Тептяри

Тептяри (типтяри, башк. типтәр, тат. tiptər, типтәр) — социальная группа, известная в Башкортостане с XVII века . Часть исследователей рассматривают тептярей как сословие (А. З. Асфандияров, Р. Н. Рахимов), а часть как этносословную группу (Р. Г. Кузеев, Д. М. Исхаков). В разное время термин имел разные значения. Вопрос о происхождении и формировании данной этногруппы на сегодняшний день является дискуссионным.

Формирование

Формирование тептярей происходило на территории современного Башкортостана и в восточных районах Татарстана. Первые описатели края Г. Георги, П.Паллас, П.И. Рычков, и др. упоминают тептярей среди его населения.

В раннее время существования этой группы её состав был многонациональным, в её составе встречались представители почти всех народов края: удмурты, марийцы, мордва, чуваши, татары и башкиры, сохранявшие свой язык и культурные особенности.

В этом сословии находилась значительная часть припущенников, живших в XVIII — начале XX века среди башкир-вотчинников.

Рахматуллин У.Х считает, что первыми тептярами были башкиры-асаба, вытесненные из своей общины. Попадание в группу тептяр для башкир не означало жесткого закрепления в ней, при благоприятных обстоятельствах башкиры-тептяри могли вновь вернуться в общину.

Миллер считает тептярей частью бежавших из бывшего Казанского ханства после его падения татар, а частью бежавших оттуда же и ассимилировавших в татарской среде финно-угров:

[Тептяри]

Тептяр слово татарское, и значит такого человека, который не в состоянии платить подушных денег. Оно пригодилось для основателей, которая в половине шестнадцатого столетия, по случаю причиненного царем Иваном Васильевичем Казанскому царству разрушением, собралась из черемис, чуваш, вотяков и татар на Урале, а особливо в составляющей Башкирию и к Уфской провинции принадлежащей оного части, и весьма стала многолюдна. Сии люди, употребляя разные по не одинаковой своей природе языки, а от части и в вере, перемешались, исключая татар, так, что иногда и нарочито трудно дознаваться, от какого происходят они племени.

— Миллер Карл Вильгельм. «Описание всех в Российском государстве обитающих народов,..» Часть первая. О народах финского племени. С-П, 1776 г. Пер. с немецкого.

[Татарские поселяна и татары-тептяри]

[Татары-тептяри] наряду с финскими поколениями тептярей как будто особые составляют колена. Кроме находящихся у тептярей разного происхождения татар, есть такие же перемешанные толпы или общества разных татар: в Нагайбацкой крепости при Ике, вышедших из Камы реки,... О подверженных Российской державе Ногайских ордах говорено уже выше сего особливо. Кроме тех находящихся у казанских, уфских, оренбургских и иных татар, а наиначе башкирцев, произошедшие частию от оных орд,..

— Миллер Карл Вильгельм. «Описание всех в Российском государстве обитающих народов,..» Часть вторая. О народах татарского племени. С-П, 1776 г. Пер. с немецкого.

Со взглядами Миллера схоже описание С. Рыбакова:

Тептяри (245 000 д [по Всероссийской переписи 1897 г. по Уфимской губернии]) — сборная народность, составленная из представителей многих народностей, тюркских и финских: чуваш, черемис, остяков и пр. Название тептяри видимо появилось в конце XVIII столетия: по крайней мере Рычков, писавший свою Оренбургскую топография в середине XVIII столетия, не упоминает о тептярах. Число их увеличилось со времени усмирения башкирских бунтов.... Тептяри различаются: тептяри-башкиры, тептяри-мещеряки, тептяри-чуваши и т.д. по народностям, и по религии разделяются на магометан (большая часть) и язычников.

— С. Рыбаков. «Ислам и просвещение инородцев в Уфимской губернии». С.-П., 1900.

Черемшанский и Городской считают тептярей выходцами из губерний Казанской и Вятской.

Первая всеобщая перепись населения Российской Империи относит «тептярский язык» к турецко-татарской группе языков.

По мнению Рашида Шакура,

часть башкир, проживавшая в XVI веке на территории бывшего Казанского ханства «была вытеснена со своих мест проживания формировавшимся в новом ханстве казанско-татарским этносом и, уйдя к своим сородичам-башкирам, положила основу для образования сословия тептярей.»

