Судная ночь 2

Судная ночь 2
The Purge: Anarchy
Жанр	ужасы триллер боевик
Режиссёр	Джеймс Демонако
Продюсер	Майкл Бэй Джейсон Блюм Эндрю Форм Брэдли Фуллер Себастьен Лемерсье
Автор сценария	Джеймс Демонако
В главных ролях	Фрэнк Грилло Кармен Эджого Зак Гилфорд Киле Санчес Зои Соул
Оператор	Жак Жуффре
Композитор	Натан Уайтхэд
Кинокомпания	Blumhouse Productions Platinum Dunes Universal Pictures
Длительность	103 мин.
Бюджет	9 млн $
Сборы	110 602 999 $
Страна	США США Франция Франция
Язык	английский
Год	2014
Предыдущий фильм	Судная ночь
Следующий фильм	Судная ночь 3
[blumhouse.com/film/thepurgeanarchy Официальный сайт]
Выход фильма «Судная ночь 2» (оригинальное название — The Purge: Anarchy)

К:Фильмы 2014 года

«Су́дная ночь 2» (англ. The Purge: Anarchy, дословно — «Чистка: Анархия») — триллер 2014 года режиссёра и сценариста Джеймса Демонако, продолжение фильма 2013 года «Судная ночь». В главных ролях: Фрэнк Грилло, Кармен Эджого, Зак Гилфорд, Киле Санчес и Зои Соул. Мировая премьера фильма состоялась 18 июля 2014 года, в России — 31 июля.

По сравнению с первым фильмом, продолжение является более масштабным: вместо истории одной семьи показываются события, происходящие во всём городе, значительно увеличено количество главных персонажей. Кинокритики также отметили, что в отличие от первого фильма жанр второй картины ближе к боевику, чем к триллеру.

Как и первый фильм, картина оказалась настоящим коммерческим хитом, собрав больше 108 миллионов долларов при бюджете 9 миллионов долларов (в общей сложности две картины при затратах 12 миллионов долларов собрали в прокате более 200 миллионов долларов). В России картина вышла в ограниченном прокате (400 экранов против 1500 у блокбастера «Стражи Галактики»).

Сюжет

21 марта 2023 года, спустя ровно год после «Судной ночи» 2022 года, в Лос-Анджелесе молодая пара — Шейн (Зак Гилфорд) и Лиза (Киле Санчес), — едут к сестре Шейна, чтобы переждать в её доме новую «Судную ночь» (когда, с позволения нового правительства США, с 19 часов вечера до 7 часов утра следующего дня все службы безопасности перестают работать, а все преступления, включая убийства, становятся легальными), а заодно сообщить ей об их размолвке. Параллельно официантка из кафе Ева Санчес (Кармен Эджого) рассчитывает получить повышение по службе, так как у неё на иждивении находятся её дочь-подросток Кали (Зои Соул) и больной отец Рико (Джон Бизли), которому нужны лекарства, но так и не получает его. Сержант полиции Лео Барнс (Фрэнк Грилло) собирается принять участие в «Судной ночи» по личным причинам, которые связаны с его умершим сыном Николасом. На фоне всего этого в сети распространяются видеоролики с обращением лидера некого повстанческого движения Мортимера Кармело (Майкл К. Уильямс), который пытается открыть жителям США глаза: «Судная ночь» не имеет никакого отношения к экономическому благополучию страны — во время «Судной ночи» погибает до того много людей, что новому правительству США Новым Отцам-Основателям Америки после этого легче распределять людские ресурсы.

