Мужская сборная Швейцарии по кёрлингу
Поделись знанием:
Князь Василий не обдумывал своих планов. Он еще менее думал сделать людям зло для того, чтобы приобрести выгоду. Он был только светский человек, успевший в свете и сделавший привычку из этого успеха. У него постоянно, смотря по обстоятельствам, по сближениям с людьми, составлялись различные планы и соображения, в которых он сам не отдавал себе хорошенько отчета, но которые составляли весь интерес его жизни. Не один и не два таких плана и соображения бывало у него в ходу, а десятки, из которых одни только начинали представляться ему, другие достигались, третьи уничтожались. Он не говорил себе, например: «Этот человек теперь в силе, я должен приобрести его доверие и дружбу и через него устроить себе выдачу единовременного пособия», или он не говорил себе: «Вот Пьер богат, я должен заманить его жениться на дочери и занять нужные мне 40 тысяч»; но человек в силе встречался ему, и в ту же минуту инстинкт подсказывал ему, что этот человек может быть полезен, и князь Василий сближался с ним и при первой возможности, без приготовления, по инстинкту, льстил, делался фамильярен, говорил о том, о чем нужно было.
Пьер был у него под рукою в Москве, и князь Василий устроил для него назначение в камер юнкеры, что тогда равнялось чину статского советника, и настоял на том, чтобы молодой человек с ним вместе ехал в Петербург и остановился в его доме. Как будто рассеянно и вместе с тем с несомненной уверенностью, что так должно быть, князь Василий делал всё, что было нужно для того, чтобы женить Пьера на своей дочери. Ежели бы князь Василий обдумывал вперед свои планы, он не мог бы иметь такой естественности в обращении и такой простоты и фамильярности в сношении со всеми людьми, выше и ниже себя поставленными. Что то влекло его постоянно к людям сильнее или богаче его, и он одарен был редким искусством ловить именно ту минуту, когда надо и можно было пользоваться людьми.
Пьер, сделавшись неожиданно богачом и графом Безухим, после недавнего одиночества и беззаботности, почувствовал себя до такой степени окруженным, занятым, что ему только в постели удавалось остаться одному с самим собою. Ему нужно было подписывать бумаги, ведаться с присутственными местами, о значении которых он не имел ясного понятия, спрашивать о чем то главного управляющего, ехать в подмосковное имение и принимать множество лиц, которые прежде не хотели и знать о его существовании, а теперь были бы обижены и огорчены, ежели бы он не захотел их видеть. Все эти разнообразные лица – деловые, родственники, знакомые – все были одинаково хорошо, ласково расположены к молодому наследнику; все они, очевидно и несомненно, были убеждены в высоких достоинствах Пьера. Беспрестанно он слышал слова: «С вашей необыкновенной добротой» или «при вашем прекрасном сердце», или «вы сами так чисты, граф…» или «ежели бы он был так умен, как вы» и т. п., так что он искренно начинал верить своей необыкновенной доброте и своему необыкновенному уму, тем более, что и всегда, в глубине души, ему казалось, что он действительно очень добр и очень умен. Даже люди, прежде бывшие злыми и очевидно враждебными, делались с ним нежными и любящими. Столь сердитая старшая из княжен, с длинной талией, с приглаженными, как у куклы, волосами, после похорон пришла в комнату Пьера. Опуская глаза и беспрестанно вспыхивая, она сказала ему, что очень жалеет о бывших между ними недоразумениях и что теперь не чувствует себя вправе ничего просить, разве только позволения, после постигшего ее удара, остаться на несколько недель в доме, который она так любила и где столько принесла жертв. Она не могла удержаться и заплакала при этих словах. Растроганный тем, что эта статуеобразная княжна могла так измениться, Пьер взял ее за руку и просил извинения, сам не зная, за что. С этого дня княжна начала вязать полосатый шарф для Пьера и совершенно изменилась к нему.
