Тобольский уезд

Тобольский уезд Герб уездного города Герб губернии Губерния Тобольская губерния Центр Тобольск Образован 1587 Площадь 108 296,0 вёрст² Население 127 860 (1897)

Тобо́льский уе́зд — административная единица Сибири, Сибирской губернии, Тобольской губернии и Тюменской губернии. Административный центр — город Тобольск.

История

Образован в 1587 году.

С начала XVII века входил в состав Тобольского разряда. С 1708 года — в Сибирской губернии. С 1719 года — в Тобольской провинции Сибирской губернии. В 1720 — 1723 годах Тобольский уезд был разделён на Подгородный, Краснослободский, Шадринский, Окуневский, Исетский, Ялуторовский и Ишимский дистрикты.

С 1764 года — в Тобольской провинции Тобольской губернии. С 1782 года — в Тобольской области Тобольского наместничества. С 1796 года — в Тобольской губернии.

На 1623 год включал следующие деревни (по данным дозорных книг): на Абалацком городище попа Якова, при Куларовском озере попа Андрея.

Деревни служилых людей от Тобольска вверх по Иртышу и притокам.

При Иртыше — Подчуваши, Иваново, Яковлева, братьев Крушинских, Булгакова, Мордвинова, Дурынинская, Выходцева, Трошина, братьев Измайловых, Сергеева, Станиславова, Матюшкина, Сафонова, Косовецкого, Чёрного, Мельникова, Безсонко, Поминова. При реке Кундуске — Санникова, Денисова, Тимофеева, Ясыря, Скибы. При реке Туманке — Аршинского, Максимова. При реке Плоской — Ермачкова, Измаилова, Коболева, Шостока-Дурыни, Мудшука. При озере Щучьем — Волкова.

Деревни служилых людей от Тобольска вниз по Иртышу.

При реке Иртыш — Любимского, Низовского. При Кугаевском озере — Чекасова, Немчина, Гам. При реке Подувальной — Человечкова. При озере Лутовинове — Лутовинова. При реке Бобровой — Байкашина, Кречатникова, Волчика. При реке Сузгунке — Л. Тычинского, И. Тычинского, Ваги, Урбатого, Кузмина, Щоки, Яковлева, Терентьева, Сысоева, Митирина, Бологова, Трушникова, Кунгулова. При Иштамской протоке — Еремеева, Ганинова, Ушарова, Захарова, Енбая, Попова. При реке Тайменке — Антонова, Подчеркуни, Данилова, Шостака-Микитина. По Тоболу и притокам — Дурыни, Зыряна, Устюжанина, Балахнина, Репина, Бубны с товарищи, Копылева, Дементьева, Деульского, Поступкова, Семейкина.

Деревни посадских людей.

При старице Иртыша — Гаврилова, Балина. При реке Иртыш — Корякова, Шапошникова, Балина, Худяка. При Кугаевском озере — Рогалева, Хворова. При Иштаманской протоке — Дементьева. При реке Сунгузке — Котельникова, Алексеева, Курбатова, Некрасова. При реке Тайме — Новосёлова.

Деревни пашенных и оброчных крестьян от Тобольска вверх по Иртышу и притокам.

При реке Иртыш — Никонова, Степанова, Токарева, Быкова, Софонова. При реке Мостовой — Ламбина, Ермакова. На Абалаке — Трезвонова, Угринова, Яркова. На Абалакском Городище — Трошкина. При реке Кундуске — В. Санникова с братией, Сорокопееника, Вяткина. При реке Сибирке — Чёрная-Рукосцева, Усольца. При реке Усе — Н. Полуянова с братией.

Деревни пашенных и оброчных крестьян от Тобольска вниз по Иртышу.

При реке Тайменке — Родикорцева, Субоярьева. При реке Аремзянке — Максимова. При реке Бобровой — Ломаева. На Черкасском Ерке — Истомы Беса, Юдина.

По реке Тоболу и притокам.

На Карачине — Балахнина, Шишкина. При Карачинском озере — Олупьева, Карачино. На Долгом яру — Репина. На городище Тобол-Тур — Смиренного, Бурнаша. При реке Тобол — Бабасаны, Булаша, Паншина, Зяблово. При реке Чегитке — Семёнова, Глазкова.

