Роман (Золотов)
| Епископ Роман | ||
| ||
|---|---|---|
| 10 октября 1971 — 1 сентября 1995 | ||
| Оригинал имени при рождении: |
Сергей Петрович Золотов | |
| Рождение: | 8 июля 1900 Гулькевичи, Кубанская область | |
| Смерть: | 1 сентября 1995 (95 лет) Бюсси-ан-От, Франция | |
| Принятие священного сана: | 6 апреля 1941 года | |
| Принятие монашества: | 18 июля 1942 года | |
| Епископская хиротония: | 10 октября 1971 года | |
Епископ Роман (в миру Сергей Петрович Золотов; 8 июля 1900, село Гулькевичи, Кубанская область, Российская империя — 1 сентября 1995, Бюсси-ан-От, департамент Йонна, Франция) — епископ Константинопольской православной церкви, епископ Керамонский, викарий Западноевропейского экзархата Русских церквей. Общественный деятель.
Биография
Родился 8 июля 1900 года в селе Гулькевичи, в Кубанской области в семье священника. В 1919 году окончил гимназию в Анапе. Участник Гражданской войны в рядах Добровольческой армии на Юге России. В 1922 году эвакуировался в Бизерту. Работал на свинцовых рудниках в Тунисе. Позднее переселился во Францию, где работал на металлургическом заводе в Лилле.
Получив стипендию, в 1925 году окончил Национальный институт сельского хозяйства в Монпелье (департамент Эро). Работал инженером-агрономом во Французском Судане.
С 1933 года жил в Гренобле.
22 апреля 1938 года овдовел, потеряв жену и двух малолетних дочерей. 5 мая 1940 года митрополитом Евлогием (Георгиевским) в Александро-Невском соборе в Париже был рукоположен в сан диакона, а 6 апреля 1941 года — в сан священника.
С 1938 по 1942 году обучался в Свято-Сергиевском православном богословском институте в Париже. 18 июля 1942 года был пострижен в монашество с именем Роман.
В 1943—1944 годы — законоучитель и настоятель церкви при детском приюте в Верьере-ле-Бюиссон (под Парижем).
В годы Второй мировой войны совместно с Таисией Спасской и священником Александром Чеканом организовал летний отдых для детей беженцев в замке Кларак близ По (деп. Верхние Пиренеи).
Участвовал в работе Русского студенческого христианского движения.
В 1944—1955 годы — настоятель Покровской церкви в Париже. 7 января 1948 года был возведён в достоинство игумена, а 7 января 1952 года — архимандрита.
В 1955—1957 годы — настоятель Знаменской церкви в Париже.
В 1948 году возведён в сан игумена, В 1952 году — в сан архимандрита.
В 1951—1963 годы служил тюремным священником Парижского округа.
С 1948 года — духовный наставник Национальной организации русских скаутов-разведчиков (НОРСР). Служил священником в лагерях скаутов в 1940—1950-е годы.
Член правления Содружества помощи русским туберкулезным имени митрополита Евлогия (Георгиевского), исполнял обязанности казначея.
С 1953 года — председатель Содружества паломников, участник многочисленных паломничеств на Святую Землю.
В 1956—1966 годы — член Епархиального совета Западно-Европейского экзархата, с 1963 по 1966 — его председатель.
В 1960—1963 годы — благочинный приходов Парижа и его окрестностей.
В 1955—1963 годы — 2-й священник Александро-Невского собора в Париже. Принимал активное участие в деятельности приходской школы при соборе.
Участник Религиозно-педагогического совещания в Париже.
С 1963 по 1991 год — настоятель Николаевского собора в Ницце и приписанных к нему других церквей на юге Франции. Обслуживал также Воскресенский приход в Гренобле.
10 октября 1971 года архиепископом Георгием (Тарасовым) в Никольском соборе города Ниццы хиротонисан во епископа Керамонского, викария Западноевропейского экзархата Русских церквей.
В 1974 году после кончины епископа Мефодия (Кульмана) был назначен председателем епархиального Палестинского комитета. Организовывал ежегодный паломничества на Святую Землю. В 1990 году освобожден от должности.
В 1991 году вышел на покой, после чего проживал при Покровском женском монастыре в Бюсси-ан-От.
С 1992 года — почётный председатель Епархиального Палестинского комитета.
Скончался 1 сентября 1995 года в Бюсси-ан-От. Похоронен на местном кладбище.
Напишите отзыв о статье "Роман (Золотов)"
Ссылки
- [www.dommuseum.ru/index.php?m=dist&pid=12103 сайте «Культурный центр Дом-музей Марины Цветаевой»]
- [zarubezhje.narod.ru/rs/r_018.htm Епископ Роман (Золотов) (Zolotoff) (1900—1995)]
Отрывок, характеризующий Роман (Золотов)
В то время как он говорил это, в глазах его и выражении всего лица было больше чем сухость – была враждебность, которую тотчас же заметил Пьер. Он подходил к сараю в самом оживленном состоянии духа, но, увидав выражение лица князя Андрея, он почувствовал себя стесненным и неловким.– Я приехал… так… знаете… приехал… мне интересно, – сказал Пьер, уже столько раз в этот день бессмысленно повторявший это слово «интересно». – Я хотел видеть сражение.