А.З. Асфандияров считает что типтяри - вытесненные, отторгнутые из своего сословия люди, в основном башкиры».

Байракатуба. Байракатуба была известна еще до 1739 года, когда её жители-башкиры приняли башкир-тептярей Тамъянской волости, живущих по припуску в д. Какрыбашево, но вытесненных первопоселенцами. «1739 года 20 марта Уфимского уезда Казанской дороги Кыр-Иланской волости деревни Байраки Тюба башкирцы Зяв Байдашев, Ипак Максютов, Бурза Давлетбаев, Караша Азаматов дали сию запись Уфимского уезда Ногайской дороги Тамъянской волости деревни Барсуковой башкирцам, жившим на Казанской дороге по речке Сюнь, а именно: Асану и Якупу Досаевым. Аверакаю (?) Усякову, Максюту Сапарову, Ишкени Батырову, Лапаю Имангулову, Амлекею Алекееву, Токамбетю Уразметову, Резяпу Мрясову в том, (что) припустили мы их для поселения дворами в вотчину свою в свои попытья, которые имеются по межам по речкам Ику, Усеню, Сюне до деревень Кусюковой и Алпаевой»

— ЦГИА РБ. Д. 4871 (т. 3). Л. 433-434; Ф. 1. Оп. 1. Д. 2978; Ф. 172. Оп. 1.Д.69.

Черемшанский называет тептярей «беглецами, которые, по недостатку ли, или по неимению собственных земель, или по другим каким причинам, удалялись в Башкирию и селились на их общественных землях за известные оброки, как и другие припущенники и впоследствии совокупностью своею образовали отдельное сословие под именем тептярей.»

Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона давал такое определение:

Тептяри или тептери, народность, живущая среди башкир Оренбургской, Уфимской, Самарской, Пермской и Вятской губернии, в количестве 117 т. душ; образовалась из различных беглых элементов приволжских финнов и чуваш, с течением времени слившихся с башкирами. В законодательстве под именем «башкир из тептярей» подразумеваются и тептяри

Татарский этнограф Г.Ахмеров — автор одной из первых научных работ, посвящённых тептярям, написанной в 1908 году, приводит такое описание:

Тептяри делятся по национальностям на тептярей-татар, тептярей-черемис и тептярей-вотяков. Прочих инородцев, а также и русских, в числе тептярей не находится.

... Тептяри делятся также и по вероисповеданиям — на мусульман и не мусульман. К первой группе относятся тептяри-татары, ко второй — язычники черемисы и вотяки.
Вся масса тептярей-мусульман говорит татарским языком, близким к наречию казанских татар. По языку, наружности и обычаям они составляют тюркский элемент и ничем не отличаются от казанских татар. Внешний быт тептярей (постройки, костюм, утварь, пища и др.) тоже татарский...
...сами тептяри называют себя или новыми башкирами, или же просто татарами...

В советское время вопрос изучался многими этнографами и историками.

Среди современных авторов можно упомянуть А.З. Асфандиярова, Д.М. Исхакова, Р.И. Якупова. В настоящее время единого подхода так и не выработано, но преобладающей в литературе и наиболее обоснованной является точка зрения о смешанном составе тептяро-бобыльской группы. Среди этнических компонентов тептярей и бобылей сторонники указанной точки зрения чаще всего отмечают татар, чувашей и башкир (тюркоязычная группа), а также марийцев, удмуртов и мордву (финно-язычная группа). Внутреннее единство группы тептярей позволяет видеть в ней не только «особый разряд крестьян без различия национальностей», как думали некоторые исследователи, но и особую группу этнического характера (со своим субэтнонимом и групповым самосознанием), сложившуюся к концу XVIII в. в результате смешения разных, преимущественно тюркоязычных, этнических компонентов.

Теории о происхождении названия

По происхождению термина «тептярь» нет единого мнения; было создано много гипотез.

Черемшанский в своей работе «Описании Оренбургской губернии» говорит, «что откуда заимствовано это название и как оно характеризует разноплеменную массу народа, неизвестно».

Исследователь Небольсин в 1852 году писал:

«Что за слово «тептярь» — доселе неизвестно. Предшествовавшие мне исследователи утверждали, что «тептярь» — башкирское слово, переводимое русским словом «бобыль», бедный человек.»