На территории уезда находились Преображенский и Рождественский погосты. В 1635 году основаны Демьяновская и Самаровская ямские слободы. Около этого же времени основана Куларовская слобода. Около 1628 года построен Тарханский острожек на реке Тобол. В 1633 году на реке Вагай построен Вагайский острог.

На 1640 год Тобольский уезд включал следующие ясачные волости (по данным ясачной книги): Ясколби, Вачиера, Аремзяна, Скабины, Туртазская и Културская, Натцая, Назым, Городок Демьян, Цинги, Торка, Демьянская-Митькина, Демьянская-Григорьева, Конда Большая, Лобута, Городок Кошуков, Калыма, Индрея, Увата, Лаймы, Супры, Бабасанская, Нердинская, Кречатникова, Кагканцы, Капкан, Ашлы.

По данным переписной книги 1710 года в состав уезда входили следующие деревни: Киселёва, Трошина, Новопашенная, тобольского дворянина Алексея Борисова сына Струнина, Вяткина, Соляная, Алемасова, Котина, на Старой Сибири, Яркова, Белкина, Загваздина, Поступинская, Ясырева, Лосева, Ченцова, Мостовая, Рохвалова, Полуянова, Волкова, Яркова — верхняя, Долгая, Бегишевский погост, Косинцева, Ламбина, Симанова, Касимова, Фотеева, Истомина, погост Березовский, Подволошнова Попова сына, Суприская, Новозаимка, Салинская на горах, Красная гора, Араскульская, Дубровная, Долгушина, Трушникова, Быкова, Дудникова, Духовая Огарелкова, Касьянова, Корелина, Копотилова, Плесовских, Куликова, Куларовская, Патрахина, Полуянова, Кыргизова, Киселёва Балина, Ланбина в кулиге, Симанова, Томилова, Скипина, тобольского дворянина Ивана Иванова сына Аршинского, Санникова, Берендеева, Бакшеева, Башкурова, Грозина, Русанова, Ворогушина, Бизина, Анцына.

Внизу реки Иртыша в дуброве подгородные деревни: Бронникова Унисимова, Туренина, Денисова, Ченцова, Потапова, Чечегина, Серякова, Жеравлева, Козлова, Почекунина, Матурина, Редрикова, Клепикова, Ворогушина, Коломыльцова, Кангулова, Кангулова, Кляпикова, Фефилова, Ломаева, Тарханова, Винокурова, Дурынина, Башкова, Тунгулина, Слинкина, Сидорова, Филатова, Маркова, Волгина, Репенина, Кадулина, Веснина, Рындина, Шахова, Кляпикова, Ягонских, Медведчикова, Косинцева, Зоркальлцева, погост Бронников, Шестакова, Шестакова на Аремзянке, Балуева, Тычинских, Филатова в Нацах, Черкашенинова, Балина, Балина, Шолчинская, Ушарова, Кугаевская, Зольникова, Мяздренина, Новосёлова, Простокишина Шондинская, Суборьева, Енбаева, Черкашенинова, Костерина, Брянцева, Артамонова, Кугаевская, Лебимских, Голошубина, погост Кугаевский, Редикульцева, Беломоина, Якимова, Скалбинская, Гамова, Луговая, Шубина, Шубина, Рогалева, Киселёва, Лутовина, Митрохина, Медянская, Куимова, Симанова, Солдатова, Суклемская, Назимова, Шишкина, Плоская Белевцева, Карачино, Пономарёва, Карачино, Смороднова, Назарова, Назарова, Буторина, Блинникова, Паншина, Гласкова, Мартьянова, Гласкова, Дехтярева, Тёмная, Ушакова, погост Долгоярской, Худякова, Кутарбицкая, Турбинская, Турбинская, Новая Билишинская заимка, Кулига, Реткина, Репина, Чушумова Ростовщикова, Бобова, Басманова, Булашова, Тохтаирская, Ильина, Оксарина, Кулемесова, Ульянова, Горбунова, Караульный Яр, Онтипина, Онтонова, Бачкунская, Соколова, погост Гилёвский, Дубровная, Ганихина, Берёзовой Яр, Яркова, Южакова, Комарицкая, Искинская, Искинская, Артамонова, Боровая, Иевлева, Верхняя Сидорова, Ницкинская, Брагина, Карачинская, Онтипина, Новосёлова, Нижняя Сидорова, Тараканова.

