Типы парусных судов

Типы парусного вооружения

Независимо от фактических размерений современные парусные суда по типу парусного вооружения делятся на большие (англ. tall ships) и малые (англ. small craft) парусные суда.

• Большие парусные суда имеют две мачты и более. Двухмачтовые большие суда имеют фок-мачту и грот-мачту, остальные — фок-мачту, одну или более грот-мачт и бизань-мачту.
• Малые парусные суда имеют одну или две мачты. Чтобы подчеркнуть их отличие от больших, малые двухмачтовые парусные суда имеют только грот-мачту (первая от носа) и бизань-мачту (вторая). Бизань-мачта, как правило, значительно меньше грот-мачты, поэтому такие суда иногда называют «полуторамачтовыми». Исторически существовали маломерные парусники с тремя и более мачтами (например люггер).

По типу парусного вооружения выделяют следующие типы судов:

• Суда с прямым парусным вооружением — имеют прямые паруса на всех мачтах;
• Суда со смешанным парусным вооружением — имеют как прямые, так и косые паруса на мачтах;
• Суда с косым парусным вооружением — имеют косые паруса на всех мачтах;

Разделение условно, так как возможны сочетания прямых и косых парусов у всех типов. Однако прямым считается вооружение, при котором главными являются прямые паруса (приспособленное прежде всего для них), а косым — где главные паруса косые. Большие парусные суда могут иметь любой тип парусного вооружения. Малые парусные суда чаще всего имеют только косое вооружение.

Большие суда с прямым парусным вооружением

Фрегат

Корабль (фрегат) имеет прямое вооружение на всех мачтах (числом три и более).

Основной рангоут корабля состоит из трёх или более мачт, реев на всех мачтах, гика и гафеля на бизани и бушприта. Мачты могут надставляться стеньгами, бушприт — утлегарями, реи — лисель-спиртами.

Передняя мачта называется фок-мачтой, задняя — бизань-мачтой, остальные — грот-мачтами (если грот-мачт несколько, именуются с носа в корму: первая, вторая и так далее).

Реи фок-мачты: фока-рей, фор-марса-рей (возможны верхний и нижний), фор-брам-рей (верхний и нижний), фор-бом-брам-рей, фор-трюм-рей.

Реи грот-мачты: грота-рей, грот-марса-рей (верхний и нижний), грот-брам-рей (верхний и нижний), грот-бом-брам-рей, грот-трюм-рей. В случае нескольких грот-мачт, прибавляется номер (например: первый нижний грот-марса рей).

Реи бизань-мачты: бегин-рей, крюйс-марса-рей (верхний и нижний), крюйс-брам-рей (верхний и нижний), крюйс-бом-брам-рей, крюйс-трюм-рей.

Паруса фок-мачты: фок, фор-марсель (верхний и нижний), фор-брамсель (верхний и нижний), фор-бом-брамсель, фор-трюмсель. Может иметь косые паруса: фока-трисель и фор-брам трисель

Паруса грот-мачты: грот, грот-марсель (верхний и нижний), грот-брамсель (верхний и нижний), грот-бом-брамсель, грот-трюмсель. Возможны косые паруса: грота-трисель и грот-брам трисель.

Паруса бизань-мачты: бизань (бизань и контр-бизань), крюйс-марсель (реже именуемый крюйсель, верхний и нижний), крюйс-брамсель (верхний и нижний), крюйс-бом-брамсель, крюйс-трюмсель.

Если на первом ярусе бизань-мачты установлен прямой парус, то он называется бизанью, а гафельный парус называется контр-бизанью. Если прямого паруса на первом ярусе нет, то бизанью называется гафельный парус.

Передние паруса: фока-стаксель либо фор-стень-стаксель, кливер, бом-кливер, летучий кливер — косые. Исторически бушприт мог иметь прямые паруса: подвешенный под ним блинд (на блинда-рее) и бом-блинд (на блинд-стеньге).

Стаксели между фок-мачтой и грот-мачтой: грота-стаксель, грот-стень-стаксель, грот-брам-стень-стаксель, грот-бом-брам-стень-стаксель, грот-трюм-стень-стаксель. Если грот-мачт несколько, именуются с прибавлением номера.

Стаксели между грот-мачтой и бизань-мачтой: апсель, крюйс-стень-стаксель, крюйс-брам-стень-стаксель, крюйс-бом-брам-стень-стаксель, крюйс-трюм-стень-стаксель.

Дополнительно может нести лиселя, выставляемые на лисель-спиртах побортно от прямых парусов.

Барк

Барк имеет не менее трёх мачт, несёт косые паруса на бизань-мачте и прямые паруса на остальных мачтах.

Передняя мачта называется фок-мачтой, задняя — бизань-мачтой, остальные — грот-мачтами.

Паруса бизань-мачты: косая бизань (бизань), гаф-топсель.