– Сделай это для нее, mon cher; всё таки она много пострадала от покойника, – сказал ему князь Василий, давая подписать какую то бумагу в пользу княжны.
Князь Василий решил, что эту кость, вексель в 30 т., надо было всё таки бросить бедной княжне с тем, чтобы ей не могло притти в голову толковать об участии князя Василия в деле мозаикового портфеля. Пьер подписал вексель, и с тех пор княжна стала еще добрее. Младшие сестры стали также ласковы к нему, в особенности самая младшая, хорошенькая, с родинкой, часто смущала Пьера своими улыбками и смущением при виде его.
Пьеру так естественно казалось, что все его любят, так казалось бы неестественно, ежели бы кто нибудь не полюбил его, что он не мог не верить в искренность людей, окружавших его. Притом ему не было времени спрашивать себя об искренности или неискренности этих людей. Ему постоянно было некогда, он постоянно чувствовал себя в состоянии кроткого и веселого опьянения. Он чувствовал себя центром какого то важного общего движения; чувствовал, что от него что то постоянно ожидается; что, не сделай он того, он огорчит многих и лишит их ожидаемого, а сделай то то и то то, всё будет хорошо, – и он делал то, что требовали от него, но это что то хорошее всё оставалось впереди.
Более всех других в это первое время как делами Пьера, так и им самим овладел князь Василий. Со смерти графа Безухого он не выпускал из рук Пьера. Князь Василий имел вид человека, отягченного делами, усталого, измученного, но из сострадания не могущего, наконец, бросить на произвол судьбы и плутов этого беспомощного юношу, сына его друга, apres tout, [в конце концов,] и с таким огромным состоянием. В те несколько дней, которые он пробыл в Москве после смерти графа Безухого, он призывал к себе Пьера или сам приходил к нему и предписывал ему то, что нужно было делать, таким тоном усталости и уверенности, как будто он всякий раз приговаривал:
«Vous savez, que je suis accable d'affaires et que ce n'est que par pure charite, que je m'occupe de vous, et puis vous savez bien, que ce que je vous propose est la seule chose faisable». [Ты знаешь, я завален делами; но было бы безжалостно покинуть тебя так; разумеется, что я тебе говорю, есть единственно возможное.]
– Ну, мой друг, завтра мы едем, наконец, – сказал он ему однажды, закрывая глаза, перебирая пальцами его локоть и таким тоном, как будто то, что он говорил, было давным давно решено между ними и не могло быть решено иначе.
– Завтра мы едем, я тебе даю место в своей коляске. Я очень рад. Здесь у нас всё важное покончено. А мне уж давно бы надо. Вот я получил от канцлера. Я его просил о тебе, и ты зачислен в дипломатический корпус и сделан камер юнкером. Теперь дипломатическая дорога тебе открыта.
Несмотря на всю силу тона усталости и уверенности, с которой произнесены были эти слова, Пьер, так долго думавший о своей карьере, хотел было возражать. Но князь Василий перебил его тем воркующим, басистым тоном, который исключал возможность перебить его речь и который употреблялся им в случае необходимости крайнего убеждения.
– Mais, mon cher, [Но, мой милый,] я это сделал для себя, для своей совести, и меня благодарить нечего. Никогда никто не жаловался, что его слишком любили; а потом, ты свободен, хоть завтра брось. Вот ты всё сам в Петербурге увидишь. И тебе давно пора удалиться от этих ужасных воспоминаний. – Князь Василий вздохнул. – Так так, моя душа. А мой камердинер пускай в твоей коляске едет. Ах да, я было и забыл, – прибавил еще князь Василий, – ты знаешь, mon cher, что у нас были счеты с покойным, так с рязанского я получил и оставлю: тебе не нужно. Мы с тобою сочтемся.
То, что князь Василий называл с «рязанского», было несколько тысяч оброка, которые князь Василий оставил у себя.