В настоящее время распространены две гипотезы происхождения слова «тептяр»:

• Ряд исследователей выводит его от персидского «дэфтэр» — тетрадь, список, реестр (Гайнутдин Ахмеров со ссылкой на П. И. Рычкова, В. Н. Витевский). В конце XVII века употреблялся термин девтярский ясак, в XVIII в. превратившийся в тептярский ясак — ясак по спискам дәфтәр-тәптәр. О происхождении чуваш. типтер (порядок; бирка для для отметок при сборе податей) из перс. däftär‎ писал и Н.И. Ашмарин.
• Некоторые историки, например, А.З. Асфандияров считают, что оно произошло от корня «тип»: «тибе-тибеле-типтере» в значении «вытеснять(ся)», «выталкивать(ся)», «быть отвергнутым». По его мнению, «типтяри - вытесненные, отторгнутые из своего сословия люди, в основном башкиры».

В Челябинской области есть озеро Тептярги. Башкиры дали такое название озеру из-за поселенцев, поселившихся возле него.

История сословия

Период ясачного сословия

Известны следующие упоминания тептярей в документах:

• в 1631—32 гг. тептяри, как и бобыли платили подворный ясак и 4 коп. подымных денег;
• в 1734 г. проводится перепись тепярей и бобылей и формируется сословие;
• в 1747 г. тептярский ясак был заменен подушным налогом.

Административно тептяри с 30-х гг. XVIII в. делились на команды, управляемые старостами, сотниками, старшинами, и подчинялись Уфимскому и Мензелинскому воеводам, Оренбургской комиссии. В документах этого времени часто встречается название сословия «тептяри и бобыли».

В 80-е гг. XVIII в. находились в ведении Уфимской казенной палаты, По характеру повинностей и налогов тептяри в этот период занимали промежуточное положение между военно-служилыми сословиями (башкирами, мишарями, казаками) и государственными крестьянами.

Период военно-служилого сословия

В 1790 г. тептяри были переведены в разряд военно-служилого сословия, был сформирован тептярский полк. Законом «О разделении тептярскаго полка на два и о наполнении оных вновь избираемых из того же народа людьми.» от 12 июля 1798 г. переводятся в подчинение Оренбургского военного губернатора. Позднее были сформированы еще 2 полка. Во время Отечественной войны 1812 года 1-й тептярский полк под командованием майора Темирова принял участие в боевых действиях в составе отдельного казачьего корпуса атамана Платова.

Законом «О присоединении тептярей и бобылей к Башкиро-мещерякскому войску» от 22 февраля 1855 г. тептярские полки были включены в кантонную систему Башкиро-мещерякского войска. Позднее название было изменено на Башкирское войско Законом «О именовании впредь Башкиро-мещерякского войска Башкирским войском» от 31 октября 1855 г. В этот период встречается наименование сословий мишарей и тептярей как «ново-башкиры».

Тептярское сословие (также как и сословие мещеряков) перестало существовать в 1863—1865 гг. в связи с упразднением Башкирского войска. Многие тептяри до Февральской революции числились в составе башкирского сословия.

Численность

Численность тептярей по уездам губерний Российской Империи по данным переписи 1897 года Уезд Численность тептярей Вятская губерния Елабужский уезд 4220 Сарапульский уезд 3568 Пермская губерния Пермский уезд 30 Красноуфимский уезд 3649 Осинский уезд 1614 Соликамский уезд 2 Самарская губерния Самарский уезд 2 Бугульминский уезд 43568 Бугурусланский уезд 4110 Бузулукский уезд 4 Оренбургская губерния Оренбургский уезд 2656 Верхнеуральский уезд 13276 Орский уезд 1 Троицкий уезд 836 Уфимская губерния Уфимский уезд 9001 Белебейский уезд 6894 Бирский уезд 440 Златоустовский уезд 4945 Мензелинский уезд 14875 Стерлитамакский уезд 3800

Численность тептярей по переписям:

• в 1735 г. составляла 11 294,
• в 1767 — 33 656,
• в 1796 — 52 193,
• в 1834 — 105 864,
• в 1858 — 140 895 душ муж. пола.
• в 1897 — 59 293 душ муж. пола; 117 773 всего

В последний раз тептяри были зафиксированы в переписи 1926 г. — 27 387 человек. Также есть упоминание о тептярях в списке национальностей СССР от 1959 года (75)

В настоящее время большинство тептярей — в составе татарского народа. Часть тептярей вошла в состав башкир.