Во время краткой остановки Шейн и Лиза сталкиваются с группой молодых мародёров в масках на мини-байках и мотоциклах, которые собираются участвовать в «Судной ночи». Среди них особенно выделяется один в белой маске, на которой написано «GOD» (рус. Господь, Бог). Группа не проявляет к ним особого интереса, но выглядит очень враждебной и Шейн и Лиза торопятся уехать. В это же время официантка Ева Санчес приходит домой, где в подъезде с ней неудачно флиртует их пьяный сосед-латиноамериканец Диего (Ноэль Гульеми) и предлагает себя в качестве дополнительной защиты в «Судную ночь». Ева отказывается. Она собирается поужинать вместе с отцом и дочерью, но Рико говорит, что сильно устал, уходит в свою комнату и просит его не будить. Позже он тайком уходит из дома и садится в лимузин с шофёром. Где-то за 45 минут до начала «Судной ночи» машина Шейна и Лизы глохнет посреди шоссе — банда мародёров, с которыми они до этого столкнулись, вывела из строя её мотор. После того, как «Судная ночь» начинается, пара видит вдали на шоссе тех самых вооруженных мародёров и они вынуждены бежать. В это самое время весь город приходит в боевую готовность — на улицы выходят вооруженные банды и убийцы-одиночки, на крышах занимают позиции снайперы, а по дорогам ездят чокнутые водилы и забитые головорезами школьные автобусы. Также на улицах появляются огромные чёрные грузовики, в каждом из которых установлен пулемёт «Миниган». Лео Барнс, вооружившись, тоже садится в свою бронированную машину и уезжает.

Ева и Кали заходят в комнату к отцу и находят письмо Рико, из которого узнают, что он не захотел продолжать оставаться для них обузой (его болезнь была неизлечимой, лекарства только оттягивали неизбежное), и поэтому согласился на сделку с богатой семьёй Торн: та перевела на их банковский счёт 100 тысяч долларов, а в обмен Рико позволил Торнам убить его в гостиной их дома. После этого в квартиру Евы и Кали врывается Диего, который решил отомстить Еве за то, что она его отвергла. Однако, в дом неожиданно врывается группа военных наёмников, которые убивают Диего и всех остальных жильцов, но не трогают мать и дочь и ведут их вместо этого к «Большому папочке» (Джек Конли) — человеку в кузове большого чёрного грузовика. Всё происходящее видит Лео, который принимает решение вмешаться. Он расстреливает наёмников и ранит в лицо «Большого папочку». Лиза и Шейн, спасаясь от бандитов, прячутся в его машине, которую он оставил незапертой. Когда Лео решает, что делать с освобождёнными Евой и Кали, а заодно и с Шейном и Лизой, на улице появляется группа бандитов в масках, в итоге все пятеро садятся в машину Лео и пытаются уехать. Но «Большой папочка» приходит в себя и открывает огонь по машине Лео. Через некоторое время машина Лео тоже глохнет, так как пули попали в мотор.

Лео раздаёт оружие беглецам и собирается уйти по своим делам, но Ева упрашивает его проводить их до дома своей коллеги Тани (Жустина Мачадо), обещая ему за это машину Тани. По пути герои находят чёрный грузовик, аналогичный тому, что был у дома Евы, только вся команда расстреляна и к ним явно применяли шумовые гранаты (оружие этого класса запрещено использовать в «Судной ночи»). Кали видит на стене метку Кармело и понимает, что это его работа. В самом фургоне герои неожиданно находят дорогостоящую технику слежения, подключенную к городским видеокамерам наблюдения, и видят карту, на которой отмечены красным несколько домов (в том числе, дома Евы и Тани). Они высказывают предположение, что военные явно связаны с Отцами-основателями, поскольку только у правительства есть доступ этим камерам. Здесь же становится ясно, что атака на дом Кали и Евы была частью устранения бедноты. Когда герои добираются до Тани, Лео обнаруживает, что машины нет — Ева выдумала её, чтобы он сопровождал их. Сразу после этого сестра Тани Лоррэйн (Роберта Вальдеррама) застреливает Таню в отместку за интрижки с её мужем Родди (Нико Никотера). Тот, испугавшись, берёт в заложники Лизу, но Лео удаётся нанести ему несмертельное ранение, после чего все пятеро опять спасаются бегством. На улице они чуть не сталкиваются с «Большим папочкой» и его наёмниками.