В Петербурге, так же как и в Москве, атмосфера нежных, любящих людей окружила Пьера. Он не мог отказаться от места или, скорее, звания (потому что он ничего не делал), которое доставил ему князь Василий, а знакомств, зовов и общественных занятий было столько, что Пьер еще больше, чем в Москве, испытывал чувство отуманенности, торопливости и всё наступающего, но не совершающегося какого то блага.
Из прежнего его холостого общества многих не было в Петербурге. Гвардия ушла в поход. Долохов был разжалован, Анатоль находился в армии, в провинции, князь Андрей был за границей, и потому Пьеру не удавалось ни проводить ночей, как он прежде любил проводить их, ни отводить изредка душу в дружеской беседе с старшим уважаемым другом. Всё время его проходило на обедах, балах и преимущественно у князя Василия – в обществе толстой княгини, его жены, и красавицы Элен.
Анна Павловна Шерер, так же как и другие, выказала Пьеру перемену, происшедшую в общественном взгляде на него.
Прежде Пьер в присутствии Анны Павловны постоянно чувствовал, что то, что он говорит, неприлично, бестактно, не то, что нужно; что речи его, кажущиеся ему умными, пока он готовит их в своем воображении, делаются глупыми, как скоро он громко выговорит, и что, напротив, самые тупые речи Ипполита выходят умными и милыми. Теперь всё, что ни говорил он, всё выходило charmant [очаровательно]. Ежели даже Анна Павловна не говорила этого, то он видел, что ей хотелось это сказать, и она только, в уважение его скромности, воздерживалась от этого.
(перенаправлено с «Сборная Швейцарии по кёрлингу»)
| Мужская сборная Швейцарии по кёрлингу | |
 | |
| Национальная федерация |
Ассоциация кёрлинга Швейцарии |
|---|---|
| Конфедерация |
ECF (Европа) |
| Первая игра команды | |
| Наибольший выигрыш | |
| Наибольший проигрыш | |
| Зимние Олимпийские игры | |
| Количество Игр |
5 (впервые: 1998) |
| Высшее место |
1 (впервые: 1998) |
| Чемпионаты мира | |
| Количество |
52 (впервые: 1964) |
| Высшее место |
1 (впервые: 1975) |
| Чемпионаты Европы | |
| Количество |
40 (впервые: 1975) |
| Высшее место |
1 (впервые: 1976) |
| Рейтинг ВФК |
6 [1] (28.11.2015) |
Мужская сборная Швейцарии по кёрлингу — представляет Швейцарию на международных соревнованиях по кёрлингу. Управляющей организацией выступает Ассоциация кёрлинга Швейцарии (англ. Swiss Curling Аssociation).[2] Сборная является одной из сильнейших в мире, неоднократный победитель и призёр турниров по кёрлингу на зимних Олимпийских играх, чемпионатов мира и Европы.
