Ринк, Иван Александрович

Иван Александрович Ринк
латыш. Rinks Jānis Aleksandra dēls
Дата рождения	12 ноября 1886(1886-11-12)
Место рождения	Бауский уезд, Курляндская губерния (ныне Латвия)
Дата смерти	15 марта 1938(1938-03-15) (51 год)
Место смерти	Москва, СССР
Принадлежность	Россия Россия (1908—1918) РСФСР РСФСР (1919—1922) СССР СССР (1922—1938)
Род войск	пехота, разведка
Звание	штабс-капитан (РИА)
Командовал	Пом. ком-ра 16-й, 48-й сд РККА Нач. 4-го отд. РУ штаба РККА Нач. восточного факультета Академии имени М. В. Фрунзе
Сражения/войны	Первая мировая война, Гражданская война в России
Награды и премии

Иван Александрович Ринк (латыш. Jānis Rinks, 12 ноября 1886 — 15 марта 1938) — российский, советский военный деятель.

Биография

Родился на хуторе Гросс-Экауской волости (Иецавский край) Бауский уезд, Курляндской губернии, латыш, из крестьян. В службе в РИА с 1908 года. В 1910 году в чине подпоручика окончил Виленское военное училище.

Участник Первой мировой войны. Находился в немецком плену (1914—1918). Звание в РИА — штабс-капитан.

В РККА — с 1919 года. Член компартии. Кроме Виленского военного училища (1908—1910) окончил ВАК при Военной академии РККА (октябрь 1922 — июль 1923). Владел английским, французским, немецким и персидским языками. Участник гражданской войны. Командир пулеметной команды 10-го, 457-го стрелковых полков, ударно-огневой бригады. Участвовал в боях на Восточном фронте, в Северной Таврии и Крыму, Чечне и Дагестане. Помощник начальника 16-й стрелковой дивизии (июль 1921 — февраль 1922), Военно-исторического отдела Военной академии РККА (февраль-май 1922), заведующий сектором 3-го отдела РУ штаба РККА (февраль-май 1922).

Помощник командира 16-й, 48-й Тверской стрелковых дивизии (август 1923 — май 1924). Военный атташе при полпредстве СССР в Афганистане (май 1924 — ноябрь 1926; ноябрь 1928 — октябрь 1930). В распоряжении (ноябрь 1926 — июль 1927), помощник начальника 3-го (июль 1927 — ноябрь 1928), начальник 4-го (октябрь 1930 — май 1|931) отделов РУ штаба РККА. Начальник восточного факультета Военной академии РККА им. М. В. Фрунзе (май 1931 — февраль 1932) Военный атташе при полпредстве СССР в Японии (февраль 1932 — октябрь 1937). Последнее воинское звание — комдив (Приказ народного комиссара обороны СССР № 2494 от 26.11.1935 г.).

Арест и гибель

Арестован 7 октября 1937 года. Обвинён в шпионаже и в участии в антисоветском заговоре в РККА. Имя Ринка включено в сталинский расстрельный список, датированный 5 марта 1938 года. Приговорён к ликвидации Сталиным. 15 марта 1938 года приговор формально утверждён ВКВС СССР. Казнён в тот же день. Труп захоронен на Коммунарке. 30 июня 1956 года реабилитирован посмертно.

В РИА был награждён орденами Св. Анны 4-й и 3-й степеней, Св. Станислава 3-й ст.

В РККА награждён двумя орденами Красного Знамени (в должности комбрига ударной огневой 51-й стрелковой дивизии: Прик. РВСР № 207. 1921 г.; в должности командира 99-й ударной огневой бригады: Прик. РВСР № 128. 1923 г.: вторичное награждение).

