегал от улицы Карла Либкнехта по улице Самойловой. 14 октября 1957 года[2] он стал протяжённее: в его состав включили проспект Сталина. В октябре 1974 года к проспекту имени В. И. Ленина присоединили участок Кольского шоссе от Варничного ручья до магазина «Молодёжный».

До 1930-х годов проспект был застроен бараками, а также от площади Пяти Углов до улицы Милицейской лежали рельсы «декавильки».

В 1934 году одним из первых принял жильцов дом, выходящий углом в Пионерский переулок. Его возводил прораб Н. А. Селезнёв. Почти одновременно шло сооружение двух семиэтажных домов «Мурманрыбы». Строители заложили их в феврале и мае 1934 года, а в ноябре 1935 года дома были готовы. В этих домах применён принцип зеркального отображения. Кроме того, архитектор В. Овчинников, по проекту которого строились эти два дома, планировал связать их между собой аркой через улицу Красноармейскую (теперь улица Капитана Егорова). Его замысел с аркой так и остался неосуществлённым, но арматуру всё же вывели из стен наружу. Эти дома проектировались по личному указанию наркома снабжения СССР А. И. Микояна специально для плавсостава рыболовного флота, поэтому их прозвали «капитанскими».

На другой стороне проспекта немного раньше был сдан и заселён «Дом специалиста», построенный в стиле конструктивизм. Его фасад проектировал архитектор Е. А. Левинсон. В 1937 году рядом с «Домом специалиста» был построен П — образный дом. Принцип зеркального отображения, применённый при постройке «капитанских» домов, воплощён и в двух — тоже семиэтажных — домах, несколько позже возведённых по обе стороны проспекта — севернее Пионерского переулка по проекту архитектора В. Оленёва.

Весной 1935 года на проспекте была построена школа № 10 (теперь гимназия № 2), а в 1936 году был построен педтехникум. Сейчас в этом здании располагается один из корпусов МАГУ. Каменное строительство затронуло и деревянную часть проспекта к северу от площади Пяти Углов. Появились Центральный гастроном и госпиталь, а на углу с улицей Карла Маркса был построен дом Главсевморпути. Он был построен 24 ноября 1938 года. Тогда в нём разместились управление пароходства, политотдел, торговое отделение Севморпути, «Арктикснаб», строительная и зверобойная конторы, обком союза работников Севморпути и транспортное агентство, а также гостиница на 15 номеров.

Во время войны проспект был разрушен: много домов выгорели, а каменные дома были повреждены ударами бомб и тоже сгорели, так как перекрытия и внутренние перегородки были выполнены из дерева. По проспекту уходили партизаны и бойцы Полярной дивизии, а также был посажен самолёт «фокке-вульф»; по нему в 1944 году шли колонны немецких военнопленных.

После войны проспект был заасфальтирован, дома восстановлены, началось строительство новых. Первыми поднялись дома, примыкающие с юга к площади Пяти Углов по проекту архитекторов В. Петрова и Н. Вейса. Кроме того, были возведены дома на перекрёстке с улицей Володарского. Здание школы № 6, так и остававшееся сгоревшим и разрушенным, архитекторы Я. З. Лейте, Н. П. Савкевич, П. А. Медведев и А. И. Прибыльский переоборудовали под краеведческий музей, который открыл двери для посетителей 3 ноября 1957 года. Построенный рядом с музеем Дом Советов был построен немного раньше — в 1949 году. Оно было построено для органов внутренних дел и госбезопасности. С начала 1960 — х годов там разместились городские и областные органы власти.

На другой стороне проспекта рядом с Домом Советов на месте оврага был построен стадион по проекту архитекторов Л. Сизикова и А. Могичевского.

Но на проспекте также преобладали и деревянные здания. Они были расположены между улицами Профсоюзов и Воровского, а также в районе площади Пяти углов и до Кольского шоссе. В 1970 — х годах на проспекте были построены универмаг «Детский мир», здание института «Мурманскпромпроект» и здание АМТС. Среди довоенных зданий, построенных выше Варничного ручья, можно выделить Дом офицеров Мурманского гарнизона. Одними из последних были построены здания комитета по образованию города Мурманска, магазина «О`кей», делового центра «Жемчужина», Детского театрального центра, построенного по личной инициативе первого мэра Мурманска Олега Петровича Найдёнова.