По Софийскому Дому деревни в дуброве: Жукова, село Преображенское, на Старой Сибири, Бобровка, Выходцева, Поступинская, слобода Тавдинская, Берёзова, Летнеевская, Ерёмина, Ондрышина, Девяткина, Онтропово, Искинская, Усалка, Жилякова, Пачинская, Курчинская, слобода Покровская Щучья, Усалка Покровской слободы.

Вверх реки Иртыша Тобольского Знаменского монастыря деревни: Монастырская Серебренникова, Залесская и Якимовская, Шахматова на Баишевских горах, Митрофанова, погост Бегишевский, Косинцева, Доронина, Юрловская, Шапошникова, Барабинская, Ефтизерская, Долгушина, Касьянова, Ницкая (Исецкая), село Богословское, Берёзовская, Мечатная, Зеленина Рахвалова, Слепишева, Летотатарская, Журавлёва, Петрова, Агицкая Домнина, Сучева, Момашева, Фокина, Дресвянская (возле которой похоронен Э. Лаксман), Мельница Ашлыцкая, Белокрылова, Ашлыцкая, Старопогоская, Еланская, Куларовская, Ворогушина, Коломыльцева, Волгина, Савина, Сунгурская (Сузгунская), Кугаевская, Смолинская.

На 1781—1784 годы в состав уезда входили: г. Тобольск, Кулижный станец (25 деревень), Байкаловский станец (15 деревень), Тавдинский станец (11 деревень), Панфиловский станец (13 деревень), Загваздинский станец (25 деревень), Низовской станец (77 деревень), Самаровский ям (11 деревень), село Кунгурское, Тавдинская слобода (4 деревни), село Преображенское (12 деревень), Демьянский ям (56 деревень), Ескалбинская волость (24 юрты), Нердинская волость (1 юрта), Бабасанская волость (3 юрты), Калымская волость (4 юрты), Белогорская волость (2 кодских городка), Темлячевская волость, Тарчанская волость, Нарымская волость, Верх-Демьянская волость, Назымская волость, Туртаская волость, Карбинская и Аремзянская волости, Большой Юконды волость, Меньшой Юконды волость, Кондинская волость, Леушинская волость, Подгородная деревня, из Пелымского ведомства Леушинской волости 2 паула, Верх-Кондинская волость (11 паулов), Большая Кондинская волость (17 паулов), деревня Сабанакова.

На 1788 год включал следующие волости: Абалакская, Адбажская, Ашлыкская, Байкаловская, Бронниковская, Вагайская, Демьянская, Денщиковская, Дубровная, Карачинская, Кугаевская, Куларовская, Ланбинская, Нижнеслинкинская, Преображенская, Самаровская, Турбинская, Уватская крестьянская, Уватская ямская, Юровская.

На 1893 год в состав уезда входили волости: Абалакская, Абаульская (Тлешевская), Абызовская, Агитская (Казанская), Адбажская, Араповская, Аремзянская, Ашлыкская, Ашлыкская юрты, Бабасанская, Байкаловская, Балахлейская, Бегишевская, Бештинская, Бронниковская, Будалинская, Вершино-Агитская, Демьянская, Дубровинская, Загваздинская, Игеевская, Индерская, Ишеевская, Иштаманская, Казылбаевская, Кайнаульская, Карачинская, Карбинская, Кобятская, Кондинская, Кугаевская, Куларовская, Курманакская, Митькинская, Нижне-Бергельская, Подъёмная, Салинская, Самаровская, Соускальская, Уватская, Тукусская, Уткарминская, Филинская, Эскалбинская (бывшая инородческая), Юрьевская. А также следующие инородные волосты и управы: Бабасанская, Бухарская, Вагайская, Городовая, Истяцкая, Казымская, Карагайская, Кондинская, Меньше-Кондинская, Надцинская, Нарымская, Оброчных Чувальщиков, Отдельно-Бабасанская, Темлячевская, Тобольская, Уватская.

