Тищенко, Вадим Николаевич (футболист)

Вадим Тищенко
Общая информация
Полное имя	Вадим Николаевич Тищенко
Родился
Гражданство
Рост	186 см
Вес	85 кг
Позиция	полузащитник
Информация о клубе
Клуб
Карьера
Молодёжные клубы
1981—1983	Нива (Винница)
1984	Динамо (Киев)
Клубная карьера*
1984	Нива (Винница)	13 (4)
1985—1986	СКА Карпаты	77 (7)
1987—1991	Днепр (Днепропетровск)	96 (12)
1992	Днепр (Днепропетровск)	13 (3)
1992—1994	Хапоэль (Хайфа)	53 (4)
Национальная сборная**
1987	СССР (олимп.)	4 (0)
1987—1990	СССР	8 (0)
Тренерская карьера
1996—1997	Днепр (Днепропетровск)	тренер
1998	Днепр (Днепропетровск)
1999	Кривбасс-2
2000—2001	Кривбасс	тренер
2001—2015	Днепр (Днепропетровск)	тренер
2005	Днепр (Днепропетровск)	и.о.
2010	Днепр (Днепропетровск)	и.о.
2011—2015	Днепр (Днепропетровск)	спорт.дир.
Международные медали
Олимпийские игры
Золото	Сеул 1988	футбол
Государственные награды
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Вадим Николаевич Тищенко (укр. Вадим Миколайович Тищенко; 24 марта 1963, Городок, Львовская область, Украинская ССР, СССР — 14 декабря 2015) — советский и украинский футболист, полузащитник. Мастер спорта (1987), заслуженный мастер спорта СССР (1989).

Биография

Воспитанник львовской школы ФК «Карпаты» и львовского спортинтерната.

Известен по выступлениям за футбольный клуб «Днепр» (Днепропетровск), в 1990—1992 был капитаном команды.

Карьера в сборной

За сборную СССР в 1987—1990 годах сыграл 8 матчей. За олимпийскую сборную СССР в 1987 году сыграл 4 матча.

Перед финальным турниром Олимпиады-88 получил тяжелую травму колена — в матче против «Металлиста» соперник прыгнул Тищенко на опорную ногу. Травма была настолько серьёзной, что стоял вопрос — будет ли вообще ходить футболист. По признанию одноклубников, только железный и волевой характер помогли преодолеть последствия травмы и вернуться в футбол. Был зачислен в состав сборной на Олимпиаду-88, но ни одного матча не сыграл.

Достижения

• Олимпийский чемпион 1988 года (на финальном турнире в матчах не участвовал)
• Чемпион СССР: 1988
• Серебряный призёр чемпионата СССР: 1987, 1989
• Бронзовый призёр чемпионата Украины: 1992
• Обладатель Кубка СССР: 1989
• Обладатель Кубка Федерации футбола СССР: 1989
• Два раза включался в Список 33-х лучших футболистов сезона в СССР: № 3 — 1987, 1989
• Награждён орденом «За заслуги» III степени (2004)

Тренерская карьера

На тренерской работе с 1996 года. Тренировал команды «Днепр» Днепропетровск (1996—1997). Главный тренер клуба «Днепр» Днепропетровск (1998). Главный тренер клуба «Кривбасс-2» (1999). Тренер в клубе «Кривбасс» (2000—2001). Тренер в клубе «Днепр» Днепропетровск с 2001 года (в октябре—декабре 2005 — главный тренер).

С июля 2011 по декабрь 2015 года работал спортивным директором днепропетровского «Днепра».

Награды

В 2011 году присвоено звание заслуженного работника физической культуры и спорта Украины.

Ссылки

• [www.rusteam.permian.ru/players/tishenko_vadim.html Профиль на сайте «Сборная России по футболу»]
• [legioner.kulichki.net/index.php?id=11&lang=ru&player=373 Профиль на сайте legioner.kulichki.net]

Отрывок, характеризующий Тищенко, Вадим Николаевич (футболист)