Литература

• Ахмаров Г. [teptyar.narod.ru/tiptyar.txt Тептяри и их происхождение]. — Казан: Хәтер, 2000. — С. 301—320. — ISBN 5-900004-74-0.
• Гумеров Ф. Х. [www.oglibrary.ru/data/demo/1260/1260.html Законы Российской империи о башкирах]. — Уфа, 1999. — С. 568.
• Исхаков Д. М. [www.kitap.net.ru/isxakov1-13.php Тептяри. Опыт этностатистического изучения] // Татарская нация: история и современное развитие : сборник. — Казань, 2002.
• Народы России: живописный альбом, Санкт-Петербург, типография Товарищества "Общественная Польза", 3 декабря 1877, ст. 314
• Якупов Р. И. Тептяри. Этносоциальный феномен и научная проблема. — Уфа: Гилем, 1998. — С. 119. — ISBN 5-7501-0071-5.
• Якупов Р. И. Тептяри: историко-этнологические очерки к проблеме генезиса этничности. — Москва: Старый сад, 2001. — С. 268. — ISBN 5899300566, 9785899300561.

Ссылки

• Якупов Р. И. [www.башкирская-энциклопедия.рф/index.php/component/content/article/2-statya/4547-teptyari Тептяри] // [www.башкирская-энциклопедия.рф/ Башкирская энциклопедия]. — Уфа: НИК «Башкирская энциклопедия», 2013. — ISBN 978-5-88185-143-9.
• Тептери // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
• Тептяри или тептери // Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 4 т. — СПб., 1907—1909.

Отрывок, характеризующий Тептяри

– Я? – сказал Николай вспоминая; – вот видишь ли, сначала я думал, что Ругай, красный кобель, похож на дядюшку и что ежели бы он был человек, то он дядюшку всё бы еще держал у себя, ежели не за скачку, так за лады, всё бы держал. Как он ладен, дядюшка! Не правда ли? – Ну а ты?
– Я? Постой, постой. Да, я думала сначала, что вот мы едем и думаем, что мы едем домой, а мы Бог знает куда едем в этой темноте и вдруг приедем и увидим, что мы не в Отрадном, а в волшебном царстве. А потом еще я думала… Нет, ничего больше.
– Знаю, верно про него думала, – сказал Николай улыбаясь, как узнала Наташа по звуку его голоса.
– Нет, – отвечала Наташа, хотя действительно она вместе с тем думала и про князя Андрея, и про то, как бы ему понравился дядюшка. – А еще я всё повторяю, всю дорогу повторяю: как Анисьюшка хорошо выступала, хорошо… – сказала Наташа. И Николай услыхал ее звонкий, беспричинный, счастливый смех.
– А знаешь, – вдруг сказала она, – я знаю, что никогда уже я не буду так счастлива, спокойна, как теперь.
– Вот вздор, глупости, вранье – сказал Николай и подумал: «Что за прелесть эта моя Наташа! Такого другого друга у меня нет и не будет. Зачем ей выходить замуж, всё бы с ней ездили!»
«Экая прелесть этот Николай!» думала Наташа. – А! еще огонь в гостиной, – сказала она, указывая на окна дома, красиво блестевшие в мокрой, бархатной темноте ночи.