В 1918 году вошёл в состав вновь образованной Тюменской губернии. К началу 1919 года уезд включал 39 волостей. Упразднён постановлениями ВЦИК от 3 и 12 ноября 1923 года. Территория вошла в состав Тобольского и Ишимского округов Уральской области.

Литература

• [archiv.72to.ru/images/data/image/atd_to.pdf Административно-территориальное деление Тюменской области (XVII—XX вв.)] / Под ред. В. П. Петровой. — Тюмень, 2003. — С. 18-21. — 304 с. — 1,000 экз. — ISBN 5-87591-025-9.
• Латкин Н. В. Тобольск // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Ссылки

• [maps.southklad.ru/forum/viewtopic.php?f=94&t=334 Карта Тобольского уезда Тобольской губернии 1784 года]

Отрывок, характеризующий Тобольский уезд

– Василий Дмитрич, я благодарю вас за честь, – сказала графиня смущенным голосом, но который казался строгим Денисову, – но моя дочь так молода, и я думала, что вы, как друг моего сына, обратитесь прежде ко мне. В таком случае вы не поставили бы меня в необходимость отказа.
– Г'афиня, – сказал Денисов с опущенными глазами и виноватым видом, хотел сказать что то еще и запнулся.
Наташа не могла спокойно видеть его таким жалким. Она начала громко всхлипывать.
– Г'афиня, я виноват перед вами, – продолжал Денисов прерывающимся голосом, – но знайте, что я так боготво'ю вашу дочь и всё ваше семейство, что две жизни отдам… – Он посмотрел на графиню и, заметив ее строгое лицо… – Ну п'ощайте, г'афиня, – сказал он, поцеловал ее руку и, не взглянув на Наташу, быстрыми, решительными шагами вышел из комнаты.

На другой день Ростов проводил Денисова, который не хотел более ни одного дня оставаться в Москве. Денисова провожали у цыган все его московские приятели, и он не помнил, как его уложили в сани и как везли первые три станции.
После отъезда Денисова, Ростов, дожидаясь денег, которые не вдруг мог собрать старый граф, провел еще две недели в Москве, не выезжая из дому, и преимущественно в комнате барышень.
Соня была к нему нежнее и преданнее чем прежде. Она, казалось, хотела показать ему, что его проигрыш был подвиг, за который она теперь еще больше любит его; но Николай теперь считал себя недостойным ее.
Он исписал альбомы девочек стихами и нотами, и не простившись ни с кем из своих знакомых, отослав наконец все 43 тысячи и получив росписку Долохова, уехал в конце ноября догонять полк, который уже был в Польше.