– Тит! Ступай молотить.
– Э, дурак, тьфу! – сердито плюнув, сказал старик. Прошло несколько времени молчаливого движения, и повторилась опять та же шутка.
В пятом часу вечера сражение было проиграно на всех пунктах. Более ста орудий находилось уже во власти французов.
Пржебышевский с своим корпусом положил оружие. Другие колонны, растеряв около половины людей, отступали расстроенными, перемешанными толпами.
Остатки войск Ланжерона и Дохтурова, смешавшись, теснились около прудов на плотинах и берегах у деревни Аугеста.
В 6 м часу только у плотины Аугеста еще слышалась жаркая канонада одних французов, выстроивших многочисленные батареи на спуске Праценских высот и бивших по нашим отступающим войскам.
В арьергарде Дохтуров и другие, собирая батальоны, отстреливались от французской кавалерии, преследовавшей наших. Начинало смеркаться. На узкой плотине Аугеста, на которой столько лет мирно сиживал в колпаке старичок мельник с удочками, в то время как внук его, засучив рукава рубашки, перебирал в лейке серебряную трепещущую рыбу; на этой плотине, по которой столько лет мирно проезжали на своих парных возах, нагруженных пшеницей, в мохнатых шапках и синих куртках моравы и, запыленные мукой, с белыми возами уезжали по той же плотине, – на этой узкой плотине теперь между фурами и пушками, под лошадьми и между колес толпились обезображенные страхом смерти люди, давя друг друга, умирая, шагая через умирающих и убивая друг друга для того только, чтобы, пройдя несколько шагов, быть точно. так же убитыми.
Каждые десять секунд, нагнетая воздух, шлепало ядро или разрывалась граната в средине этой густой толпы, убивая и обрызгивая кровью тех, которые стояли близко. Долохов, раненый в руку, пешком с десятком солдат своей роты (он был уже офицер) и его полковой командир, верхом, представляли из себя остатки всего полка. Влекомые толпой, они втеснились во вход к плотине и, сжатые со всех сторон, остановились, потому что впереди упала лошадь под пушкой, и толпа вытаскивала ее. Одно ядро убило кого то сзади их, другое ударилось впереди и забрызгало кровью Долохова. Толпа отчаянно надвинулась, сжалась, тронулась несколько шагов и опять остановилась.
Пройти эти сто шагов, и, наверное, спасен; простоять еще две минуты, и погиб, наверное, думал каждый. Долохов, стоявший в середине толпы, рванулся к краю плотины, сбив с ног двух солдат, и сбежал на скользкий лед, покрывший пруд.
– Сворачивай, – закричал он, подпрыгивая по льду, который трещал под ним, – сворачивай! – кричал он на орудие. – Держит!…
Лед держал его, но гнулся и трещал, и очевидно было, что не только под орудием или толпой народа, но под ним одним он сейчас рухнется. На него смотрели и жались к берегу, не решаясь еще ступить на лед. Командир полка, стоявший верхом у въезда, поднял руку и раскрыл рот, обращаясь к Долохову. Вдруг одно из ядер так низко засвистело над толпой, что все нагнулись. Что то шлепнулось в мокрое, и генерал упал с лошадью в лужу крови. Никто не взглянул на генерала, не подумал поднять его.
– Пошел на лед! пошел по льду! Пошел! вороти! аль не слышишь! Пошел! – вдруг после ядра, попавшего в генерала, послышались бесчисленные голоса, сами не зная, что и зачем кричавшие.
Одно из задних орудий, вступавшее на плотину, своротило на лед. Толпы солдат с плотины стали сбегать на замерзший пруд. Под одним из передних солдат треснул лед, и одна нога ушла в воду; он хотел оправиться и провалился по пояс.
Ближайшие солдаты замялись, орудийный ездовой остановил свою лошадь, но сзади всё еще слышались крики: «Пошел на лед, что стал, пошел! пошел!» И крики ужаса послышались в толпе. Солдаты, окружавшие орудие, махали на лошадей и били их, чтобы они сворачивали и подвигались. Лошади тронулись с берега. Лед, державший пеших, рухнулся огромным куском, и человек сорок, бывших на льду, бросились кто вперед, кто назад, потопляя один другого.
Ядра всё так же равномерно свистели и шлепались на лед, в воду и чаще всего в толпу, покрывавшую плотину, пруды и берег.


На Праценской горе, на том самом месте, где он упал с древком знамени в руках, лежал князь Андрей Болконский, истекая кровью, и, сам не зная того, стонал тихим, жалостным и детским стоном.
К вечеру он перестал стонать и совершенно затих. Он не знал, как долго продолжалось его забытье. Вдруг он опять чувствовал себя живым и страдающим от жгучей и разрывающей что то боли в голове.
«Где оно, это высокое небо, которое я не знал до сих пор и увидал нынче?» было первою его мыслью. «И страдания этого я не знал также, – подумал он. – Да, я ничего, ничего не знал до сих пор. Но где я?»
Он стал прислушиваться и услыхал звуки приближающегося топота лошадей и звуки голосов, говоривших по французски. Он раскрыл глаза. Над ним было опять всё то же высокое небо с еще выше поднявшимися плывущими облаками, сквозь которые виднелась синеющая бесконечность. Он не поворачивал головы и не видал тех, которые, судя по звуку копыт и голосов, подъехали к нему и остановились.
Подъехавшие верховые были Наполеон, сопутствуемый двумя адъютантами. Бонапарте, объезжая поле сражения, отдавал последние приказания об усилении батарей стреляющих по плотине Аугеста и рассматривал убитых и раненых, оставшихся на поле сражения.
– De beaux hommes! [Красавцы!] – сказал Наполеон, глядя на убитого русского гренадера, который с уткнутым в землю лицом и почернелым затылком лежал на животе, откинув далеко одну уже закоченевшую руку.
– Les munitions des pieces de position sont epuisees, sire! [Батарейных зарядов больше нет, ваше величество!] – сказал в это время адъютант, приехавший с батарей, стрелявших по Аугесту.