Ринк о себе

<<... — Я беспартийный. Офицер царской армии. Не военного времени, а кадровый. Всю войну — на фронте. Последний чин — штабс-капитан. Офицерский долг исполнял не за страх, а за совесть. В Красной Армии служу тоже не из страха и не из корысти. Объяснить это сложно...>>

Литература

• В. М. Лурье, В. Я. Кочик. ГРУ: дела и люди. 2002. СПб. Олма-Пресс, Нева. 2002.
• В. Я. Кочик. Разведчики и резиденты ГРУ. За пределами Отчизны. Издательство: ЭКСМО. 2004.
• Черушев Н. С., Черушев Ю. Н. Расстрелянная элита РККА (командармы 1-го и 2-го рангов, комкоры, комдивы и им равные): 1937—1941. Биографический словарь. — М.: Кучково поле; Мегаполис, 2012. — С. 267—268. — 496 с. — 2000 экз. — ISBN 978-5-9950-0217-8.

Примечания

• [www.knowbysight.info/10015.asp Справочник по истории Коммунистической партии и Советского Союза 1898—1991]
• [www.vrtu-vvkure.com/modules.php?name=Forums&file=viewtopic&t=147&start=0 Pro memoria: «Бойцов невидимого фронта» или Виленцы — в разведке.]
• [kdkv.narod.ru/WW1/Spis-BKZ-16R.html Сборник лиц, награждённых орденом Красного Знамени (РСФСР)]
• [samlib.ru/m/muhlisow_rasul_nurlanowich/komandiryrkka.shtml Командиры РККА]
• [www.rkka.ru/handbook/personal/repress/komdiv.htm Репрессии в РККА]
• [www.memo.ru/memory/communarka/Chapter5.htm Мемориал]