После своего объяснения с женой, Пьер поехал в Петербург. В Торжке на cтанции не было лошадей, или не хотел их смотритель. Пьер должен был ждать. Он не раздеваясь лег на кожаный диван перед круглым столом, положил на этот стол свои большие ноги в теплых сапогах и задумался.
– Прикажете чемоданы внести? Постель постелить, чаю прикажете? – спрашивал камердинер.
Пьер не отвечал, потому что ничего не слыхал и не видел. Он задумался еще на прошлой станции и всё продолжал думать о том же – о столь важном, что он не обращал никакого .внимания на то, что происходило вокруг него. Его не только не интересовало то, что он позже или раньше приедет в Петербург, или то, что будет или не будет ему места отдохнуть на этой станции, но всё равно было в сравнении с теми мыслями, которые его занимали теперь, пробудет ли он несколько часов или всю жизнь на этой станции.
Смотритель, смотрительша, камердинер, баба с торжковским шитьем заходили в комнату, предлагая свои услуги. Пьер, не переменяя своего положения задранных ног, смотрел на них через очки, и не понимал, что им может быть нужно и каким образом все они могли жить, не разрешив тех вопросов, которые занимали его. А его занимали всё одни и те же вопросы с самого того дня, как он после дуэли вернулся из Сокольников и провел первую, мучительную, бессонную ночь; только теперь в уединении путешествия, они с особенной силой овладели им. О чем бы он ни начинал думать, он возвращался к одним и тем же вопросам, которых он не мог разрешить, и не мог перестать задавать себе. Как будто в голове его свернулся тот главный винт, на котором держалась вся его жизнь. Винт не входил дальше, не выходил вон, а вертелся, ничего не захватывая, всё на том же нарезе, и нельзя было перестать вертеть его.
Вошел смотритель и униженно стал просить его сиятельство подождать только два часика, после которых он для его сиятельства (что будет, то будет) даст курьерских. Смотритель очевидно врал и хотел только получить с проезжего лишние деньги. «Дурно ли это было или хорошо?», спрашивал себя Пьер. «Для меня хорошо, для другого проезжающего дурно, а для него самого неизбежно, потому что ему есть нечего: он говорил, что его прибил за это офицер. А офицер прибил за то, что ему ехать надо было скорее. А я стрелял в Долохова за то, что я счел себя оскорбленным, а Людовика XVI казнили за то, что его считали преступником, а через год убили тех, кто его казнил, тоже за что то. Что дурно? Что хорошо? Что надо любить, что ненавидеть? Для чего жить, и что такое я? Что такое жизнь, что смерть? Какая сила управляет всем?», спрашивал он себя. И не было ответа ни на один из этих вопросов, кроме одного, не логического ответа, вовсе не на эти вопросы. Ответ этот был: «умрешь – всё кончится. Умрешь и всё узнаешь, или перестанешь спрашивать». Но и умереть было страшно.
Торжковская торговка визгливым голосом предлагала свой товар и в особенности козловые туфли. «У меня сотни рублей, которых мне некуда деть, а она в прорванной шубе стоит и робко смотрит на меня, – думал Пьер. И зачем нужны эти деньги? Точно на один волос могут прибавить ей счастья, спокойствия души, эти деньги? Разве может что нибудь в мире сделать ее и меня менее подверженными злу и смерти? Смерть, которая всё кончит и которая должна притти нынче или завтра – всё равно через мгновение, в сравнении с вечностью». И он опять нажимал на ничего не захватывающий винт, и винт всё так же вертелся на одном и том же месте.
Слуга его подал ему разрезанную до половины книгу романа в письмах m mе Suza. [мадам Сюза.] Он стал читать о страданиях и добродетельной борьбе какой то Аmelie de Mansfeld. [Амалии Мансфельд.] «И зачем она боролась против своего соблазнителя, думал он, – когда она любила его? Не мог Бог вложить в ее душу стремления, противного Его воле. Моя бывшая жена не боролась и, может быть, она была права. Ничего не найдено, опять говорил себе Пьер, ничего не придумано. Знать мы можем только то, что ничего не знаем. И это высшая степень человеческой премудрости».
Всё в нем самом и вокруг него представлялось ему запутанным, бессмысленным и отвратительным. Но в этом самом отвращении ко всему окружающему Пьер находил своего рода раздражающее наслаждение.
– Осмелюсь просить ваше сиятельство потесниться крошечку, вот для них, – сказал смотритель, входя в комнату и вводя за собой другого, остановленного за недостатком лошадей проезжающего. Проезжающий был приземистый, ширококостый, желтый, морщинистый старик с седыми нависшими бровями над блестящими, неопределенного сероватого цвета, глазами.
Пьер снял ноги со стола, встал и перелег на приготовленную для него кровать, изредка поглядывая на вошедшего, который с угрюмо усталым видом, не глядя на Пьера, тяжело раздевался с помощью слуги. Оставшись в заношенном крытом нанкой тулупчике и в валеных сапогах на худых костлявых ногах, проезжий сел на диван, прислонив к спинке свою очень большую и широкую в висках, коротко обстриженную голову и взглянул на Безухого. Строгое, умное и проницательное выражение этого взгляда поразило Пьера. Ему захотелось заговорить с проезжающим, но когда он собрался обратиться к нему с вопросом о дороге, проезжающий уже закрыл глаза и сложив сморщенные старые руки, на пальце одной из которых был большой чугунный перстень с изображением Адамовой головы, неподвижно сидел, или отдыхая, или о чем то глубокомысленно и спокойно размышляя, как показалось Пьеру. Слуга проезжающего был весь покрытый морщинами, тоже желтый старичек, без усов и бороды, которые видимо не были сбриты, а никогда и не росли у него. Поворотливый старичек слуга разбирал погребец, приготовлял чайный стол, и принес кипящий самовар. Когда всё было готово, проезжающий открыл глаза, придвинулся к столу и налив себе один стакан чаю, налил другой безбородому старичку и подал ему. Пьер начинал чувствовать беспокойство и необходимость, и даже неизбежность вступления в разговор с этим проезжающим.
Слуга принес назад свой пустой, перевернутый стакан с недокусанным кусочком сахара и спросил, не нужно ли чего.
– Ничего. Подай книгу, – сказал проезжающий. Слуга подал книгу, которая показалась Пьеру духовною, и проезжающий углубился в чтение. Пьер смотрел на него. Вдруг проезжающий отложил книгу, заложив закрыл ее и, опять закрыв глаза и облокотившись на спинку, сел в свое прежнее положение. Пьер смотрел на него и не успел отвернуться, как старик открыл глаза и уставил свой твердый и строгий взгляд прямо в лицо Пьеру.
Пьер чувствовал себя смущенным и хотел отклониться от этого взгляда, но блестящие, старческие глаза неотразимо притягивали его к себе.