– Да, да, а братья масоны что говорят о войне? Как предотвратить ее? – сказал князь Андрей насмешливо. – Ну что Москва? Что мои? Приехали ли наконец в Москву? – спросил он серьезно.
– Приехали. Жюли Друбецкая говорила мне. Я поехал к ним и не застал. Они уехали в подмосковную.
Офицеры хотели откланяться, но князь Андрей, как будто не желая оставаться с глазу на глаз с своим другом, предложил им посидеть и напиться чаю. Подали скамейки и чай. Офицеры не без удивления смотрели на толстую, громадную фигуру Пьера и слушали его рассказы о Москве и о расположении наших войск, которые ему удалось объездить. Князь Андрей молчал, и лицо его так было неприятно, что Пьер обращался более к добродушному батальонному командиру Тимохину, чем к Болконскому.
– Так ты понял все расположение войск? – перебил его князь Андрей.
– Да, то есть как? – сказал Пьер. – Как невоенный человек, я не могу сказать, чтобы вполне, но все таки понял общее расположение.
– Eh bien, vous etes plus avance que qui cela soit, [Ну, так ты больше знаешь, чем кто бы то ни было.] – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Пьер с недоуменьем, через очки глядя на князя Андрея. – Ну, как вы скажете насчет назначения Кутузова? – сказал он.
– Я очень рад был этому назначению, вот все, что я знаю, – сказал князь Андрей.
– Ну, а скажите, какое ваше мнение насчет Барклая де Толли? В Москве бог знает что говорили про него. Как вы судите о нем?
– Спроси вот у них, – сказал князь Андрей, указывая на офицеров.
Пьер с снисходительно вопросительной улыбкой, с которой невольно все обращались к Тимохину, посмотрел на него.
– Свет увидали, ваше сиятельство, как светлейший поступил, – робко и беспрестанно оглядываясь на своего полкового командира, сказал Тимохин.
– Отчего же так? – спросил Пьер.
– Да вот хоть бы насчет дров или кормов, доложу вам. Ведь мы от Свенцян отступали, не смей хворостины тронуть, или сенца там, или что. Ведь мы уходим, ему достается, не так ли, ваше сиятельство? – обратился он к своему князю, – а ты не смей. В нашем полку под суд двух офицеров отдали за этакие дела. Ну, как светлейший поступил, так насчет этого просто стало. Свет увидали…
– Так отчего же он запрещал?
Тимохин сконфуженно оглядывался, не понимая, как и что отвечать на такой вопрос. Пьер с тем же вопросом обратился к князю Андрею.
– А чтобы не разорять край, который мы оставляли неприятелю, – злобно насмешливо сказал князь Андрей. – Это очень основательно; нельзя позволять грабить край и приучаться войскам к мародерству. Ну и в Смоленске он тоже правильно рассудил, что французы могут обойти нас и что у них больше сил. Но он не мог понять того, – вдруг как бы вырвавшимся тонким голосом закричал князь Андрей, – но он не мог понять, что мы в первый раз дрались там за русскую землю, что в войсках был такой дух, какого никогда я не видал, что мы два дня сряду отбивали французов и что этот успех удесятерял наши силы. Он велел отступать, и все усилия и потери пропали даром. Он не думал об измене, он старался все сделать как можно лучше, он все обдумал; но от этого то он и не годится. Он не годится теперь именно потому, что он все обдумывает очень основательно и аккуратно, как и следует всякому немцу. Как бы тебе сказать… Ну, у отца твоего немец лакей, и он прекрасный лакей и удовлетворит всем его нуждам лучше тебя, и пускай он служит; но ежели отец при смерти болен, ты прогонишь лакея и своими непривычными, неловкими руками станешь ходить за отцом и лучше успокоишь его, чем искусный, но чужой человек. Так и сделали с Барклаем. Пока Россия была здорова, ей мог служить чужой, и был прекрасный министр, но как только она в опасности; нужен свой, родной человек. А у вас в клубе выдумали, что он изменник! Тем, что его оклеветали изменником, сделают только то, что потом, устыдившись своего ложного нарекания, из изменников сделают вдруг героем или гением, что еще будет несправедливее. Он честный и очень аккуратный немец…
– Однако, говорят, он искусный полководец, – сказал Пьер.
– Я не понимаю, что такое значит искусный полководец, – с насмешкой сказал князь Андрей.
– Искусный полководец, – сказал Пьер, – ну, тот, который предвидел все случайности… ну, угадал мысли противника.
– Да это невозможно, – сказал князь Андрей, как будто про давно решенное дело.
Пьер с удивлением посмотрел на него.
– Однако, – сказал он, – ведь говорят же, что война подобна шахматной игре.
– Да, – сказал князь Андрей, – только с тою маленькою разницей, что в шахматах над каждым шагом ты можешь думать сколько угодно, что ты там вне условий времени, и еще с той разницей, что конь всегда сильнее пешки и две пешки всегда сильнее одной, a на войне один батальон иногда сильнее дивизии, а иногда слабее роты. Относительная сила войск никому не может быть известна. Поверь мне, – сказал он, – что ежели бы что зависело от распоряжений штабов, то я бы был там и делал бы распоряжения, а вместо того я имею честь служить здесь, в полку вот с этими господами, и считаю, что от нас действительно будет зависеть завтрашний день, а не от них… Успех никогда не зависел и не будет зависеть ни от позиции, ни от вооружения, ни даже от числа; а уж меньше всего от позиции.