Лео, подслушав разговор, понимает, что сейчас военные охотятся за ним, поскольку он перебил наемников в фургоне и спас Еву и Кали. После этого на него и остальных нападают мародёры (от которых спасались Шейн и Лиза) и запихивают их в фургон. Мародёр в маске с надписью «god» (Лейкит Стэнфилд) объясняет им, что они не убивают, а только отлавливают выживших для заказчика. Оказывается, группа богатых аристократов в «Судную ночь» устраивают что-то вроде аукциона: «лот» выдвигают за конкретную сумму денег и если «покупатель» готов оплатить её, то его вооружают и выпускают на «арену» (стилизованную под декоративный сад), где он устраивает охоту на безоружный «лот». «Покупателей» набирается семь человек. Лео, спрятав Еву, Шейна, Кали и Лизу в укромном месте и пользуясь тем, что действие на «арене» происходит в темноте, вступает в неравную схватку (у него нет оружия, а преследователи не только вооружены, но также пользуются очками ночного видения). Лео в одиночку убивает пятерых «покупателей», а оставшиеся два, испугавшись, сбегают. Тогда хозяйка «аукциона», Элизабет (Джудит МакКоннелл), выпускает на «арену» большую группу охраны. Герои, завладев оружием «покупателей», начинают отстреливаться, и в перестрелке гибнет Шейн.

Тут на «арену» врывается отряд под руководством Кармело (среди его людей Незнакомец (Эдвин Ходж) из первой части), которые добивают охранников. Лиза решает остаться с ними, чтобы отомстить за смерть Шейна, а Лео, отобрав у ведущей «аукциона» машину, сажает туда Еву и Кали и едет к своей цели. Подъехав к дому, Лео, наконец, раскрывает им свою цель: здесь живёт Уоррен Грасс (Брэндон Кинер), который, будучи нетрезвым за рулём, сбил насмерть сына Лео, но каким-то образом сумел получить оправдательный приговор. За несколько недель до «Судной ночи» Лео удалось тайком вывести из строя систему защиты задней двери дома, через которую он теперь собирается проникнуть внутрь. Хотя Ева и Кали пытаются отговорить его от задуманного, говоря, что Николас не одобрил бы его поступка, а до конца «Судной ночи» осталось совсем немного времени, но Лео их не слушает. Проникнув в спальню, где Уорен спит со своей женой (Эми Прайс-Фрэнсис) и избив обидчика, Лео так и не решается убить его.

Когда Лео выходит из дома, в него стреляют. Затем над ним склоняется «Большой папочка», который объясняет, что они разыскивали Лео поскольку тот нарушил неписанное правило «Судной ночи» — если ты в ней участвуешь, то не имеешь права помогать кому-либо. «Большой папочка» подтверждает догадку героев, поясняя, что его и другие отряды наёмников наняли Отцы-Основатели, которые считают, что «Судная ночь» не достаточно хорошо избавляет США от бедных слоёв населения, поэтому «Большому Папочке» и наёмникам приходится «стимулировать» бойню. Когда он готовится убить Лео, неожиданно получает пулю в лоб от вышедшего из дома Уорена. Его берут на прицел два наёмника, которых, в свою очередь, берут на прицел Ева и Кали. В этот момент раздаётся сигнал окончания «Судной ночи» и наёмники отступают. Уоррен сажает Еву, Кали и раненного Лео к себе в машину и они едут в больницу.

Фильм завершается сообщением, что до следующей «Судной ночи» осталось 364 дня.

В ролях

Актёр Роль Фрэнк Грилло Лео Барнс Лео Барнс Кармен Эджого Ева Санчес Ева Санчес Зак Гилфорд Шейн Портер Шейн Портер Киле Санчес Лиза Портер Лиза Портер Зои Соул Кали Санчес Кали Санчес Жустина Мачадо Тани Ривейра Тани Ривейра Джон Бизли Рико Санчес Рико Санчес Джек Конли «Большой Папочка» «Большой Папочка» Ноэль Гульеми Диего Рамирес Диего Рамирес Кастуло Герра Барни Бликер Барни Бликер Майкл К. Уильямс Мортимер «Кармело» Джонс Мортимер «Кармело» Джонс Эдвин Ходж «Незнакомец» «Незнакомец» Вик Сабиджан мистер Сэбиен мистер Сэбиен Лейкит Стэнфилд Божок Божок (мародёр) Эммануэль Хауэлл Вурдалак Вурдалак (мародёр) Малик Томкинс Пасть Пасть (мародёр) Амарио Торрес Безликий Безликий (мародёр) Мартин Джулз Могильщик Могильщик (мародёр) Ванда Блэйн Дурнушка Дурнушка (мародёр) Роберта Вальдеррама Лорейн, Лорейн, сестра Тани Карла Лобо-Хименес Присцилла, Присцилла, чокнутая проповедница Джон Уоррен Мэйсон Бернард, Бернард, снайпер на крыше

