Трек (группа)
| Трек | |
 | |
| Основная информация | |
|---|---|
| Жанр | |
| Годы |
1980-1984, 2008 - наше время |
| Страны | |
| Город | |
| Язык песен | |
| Состав |
Игорь Скрипкарь |
Трек — советская и российская рок-группа из Свердловска, была основана в 1980 году. Группу с самого начала деятельности отличала ярко выраженная индивидуальность. «Трек» входит в число важнейших явлений уральского рока[1]. Группа оказала большое влияние на развитие русского рока в целом. Вокалистка группы Настя Полева в дальнейшем сделала успешную карьеру в собственном проекте «Настя». За время активной деятельности «Трек» успел записать 3 магнитоальбома, один из которых упоминается в книге Александра Кушнира «100 магнитоальбомов советского рока».
Содержание
История
Один из лидеров советского рока начала 1980-х годов, «Трек» был образован в Свердловске осенью 1980 года. Основатель группы, вокалист и басист Игорь Скрипкарь, до этого играл в «Сонансе», но расхождение во взглядах с другим лидером музыкальной экспериментальной студии, Александром Пантыкиным привели к тому, что Пантыкин покинул группу, прихватив с собой барабанщика Ивана Савицкого, и создал «Урфин Джюс».
Оставшийся музыканты взяли новое название «Трек». За микрофонной стойкой — Настя Полева, Андрей Балашов на клавишных и иногда со скрипкой, гитарист Михаил Перов, освободившееся место за барабанами занял Евгений Димов, бывший администратор «Сонанса», совместивший теперь две функции. В традициях уральского рока было иметь при группе постоянного поэта-автора текстов.[2] Для «Трека» тексты писал поэт Аркадий Застырец.
Первой работой новой группы и, фактически, последней распавшегося «Сонанса», стал так называемый «нулевой» альбом «Трека», в котором уже чётко ощущался уход от сложных развёрнутых форм, свойственных «Сонансу», к более привычной песенной манере с блюзовыми интонациями.
Весной 1981 года состоялись несколько концертов группы, выступление «Трека» стало главным событием рок-фестиваля, проходившего в зале свердловского Архитектурного института. Летом был записан второй альбом группы.
В апреле 1982 года «Трек» выступил на концертах, сбор от которых пошёл в фонд Мира, а к концу лета этого года был завершён и записан третий альбомом. Эту работу уверовавшие в свои силы музыканты попытались распространять уже не только в Свердловске, но и за пределами города. Однако, тут они совершили ошибку, отослав одну из пленок корреспонденту «Комсомольской правды» Ю. Филинову. В газете была опубликована разгромная статья, критика касалась в основном идеологической стороны текстов группы. С другой стороны, газета невольно оказала услугу музыкантам, сделав их известными по всей стране. Неудивительно, что последовавшие концерты в Москве, оказались необыкновенно успешными, а в своём родном городе группа стала культовой.
Кризис русского рока, вызванный в первую очередь усилением «запретительной» политики со стороны государственных органов и местных властей, коснулся и «Трека». В группе начались конфликты, перспективы были безрадостными. Первым в июне 1983 года ушёл Балашов, в следующем году «Трек» покинул Перов, перейдя в филармонию. В 1984 году завершился первый период существования группы.
Большинство участников «Трека» создали свои проекты, составившие затем костяк новой школы уральского рока. Уже в июне 1986 года на I Свердловском рок-фестивале выступили «Скрипкарь и друзья», «Степ» Евгения Димова, и Настя Полева со своим проектом «Настя», ставшим впоследствии из них всех самым долгоживущим и успешным.
В 1987 году Скрипкарь, Пантыкин и Перов вновь оказались вместе в одном составе — в группе «Кабинет».
В октябре 1988 года «Трек» собрался для участия в III фестивале Рок-клуба в составе: Скрипкарь, Перов, Андрей Котов (барабаны) и Глеб Вильнянский (клавишные).
В январе 2008 года группа реанимируется в обновлённом составе и успешно выступает на фестивале «Старый Новый Рок». Начинается подготовка нового концертного материала.
26 июня 2010 группа «Трек» выступила на фестивале Сотворение мира в Казани, вместе с Настей Полевой. Однако начавшаяся было концертная деятельность в 2011 была свернута, в результате чего «Трек» снова ушел в тень.
Творчество
Для звучания группы «Трек» был характерен минимализм и жёсткая подача, механистичность, сдержанность, сочетающаяся с резкостью. «В наследство» от «Сонанса» достались некоторые приёмы аранжировок, схожесть можно проследить при сравнении альбомов Трека с единственным альбомом «Сонанса» «Шагреневая кожа». Стараясь найти аналогии среди западных рок-звёзд, Александр Кушнир в книге «100 магнитоальбомов советского рока» приводит в пример звучание Black Sabbath и Гэри Ньюмана, контральто Насти Полевой сравнивает с рычанием Нины Хаген, а визуальный эпатаж группы на сцене — с выступлениями Kraftwerk.