– Имею удовольствие говорить с графом Безухим, ежели я не ошибаюсь, – сказал проезжающий неторопливо и громко. Пьер молча, вопросительно смотрел через очки на своего собеседника.
– Я слышал про вас, – продолжал проезжающий, – и про постигшее вас, государь мой, несчастье. – Он как бы подчеркнул последнее слово, как будто он сказал: «да, несчастье, как вы ни называйте, я знаю, что то, что случилось с вами в Москве, было несчастье». – Весьма сожалею о том, государь мой.
Пьер покраснел и, поспешно спустив ноги с постели, нагнулся к старику, неестественно и робко улыбаясь.
– Я не из любопытства упомянул вам об этом, государь мой, но по более важным причинам. – Он помолчал, не выпуская Пьера из своего взгляда, и подвинулся на диване, приглашая этим жестом Пьера сесть подле себя. Пьеру неприятно было вступать в разговор с этим стариком, но он, невольно покоряясь ему, подошел и сел подле него.
– Вы несчастливы, государь мой, – продолжал он. – Вы молоды, я стар. Я бы желал по мере моих сил помочь вам.
– Ах, да, – с неестественной улыбкой сказал Пьер. – Очень вам благодарен… Вы откуда изволите проезжать? – Лицо проезжающего было не ласково, даже холодно и строго, но несмотря на то, и речь и лицо нового знакомца неотразимо привлекательно действовали на Пьера.
– Но если по каким либо причинам вам неприятен разговор со мною, – сказал старик, – то вы так и скажите, государь мой. – И он вдруг улыбнулся неожиданно, отечески нежной улыбкой.
– Ах нет, совсем нет, напротив, я очень рад познакомиться с вами, – сказал Пьер, и, взглянув еще раз на руки нового знакомца, ближе рассмотрел перстень. Он увидал на нем Адамову голову, знак масонства.
– Позвольте мне спросить, – сказал он. – Вы масон?
– Да, я принадлежу к братству свободных каменьщиков, сказал проезжий, все глубже и глубже вглядываясь в глаза Пьеру. – И от себя и от их имени протягиваю вам братскую руку.
– Я боюсь, – сказал Пьер, улыбаясь и колеблясь между доверием, внушаемым ему личностью масона, и привычкой насмешки над верованиями масонов, – я боюсь, что я очень далек от пониманья, как это сказать, я боюсь, что мой образ мыслей насчет всего мироздания так противоположен вашему, что мы не поймем друг друга.
– Мне известен ваш образ мыслей, – сказал масон, – и тот ваш образ мыслей, о котором вы говорите, и который вам кажется произведением вашего мысленного труда, есть образ мыслей большинства людей, есть однообразный плод гордости, лени и невежества. Извините меня, государь мой, ежели бы я не знал его, я бы не заговорил с вами. Ваш образ мыслей есть печальное заблуждение.
– Точно так же, как я могу предполагать, что и вы находитесь в заблуждении, – сказал Пьер, слабо улыбаясь.
– Я никогда не посмею сказать, что я знаю истину, – сказал масон, всё более и более поражая Пьера своею определенностью и твердостью речи. – Никто один не может достигнуть до истины; только камень за камнем, с участием всех, миллионами поколений, от праотца Адама и до нашего времени, воздвигается тот храм, который должен быть достойным жилищем Великого Бога, – сказал масон и закрыл глаза.