Граф Илья Андреич вышел из предводителей, потому что эта должность была сопряжена с слишком большими расходами. Но дела его всё не поправлялись. Часто Наташа и Николай видели тайные, беспокойные переговоры родителей и слышали толки о продаже богатого, родового Ростовского дома и подмосковной. Без предводительства не нужно было иметь такого большого приема, и отрадненская жизнь велась тише, чем в прежние годы; но огромный дом и флигеля всё таки были полны народом, за стол всё так же садилось больше человек. Всё это были свои, обжившиеся в доме люди, почти члены семейства или такие, которые, казалось, необходимо должны были жить в доме графа. Таковы были Диммлер – музыкант с женой, Иогель – танцовальный учитель с семейством, старушка барышня Белова, жившая в доме, и еще многие другие: учителя Пети, бывшая гувернантка барышень и просто люди, которым лучше или выгоднее было жить у графа, чем дома. Не было такого большого приезда как прежде, но ход жизни велся тот же, без которого не могли граф с графиней представить себе жизни. Та же была, еще увеличенная Николаем, охота, те же 50 лошадей и 15 кучеров на конюшне, те же дорогие подарки в именины, и торжественные на весь уезд обеды; те же графские висты и бостоны, за которыми он, распуская всем на вид карты, давал себя каждый день на сотни обыгрывать соседям, смотревшим на право составлять партию графа Ильи Андреича, как на самую выгодную аренду.
Граф, как в огромных тенетах, ходил в своих делах, стараясь не верить тому, что он запутался и с каждым шагом всё более и более запутываясь и чувствуя себя не в силах ни разорвать сети, опутавшие его, ни осторожно, терпеливо приняться распутывать их. Графиня любящим сердцем чувствовала, что дети ее разоряются, что граф не виноват, что он не может быть не таким, каким он есть, что он сам страдает (хотя и скрывает это) от сознания своего и детского разорения, и искала средств помочь делу. С ее женской точки зрения представлялось только одно средство – женитьба Николая на богатой невесте. Она чувствовала, что это была последняя надежда, и что если Николай откажется от партии, которую она нашла ему, надо будет навсегда проститься с возможностью поправить дела. Партия эта была Жюли Карагина, дочь прекрасных, добродетельных матери и отца, с детства известная Ростовым, и теперь богатая невеста по случаю смерти последнего из ее братьев.
Графиня писала прямо к Карагиной в Москву, предлагая ей брак ее дочери с своим сыном и получила от нее благоприятный ответ. Карагина отвечала, что она с своей стороны согласна, что всё будет зависеть от склонности ее дочери. Карагина приглашала Николая приехать в Москву.
Несколько раз, со слезами на глазах, графиня говорила сыну, что теперь, когда обе дочери ее пристроены – ее единственное желание состоит в том, чтобы видеть его женатым. Она говорила, что легла бы в гроб спокойной, ежели бы это было. Потом говорила, что у нее есть прекрасная девушка на примете и выпытывала его мнение о женитьбе.
В других разговорах она хвалила Жюли и советовала Николаю съездить в Москву на праздники повеселиться. Николай догадывался к чему клонились разговоры его матери, и в один из таких разговоров вызвал ее на полную откровенность. Она высказала ему, что вся надежда поправления дел основана теперь на его женитьбе на Карагиной.
– Что ж, если бы я любил девушку без состояния, неужели вы потребовали бы, maman, чтобы я пожертвовал чувством и честью для состояния? – спросил он у матери, не понимая жестокости своего вопроса и желая только выказать свое благородство.
– Нет, ты меня не понял, – сказала мать, не зная, как оправдаться. – Ты меня не понял, Николинька. Я желаю твоего счастья, – прибавила она и почувствовала, что она говорит неправду, что она запуталась. – Она заплакала.
– Маменька, не плачьте, а только скажите мне, что вы этого хотите, и вы знаете, что я всю жизнь свою, всё отдам для того, чтобы вы были спокойны, – сказал Николай. Я всем пожертвую для вас, даже своим чувством.
Но графиня не так хотела поставить вопрос: она не хотела жертвы от своего сына, она сама бы хотела жертвовать ему.
– Нет, ты меня не понял, не будем говорить, – сказала она, утирая слезы.
«Да, может быть, я и люблю бедную девушку, говорил сам себе Николай, что ж, мне пожертвовать чувством и честью для состояния? Удивляюсь, как маменька могла мне сказать это. Оттого что Соня бедна, то я и не могу любить ее, думал он, – не могу отвечать на ее верную, преданную любовь. А уж наверное с ней я буду счастливее, чем с какой нибудь куклой Жюли. Пожертвовать своим чувством я всегда могу для блага своих родных, говорил он сам себе, но приказывать своему чувству я не могу. Ежели я люблю Соню, то чувство мое сильнее и выше всего для меня».
Николай не поехал в Москву, графиня не возобновляла с ним разговора о женитьбе и с грустью, а иногда и озлоблением видела признаки всё большего и большего сближения между своим сыном и бесприданной Соней. Она упрекала себя за то, но не могла не ворчать, не придираться к Соне, часто без причины останавливая ее, называя ее «вы», и «моя милая». Более всего добрая графиня за то и сердилась на Соню, что эта бедная, черноглазая племянница была так кротка, так добра, так преданно благодарна своим благодетелям, и так верно, неизменно, с самоотвержением влюблена в Николая, что нельзя было ни в чем упрекнуть ее.
Николай доживал у родных свой срок отпуска. От жениха князя Андрея получено было 4 е письмо, из Рима, в котором он писал, что он уже давно бы был на пути в Россию, ежели бы неожиданно в теплом климате не открылась его рана, что заставляет его отложить свой отъезд до начала будущего года. Наташа была так же влюблена в своего жениха, так же успокоена этой любовью и так же восприимчива ко всем радостям жизни; но в конце четвертого месяца разлуки с ним, на нее начинали находить минуты грусти, против которой она не могла бороться. Ей жалко было самое себя, жалко было, что она так даром, ни для кого, пропадала всё это время, в продолжение которого она чувствовала себя столь способной любить и быть любимой.
В доме Ростовых было невесело.