Актёр Роль Джудит Макконнелл Элизабет, Элизабет, хозяйка аукциона Алина Андреа Фрида Хановер, Фрида Хановер, участница аукциона Тамила Андреа-Бэйрд Магда Хановер, Магда Хановер, участница аукциона Джо Охман Лоуренс Реньяк, Лоуренс Реньяк, участник аукциона Кортни Палм Селеста, Селеста, участница аукциона Брэд Дрейк Маргулис Торн Маргулис Торн Ровена Александр Сесилия Торн Сесилия Торн Майкл Турман Оливер Торн Оливер Торн Роджер Шуллер Джебедайя Торн Джебедайя Торн Шеймус Маллиган Напалм, Напалм, охотник на бродяг Крис Ганн Расстрел, Расстрел, охотник на бродяг Терри Майерз Лихач, Лихач, охотник на бродяг Мустафа Хайдари Живодёр, Живодёр, охотник на бродяг Ти-Боун Митчелл Майлз, Майлз, продавец оружия Биф Джексон Огр, Огр, громила из автобуса Аарон Энгелберк Спайк, Спайк, громила из автобуса Дэвид Гарсиа Джестер, Джестер, громила из автобуса Коул Паттерсон Эрл, Эрл, загонщик с огнеметом Келлен Мориарти Майк, Майк, загонщик с бойцовыми псами Пол Горвин Скотти, Скотти, загонщик с мачете Джеймс Демонако труп в мусорном контейнере труп в мусорном контейнере (камео)

Создание фильма

10 июня 2013 года компания Universal Pictures и продюсер Джейсон Блюм объявили о создании сиквела фильма «Судная ночь».

Затем в ноябре 2013 года Universal объявила дату релиза фильма (20 июня 2014) и подтвердила, что над ним будет работать Демонако.

11 декабря 2013 года студия Universal подтвердила участие Фрэнка Грилло в главной роли.

17 декабря 2013 года было подтверждено участие ещё 4-х актёров: Майкла К. Уильямса, Зака Гилфорда, Кармен Эджого и Киле Санчес.

В декабре 2013 года к актёрам присоединилась Зои Соул.

29 января 2014 года стало известно официальное название фильма — «Судная ночь: Анархия» (The Purge: Anarchy).

В феврале 2014 года студия Universal перенесла дату выхода фильма на экраны с 20 июня на 18 июля.

Ссылки

• [blumhouse.com/film/thepurgeanarchy Официальный сайт фильма]
• «Судная ночь 2» (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [www.rottentomatoes.com/m/the_purge_anarchy_2014/ «Судная ночь 2»] (англ.) на сайте Rotten Tomatoes
• [www.boxofficemojo.com/movies/?id=purge2.htm «Судная ночь 2»] (англ.) на сайте Box Office Mojo