Памятники

  • Памятник городам-побратимам. Открыт в 1979 году. Архитектор — В. А. Дегтярёв.
  • Памятник ледоколу «Ермак». Открыт в 1965 году. Архитектор — Н. П. Быстряков. Мозаист — А. С. Николаев. Художник — Н. П. Быстряков.
  • Памятник солдатам правопорядка, погибшим при исполнении служебного долга. Открыт в 2005 году.
  • Памятник сотрудникам милиции и органам госбезопасности, погибшим при исполнении служебного долга. Открыт в 2000 году.
  • Памятник Анатолию Бредову. Открыт в 1958 году. Архитектор — А. Антонов. Скульпторы: А. Долиненко, В. Татарович, Г. Ястребинецкий.
  • Памятник Владимиру Ленину. Открыт в 1957 году. Скульпторы: Н. Томский и Л. Сизиков.
  • Памятник 6 — й героической комсомольской батарее. Открыт в 1959 году. Архитектор — Д. Водолажский.
  • Памятник воинам Полярной дивизии. Открыт в 1974 году. Архитектор — Ф. С. Таксис. Скульптор — Г. А. Глухих.
  • Памятник Мурманчанам, погибшим при исполнении воинского долга и защите интересов Отечества. Открыт в 2001 году.
  • Памятник пограничникам Арктики. Открыт в 2013 году.

Знаменитые граждане города, которые жили на проспекте Ленина

  • В доме № 26 жил разведчик, полный кавалер ордена Славы, почётный гражданин Мурманска Иван Андреевич Зайцев.
  • В доме № 51 жил крупный деятель рыбной промышленности и первый начальник управления «Севрыбхолодфлот» Георгий Михайлович Бородулин.
  • В доме № 61 жил председатель исполнительного комитета Мурманского областного Совета народных депутатов в 1971—1984 годах Алексей Павлович Зазулин.
  • В доме № 62 жил начальник Мурманского тралфлота Юрий Васильевич Манихин.
  • В доме № 70 жил почётный гражданин Мурманска Григорий Филиппович Лёвкин.
  • В доме № 74 жил заслуженный врач РСФСР, кандидат медицинских наук Александр Яковлевич Кровицкий.
  • В доме № 77 жил первый секретарь Мурманского обкома В. Н. Птицын, а также первый секретарь Мурманского обкома Н. Л. Коновалов и капитан ледокола «Ермак» Герман Васильевич Драницын.
  • В доме № 78 жил почётный гражданин Мурманска Яков Алексеевич Гунин.
  • В доме № 79 жил народный артист России Вахтанг Давыдович Туманов.
  • В доме № 94 жил заслуженный врач РСФСР Пётр Савельевич Волковский.
  • В доме № 102 жил крупный учёный в области судовой механики Борис Евгеньевич Черепанов.

Транспорт

Проспект Ленина — важнейшая транспортная артерия Мурманска. По нему проходят почти все основные маршруты городского транспорта: 3 троллейбусных, 3 автобусных, а также автобусные маршруты пригородного и междугороднего направления.

Пересекает улицы

Примыкают улицы

Галерея

Дома

Дома на проспекте Ленина имеют нумерацию от 1 до 104.

Напишите отзыв о статье "Проспект Ленина (Мурманск)"

Примечания

  1. [murman-street.org.ru/static/center/ Улицы города Мурманска — центр города]
  2. Решение Мурманского горисполкома пр. № 17 от 14.10.1957 г.

Литература

  • А. А. Киселев; М. А. Тулин. Улицы Мурманска. — Мурманск: Мурманское книжное издательство, 1974. — 208 с.

Отрывок, характеризующий Проспект Ленина (Мурманск)

– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.


Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.
– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.
– Посмотри, Наташа, как ужасно горит, – сказала Соня.
– Что горит? – спросила Наташа. – Ах, да, Москва.
И как бы для того, чтобы не обидеть Сони отказом и отделаться от нее, она подвинула голову к окну, поглядела так, что, очевидно, не могла ничего видеть, и опять села в свое прежнее положение.
– Да ты не видела?
– Нет, право, я видела, – умоляющим о спокойствии голосом сказала она.
И графине и Соне понятно было, что Москва, пожар Москвы, что бы то ни было, конечно, не могло иметь значения для Наташи.
Граф опять пошел за перегородку и лег. Графиня подошла к Наташе, дотронулась перевернутой рукой до ее головы, как это она делала, когда дочь ее бывала больна, потом дотронулась до ее лба губами, как бы для того, чтобы узнать, есть ли жар, и поцеловала ее.
– Ты озябла. Ты вся дрожишь. Ты бы ложилась, – сказала она.
– Ложиться? Да, хорошо, я лягу. Я сейчас лягу, – сказала Наташа.
С тех пор как Наташе в нынешнее утро сказали о том, что князь Андрей тяжело ранен и едет с ними, она только в первую минуту много спрашивала о том, куда? как? опасно ли он ранен? и можно ли ей видеть его? Но после того как ей сказали, что видеть его ей нельзя, что он ранен тяжело, но что жизнь его не в опасности, она, очевидно, не поверив тому, что ей говорили, но убедившись, что сколько бы она ни говорила, ей будут отвечать одно и то же, перестала спрашивать и говорить. Всю дорогу с большими глазами, которые так знала и которых выражения так боялась графиня, Наташа сидела неподвижно в углу кареты и так же сидела теперь на лавке, на которую села. Что то она задумывала, что то она решала или уже решила в своем уме теперь, – это знала графиня, но что это такое было, она не знала, и это то страшило и мучило ее.
– Наташа, разденься, голубушка, ложись на мою постель. (Только графине одной была постелена постель на кровати; m me Schoss и обе барышни должны были спать на полу на сене.)
– Нет, мама, я лягу тут, на полу, – сердито сказала Наташа, подошла к окну и отворила его. Стон адъютанта из открытого окна послышался явственнее. Она высунула голову в сырой воздух ночи, и графиня видела, как тонкие плечи ее тряслись от рыданий и бились о раму. Наташа знала, что стонал не князь Андрей. Она знала, что князь Андрей лежал в той же связи, где они были, в другой избе через сени; но этот страшный неумолкавший стон заставил зарыдать ее. Графиня переглянулась с Соней.
– Ложись, голубушка, ложись, мой дружок, – сказала графиня, слегка дотрогиваясь рукой до плеча Наташи. – Ну, ложись же.
– Ах, да… Я сейчас, сейчас лягу, – сказала Наташа, поспешно раздеваясь и обрывая завязки юбок. Скинув платье и надев кофту, она, подвернув ноги, села на приготовленную на полу постель и, перекинув через плечо наперед свою недлинную тонкую косу, стала переплетать ее. Тонкие длинные привычные пальцы быстро, ловко разбирали, плели, завязывали косу. Голова Наташи привычным жестом поворачивалась то в одну, то в другую сторону, но глаза, лихорадочно открытые, неподвижно смотрели прямо. Когда ночной костюм был окончен, Наташа тихо опустилась на простыню, постланную на сено с края от двери.
– Наташа, ты в середину ляг, – сказала Соня.
– Нет, я тут, – проговорила Наташа. – Да ложитесь же, – прибавила она с досадой. И она зарылась лицом в подушку.
Графиня, m me Schoss и Соня поспешно разделись и легли. Одна лампадка осталась в комнате. Но на дворе светлело от пожара Малых Мытищ за две версты, и гудели пьяные крики народа в кабаке, который разбили мамоновские казаки, на перекоске, на улице, и все слышался неумолкаемый стон адъютанта.