Вооружение остальных мачт то же, что при вооружении кораблём.

Бриг

Бриг всегда имеет две мачты с прямыми парусами.

Рангоут брига состоит из двух мачт: фок-мачты и грот-мачты, бушприта и реев и соответствующих стеньг, утлегарей и спиртов. На грот-мачте также имеются гик и гафель для крепления грота-гаф-триселя (иногда ошибочно называемого бизанью, что неверно, т.к. у брига нет бизань-мачты, и, следовательно, её принадлежностей).

Бриги всегда меньше кораблей и барков, и имеют меньше ярусов прямого вооружения. Поэтому, некоторых прямых парусов и соответствующего рангоута нет.

Реи фок-мачты: фока-рей, фор-марса-рей, фор-брам-рей, фор-бом-брам-рей.

Реи грот-мачты: грота-рей, грот-марса-рей, грот-брам-рей, грот-бом-брам-рей.

На грот-мачте также устанавливаются грота-гик и грота-гафель.

Паруса фок-мачты: фок, фор-марсель, фор-брамсель, фор-бом-брамсель.

Паруса грот-мачты: грот, грот-трисель, грот-марсель, грот-брамсель, грот-бом-брамсель.

Передние паруса: фока-стаксель либо фор-стень-стаксель, кливер, бом-кливер, летучий кливер.

Грота-стаксели: грота-стаксель, грот-стень-стаксель, грот-брам-стень-стаксель, грот-бом-брам-стень-стаксель.

Большие суда со смешанным парусным вооружением

Бригантина (шхуна-бриг)

Бригантина имеет две мачты, несёт прямые паруса на фок-мачте и косые на грот-мачте. Названия их не отличаются от соответствующих парусов барка.

Баркентина

Баркентина имеет не менее трех мачт, из которых на первой (фок-) мачте несёт прямые паруса, а на остальных — косые. Соответственно, косой гафельный парус грот-мачты называется грот, топсель над ним грот-гаф-топсель (Если грот-мачт несколько, именуются с прибавлением номера), а такие же паруса бизань-мачты — бизань и крюйс-гаф-топсель.

Большие суда с косым парусным вооружением

Большие суда с косым парусным вооружением называются шхунами. Тип шхуны определяется типом основных и дополнительных парусов на мачтах. Выделяют следующие типы шхун:

• гафельная — оснащена гафельными парусами.

• бермудская — оснащена бермудскими (треугольными) парусами.

• стаксельная — основными являются стаксели на всех мачтах, их дополняют трисели и бизань.

• марсельная — дополнительно к косому фоку, имеет прямой марсель на фок-мачте. Может иметь прямой брифок.

Последние два типа являются, строго говоря, смешаными. Однако по традиции называются шхунами и относятся судам с косым вооружением. Отличие двухмачтовой марсельной шхуны от бригантины в том, что у первой рангоут и такелаж приспособлены прежде всего под косые паруса, а прямые устанавливаются дополнительно.

Малые суда

Двухмачтовые

• Кеч — тип парусного вооружения. Судно имеет грот- и бизань- мачты. Определяющим признаком является то, что у кеча головка баллера руля расположена позади бизань-мачты. При вооружении судна Кечем площадь бизани составляет 15 — 25 %% от общей парусности. Может быть бермудским или гафельным. Кечем называется также местный тип парусного судна, который с XIX века стал вооружаться кечем. Но он имеет свои признаки, и обычно именуется с уточнением, например (балтийский кеч).

• Йол — тип косого вооружения. Двухмачтовое судно, имеет грот- и бизань- мачты. В отличие от Кеча, у Йола головка баллера руля расположена впереди бизань-мачты. Площадь бизани составляет 8 — 10 %% от общей парусности. Может быть бермудским или гафельным. Йолом называется также местный тип парусного судна, необязательно вооруженный иолом, но характерный для определенного времени на Северном море.

Одномачтовые

• Тендер — одномачтовый тип со сдвинутой к миделю мачтой, имеющий гафельный или бермудский грот, топсель, несколько стакселей и кливеров. Тип грота определяет тип тендера — гафельный или бермудский.

• Шлюп — тип вооружения с косым гротом и одним стакселем. Если имеется гафельный грот, то над ним ставится и второй парус — гаф-топсель.

• Кэт — тип вооружения с одним косым парусом.