На концертах музыканты использовали несложные но эффектные визуальные приёмы: обильный грим, свойственный многим рок-группам того времени, дополнялся мёртвой пластикой, военными маршировками, механистичными движениями. Эффект заигрывания с тоталитарной символикой усиливали однотипные чёрные куртки, чёрные кожаные брюки, белые рубашки и узкие галстуки «селёдка». На куртки был нанесён небольшой белый круг с жирной чёрной точкой в центре. Этот символ был предложен Андреем Балашовым, и воплощал собой, по его мнению, некую сверхидею. В глазах многих же круг с точкой каким-то необъяснимым образам подтверждал пронацистскую ориентацию группы.
Тексты «Трека» соответствовали музыкальному оформлению и сценическому типажу. В них не было практически ничего светлого и позитивного: постъядерный мир, мрачное средневековье с его инквизицией, мистика. В социальных текстах рационализм, доходящий до цинизма, нарочитое морализаторство.
Я в ту пору оценивал мир чересчур настороженно. Мне казалось, что мир — это череда жестоких и бессмысленных разрушительных действий, повторяющихся непрерывными кольцами одно за одним. И выхода, какого-то просвета из всего этого я не видел.
Андрей Балашов
Музыканты ни с кем не общались, не брали в группу новых членов, практически не меняли один раз выбранной стилистики, чем действительно напоминали закрытую тоталитарную организацию, ячейку анархистов-подпольщиков или религиозную секту.
Альбомы «Трека» записывались строго по графику, один раз в год, после окончания экзаменов, в одной и той же комнате в университете, переоборудованной под студию, на магнитофон «Тембр». Звукорежиссёр Александр «Полковник» Гноевых, работавший с группой ещё со времён «Сонанса», от альбома к альбому повышал свой профессиональный уровень и на третий год выжал всё что можно из нехитрого оборудования, добившись как максимального качества звучания, так и проявив виртуозное владение техникой сведения, используя разнообразные эффекты. Запись продолжалась около трёх месяцев, до октября. Музыканты предпочитали давать альбомам не названия, а порядковые номера. Катушка упаковывалась в коробку защитного цвета, на ней не было никаких данных об исполнителях, всё строго в соответствии с канонами «анонимного искусства»:
Мы не давали своим альбомам названий и не придумывали им затейливых оформлений вовсе не оттого, что в принципе этого не хотели. Такая манера нам казалась естественной для нашей музыки и отношения «Трека» к окружающей действительности — как отказ от приторных игр в западный рок. Мы попытались сделать это составной частью нашего стиля и решили не именовать фонограммы высокопарно альбомами, а просто присваивать им порядковые номера.
Михаил Перов
Для доведения третьего альбома музыкантам даже приходилось пробираться в здание через окно на втором этаже во внеурочное время.
Примечательно, что «Трек» выпускал альбомы практически одновременно с «Урфином Джюсом», между светлой и тёмной половинами давно почившего «Сонанса» как бы постоянно шло соревнование, иногда выливашееся на концертах в открытые конфликты. Так, рок-семинар 1983-го года был «украшен» грандиозной дракой между барабанщиками обеих групп: Евгением Димовым и Владимиром Назимовым.
Кризис группы был вызван не только внешними, но и внутренними причинами, заключёнными в самом её творчестве:
В каком-то роде каждый наш альбом являлся кризисным, поскольку тексты создавались А.Застырцем в самый последний момент. В этом была определённая напряженка, и мы не всегда оставались довольны конечным результатом.
Михаил Перов
Альбом «Трек III» стал вершиной творчества группы, и он же стал последним в её дискографии.
Через полгода после его записи «Трек» дал свой первый выездной концерт — в Зеленограде. Андрей Балашов, неожиданно разочаровавшись уровнем московских рок-групп, а также бессмысленными возлияниями, принятыми в рок-тусовке столицы, купил билет на самолёт и отдельно от группы вернулся в Свердловск.
Я внезапно осознал, что в нашей музыке полностью отсутствует позитивное начало и двигаться дальше на сплошном негативе нельзя. Искусство, замешенное на негативе, не может жить долго. К тому же я сильно изменился сам… К тому моменту жена ожидала второго ребёнка, и я стал понимать, что окружающий мир не настолько безысходен и агрессивен, как мне представлялось раньше.
Андрей Балашов
Балашов покинул группу. А 27 июня 1983 года состоялось ещё одно выездное выступление «Трека» в Ижевске, официально приуроченное к празднованию 425-летия добровольного присоединения Удмуртии к России и к Дню советской молодёжи.