Долго прислушивалась Наташа к внутренним и внешним звукам, доносившимся до нее, и не шевелилась. Она слышала сначала молитву и вздохи матери, трещание под ней ее кровати, знакомый с свистом храп m me Schoss, тихое дыханье Сони. Потом графиня окликнула Наташу. Наташа не отвечала ей.
– Кажется, спит, мама, – тихо отвечала Соня. Графиня, помолчав немного, окликнула еще раз, но уже никто ей не откликнулся.
Скоро после этого Наташа услышала ровное дыхание матери. Наташа не шевелилась, несмотря на то, что ее маленькая босая нога, выбившись из под одеяла, зябла на голом полу.
Как бы празднуя победу над всеми, в щели закричал сверчок. Пропел петух далеко, откликнулись близкие. В кабаке затихли крики, только слышался тот же стой адъютанта. Наташа приподнялась.
– Соня? ты спишь? Мама? – прошептала она. Никто не ответил. Наташа медленно и осторожно встала, перекрестилась и ступила осторожно узкой и гибкой босой ступней на грязный холодный пол. Скрипнула половица. Она, быстро перебирая ногами, пробежала, как котенок, несколько шагов и взялась за холодную скобку двери.
Ей казалось, что то тяжелое, равномерно ударяя, стучит во все стены избы: это билось ее замиравшее от страха, от ужаса и любви разрывающееся сердце.
Она отворила дверь, перешагнула порог и ступила на сырую, холодную землю сеней. Обхвативший холод освежил ее. Она ощупала босой ногой спящего человека, перешагнула через него и отворила дверь в избу, где лежал князь Андрей. В избе этой было темно. В заднем углу у кровати, на которой лежало что то, на лавке стояла нагоревшая большим грибом сальная свечка.
Наташа с утра еще, когда ей сказали про рану и присутствие князя Андрея, решила, что она должна видеть его. Она не знала, для чего это должно было, но она знала, что свидание будет мучительно, и тем более она была убеждена, что оно было необходимо.
Весь день она жила только надеждой того, что ночью она уввдит его. Но теперь, когда наступила эта минута, на нее нашел ужас того, что она увидит. Как он был изуродован? Что оставалось от него? Такой ли он был, какой был этот неумолкавший стон адъютанта? Да, он был такой. Он был в ее воображении олицетворение этого ужасного стона. Когда она увидала неясную массу в углу и приняла его поднятые под одеялом колени за его плечи, она представила себе какое то ужасное тело и в ужасе остановилась. Но непреодолимая сила влекла ее вперед. Она осторожно ступила один шаг, другой и очутилась на середине небольшой загроможденной избы. В избе под образами лежал на лавках другой человек (это был Тимохин), и на полу лежали еще два какие то человека (это были доктор и камердинер).
Камердинер приподнялся и прошептал что то. Тимохин, страдая от боли в раненой ноге, не спал и во все глаза смотрел на странное явление девушки в бедой рубашке, кофте и вечном чепчике. Сонные и испуганные слова камердинера; «Чего вам, зачем?» – только заставили скорее Наташу подойти и тому, что лежало в углу. Как ни страшно, ни непохоже на человеческое было это тело, она должна была его видеть. Она миновала камердинера: нагоревший гриб свечки свалился, и она ясно увидала лежащего с выпростанными руками на одеяле князя Андрея, такого, каким она его всегда видела.
Он был таков же, как всегда; но воспаленный цвет его лица, блестящие глаза, устремленные восторженно на нее, а в особенности нежная детская шея, выступавшая из отложенного воротника рубашки, давали ему особый, невинный, ребяческий вид, которого, однако, она никогда не видала в князе Андрее. Она подошла к нему и быстрым, гибким, молодым движением стала на колени.
Он улыбнулся и протянул ей руку.