Пришли святки, и кроме парадной обедни, кроме торжественных и скучных поздравлений соседей и дворовых, кроме на всех надетых новых платьев, не было ничего особенного, ознаменовывающего святки, а в безветренном 20 ти градусном морозе, в ярком ослепляющем солнце днем и в звездном зимнем свете ночью, чувствовалась потребность какого нибудь ознаменования этого времени.
На третий день праздника после обеда все домашние разошлись по своим комнатам. Было самое скучное время дня. Николай, ездивший утром к соседям, заснул в диванной. Старый граф отдыхал в своем кабинете. В гостиной за круглым столом сидела Соня, срисовывая узор. Графиня раскладывала карты. Настасья Ивановна шут с печальным лицом сидел у окна с двумя старушками. Наташа вошла в комнату, подошла к Соне, посмотрела, что она делает, потом подошла к матери и молча остановилась.
– Что ты ходишь, как бесприютная? – сказала ей мать. – Что тебе надо?
– Его мне надо… сейчас, сию минуту мне его надо, – сказала Наташа, блестя глазами и не улыбаясь. – Графиня подняла голову и пристально посмотрела на дочь.
– Не смотрите на меня. Мама, не смотрите, я сейчас заплачу.
– Садись, посиди со мной, – сказала графиня.
– Мама, мне его надо. За что я так пропадаю, мама?… – Голос ее оборвался, слезы брызнули из глаз, и она, чтобы скрыть их, быстро повернулась и вышла из комнаты. Она вышла в диванную, постояла, подумала и пошла в девичью. Там старая горничная ворчала на молодую девушку, запыхавшуюся, с холода прибежавшую с дворни.
– Будет играть то, – говорила старуха. – На всё время есть.
– Пусти ее, Кондратьевна, – сказала Наташа. – Иди, Мавруша, иди.
И отпустив Маврушу, Наташа через залу пошла в переднюю. Старик и два молодые лакея играли в карты. Они прервали игру и встали при входе барышни. «Что бы мне с ними сделать?» подумала Наташа. – Да, Никита, сходи пожалуста… куда бы мне его послать? – Да, сходи на дворню и принеси пожалуста петуха; да, а ты, Миша, принеси овса.
– Немного овса прикажете? – весело и охотно сказал Миша.
– Иди, иди скорее, – подтвердил старик.
– Федор, а ты мелу мне достань.
Проходя мимо буфета, она велела подавать самовар, хотя это было вовсе не время.
Буфетчик Фока был самый сердитый человек из всего дома. Наташа над ним любила пробовать свою власть. Он не поверил ей и пошел спросить, правда ли?
– Уж эта барышня! – сказал Фока, притворно хмурясь на Наташу.
Никто в доме не рассылал столько людей и не давал им столько работы, как Наташа. Она не могла равнодушно видеть людей, чтобы не послать их куда нибудь. Она как будто пробовала, не рассердится ли, не надуется ли на нее кто из них, но ничьих приказаний люди не любили так исполнять, как Наташиных. «Что бы мне сделать? Куда бы мне пойти?» думала Наташа, медленно идя по коридору.
– Настасья Ивановна, что от меня родится? – спросила она шута, который в своей куцавейке шел навстречу ей.
– От тебя блохи, стрекозы, кузнецы, – отвечал шут.
– Боже мой, Боже мой, всё одно и то же. Ах, куда бы мне деваться? Что бы мне с собой сделать? – И она быстро, застучав ногами, побежала по лестнице к Фогелю, который с женой жил в верхнем этаже. У Фогеля сидели две гувернантки, на столе стояли тарелки с изюмом, грецкими и миндальными орехами. Гувернантки разговаривали о том, где дешевле жить, в Москве или в Одессе. Наташа присела, послушала их разговор с серьезным задумчивым лицом и встала. – Остров Мадагаскар, – проговорила она. – Ма да гас кар, – повторила она отчетливо каждый слог и не отвечая на вопросы m me Schoss о том, что она говорит, вышла из комнаты. Петя, брат ее, был тоже наверху: он с своим дядькой устраивал фейерверк, который намеревался пустить ночью. – Петя! Петька! – закричала она ему, – вези меня вниз. с – Петя подбежал к ней и подставил спину. Она вскочила на него, обхватив его шею руками и он подпрыгивая побежал с ней. – Нет не надо – остров Мадагаскар, – проговорила она и, соскочив с него, пошла вниз.