Содержание
Результаты выступлений
Олимпийские игры
| Год | Игры | Победы | Поражения | Место |
|---|---|---|---|---|
| 1924 | не участвовали | |||
| 1998 | 9 | 7 | 2 | 
|
| 2002 | 11 | 7 | 4 | 
|
| 2006 | 9 | 5 | 4 | 5 |
| 2010 | 11 | 7 | 4 |
|
| 2014 | 9 | 3 | 6 | 8 |
| 2018 | . | |||
Чемпионаты мира
| Год | Игры | Победы | Поражения | Место |
|---|---|---|---|---|
| 1959—1963 | не участвовали | |||
| 1964 | 5 | 0 | 5 | 6 |
| 1965 | 5 | 1 | 4 | 5 |
| 1966 | 6 | 2 | 4 | 6 |
| 1967 | 7 | 1 | 6 | 8 |
| 1968 | 7 | 2 | 5 | 5 |
| 1969 | 7 | 3 | 4 | 5 |
| 1970 | 7 | 1 | 6 | 6 |
| 1971 | 9 | 4 | 5 | 4 |
| 1972 | 8 | 4 | 4 | 5 |
| 1973 | 9 | 5 | 4 | 5 |
| 1974 | 10 | 9 | 1 |
|
| 1975 | 11 | 8 | 3 |
|
| 1976 | 10 | 7 | 3 |
|
| 1977 | 9 | 5 | 4 | 5 |
| 1978 | 9 | 3 | 6 | 7 |
| 1979 | 11 | 8 | 3 | 
|
| 1980 | 10 | 7 | 3 |
|
| 1981 | 11 | 8 | 3 |
|
| 1982 | 12 | 7 | 5 |
|
| 1983 | 9 | 3 | 6 | 8 |
| 1984 | 11 | 8 | 3 |
|
| 1985 | 11 | 5 | 6 | 8 |
| 1986 | 11 | 6 | 5 | 5 |
| 1987 | 9 | 4 | 5 | 7 |
| 1988 | 11 | 5 | 6 | 4 |
| 1989 | 11 | 7 | 4 |
|
| 1990 | 9 | 4 | 5 | 6 |
| 1991 | 9 | 5 | 4 | 5 |
| 1992 | 11 | 8 | 3 |
|
| 1993 | 11 | 6 | 5 |
|
| 1994 | 10 | 8 | 2 |
|
| 1995 | 10 | 4 | 6 | 6 |
| 1996 | 11 | 7 | 4 |
|
| 1997 | 9 | 3 | 6 | 7 |
| 1998 | 9 | 4 | 5 | 8 |
| 1999 | 13 | 8 | 5 |
|
| 2000 | 9 | 4 | 5 | 6 |
| 2001 | 11 | 7 | 4 |
|
| 2002 | 9 | 5 | 4 | 5 |
| 2003 | 11 | 8 | 3 |
|
| 2004 | 9 | 3 | 6 | 6 |
| 2005 | 11 | 6 | 5 | 7 |
| 2006 | 11 | 6 | 5 | 5 |
| 2007 | 12 | 7 | 5 | 4 |
| 2008 | 11 | 3 | 8 | 11 |
| 2009 | 15 | 9 | 6 | 4 |
| 2010 | 11 | 5 | 6 | 6 |
| 2011 | 11 | 6 | 5 | 7 |
| 2012 | 11 | 3 | 8 | 9 |
| 2013 | 11 | 6 | 5 | 7 |
| 2014 | 13 | 8 | 5 |
|
| 2015 | 11 | 5 | 6 | 7 |
| 2016 | 11 | 4 | 7 | 9 |
Чемпионаты Европы
| Год | Игры | Победы | Поражения | Место |
|---|---|---|---|---|
| 1975 | 7 | 4 | 3 | 5 |
| 1976 | 10 | 9 | 1 |
|
| 1977 | 9 | 4 | 5 | 7 |
| 1978 | 10 | 10 | 0 |
|
| 1979 | 11 | 6 | 5 | 5 |
| 1980 | 11 | 7 | 4 | 5 |
| 1981 | 8 | 8 | 0 |
|
| 1982 | 8 | 6 | 2 |
|
| 1983 | 8 | 7 | 1 |
|
| 1984 | 10 | 8 | 2 |
|
| 1985 | 7 | 4 | 3 | 5 |
| 1986 | 8 | 7 | 1 |
|
| 1987 | 8 | 5 | 3 |
|
| 1988 | 10 | 6 | 4 |
|
| 1989 | 7 | 4 | 3 | 6 |
| 1990 | 8 | 5 | 3 | 5 |
| 1991 | 8 | 5 | 3 |
|
| 1992 | 7 | 4 | 3 |
|
| 1993 | 8 | 5 | 3 |
|
| 1994 | 8 | 6 | 2 |
|
| 1995 | 8 | 6 | 2 |
|
| 1996 | 8 | 5 | 3 |
|
| 1997 | 8 | 5 | 3 | 5 |
| 1998 | 8 | 5 | 3 | 5 |
| 1999 | 8 | 5 | 3 | 4 |
| 2000 | 11 | 7 | 4 | 4 |
| 2001 | 11 | 8 | 3 |
|
| 2002 | 11 | 5 | 6 | 7 |
| 2003 | 11 | 6 | 5 | 4 |
| 2004 | 11 | 5 | 6 | 7 |
| 2005 | 11 | 6 | 5 | 4 |
| 2006 | 11 | 9 | 2 |
|
| 2007 | 10 | 6 | 4 | 4 |
| 2008 | 10 | 6 | 4 | 4 |
| 2009 | 12 | 8 | 4 |
|
| 2010 | 12 | 8 | 4 |
|
| 2011 | 10 | 5 | 5 | 6 |
| 2012 | 9 | 5 | 4 | 6 |
| 2013 | 12 | 9 | 3 |
|
| 2014 | 11 | 7 | 4 |
|
| 2015 | 11 | 6 | 5 |
|
В колонке Место указаны итоговые позиции команды с учётом общей классификации.