Музыканты, приступив к записи четвёртого альбома под рабочим названием «Трек-н-ролл», не успели закончить эту работу в отведённые сроки к началу осени 1983 года. Из этого намечавшегося релиза завершённой осталась лишь одна композиция – «Блат», изданная в 1996 году на компакт-дисках группы в качестве бонуса.
Последовала попытка создать концертную программу «Некоторые вопросы, волнующие нас» совместно с «Урфином Джюсом», но и из этой затеи ничего не вышло — программу «зарубили». В 1984 году группа «Трек» приостановила свою деятельность. Этому способствовал целый ряд сложных жизненных обстоятельств, активно усугубляемых непрекращающимся официальным прессингом.
В последующие двадцать с лишним лет бывшие соратники по «Треку» время от времени воссоединялись для участия в фестивалях и совместных проектах. Так, в июне 1986 года на I фестивале Свердловского рок-клуба (официальное название «творческая мастерская») выступила группа Игоря Скрипкаря с программой из песен «Трека». Опять пела Настя Полева. В 1988 году на очередной «творческой мастерской» выступили уже вместе Игорь Скрипкарь и Михаил Перов, с барабанщиком «Трека» Андреем Котовым и клавишником Глебом Вильнянским. На этот раз они специально для фестиваля сочинили две новые композиции, которыми триумфально завершили своё выступление.
Новая история группы «Трек» была открыта участием в фестивале «Старый Новый Рок» 13 января 2008 года в Екатеринбурге. Через два месяца после этого увидел свет видеофильм с названием «Трек. 25 лет спустя» (режиссёр Кирилл Котельников). Был создан официальный сайт группы [www.gruppa-trek.ru gruppa-trek.ru]. Начались регулярные репетиции и подготовка к записи новых программ.
Состав 1980-х годов
- Игорь Скрипкарь — бас, вокал
- Настя Полева — вокал
- Михаил Перов — гитара
- Андрей Балашов — вокал, клавишные, скрипка
- Евгений Димов (1958—2004) — барабаны
Постоянный автор текстов Аркадий Застырец.
Нынешний состав
- Михаил Перов — гитара, вокал
- Игорь Скрипкарь — бас, вокал
- Валерий Исаков — гитара
- Андрей Манторов — клавишные
- Валерий Широков — барабаны
Дискография
Фильмы
- 2008 — Трек. 25 лет спустя (режиссёр Кирилл Котельников)
См. также
Напишите отзыв о статье "Трек (группа)"
Примечания
- ↑ Рецензия в журнале FUZZ № 9, 2000 год
- ↑ Самым известным таким текстовиком стал Илья Кормильцев
Литература
- А. С. Алексеев. Кто есть кто в российской рок-музыке. — М. : АСТ : Астрель : Харвест, 2009. — С. 487. — ISBN 978-5-17-048654-0 (АСТ). — ISBN 978-5-271-24160-4 (Астрель). — ISBN 978-985-16-7343-4 (Харвест).</span>
- Кушнир А. И. 100 магнитоальбомов советского рока. 1977-1991: 15 лет подпольной звукозаписи. — М.: Аграф, Крафт+, 2003. — С. 400. — ISBN 5-7784-0251-1.
- Алексеев А., Бурлака А., Сидоров А. Кто есть кто в советском роке. Иллюстрированная энциклопедия отечественной рок-музыки. — М.: Останкино, 1991. — С. 320+64 ил..
- Карасюк Д. История Свердловского рока. От «Эльмашевских битлов» до «Смысловых Галлюцинаций».. — Екатеринбург — Москва.: Кабинетный учёный, 2016. — 520 с. — ISBN 978-5-7525-3093-7.
- Карасюк Д. Ритм, который мы… Свердловская рок-энциклопедия.. — Екатеринбург — Москва.: Кабинетный учёный, 2016. — 280 с. — ISBN 978-5-7525-3094-4.