Отрывок, характеризующий Судная ночь 2

– Mais, mon prince, [Но, князь,] – говорила Анна Михайловна, – после такого великого таинства дайте ему минуту покоя. Вот, Пьер, скажите ваше мнение, – обратилась она к молодому человеку, который, вплоть подойдя к ним, удивленно смотрел на озлобленное, потерявшее всё приличие лицо княжны и на перепрыгивающие щеки князя Василья.
– Помните, что вы будете отвечать за все последствия, – строго сказал князь Василий, – вы не знаете, что вы делаете.
– Мерзкая женщина! – вскрикнула княжна, неожиданно бросаясь на Анну Михайловну и вырывая портфель.
Князь Василий опустил голову и развел руками.
В эту минуту дверь, та страшная дверь, на которую так долго смотрел Пьер и которая так тихо отворялась, быстро, с шумом откинулась, стукнув об стену, и средняя княжна выбежала оттуда и всплеснула руками.
– Что вы делаете! – отчаянно проговорила она. – II s'en va et vous me laissez seule. [Он умирает, а вы меня оставляете одну.]
Старшая княжна выронила портфель. Анна Михайловна быстро нагнулась и, подхватив спорную вещь, побежала в спальню. Старшая княжна и князь Василий, опомнившись, пошли за ней. Через несколько минут первая вышла оттуда старшая княжна с бледным и сухим лицом и прикушенною нижнею губой. При виде Пьера лицо ее выразило неудержимую злобу.
– Да, радуйтесь теперь, – сказала она, – вы этого ждали.
И, зарыдав, она закрыла лицо платком и выбежала из комнаты.
За княжной вышел князь Василий. Он, шатаясь, дошел до дивана, на котором сидел Пьер, и упал на него, закрыв глаза рукой. Пьер заметил, что он был бледен и что нижняя челюсть его прыгала и тряслась, как в лихорадочной дрожи.
– Ах, мой друг! – сказал он, взяв Пьера за локоть; и в голосе его была искренность и слабость, которых Пьер никогда прежде не замечал в нем. – Сколько мы грешим, сколько мы обманываем, и всё для чего? Мне шестой десяток, мой друг… Ведь мне… Всё кончится смертью, всё. Смерть ужасна. – Он заплакал.
Анна Михайловна вышла последняя. Она подошла к Пьеру тихими, медленными шагами.
– Пьер!… – сказала она.
Пьер вопросительно смотрел на нее. Она поцеловала в лоб молодого человека, увлажая его слезами. Она помолчала.
– II n'est plus… [Его не стало…]
Пьер смотрел на нее через очки.
– Allons, je vous reconduirai. Tachez de pleurer. Rien ne soulage, comme les larmes. [Пойдемте, я вас провожу. Старайтесь плакать: ничто так не облегчает, как слезы.]
Она провела его в темную гостиную и Пьер рад был, что никто там не видел его лица. Анна Михайловна ушла от него, и когда она вернулась, он, подложив под голову руку, спал крепким сном.
На другое утро Анна Михайловна говорила Пьеру:
– Oui, mon cher, c'est une grande perte pour nous tous. Je ne parle pas de vous. Mais Dieu vous soutndra, vous etes jeune et vous voila a la tete d'une immense fortune, je l'espere. Le testament n'a pas ete encore ouvert. Je vous connais assez pour savoir que cela ne vous tourienera pas la tete, mais cela vous impose des devoirs, et il faut etre homme. [Да, мой друг, это великая потеря для всех нас, не говоря о вас. Но Бог вас поддержит, вы молоды, и вот вы теперь, надеюсь, обладатель огромного богатства. Завещание еще не вскрыто. Я довольно вас знаю и уверена, что это не вскружит вам голову; но это налагает на вас обязанности; и надо быть мужчиной.]
Пьер молчал.
– Peut etre plus tard je vous dirai, mon cher, que si je n'avais pas ete la, Dieu sait ce qui serait arrive. Vous savez, mon oncle avant hier encore me promettait de ne pas oublier Boris. Mais il n'a pas eu le temps. J'espere, mon cher ami, que vous remplirez le desir de votre pere. [После я, может быть, расскажу вам, что если б я не была там, то Бог знает, что бы случилось. Вы знаете, что дядюшка третьего дня обещал мне не забыть Бориса, но не успел. Надеюсь, мой друг, вы исполните желание отца.]
Пьер, ничего не понимая и молча, застенчиво краснея, смотрел на княгиню Анну Михайловну. Переговорив с Пьером, Анна Михайловна уехала к Ростовым и легла спать. Проснувшись утром, она рассказывала Ростовым и всем знакомым подробности смерти графа Безухого. Она говорила, что граф умер так, как и она желала бы умереть, что конец его был не только трогателен, но и назидателен; последнее же свидание отца с сыном было до того трогательно, что она не могла вспомнить его без слез, и что она не знает, – кто лучше вел себя в эти страшные минуты: отец ли, который так всё и всех вспомнил в последние минуты и такие трогательные слова сказал сыну, или Пьер, на которого жалко было смотреть, как он был убит и как, несмотря на это, старался скрыть свою печаль, чтобы не огорчить умирающего отца. «C'est penible, mais cela fait du bien; ca eleve l'ame de voir des hommes, comme le vieux comte et son digne fils», [Это тяжело, но это спасительно; душа возвышается, когда видишь таких людей, как старый граф и его достойный сын,] говорила она. О поступках княжны и князя Василья она, не одобряя их, тоже рассказывала, но под большим секретом и шопотом.