Универсиады
| Год | Игры | Победы | Поражения | Место |
|---|---|---|---|---|
| 2003 | 11 | 7 | 4 |
|
| 2007 | 9 | 4 | 5 | 5 |
| 2009 | 10 | 6 | 4 | 5 |
| 2011 | 11 | 8 | 3 |
|
| 2013 | 9 | 4 | 5 | 6 |
| 2015 | 10 | 3 | 7 | 9 |
Напишите отзыв о статье "Мужская сборная Швейцарии по кёрлингу"
Примечания
См. также
- Женская сборная Швейцарии по кёрлингу
- Смешанная сборная Швейцарии по кёрлингу
- Смешанная парная сборная Швейцарии по кёрлингу
- Сборная Швейцарии по кёрлингу на колясках
Ссылки
- [results.worldcurling.org/Association/Details/11 Швейцария -- Раздел результатов и статистики на сайте WCF] (англ.)
- [www.curling.ch/ Официальный сайт Ассоциации кёрлинга Швейцарии] (англ.) (нем.) (фр.)
| В Википедии есть портал «Кёрлинг» |
Шаблон:Национальные спортивные сборные Швейцарии
| ||||||
|
Это заготовка статьи о кёрлинге. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
Это заготовка статьи о Швейцарии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Мужская сборная Швейцарии по кёрлингу
Князь Василий не обдумывал своих планов. Он еще менее думал сделать людям зло для того, чтобы приобрести выгоду. Он был только светский человек, успевший в свете и сделавший привычку из этого успеха. У него постоянно, смотря по обстоятельствам, по сближениям с людьми, составлялись различные планы и соображения, в которых он сам не отдавал себе хорошенько отчета, но которые составляли весь интерес его жизни. Не один и не два таких плана и соображения бывало у него в ходу, а десятки, из которых одни только начинали представляться ему, другие достигались, третьи уничтожались. Он не говорил себе, например: «Этот человек теперь в силе, я должен приобрести его доверие и дружбу и через него устроить себе выдачу единовременного пособия», или он не говорил себе: «Вот Пьер богат, я должен заманить его жениться на дочери и занять нужные мне 40 тысяч»; но человек в силе встречался ему, и в ту же минуту инстинкт подсказывал ему, что этот человек может быть полезен, и князь Василий сближался с ним и при первой возможности, без приготовления, по инстинкту, льстил, делался фамильярен, говорил о том, о чем нужно было.
