Святой Иоаким
Святой Иоаким (ивр. יְהוֹיָקִים, греч. Ἰωακείμ) — в англиканской, римской католической и православной традиции — муж святой Анны, отец Богородицы, дед Иисуса Христа. Традиция Православной церкви причисляет Иоакима к числу богоотцов.
Память совершается в Православной церкви 9 сентября (по юлианскому календарю), в Католической церкви 26 июля.
Жизнеописание
Житийная литература даёт Иоакиму следующее происхождение: «Родословие его таково: у сына Давида Нафана родился сын Левий, Левий родил Мелхию и Панфира, Панфир родил Варпафира, Варпафир же родил Иоакима, отца Божией Матери».[1]
Иоаким жил в Назарете. Женился на Анне, дочери священника Матфана из колена Левина из рода Ааронова. В браке, когда супруги достигли преклонного возраста, родился единственный ребёнок — Мария, ставшая матерью Иисуса Христа. Согласно житию, Иоаким прожил 80 лет. Тело Иоакима было погребено в Иерусалиме в подземной гробнице над которой позднее была построена церковь Святого Семейства.
Рождение Девы Марии
О зачатии и рождении Богородицы известно из апокрифического Протоевангелия Иакова (II век). Согласно данному рассказу у Иоакима и Анны долгое время не было детей. Когда первосвященник отказал Иоакиму в праве принести Богу жертву, так как он «не создал потомства Израилю»[2], то он удалился в пустыню, а его жена осталась дома в одиночестве. В это время им обоим было видение ангела, возвестившего, что «Господь внял молитве твоей, ты зачнешь и родишь, и о потомстве твоем будут говорить во всем мире».
После этого благовестия Иоаким и Анна встретились у Золотых ворот Иерусалима:
|
После этого Иоаким пришёл в Иерусалимский храм «говоря: Если Господь смилостивился ко мне, то золотая пластина жреца покажет мне. И принес Иоаким свои дары, и смотрел пристально на пластину, подошедши к жертвеннику Господню, и не увидел греха в себе».[3]
Анна зачала и когда «прошли положенные ей месяцы, и Анна в девятый месяц родила». Дата зачатия — 9 декабря установлена исходя из того, чтобы она отстояла от даты Рождества Богородицы (8 сентября) на 9 месяцев. Димитрий Ростовский при этом пишет: «Говорили же некоторые, будто Пресвятая Дева родилась через 7 месяцев — и родилась без мужа, но это несправедливо».[4]
Напишите отзыв о статье "Святой Иоаким"
Примечания
- ↑ [agiograf.russportal.ru/index.php?id=months.sept.sept_09_02 «Житіе святыхъ и праведныхъ богоотецъ Іоакима и Анны» (в изложении Димитрия Ростовского]
- ↑ Здесь и далее Протоевангелие Иакова цитируется по тексту на сайте [www.icon-art.info/book_contents.php?lng=&book_id=1&chap= «Христианство в искусстве»]
- ↑ Протоевангелие Иакова (5:1-2)
- ↑ Зачатие святой богопраматери Анны, когда зачала святую Богородицу
| ||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Святой Иоаким
Партизаны уничтожали Великую армию по частям. Они подбирали те отпадавшие листья, которые сами собою сыпались с иссохшего дерева – французского войска, и иногда трясли это дерево. В октябре, в то время как французы бежали к Смоленску, этих партий различных величин и характеров были сотни. Были партии, перенимавшие все приемы армии, с пехотой, артиллерией, штабами, с удобствами жизни; были одни казачьи, кавалерийские; были мелкие, сборные, пешие и конные, были мужицкие и помещичьи, никому не известные. Был дьячок начальником партии, взявший в месяц несколько сот пленных. Была старостиха Василиса, побившая сотни французов.Последние числа октября было время самого разгара партизанской войны. Тот первый период этой войны, во время которого партизаны, сами удивляясь своей дерзости, боялись всякую минуту быть пойманными и окруженными французами и, не расседлывая и почти не слезая с лошадей, прятались по лесам, ожидая всякую минуту погони, – уже прошел. Теперь уже война эта определилась, всем стало ясно, что можно было предпринять с французами и чего нельзя было предпринимать. Теперь уже только те начальники отрядов, которые с штабами, по правилам ходили вдали от французов, считали еще многое невозможным. Мелкие же партизаны, давно уже начавшие свое дело и близко высматривавшие французов, считали возможным то, о чем не смели и думать начальники больших отрядов. Казаки же и мужики, лазившие между французами, считали, что теперь уже все было возможно.
22 го октября Денисов, бывший одним из партизанов, находился с своей партией в самом разгаре партизанской страсти. С утра он с своей партией был на ходу. Он целый день по лесам, примыкавшим к большой дороге, следил за большим французским транспортом кавалерийских вещей и русских пленных, отделившимся от других войск и под сильным прикрытием, как это было известно от лазутчиков и пленных, направлявшимся к Смоленску. Про этот транспорт было известно не только Денисову и Долохову (тоже партизану с небольшой партией), ходившему близко от Денисова, но и начальникам больших отрядов с штабами: все знали про этот транспорт и, как говорил Денисов, точили на него зубы. Двое из этих больших отрядных начальников – один поляк, другой немец – почти в одно и то же время прислали Денисову приглашение присоединиться каждый к своему отряду, с тем чтобы напасть на транспорт.
– Нет, бг'ат, я сам с усам, – сказал Денисов, прочтя эти бумаги, и написал немцу, что, несмотря на душевное желание, которое он имел служить под начальством столь доблестного и знаменитого генерала, он должен лишить себя этого счастья, потому что уже поступил под начальство генерала поляка. Генералу же поляку он написал то же самое, уведомляя его, что он уже поступил под начальство немца.
Распорядившись таким образом, Денисов намеревался, без донесения о том высшим начальникам, вместе с Долоховым атаковать и взять этот транспорт своими небольшими силами. Транспорт шел 22 октября от деревни Микулиной к деревне Шамшевой. С левой стороны дороги от Микулина к Шамшеву шли большие леса, местами подходившие к самой дороге, местами отдалявшиеся от дороги на версту и больше. По этим то лесам целый день, то углубляясь в середину их, то выезжая на опушку, ехал с партией Денисов, не выпуская из виду двигавшихся французов. С утра, недалеко от Микулина, там, где лес близко подходил к дороге, казаки из партии Денисова захватили две ставшие в грязи французские фуры с кавалерийскими седлами и увезли их в лес. С тех пор и до самого вечера партия, не нападая, следила за движением французов. Надо было, не испугав их, дать спокойно дойти до Шамшева и тогда, соединившись с Долоховым, который должен был к вечеру приехать на совещание к караулке в лесу (в версте от Шамшева), на рассвете пасть с двух сторон как снег на голову и побить и забрать всех разом.