В Лысых Горах, имении князя Николая Андреевича Болконского, ожидали с каждым днем приезда молодого князя Андрея с княгиней; но ожидание не нарушало стройного порядка, по которому шла жизнь в доме старого князя. Генерал аншеф князь Николай Андреевич, по прозванию в обществе le roi de Prusse, [король прусский,] с того времени, как при Павле был сослан в деревню, жил безвыездно в своих Лысых Горах с дочерью, княжною Марьей, и при ней компаньонкой, m lle Bourienne. [мадмуазель Бурьен.] И в новое царствование, хотя ему и был разрешен въезд в столицы, он также продолжал безвыездно жить в деревне, говоря, что ежели кому его нужно, то тот и от Москвы полтораста верст доедет до Лысых Гор, а что ему никого и ничего не нужно. Он говорил, что есть только два источника людских пороков: праздность и суеверие, и что есть только две добродетели: деятельность и ум. Он сам занимался воспитанием своей дочери и, чтобы развивать в ней обе главные добродетели, до двадцати лет давал ей уроки алгебры и геометрии и распределял всю ее жизнь в беспрерывных занятиях. Сам он постоянно был занят то писанием своих мемуаров, то выкладками из высшей математики, то точением табакерок на станке, то работой в саду и наблюдением над постройками, которые не прекращались в его имении. Так как главное условие для деятельности есть порядок, то и порядок в его образе жизни был доведен до последней степени точности. Его выходы к столу совершались при одних и тех же неизменных условиях, и не только в один и тот же час, но и минуту. С людьми, окружавшими его, от дочери до слуг, князь был резок и неизменно требователен, и потому, не быв жестоким, он возбуждал к себе страх и почтительность, каких не легко мог бы добиться самый жестокий человек. Несмотря на то, что он был в отставке и не имел теперь никакого значения в государственных делах, каждый начальник той губернии, где было имение князя, считал своим долгом являться к нему и точно так же, как архитектор, садовник или княжна Марья, дожидался назначенного часа выхода князя в высокой официантской. И каждый в этой официантской испытывал то же чувство почтительности и даже страха, в то время как отворялась громадно высокая дверь кабинета и показывалась в напудренном парике невысокая фигурка старика, с маленькими сухими ручками и серыми висячими бровями, иногда, как он насупливался, застилавшими блеск умных и точно молодых блестящих глаз.
В день приезда молодых, утром, по обыкновению, княжна Марья в урочный час входила для утреннего приветствия в официантскую и со страхом крестилась и читала внутренно молитву. Каждый день она входила и каждый день молилась о том, чтобы это ежедневное свидание сошло благополучно.
Сидевший в официантской пудреный старик слуга тихим движением встал и шопотом доложил: «Пожалуйте».
Из за двери слышались равномерные звуки станка. Княжна робко потянула за легко и плавно отворяющуюся дверь и остановилась у входа. Князь работал за станком и, оглянувшись, продолжал свое дело.
Огромный кабинет был наполнен вещами, очевидно, беспрестанно употребляемыми. Большой стол, на котором лежали книги и планы, высокие стеклянные шкафы библиотеки с ключами в дверцах, высокий стол для писания в стоячем положении, на котором лежала открытая тетрадь, токарный станок, с разложенными инструментами и с рассыпанными кругом стружками, – всё выказывало постоянную, разнообразную и порядочную деятельность. По движениям небольшой ноги, обутой в татарский, шитый серебром, сапожок, по твердому налеганию жилистой, сухощавой руки видна была в князе еще упорная и много выдерживающая сила свежей старости. Сделав несколько кругов, он снял ногу с педали станка, обтер стамеску, кинул ее в кожаный карман, приделанный к станку, и, подойдя к столу, подозвал дочь. Он никогда не благословлял своих детей и только, подставив ей щетинистую, еще небритую нынче щеку, сказал, строго и вместе с тем внимательно нежно оглядев ее:
– Здорова?… ну, так садись!
Он взял тетрадь геометрии, писанную его рукой, и подвинул ногой свое кресло.