Пьер был у него под рукою в Москве, и князь Василий устроил для него назначение в камер юнкеры, что тогда равнялось чину статского советника, и настоял на том, чтобы молодой человек с ним вместе ехал в Петербург и остановился в его доме. Как будто рассеянно и вместе с тем с несомненной уверенностью, что так должно быть, князь Василий делал всё, что было нужно для того, чтобы женить Пьера на своей дочери. Ежели бы князь Василий обдумывал вперед свои планы, он не мог бы иметь такой естественности в обращении и такой простоты и фамильярности в сношении со всеми людьми, выше и ниже себя поставленными. Что то влекло его постоянно к людям сильнее или богаче его, и он одарен был редким искусством ловить именно ту минуту, когда надо и можно было пользоваться людьми.
Пьер, сделавшись неожиданно богачом и графом Безухим, после недавнего одиночества и беззаботности, почувствовал себя до такой степени окруженным, занятым, что ему только в постели удавалось остаться одному с самим собою. Ему нужно было подписывать бумаги, ведаться с присутственными местами, о значении которых он не имел ясного понятия, спрашивать о чем то главного управляющего, ехать в подмосковное имение и принимать множество лиц, которые прежде не хотели и знать о его существовании, а теперь были бы обижены и огорчены, ежели бы он не захотел их видеть. Все эти разнообразные лица – деловые, родственники, знакомые – все были одинаково хорошо, ласково расположены к молодому наследнику; все они, очевидно и несомненно, были убеждены в высоких достоинствах Пьера. Беспрестанно он слышал слова: «С вашей необыкновенной добротой» или «при вашем прекрасном сердце», или «вы сами так чисты, граф…» или «ежели бы он был так умен, как вы» и т. п., так что он искренно начинал верить своей необыкновенной доброте и своему необыкновенному уму, тем более, что и всегда, в глубине души, ему казалось, что он действительно очень добр и очень умен. Даже люди, прежде бывшие злыми и очевидно враждебными, делались с ним нежными и любящими. Столь сердитая старшая из княжен, с длинной талией, с приглаженными, как у куклы, волосами, после похорон пришла в комнату Пьера. Опуская глаза и беспрестанно вспыхивая, она сказала ему, что очень жалеет о бывших между ними недоразумениях и что теперь не чувствует себя вправе ничего просить, разве только позволения, после постигшего ее удара, остаться на несколько недель в доме, который она так любила и где столько принесла жертв. Она не могла удержаться и заплакала при этих словах. Растроганный тем, что эта статуеобразная княжна могла так измениться, Пьер взял ее за руку и просил извинения, сам не зная, за что. С этого дня княжна начала вязать полосатый шарф для Пьера и совершенно изменилась к нему.
– Сделай это для нее, mon cher; всё таки она много пострадала от покойника, – сказал ему князь Василий, давая подписать какую то бумагу в пользу княжны.
Князь Василий решил, что эту кость, вексель в 30 т., надо было всё таки бросить бедной княжне с тем, чтобы ей не могло притти в голову толковать об участии князя Василия в деле мозаикового портфеля. Пьер подписал вексель, и с тех пор княжна стала еще добрее. Младшие сестры стали также ласковы к нему, в особенности самая младшая, хорошенькая, с родинкой, часто смущала Пьера своими улыбками и смущением при виде его.
Пьеру так естественно казалось, что все его любят, так казалось бы неестественно, ежели бы кто нибудь не полюбил его, что он не мог не верить в искренность людей, окружавших его. Притом ему не было времени спрашивать себя об искренности или неискренности этих людей. Ему постоянно было некогда, он постоянно чувствовал себя в состоянии кроткого и веселого опьянения. Он чувствовал себя центром какого то важного общего движения; чувствовал, что от него что то постоянно ожидается; что, не сделай он того, он огорчит многих и лишит их ожидаемого, а сделай то то и то то, всё будет хорошо, – и он делал то, что требовали от него, но это что то хорошее всё оставалось впереди.
