Райнсберг
| Город
Райнсберг
Rheinsberg
Показать/скрыть карты
|
Ра́йнсберг (нем. Rheinsberg) — город в Германии, в округе Восточный Пригниц — Руппин федеральной земли Бранденбург. Город стоит на реке Рин и является известным местом отдыха. По занимаемой площади Райнсберг стоит в одном ряду с Бременом и Дрезденом и является одной из (территориально) крупнейших общин Германии.
Известен Райнсберг стал благодаря книге «Райнсберг — книга в картинках для влюблённых» Курта Тухольски, а также благодаря упоминанию в «Странствиях по Бранденбургской марке» Теодора Фонтане.
Входит в состав района Восточный Пригниц-Руппин. Население составляет 8466 человек (на 31 декабря 2010 года).[1] Занимает площадь 324,82 км². Официальный код — 12 0 68 353.
Город подразделяется на 17 городских районов.
|
География
Рейнсберг находится в Райнсбергской озёрной области среди множества больших и малых озёр, а также красочных холмистых лесных ландшафтов. С юга к городу примыкает Руппинская Швейцария.
Административное деление
Райнсберг состоит из 17 частей, которые, в свою очередь, подразделяются на более мелкие:
|
|
История
Местность вокруг Райнсберга была заселена достаточно давно. Остатки поселений были также найдены на острове Remus в райнсбергском озере. Город неразрывно связан с дворцом и династией Гогенцоллернов. После приобретения города прусским королём Фридрихом Вильгельмом I, а также крупного пожара в 1740 году город и дворец (до этого в стиле Ренессанса)) снова отстроены архитекторами Иоганн Готфрид Кемметером и Георгом Венцеслаусом фон Кнобельсдорфом. Райнсбергский дворец, ставший резиденцией кронпринца Фридриха, является образцом архитектуры фридерицианского рококо и послужил прообразом Сан-Суси в Потсдаме. В местной капелле наследного принца служил придворным цимбалистом Фридриха Великого Карл Филипп Эммануил Бах. Благодаря многочисленным перестройкам замка Райнсберг постепенно стал небольшим городом-резиденцией. В 1762 была основана керамическая мануфактура, ставшая впоследствии одной из крупнейших в Пруссии. Став королём, Фридрих Великий уступил дворец своему брату Генриху, которых проживал во дворце до своей кончины в 1802 году и также неоднократно перестраивал дворец.
В 1966 году вблизи города была построена АЭС, являвшаяся крупнейшим предприятием города до своей остановки в 1990 году. С 1968 года Райнсберг является государственно признанным местом отдыха и надеется приобрести также статус здравницы. После объединения двух немецких государств гражданская инициатива Freie Heide борется против продолжающегося военного использования полигона между Альт-Луттеров и Швайнрих. В 1996 году там установлена деревянная стела в память жертв концентрационного лагеря Заксенхаузен.
Напишите отзыв о статье "Райнсберг"
Примечания
- ↑ Amt für Statistik Berlin-Brandenburg: [www.statistik-berlin-brandenburg.de//Publikationen/OTab/2011/OT_A01-04-00_124_201012_BB.pdf Bevölkerung im Land Brandenburg am 31. Dezember 2010 nach amtsfreien Gemeinden, Ämtern und Gemeinden] (PDF; 31,71 KB), Stand 31. Dezember 2010.
Ссылки
- [www.rheinsberg.de/ Официальная страница]
| ||||||||
Отрывок, характеризующий Райнсберг
– Раны не здесь, а вот где! – сказал Кутузов, прижимая платок к раненой щеке и указывая на бегущих. – Остановите их! – крикнул он и в то же время, вероятно убедясь, что невозможно было их остановить, ударил лошадь и поехал вправо.Вновь нахлынувшая толпа бегущих захватила его с собой и повлекла назад.
Войска бежали такой густой толпой, что, раз попавши в середину толпы, трудно было из нее выбраться. Кто кричал: «Пошел! что замешкался?» Кто тут же, оборачиваясь, стрелял в воздух; кто бил лошадь, на которой ехал сам Кутузов. С величайшим усилием выбравшись из потока толпы влево, Кутузов со свитой, уменьшенной более чем вдвое, поехал на звуки близких орудийных выстрелов. Выбравшись из толпы бегущих, князь Андрей, стараясь не отставать от Кутузова, увидал на спуске горы, в дыму, еще стрелявшую русскую батарею и подбегающих к ней французов. Повыше стояла русская пехота, не двигаясь ни вперед на помощь батарее, ни назад по одному направлению с бегущими. Генерал верхом отделился от этой пехоты и подъехал к Кутузову. Из свиты Кутузова осталось только четыре человека. Все были бледны и молча переглядывались.