Отрывок, характеризующий Ринк, Иван Александрович

– Э, соколик, не тужи, – сказал он с той нежно певучей лаской, с которой говорят старые русские бабы. – Не тужи, дружок: час терпеть, а век жить! Вот так то, милый мой. А живем тут, слава богу, обиды нет. Тоже люди и худые и добрые есть, – сказал он и, еще говоря, гибким движением перегнулся на колени, встал и, прокашливаясь, пошел куда то.
– Ишь, шельма, пришла! – услыхал Пьер в конце балагана тот же ласковый голос. – Пришла шельма, помнит! Ну, ну, буде. – И солдат, отталкивая от себя собачонку, прыгавшую к нему, вернулся к своему месту и сел. В руках у него было что то завернуто в тряпке.
– Вот, покушайте, барин, – сказал он, опять возвращаясь к прежнему почтительному тону и развертывая и подавая Пьеру несколько печеных картошек. – В обеде похлебка была. А картошки важнеющие!
Пьер не ел целый день, и запах картофеля показался ему необыкновенно приятным. Он поблагодарил солдата и стал есть.
– Что ж, так то? – улыбаясь, сказал солдат и взял одну из картошек. – А ты вот как. – Он достал опять складной ножик, разрезал на своей ладони картошку на равные две половины, посыпал соли из тряпки и поднес Пьеру.
– Картошки важнеющие, – повторил он. – Ты покушай вот так то.
Пьеру казалось, что он никогда не ел кушанья вкуснее этого.
– Нет, мне все ничего, – сказал Пьер, – но за что они расстреляли этих несчастных!.. Последний лет двадцати.
– Тц, тц… – сказал маленький человек. – Греха то, греха то… – быстро прибавил он, и, как будто слова его всегда были готовы во рту его и нечаянно вылетали из него, он продолжал: – Что ж это, барин, вы так в Москве то остались?
– Я не думал, что они так скоро придут. Я нечаянно остался, – сказал Пьер.
– Да как же они взяли тебя, соколик, из дома твоего?
– Нет, я пошел на пожар, и тут они схватили меня, судили за поджигателя.
– Где суд, там и неправда, – вставил маленький человек.
– А ты давно здесь? – спросил Пьер, дожевывая последнюю картошку.
– Я то? В то воскресенье меня взяли из гошпиталя в Москве.
– Ты кто же, солдат?
– Солдаты Апшеронского полка. От лихорадки умирал. Нам и не сказали ничего. Наших человек двадцать лежало. И не думали, не гадали.
– Что ж, тебе скучно здесь? – спросил Пьер.
– Как не скучно, соколик. Меня Платоном звать; Каратаевы прозвище, – прибавил он, видимо, с тем, чтобы облегчить Пьеру обращение к нему. – Соколиком на службе прозвали. Как не скучать, соколик! Москва, она городам мать. Как не скучать на это смотреть. Да червь капусту гложе, а сам прежде того пропадае: так то старички говаривали, – прибавил он быстро.
– Как, как это ты сказал? – спросил Пьер.
– Я то? – спросил Каратаев. – Я говорю: не нашим умом, а божьим судом, – сказал он, думая, что повторяет сказанное. И тотчас же продолжал: – Как же у вас, барин, и вотчины есть? И дом есть? Стало быть, полная чаша! И хозяйка есть? А старики родители живы? – спрашивал он, и хотя Пьер не видел в темноте, но чувствовал, что у солдата морщились губы сдержанною улыбкой ласки в то время, как он спрашивал это. Он, видимо, был огорчен тем, что у Пьера не было родителей, в особенности матери.
– Жена для совета, теща для привета, а нет милей родной матушки! – сказал он. – Ну, а детки есть? – продолжал он спрашивать. Отрицательный ответ Пьера опять, видимо, огорчил его, и он поспешил прибавить: – Что ж, люди молодые, еще даст бог, будут. Только бы в совете жить…
– Да теперь все равно, – невольно сказал Пьер.
– Эх, милый человек ты, – возразил Платон. – От сумы да от тюрьмы никогда не отказывайся. – Он уселся получше, прокашлялся, видимо приготовляясь к длинному рассказу. – Так то, друг мой любезный, жил я еще дома, – начал он. – Вотчина у нас богатая, земли много, хорошо живут мужики, и наш дом, слава тебе богу. Сам сем батюшка косить выходил. Жили хорошо. Христьяне настоящие были. Случилось… – И Платон Каратаев рассказал длинную историю о том, как он поехал в чужую рощу за лесом и попался сторожу, как его секли, судили и отдали ь солдаты. – Что ж соколик, – говорил он изменяющимся от улыбки голосом, – думали горе, ан радость! Брату бы идти, кабы не мой грех. А у брата меньшого сам пят ребят, – а у меня, гляди, одна солдатка осталась. Была девочка, да еще до солдатства бог прибрал. Пришел я на побывку, скажу я тебе. Гляжу – лучше прежнего живут. Животов полон двор, бабы дома, два брата на заработках. Один Михайло, меньшой, дома. Батюшка и говорит: «Мне, говорит, все детки равны: какой палец ни укуси, все больно. А кабы не Платона тогда забрили, Михайле бы идти». Позвал нас всех – веришь – поставил перед образа. Михайло, говорит, поди сюда, кланяйся ему в ноги, и ты, баба, кланяйся, и внучата кланяйтесь. Поняли? говорит. Так то, друг мой любезный. Рок головы ищет. А мы всё судим: то не хорошо, то не ладно. Наше счастье, дружок, как вода в бредне: тянешь – надулось, а вытащишь – ничего нету. Так то. – И Платон пересел на своей соломе.
Помолчав несколько времени, Платон встал.
– Что ж, я чай, спать хочешь? – сказал он и быстро начал креститься, приговаривая:
– Господи, Иисус Христос, Никола угодник, Фрола и Лавра, господи Иисус Христос, Никола угодник! Фрола и Лавра, господи Иисус Христос – помилуй и спаси нас! – заключил он, поклонился в землю, встал и, вздохнув, сел на свою солому. – Вот так то. Положи, боже, камушком, подними калачиком, – проговорил он и лег, натягивая на себя шинель.
– Какую это ты молитву читал? – спросил Пьер.
– Ась? – проговорил Платон (он уже было заснул). – Читал что? Богу молился. А ты рази не молишься?