Как будто обойдя свое царство, испытав свою власть и убедившись, что все покорны, но что всё таки скучно, Наташа пошла в залу, взяла гитару, села в темный угол за шкапчик и стала в басу перебирать струны, выделывая фразу, которую она запомнила из одной оперы, слышанной в Петербурге вместе с князем Андреем. Для посторонних слушателей у ней на гитаре выходило что то, не имевшее никакого смысла, но в ее воображении из за этих звуков воскресал целый ряд воспоминаний. Она сидела за шкапчиком, устремив глаза на полосу света, падавшую из буфетной двери, слушала себя и вспоминала. Она находилась в состоянии воспоминания.
Соня прошла в буфет с рюмкой через залу. Наташа взглянула на нее, на щель в буфетной двери и ей показалось, что она вспоминает то, что из буфетной двери в щель падал свет и что Соня прошла с рюмкой. «Да и это было точь в точь также», подумала Наташа. – Соня, что это? – крикнула Наташа, перебирая пальцами на толстой струне.
– Ах, ты тут! – вздрогнув, сказала Соня, подошла и прислушалась. – Не знаю. Буря? – сказала она робко, боясь ошибиться.
«Ну вот точно так же она вздрогнула, точно так же подошла и робко улыбнулась тогда, когда это уж было», подумала Наташа, «и точно так же… я подумала, что в ней чего то недостает».
– Нет, это хор из Водоноса, слышишь! – И Наташа допела мотив хора, чтобы дать его понять Соне.
– Ты куда ходила? – спросила Наташа.
– Воду в рюмке переменить. Я сейчас дорисую узор.
– Ты всегда занята, а я вот не умею, – сказала Наташа. – А Николай где?
– Спит, кажется.
– Соня, ты поди разбуди его, – сказала Наташа. – Скажи, что я его зову петь. – Она посидела, подумала о том, что это значит, что всё это было, и, не разрешив этого вопроса и нисколько не сожалея о том, опять в воображении своем перенеслась к тому времени, когда она была с ним вместе, и он влюбленными глазами смотрел на нее.
«Ах, поскорее бы он приехал. Я так боюсь, что этого не будет! А главное: я стареюсь, вот что! Уже не будет того, что теперь есть во мне. А может быть, он нынче приедет, сейчас приедет. Может быть приехал и сидит там в гостиной. Может быть, он вчера еще приехал и я забыла». Она встала, положила гитару и пошла в гостиную. Все домашние, учителя, гувернантки и гости сидели уж за чайным столом. Люди стояли вокруг стола, – а князя Андрея не было, и была всё прежняя жизнь.
– А, вот она, – сказал Илья Андреич, увидав вошедшую Наташу. – Ну, садись ко мне. – Но Наташа остановилась подле матери, оглядываясь кругом, как будто она искала чего то.
– Мама! – проговорила она. – Дайте мне его , дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания.
Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же.
После чая Николай, Соня и Наташа пошли в диванную, в свой любимый угол, в котором всегда начинались их самые задушевные разговоры.


– Бывает с тобой, – сказала Наташа брату, когда они уселись в диванной, – бывает с тобой, что тебе кажется, что ничего не будет – ничего; что всё, что хорошее, то было? И не то что скучно, а грустно?
– Еще как! – сказал он. – У меня бывало, что всё хорошо, все веселы, а мне придет в голову, что всё это уж надоело и что умирать всем надо. Я раз в полку не пошел на гулянье, а там играла музыка… и так мне вдруг скучно стало…
– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?
– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?
– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.