– На завтра! – сказал он, быстро отыскивая страницу и от параграфа до другого отмечая жестким ногтем.
Княжна пригнулась к столу над тетрадью.
– Постой, письмо тебе, – вдруг сказал старик, доставая из приделанного над столом кармана конверт, надписанный женскою рукой, и кидая его на стол.
Лицо княжны покрылось красными пятнами при виде письма. Она торопливо взяла его и пригнулась к нему.
– От Элоизы? – спросил князь, холодною улыбкой выказывая еще крепкие и желтоватые зубы.
– Да, от Жюли, – сказала княжна, робко взглядывая и робко улыбаясь.
– Еще два письма пропущу, а третье прочту, – строго сказал князь, – боюсь, много вздору пишете. Третье прочту.
– Прочтите хоть это, mon pere, [батюшка,] – отвечала княжна, краснея еще более и подавая ему письмо.
– Третье, я сказал, третье, – коротко крикнул князь, отталкивая письмо, и, облокотившись на стол, пододвинул тетрадь с чертежами геометрии.
– Ну, сударыня, – начал старик, пригнувшись близко к дочери над тетрадью и положив одну руку на спинку кресла, на котором сидела княжна, так что княжна чувствовала себя со всех сторон окруженною тем табачным и старчески едким запахом отца, который она так давно знала. – Ну, сударыня, треугольники эти подобны; изволишь видеть, угол abc…
Княжна испуганно взглядывала на близко от нее блестящие глаза отца; красные пятна переливались по ее лицу, и видно было, что она ничего не понимает и так боится, что страх помешает ей понять все дальнейшие толкования отца, как бы ясны они ни были. Виноват ли был учитель или виновата была ученица, но каждый день повторялось одно и то же: у княжны мутилось в глазах, она ничего не видела, не слышала, только чувствовала близко подле себя сухое лицо строгого отца, чувствовала его дыхание и запах и только думала о том, как бы ей уйти поскорее из кабинета и у себя на просторе понять задачу.
Старик выходил из себя: с грохотом отодвигал и придвигал кресло, на котором сам сидел, делал усилия над собой, чтобы не разгорячиться, и почти всякий раз горячился, бранился, а иногда швырял тетрадью.
Княжна ошиблась ответом.
– Ну, как же не дура! – крикнул князь, оттолкнув тетрадь и быстро отвернувшись, но тотчас же встал, прошелся, дотронулся руками до волос княжны и снова сел.
Он придвинулся и продолжал толкование.
– Нельзя, княжна, нельзя, – сказал он, когда княжна, взяв и закрыв тетрадь с заданными уроками, уже готовилась уходить, – математика великое дело, моя сударыня. А чтобы ты была похожа на наших глупых барынь, я не хочу. Стерпится слюбится. – Он потрепал ее рукой по щеке. – Дурь из головы выскочит.
Она хотела выйти, он остановил ее жестом и достал с высокого стола новую неразрезанную книгу.
– Вот еще какой то Ключ таинства тебе твоя Элоиза посылает. Религиозная. А я ни в чью веру не вмешиваюсь… Просмотрел. Возьми. Ну, ступай, ступай!
Он потрепал ее по плечу и сам запер за нею дверь.
Княжна Марья возвратилась в свою комнату с грустным, испуганным выражением, которое редко покидало ее и делало ее некрасивое, болезненное лицо еще более некрасивым, села за свой письменный стол, уставленный миниатюрными портретами и заваленный тетрадями и книгами. Княжна была столь же беспорядочная, как отец ее порядочен. Она положила тетрадь геометрии и нетерпеливо распечатала письмо. Письмо было от ближайшего с детства друга княжны; друг этот была та самая Жюли Карагина, которая была на именинах у Ростовых:
Жюли писала:
«Chere et excellente amie, quelle chose terrible et effrayante que l'absence! J'ai beau me dire que la moitie de mon existence et de mon bonheur est en vous, que malgre la distance qui nous separe, nos coeurs sont unis par des liens indissolubles; le mien se revolte contre la destinee, et je ne puis, malgre les plaisirs et les distractions qui m'entourent, vaincre une certaine tristesse cachee que je ressens au fond du coeur depuis notre separation. Pourquoi ne sommes nous pas reunies, comme cet ete dans votre grand cabinet sur le canape bleu, le canape a confidences? Pourquoi ne puis je, comme il y a trois mois, puiser de nouvelles forces morales dans votre regard si doux, si calme et si penetrant, regard que j'aimais tant et que je crois voir devant moi, quand je vous ecris».