– Остановите этих мерзавцев! – задыхаясь, проговорил Кутузов полковому командиру, указывая на бегущих; но в то же мгновение, как будто в наказание за эти слова, как рой птичек, со свистом пролетели пули по полку и свите Кутузова.
Французы атаковали батарею и, увидав Кутузова, выстрелили по нем. С этим залпом полковой командир схватился за ногу; упало несколько солдат, и подпрапорщик, стоявший с знаменем, выпустил его из рук; знамя зашаталось и упало, задержавшись на ружьях соседних солдат.
Солдаты без команды стали стрелять.
– Ооох! – с выражением отчаяния промычал Кутузов и оглянулся. – Болконский, – прошептал он дрожащим от сознания своего старческого бессилия голосом. – Болконский, – прошептал он, указывая на расстроенный батальон и на неприятеля, – что ж это?
Но прежде чем он договорил эти слова, князь Андрей, чувствуя слезы стыда и злобы, подступавшие ему к горлу, уже соскакивал с лошади и бежал к знамени.
– Ребята, вперед! – крикнул он детски пронзительно.
«Вот оно!» думал князь Андрей, схватив древко знамени и с наслаждением слыша свист пуль, очевидно, направленных именно против него. Несколько солдат упало.
– Ура! – закричал князь Андрей, едва удерживая в руках тяжелое знамя, и побежал вперед с несомненной уверенностью, что весь батальон побежит за ним.
Действительно, он пробежал один только несколько шагов. Тронулся один, другой солдат, и весь батальон с криком «ура!» побежал вперед и обогнал его. Унтер офицер батальона, подбежав, взял колебавшееся от тяжести в руках князя Андрея знамя, но тотчас же был убит. Князь Андрей опять схватил знамя и, волоча его за древко, бежал с батальоном. Впереди себя он видел наших артиллеристов, из которых одни дрались, другие бросали пушки и бежали к нему навстречу; он видел и французских пехотных солдат, которые хватали артиллерийских лошадей и поворачивали пушки. Князь Андрей с батальоном уже был в 20 ти шагах от орудий. Он слышал над собою неперестававший свист пуль, и беспрестанно справа и слева от него охали и падали солдаты. Но он не смотрел на них; он вглядывался только в то, что происходило впереди его – на батарее. Он ясно видел уже одну фигуру рыжего артиллериста с сбитым на бок кивером, тянущего с одной стороны банник, тогда как французский солдат тянул банник к себе за другую сторону. Князь Андрей видел уже ясно растерянное и вместе озлобленное выражение лиц этих двух людей, видимо, не понимавших того, что они делали.
«Что они делают? – думал князь Андрей, глядя на них: – зачем не бежит рыжий артиллерист, когда у него нет оружия? Зачем не колет его француз? Не успеет добежать, как француз вспомнит о ружье и заколет его».
Действительно, другой француз, с ружьем на перевес подбежал к борющимся, и участь рыжего артиллериста, всё еще не понимавшего того, что ожидает его, и с торжеством выдернувшего банник, должна была решиться. Но князь Андрей не видал, чем это кончилось. Как бы со всего размаха крепкой палкой кто то из ближайших солдат, как ему показалось, ударил его в голову. Немного это больно было, а главное, неприятно, потому что боль эта развлекала его и мешала ему видеть то, на что он смотрел.
«Что это? я падаю? у меня ноги подкашиваются», подумал он и упал на спину. Он раскрыл глаза, надеясь увидать, чем кончилась борьба французов с артиллеристами, и желая знать, убит или нет рыжий артиллерист, взяты или спасены пушки. Но он ничего не видал. Над ним не было ничего уже, кроме неба – высокого неба, не ясного, но всё таки неизмеримо высокого, с тихо ползущими по нем серыми облаками. «Как тихо, спокойно и торжественно, совсем не так, как я бежал, – подумал князь Андрей, – не так, как мы бежали, кричали и дрались; совсем не так, как с озлобленными и испуганными лицами тащили друг у друга банник француз и артиллерист, – совсем не так ползут облака по этому высокому бесконечному небу. Как же я не видал прежде этого высокого неба? И как я счастлив, я, что узнал его наконец. Да! всё пустое, всё обман, кроме этого бесконечного неба. Ничего, ничего нет, кроме его. Но и того даже нет, ничего нет, кроме тишины, успокоения. И слава Богу!…»