Литература

• Сулержицкий, А. Д., Сулержицкий, И. Д. Морской словарь. М., Воениздат, 1956.
• Марквардт, К. Х. Рангоут, такелаж и паруса судов XVIII века. Л., Судостроение, 1991. ISBN 5-7355-0131-3
• Jenny Bennett, Veres László. Sailing rigs: an illustrated guide. Naval Institute Press, Annapolis MD, 2005. ISBN 1-59114-813-8

Отрывок, характеризующий Типы парусных судов

Он помолчал.
– Как бы хорошо! – И, взяв ее руку, он поцеловал ее.
Наташа была счастлива и взволнована; и тотчас же она вспомнила, что этого нельзя, что ему нужно спокойствие.
– Однако вы не спали, – сказала она, подавляя свою радость. – Постарайтесь заснуть… пожалуйста.
Он выпустил, пожав ее, ее руку, она перешла к свече и опять села в прежнее положение. Два раза она оглянулась на него, глаза его светились ей навстречу. Она задала себе урок на чулке и сказала себе, что до тех пор она не оглянется, пока не кончит его.
Действительно, скоро после этого он закрыл глаза и заснул. Он спал недолго и вдруг в холодном поту тревожно проснулся.
Засыпая, он думал все о том же, о чем он думал все ото время, – о жизни и смерти. И больше о смерти. Он чувствовал себя ближе к ней.
«Любовь? Что такое любовь? – думал он. – Любовь мешает смерти. Любовь есть жизнь. Все, все, что я понимаю, я понимаю только потому, что люблю. Все есть, все существует только потому, что я люблю. Все связано одною ею. Любовь есть бог, и умереть – значит мне, частице любви, вернуться к общему и вечному источнику». Мысли эти показались ему утешительны. Но это были только мысли. Чего то недоставало в них, что то было односторонне личное, умственное – не было очевидности. И было то же беспокойство и неясность. Он заснул.
Он видел во сне, что он лежит в той же комнате, в которой он лежал в действительности, но что он не ранен, а здоров. Много разных лиц, ничтожных, равнодушных, являются перед князем Андреем. Он говорит с ними, спорит о чем то ненужном. Они сбираются ехать куда то. Князь Андрей смутно припоминает, что все это ничтожно и что у него есть другие, важнейшие заботы, но продолжает говорить, удивляя их, какие то пустые, остроумные слова. Понемногу, незаметно все эти лица начинают исчезать, и все заменяется одним вопросом о затворенной двери. Он встает и идет к двери, чтобы задвинуть задвижку и запереть ее. Оттого, что он успеет или не успеет запереть ее, зависит все. Он идет, спешит, ноги его не двигаются, и он знает, что не успеет запереть дверь, но все таки болезненно напрягает все свои силы. И мучительный страх охватывает его. И этот страх есть страх смерти: за дверью стоит оно. Но в то же время как он бессильно неловко подползает к двери, это что то ужасное, с другой стороны уже, надавливая, ломится в нее. Что то не человеческое – смерть – ломится в дверь, и надо удержать ее. Он ухватывается за дверь, напрягает последние усилия – запереть уже нельзя – хоть удержать ее; но силы его слабы, неловки, и, надавливаемая ужасным, дверь отворяется и опять затворяется.
Еще раз оно надавило оттуда. Последние, сверхъестественные усилия тщетны, и обе половинки отворились беззвучно. Оно вошло, и оно есть смерть. И князь Андрей умер.
Но в то же мгновение, как он умер, князь Андрей вспомнил, что он спит, и в то же мгновение, как он умер, он, сделав над собою усилие, проснулся.
«Да, это была смерть. Я умер – я проснулся. Да, смерть – пробуждение!» – вдруг просветлело в его душе, и завеса, скрывавшая до сих пор неведомое, была приподнята перед его душевным взором. Он почувствовал как бы освобождение прежде связанной в нем силы и ту странную легкость, которая с тех пор не оставляла его.
Когда он, очнувшись в холодном поту, зашевелился на диване, Наташа подошла к нему и спросила, что с ним. Он не ответил ей и, не понимая ее, посмотрел на нее странным взглядом.
Это то было то, что случилось с ним за два дня до приезда княжны Марьи. С этого же дня, как говорил доктор, изнурительная лихорадка приняла дурной характер, но Наташа не интересовалась тем, что говорил доктор: она видела эти страшные, более для нее несомненные, нравственные признаки.
С этого дня началось для князя Андрея вместе с пробуждением от сна – пробуждение от жизни. И относительно продолжительности жизни оно не казалось ему более медленно, чем пробуждение от сна относительно продолжительности сновидения.