[Милый и бесценный друг, какая страшная и ужасная вещь разлука! Сколько ни твержу себе, что половина моего существования и моего счастия в вас, что, несмотря на расстояние, которое нас разлучает, сердца наши соединены неразрывными узами, мое сердце возмущается против судьбы, и, несмотря на удовольствия и рассеяния, которые меня окружают, я не могу подавить некоторую скрытую грусть, которую испытываю в глубине сердца со времени нашей разлуки. Отчего мы не вместе, как в прошлое лето, в вашем большом кабинете, на голубом диване, на диване «признаний»? Отчего я не могу, как три месяца тому назад, почерпать новые нравственные силы в вашем взгляде, кротком, спокойном и проницательном, который я так любила и который я вижу перед собой в ту минуту, как пишу вам?]
Прочтя до этого места, княжна Марья вздохнула и оглянулась в трюмо, которое стояло направо от нее. Зеркало отразило некрасивое слабое тело и худое лицо. Глаза, всегда грустные, теперь особенно безнадежно смотрели на себя в зеркало. «Она мне льстит», подумала княжна, отвернулась и продолжала читать. Жюли, однако, не льстила своему другу: действительно, и глаза княжны, большие, глубокие и лучистые (как будто лучи теплого света иногда снопами выходили из них), были так хороши, что очень часто, несмотря на некрасивость всего лица, глаза эти делались привлекательнее красоты. Но княжна никогда не видала хорошего выражения своих глаз, того выражения, которое они принимали в те минуты, когда она не думала о себе. Как и у всех людей, лицо ее принимало натянуто неестественное, дурное выражение, как скоро она смотрелась в зеркало. Она продолжала читать: 211
«Tout Moscou ne parle que guerre. L'un de mes deux freres est deja a l'etranger, l'autre est avec la garde, qui se met en Marieche vers la frontiere. Notre cher еmpereur a quitte Petersbourg et, a ce qu'on pretend, compte lui meme exposer sa precieuse existence aux chances de la guerre. Du veuille que le monstre corsicain, qui detruit le repos de l'Europe, soit terrasse par l'ange que le Tout Рuissant, dans Sa misericorde, nous a donnee pour souverain. Sans parler de mes freres, cette guerre m'a privee d'une relation des plus cheres a mon coeur. Je parle du jeune Nicolas Rostoff, qui avec son enthousiasme n'a pu supporter l'inaction et a quitte l'universite pour aller s'enroler dans l'armee. Eh bien, chere Marieie, je vous avouerai, que, malgre son extreme jeunesse, son depart pour l'armee a ete un grand chagrin pour moi. Le jeune homme, dont je vous parlais cet ete, a tant de noblesse, de veritable jeunesse qu'on rencontre si rarement dans le siecle оu nous vivons parmi nos villards de vingt ans. Il a surtout tant de franchise et de coeur. Il est tellement pur et poetique, que mes relations avec lui, quelque passageres qu'elles fussent, ont ete l'une des plus douees jouissances de mon pauvre coeur, qui a deja tant souffert. Je vous raconterai un jour nos adieux et tout ce qui s'est dit en partant. Tout cela est encore trop frais. Ah! chere amie, vous etes heureuse de ne pas connaitre ces jouissances et ces peines si poignantes. Vous etes heureuse, puisque les derienieres sont ordinairement les plus fortes! Je sais fort bien, que le comte Nicolas est trop jeune pour pouvoir jamais devenir pour moi quelque chose de plus qu'un ami, mais cette douee amitie, ces relations si poetiques et si pures ont ete un besoin pour mon coeur. Mais n'en parlons plus. La grande nouvelle du jour qui occupe tout Moscou est la mort du vieux comte Безухой et son heritage. Figurez vous que les trois princesses n'ont recu que tres peu de chose, le prince Basile rien, est que c'est M. Pierre qui a tout herite, et qui par dessus le Marieche a ete reconnu pour fils legitime, par consequent comte Безухой est possesseur de la plus belle fortune de la Russie. On pretend que le prince Basile a joue un tres vilain role dans toute cette histoire et qu'il est reparti tout penaud pour Petersbourg.