Для князя Андрея прошло семь дней с того времени, как он очнулся на перевязочном пункте Бородинского поля. Все это время он находился почти в постояниом беспамятстве. Горячечное состояние и воспаление кишок, которые были повреждены, по мнению доктора, ехавшего с раненым, должны были унести его. Но на седьмой день он с удовольствием съел ломоть хлеба с чаем, и доктор заметил, что общий жар уменьшился. Князь Андрей поутру пришел в сознание. Первую ночь после выезда из Москвы было довольно тепло, и князь Андрей был оставлен для ночлега в коляске; но в Мытищах раненый сам потребовал, чтобы его вынесли и чтобы ему дали чаю. Боль, причиненная ему переноской в избу, заставила князя Андрея громко стонать и потерять опять сознание. Когда его уложили на походной кровати, он долго лежал с закрытыми глазами без движения. Потом он открыл их и тихо прошептал: «Что же чаю?» Памятливость эта к мелким подробностям жизни поразила доктора. Он пощупал пульс и, к удивлению и неудовольствию своему, заметил, что пульс был лучше. К неудовольствию своему это заметил доктор потому, что он по опыту своему был убежден, что жить князь Андрей не может и что ежели он не умрет теперь, то он только с большими страданиями умрет несколько времени после. С князем Андреем везли присоединившегося к ним в Москве майора его полка Тимохина с красным носиком, раненного в ногу в том же Бородинском сражении. При них ехал доктор, камердинер князя, его кучер и два денщика.
Князю Андрею дали чаю. Он жадно пил, лихорадочными глазами глядя вперед себя на дверь, как бы стараясь что то понять и припомнить.
– Не хочу больше. Тимохин тут? – спросил он. Тимохин подполз к нему по лавке.
– Я здесь, ваше сиятельство.
– Как рана?
– Моя то с? Ничего. Вот вы то? – Князь Андрей опять задумался, как будто припоминая что то.
– Нельзя ли достать книгу? – сказал он.
– Какую книгу?
– Евангелие! У меня нет.
Доктор обещался достать и стал расспрашивать князя о том, что он чувствует. Князь Андрей неохотно, но разумно отвечал на все вопросы доктора и потом сказал, что ему надо бы подложить валик, а то неловко и очень больно. Доктор и камердинер подняли шинель, которою он был накрыт, и, морщась от тяжкого запаха гнилого мяса, распространявшегося от раны, стали рассматривать это страшное место. Доктор чем то очень остался недоволен, что то иначе переделал, перевернул раненого так, что тот опять застонал и от боли во время поворачивания опять потерял сознание и стал бредить. Он все говорил о том, чтобы ему достали поскорее эту книгу и подложили бы ее туда.
– И что это вам стоит! – говорил он. – У меня ее нет, – достаньте, пожалуйста, подложите на минуточку, – говорил он жалким голосом.
Доктор вышел в сени, чтобы умыть руки.
– Ах, бессовестные, право, – говорил доктор камердинеру, лившему ему воду на руки. – Только на минуту не досмотрел. Ведь вы его прямо на рану положили. Ведь это такая боль, что я удивляюсь, как он терпит.
– Мы, кажется, подложили, господи Иисусе Христе, – говорил камердинер.
В первый раз князь Андрей понял, где он был и что с ним было, и вспомнил то, что он был ранен и как в ту минуту, когда коляска остановилась в Мытищах, он попросился в избу. Спутавшись опять от боли, он опомнился другой раз в избе, когда пил чай, и тут опять, повторив в своем воспоминании все, что с ним было, он живее всего представил себе ту минуту на перевязочном пункте, когда, при виде страданий нелюбимого им человека, ему пришли эти новые, сулившие ему счастие мысли. И мысли эти, хотя и неясно и неопределенно, теперь опять овладели его душой. Он вспомнил, что у него было теперь новое счастье и что это счастье имело что то такое общее с Евангелием. Потому то он попросил Евангелие. Но дурное положение, которое дали его ране, новое переворачиванье опять смешали его мысли, и он в третий раз очнулся к жизни уже в совершенной тишине ночи. Все спали вокруг него. Сверчок кричал через сени, на улице кто то кричал и пел, тараканы шелестели по столу и образам, в осенняя толстая муха билась у него по изголовью и около сальной свечи, нагоревшей большим грибом и стоявшей подле него.