Более всех других в это первое время как делами Пьера, так и им самим овладел князь Василий. Со смерти графа Безухого он не выпускал из рук Пьера. Князь Василий имел вид человека, отягченного делами, усталого, измученного, но из сострадания не могущего, наконец, бросить на произвол судьбы и плутов этого беспомощного юношу, сына его друга, apres tout, [в конце концов,] и с таким огромным состоянием. В те несколько дней, которые он пробыл в Москве после смерти графа Безухого, он призывал к себе Пьера или сам приходил к нему и предписывал ему то, что нужно было делать, таким тоном усталости и уверенности, как будто он всякий раз приговаривал:
«Vous savez, que je suis accable d'affaires et que ce n'est que par pure charite, que je m'occupe de vous, et puis vous savez bien, que ce que je vous propose est la seule chose faisable». [Ты знаешь, я завален делами; но было бы безжалостно покинуть тебя так; разумеется, что я тебе говорю, есть единственно возможное.]
– Ну, мой друг, завтра мы едем, наконец, – сказал он ему однажды, закрывая глаза, перебирая пальцами его локоть и таким тоном, как будто то, что он говорил, было давным давно решено между ними и не могло быть решено иначе.
– Завтра мы едем, я тебе даю место в своей коляске. Я очень рад. Здесь у нас всё важное покончено. А мне уж давно бы надо. Вот я получил от канцлера. Я его просил о тебе, и ты зачислен в дипломатический корпус и сделан камер юнкером. Теперь дипломатическая дорога тебе открыта.
Несмотря на всю силу тона усталости и уверенности, с которой произнесены были эти слова, Пьер, так долго думавший о своей карьере, хотел было возражать. Но князь Василий перебил его тем воркующим, басистым тоном, который исключал возможность перебить его речь и который употреблялся им в случае необходимости крайнего убеждения.
– Mais, mon cher, [Но, мой милый,] я это сделал для себя, для своей совести, и меня благодарить нечего. Никогда никто не жаловался, что его слишком любили; а потом, ты свободен, хоть завтра брось. Вот ты всё сам в Петербурге увидишь. И тебе давно пора удалиться от этих ужасных воспоминаний. – Князь Василий вздохнул. – Так так, моя душа. А мой камердинер пускай в твоей коляске едет. Ах да, я было и забыл, – прибавил еще князь Василий, – ты знаешь, mon cher, что у нас были счеты с покойным, так с рязанского я получил и оставлю: тебе не нужно. Мы с тобою сочтемся.
То, что князь Василий называл с «рязанского», было несколько тысяч оброка, которые князь Василий оставил у себя.
В Петербурге, так же как и в Москве, атмосфера нежных, любящих людей окружила Пьера. Он не мог отказаться от места или, скорее, звания (потому что он ничего не делал), которое доставил ему князь Василий, а знакомств, зовов и общественных занятий было столько, что Пьер еще больше, чем в Москве, испытывал чувство отуманенности, торопливости и всё наступающего, но не совершающегося какого то блага.
Из прежнего его холостого общества многих не было в Петербурге. Гвардия ушла в поход. Долохов был разжалован, Анатоль находился в армии, в провинции, князь Андрей был за границей, и потому Пьеру не удавалось ни проводить ночей, как он прежде любил проводить их, ни отводить изредка душу в дружеской беседе с старшим уважаемым другом. Всё время его проходило на обедах, балах и преимущественно у князя Василия – в обществе толстой княгини, его жены, и красавицы Элен.
Анна Павловна Шерер, так же как и другие, выказала Пьеру перемену, происшедшую в общественном взгляде на него.
Прежде Пьер в присутствии Анны Павловны постоянно чувствовал, что то, что он говорит, неприлично, бестактно, не то, что нужно; что речи его, кажущиеся ему умными, пока он готовит их в своем воображении, делаются глупыми, как скоро он громко выговорит, и что, напротив, самые тупые речи Ипполита выходят умными и милыми. Теперь всё, что ни говорил он, всё выходило charmant [очаровательно]. Ежели даже Анна Павловна не говорила этого, то он видел, что ей хотелось это сказать, и она только, в уважение его скромности, воздерживалась от этого.