Ничего не было страшного и резкого в этом, относительно медленном, пробуждении.
Последние дни и часы его прошли обыкновенно и просто. И княжна Марья и Наташа, не отходившие от него, чувствовали это. Они не плакали, не содрогались и последнее время, сами чувствуя это, ходили уже не за ним (его уже не было, он ушел от них), а за самым близким воспоминанием о нем – за его телом. Чувства обеих были так сильны, что на них не действовала внешняя, страшная сторона смерти, и они не находили нужным растравлять свое горе. Они не плакали ни при нем, ни без него, но и никогда не говорили про него между собой. Они чувствовали, что не могли выразить словами того, что они понимали.
Они обе видели, как он глубже и глубже, медленно и спокойно, опускался от них куда то туда, и обе знали, что это так должно быть и что это хорошо.
Его исповедовали, причастили; все приходили к нему прощаться. Когда ему привели сына, он приложил к нему свои губы и отвернулся, не потому, чтобы ему было тяжело или жалко (княжна Марья и Наташа понимали это), но только потому, что он полагал, что это все, что от него требовали; но когда ему сказали, чтобы он благословил его, он исполнил требуемое и оглянулся, как будто спрашивая, не нужно ли еще что нибудь сделать.
Когда происходили последние содрогания тела, оставляемого духом, княжна Марья и Наташа были тут.
– Кончилось?! – сказала княжна Марья, после того как тело его уже несколько минут неподвижно, холодея, лежало перед ними. Наташа подошла, взглянула в мертвые глаза и поспешила закрыть их. Она закрыла их и не поцеловала их, а приложилась к тому, что было ближайшим воспоминанием о нем.
«Куда он ушел? Где он теперь?..»

Когда одетое, обмытое тело лежало в гробу на столе, все подходили к нему прощаться, и все плакали.
Николушка плакал от страдальческого недоумения, разрывавшего его сердце. Графиня и Соня плакали от жалости к Наташе и о том, что его нет больше. Старый граф плакал о том, что скоро, он чувствовал, и ему предстояло сделать тот же страшный шаг.
Наташа и княжна Марья плакали тоже теперь, но они плакали не от своего личного горя; они плакали от благоговейного умиления, охватившего их души перед сознанием простого и торжественного таинства смерти, совершившегося перед ними.



Для человеческого ума недоступна совокупность причин явлений. Но потребность отыскивать причины вложена в душу человека. И человеческий ум, не вникнувши в бесчисленность и сложность условий явлений, из которых каждое отдельно может представляться причиною, хватается за первое, самое понятное сближение и говорит: вот причина. В исторических событиях (где предметом наблюдения суть действия людей) самым первобытным сближением представляется воля богов, потом воля тех людей, которые стоят на самом видном историческом месте, – исторических героев. Но стоит только вникнуть в сущность каждого исторического события, то есть в деятельность всей массы людей, участвовавших в событии, чтобы убедиться, что воля исторического героя не только не руководит действиями масс, но сама постоянно руководима. Казалось бы, все равно понимать значение исторического события так или иначе. Но между человеком, который говорит, что народы Запада пошли на Восток, потому что Наполеон захотел этого, и человеком, который говорит, что это совершилось, потому что должно было совершиться, существует то же различие, которое существовало между людьми, утверждавшими, что земля стоит твердо и планеты движутся вокруг нее, и теми, которые говорили, что они не знают, на чем держится земля, но знают, что есть законы, управляющие движением и ее, и других планет. Причин исторического события – нет и не может быть, кроме единственной причины всех причин. Но есть законы, управляющие событиями, отчасти неизвестные, отчасти нащупываемые нами. Открытие этих законов возможно только тогда, когда мы вполне отрешимся от отыскиванья причин в воле одного человека, точно так же, как открытие законов движения планет стало возможно только тогда, когда люди отрешились от представления утвержденности земли.

После Бородинского сражения, занятия неприятелем Москвы и сожжения ее, важнейшим эпизодом войны 1812 года историки признают движение русской армии с Рязанской на Калужскую дорогу и к Тарутинскому лагерю – так называемый фланговый марш за Красной Пахрой. Историки приписывают славу этого гениального подвига различным лицам и спорят о том, кому, собственно, она принадлежит. Даже иностранные, даже французские историки признают гениальность русских полководцев, говоря об этом фланговом марше. Но почему военные писатели, а за ними и все, полагают, что этот фланговый марш есть весьма глубокомысленное изобретение какого нибудь одного лица, спасшее Россию и погубившее Наполеона, – весьма трудно понять. Во первых, трудно понять, в чем состоит глубокомыслие и гениальность этого движения; ибо для того, чтобы догадаться, что самое лучшее положение армии (когда ее не атакуют) находиться там, где больше продовольствия, – не нужно большого умственного напряжения. И каждый, даже глупый тринадцатилетний мальчик, без труда мог догадаться, что в 1812 году самое выгодное положение армии, после отступления от Москвы, было на Калужской дороге. Итак, нельзя понять, во первых, какими умозаключениями доходят историки до того, чтобы видеть что то глубокомысленное в этом маневре. Во вторых, еще труднее понять, в чем именно историки видят спасительность этого маневра для русских и пагубность его для французов; ибо фланговый марш этот, при других, предшествующих, сопутствовавших и последовавших обстоятельствах, мог быть пагубным для русского и спасительным для французского войска. Если с того времени, как совершилось это движение, положение русского войска стало улучшаться, то из этого никак не следует, чтобы это движение было тому причиною.