Сакулеу

Древний город Сакулеу Сак-Цоц Страна Цивилизация майяЦивилизация майя

Сакулеу, Zaculeu (традиционно) или Saqulew (современное написание на языке киче) — археологический памятник культуры майя в высокогорьях современной Гватемалы, невдалеке от города Уэуэтенанго. Был столицей постклассического государства Мам, возникшего на руинах цивилизации майя.

На языке киче название города звучит Сак-Цоц (Saq = «белый» и Ch’och' = «земля», Zac Tz’otz). Название Сак-Цоц сохранилось в хрониках о походе Педро де Альварадо, который участвовал в осаде города.

Впервые город был заселён в 5 веке н. э. В зданиях этой эпохи заметно влияние Теотиуакана. Крупнейшие сооружения относятся к классической эпохе, а также несколько площадей и групп зданий ранней и поздней постклассической эпох. Сакулеу является церемониальным центром майя (община Мам) со времён существования государства Мам и до настоящего времени.

На месте Сакулеу сохранилось несколько пирамид-храмов, правительственные дворцы, несколько площадей, стадион для игры в мяч. В древности город был окружён крепостными стенами.

Ко времени испанского вторжения население в основном переселилось в Шинабахуль (Xinabahul), ныне город Уэуэтенанго, однако укрепления Сакулеу использовались во время войны с конкистадорами.

Педро де Альварадо штурмовал город в 1525 г., однако хорошо защищённый город отбил первую атаку испанцев. Альварадо оставил своего брата Гонсало де Альварадо руководить осадой во главе 40 всадников, 80 пехотинцев и около 2000 союзников из племён центральной Мексики. Обороной города руководил царь страны Мам по имени Кайб'иль Б'алам (en:Kayb'il B'alam) во главе 5000 человек (из хроник не ясно, было ли это число воинов или общее население Сакулеу).

После месячной осады население города сократилось из-за голода и в октябре город капитулировал перед испанцами. После этого он был заброшен, а в 5 км от него основан новый город Уэуэтенанго.

В конце 1940-х гг. «Юнайтед Фрут Компани» (en:United Fruit Company) финансировала археологические раскопки и реставрацию сооружений, в частности, покрытие зданий новой белой известью, которая, как известно из исторических источников, часто наносилась на здания культуры майя.

Сакулеу открыт для посещения туристами, имеется небольшой музей.

Ссылки

• [www.authenticmaya.com/zaculeu.htm Description and Photo gallery]
• [www.anthroarcheart.org/zaculeu.htm Photos on anthroarcheart.org]
• [galeria.guatelinda.com/thumbnails.php?album=7 Photo Gallery Guatelinda.com]

Отрывок, характеризующий Сакулеу

Войска отступали от Вильны по разным сложным государственным, политическим и тактическим причинам. Каждый шаг отступления сопровождался сложной игрой интересов, умозаключений и страстей в главном штабе. Для гусар же Павлоградского полка весь этот отступательный поход, в лучшую пору лета, с достаточным продовольствием, был самым простым и веселым делом. Унывать, беспокоиться и интриговать могли в главной квартире, а в глубокой армии и не спрашивали себя, куда, зачем идут. Если жалели, что отступают, то только потому, что надо было выходить из обжитой квартиры, от хорошенькой панны. Ежели и приходило кому нибудь в голову, что дела плохи, то, как следует хорошему военному человеку, тот, кому это приходило в голову, старался быть весел и не думать об общем ходе дел, а думать о своем ближайшем деле. Сначала весело стояли подле Вильны, заводя знакомства с польскими помещиками и ожидая и отбывая смотры государя и других высших командиров. Потом пришел приказ отступить к Свенцянам и истреблять провиант, который нельзя было увезти. Свенцяны памятны были гусарам только потому, что это был пьяный лагерь, как прозвала вся армия стоянку у Свенцян, и потому, что в Свенцянах много было жалоб на войска за то, что они, воспользовавшись приказанием отбирать провиант, в числе провианта забирали и лошадей, и экипажи, и ковры у польских панов. Ростов помнил Свенцяны потому, что он в первый день вступления в это местечко сменил вахмистра и не мог справиться с перепившимися всеми людьми эскадрона, которые без его ведома увезли пять бочек старого пива. От Свенцян отступали дальше и дальше до Дриссы, и опять отступили от Дриссы, уже приближаясь к русским границам.
13 го июля павлоградцам в первый раз пришлось быть в серьезном деле.
12 го июля в ночь, накануне дела, была сильная буря с дождем и грозой. Лето 1812 года вообще было замечательно бурями.
Павлоградские два эскадрона стояли биваками, среди выбитого дотла скотом и лошадьми, уже выколосившегося ржаного поля. Дождь лил ливмя, и Ростов с покровительствуемым им молодым офицером Ильиным сидел под огороженным на скорую руку шалашиком. Офицер их полка, с длинными усами, продолжавшимися от щек, ездивший в штаб и застигнутый дождем, зашел к Ростову.
– Я, граф, из штаба. Слышали подвиг Раевского? – И офицер рассказал подробности Салтановского сражения, слышанные им в штабе.
Ростов, пожимаясь шеей, за которую затекала вода, курил трубку и слушал невнимательно, изредка поглядывая на молодого офицера Ильина, который жался около него. Офицер этот, шестнадцатилетний мальчик, недавно поступивший в полк, был теперь в отношении к Николаю тем, чем был Николай в отношении к Денисову семь лет тому назад. Ильин старался во всем подражать Ростову и, как женщина, был влюблен в него.