Ссылки
- [gruppa-trek.ru/ Группа ТРЕК - Официальный сайт]
- [www.rockanet.ru/100/25.phtml Кушнир А. И. 100 магнитоальбомов советского рока. 1977—1991: 15 лет подпольной звукозаписи]
- [www.rockhell.spb.ru/musicians/trek/a2.shtml Алексеев А., Бурлака А., Сидоров А. Кто есть кто в советском роке. Иллюстрированная энциклопедия отечественной рок-музыки]
Отрывок, характеризующий Трек (группа)
Багратион объехал прошедшие мимо его ряды и слез с лошади. Он отдал казаку поводья, снял и отдал бурку, расправил ноги и поправил на голове картуз. Голова французской колонны, с офицерами впереди, показалась из под горы.«С Богом!» проговорил Багратион твердым, слышным голосом, на мгновение обернулся к фронту и, слегка размахивая руками, неловким шагом кавалериста, как бы трудясь, пошел вперед по неровному полю. Князь Андрей чувствовал, что какая то непреодолимая сила влечет его вперед, и испытывал большое счастие. [Тут произошла та атака, про которую Тьер говорит: «Les russes se conduisirent vaillamment, et chose rare a la guerre, on vit deux masses d'infanterie Mariecher resolument l'une contre l'autre sans qu'aucune des deux ceda avant d'etre abordee»; а Наполеон на острове Св. Елены сказал: «Quelques bataillons russes montrerent de l'intrepidite„. [Русские вели себя доблестно, и вещь – редкая на войне, две массы пехоты шли решительно одна против другой, и ни одна из двух не уступила до самого столкновения“. Слова Наполеона: [Несколько русских батальонов проявили бесстрашие.]
Уже близко становились французы; уже князь Андрей, шедший рядом с Багратионом, ясно различал перевязи, красные эполеты, даже лица французов. (Он ясно видел одного старого французского офицера, который вывернутыми ногами в штиблетах с трудом шел в гору.) Князь Багратион не давал нового приказания и всё так же молча шел перед рядами. Вдруг между французами треснул один выстрел, другой, третий… и по всем расстроившимся неприятельским рядам разнесся дым и затрещала пальба. Несколько человек наших упало, в том числе и круглолицый офицер, шедший так весело и старательно. Но в то же мгновение как раздался первый выстрел, Багратион оглянулся и закричал: «Ура!»
«Ура а а а!» протяжным криком разнеслось по нашей линии и, обгоняя князя Багратиона и друг друга, нестройною, но веселою и оживленною толпой побежали наши под гору за расстроенными французами.
Атака 6 го егерского обеспечила отступление правого фланга. В центре действие забытой батареи Тушина, успевшего зажечь Шенграбен, останавливало движение французов. Французы тушили пожар, разносимый ветром, и давали время отступать. Отступление центра через овраг совершалось поспешно и шумно; однако войска, отступая, не путались командами. Но левый фланг, который единовременно был атакован и обходим превосходными силами французов под начальством Ланна и который состоял из Азовского и Подольского пехотных и Павлоградского гусарского полков, был расстроен. Багратион послал Жеркова к генералу левого фланга с приказанием немедленно отступать.
Жерков бойко, не отнимая руки от фуражки, тронул лошадь и поскакал. Но едва только он отъехал от Багратиона, как силы изменили ему. На него нашел непреодолимый страх, и он не мог ехать туда, где было опасно.
Подъехав к войскам левого фланга, он поехал не вперед, где была стрельба, а стал отыскивать генерала и начальников там, где их не могло быть, и потому не передал приказания.
Командование левым флангом принадлежало по старшинству полковому командиру того самого полка, который представлялся под Браунау Кутузову и в котором служил солдатом Долохов. Командование же крайнего левого фланга было предназначено командиру Павлоградского полка, где служил Ростов, вследствие чего произошло недоразумение. Оба начальника были сильно раздражены друг против друга, и в то самое время как на правом фланге давно уже шло дело и французы уже начали наступление, оба начальника были заняты переговорами, которые имели целью оскорбить друг друга. Полки же, как кавалерийский, так и пехотный, были весьма мало приготовлены к предстоящему делу. Люди полков, от солдата до генерала, не ждали сражения и спокойно занимались мирными делами: кормлением лошадей в коннице, собиранием дров – в пехоте.
– Есть он, однако, старше моего в чином, – говорил немец, гусарский полковник, краснея и обращаясь к подъехавшему адъютанту, – то оставляяй его делать, как он хочет. Я своих гусар не могу жертвовать. Трубач! Играй отступление!
Но дело становилось к спеху. Канонада и стрельба, сливаясь, гремели справа и в центре, и французские капоты стрелков Ланна проходили уже плотину мельницы и выстраивались на этой стороне в двух ружейных выстрелах. Пехотный полковник вздрагивающею походкой подошел к лошади и, взлезши на нее и сделавшись очень прямым и высоким, поехал к павлоградскому командиру. Полковые командиры съехались с учтивыми поклонами и со скрываемою злобой в сердце.
– Опять таки, полковник, – говорил генерал, – не могу я, однако, оставить половину людей в лесу. Я вас прошу , я вас прошу , – повторил он, – занять позицию и приготовиться к атаке.
– А вас прошу не мешивайтся не свое дело, – отвечал, горячась, полковник. – Коли бы вы был кавалерист…
– Я не кавалерист, полковник, но я русский генерал, и ежели вам это неизвестно…
– Очень известно, ваше превосходительство, – вдруг вскрикнул, трогая лошадь, полковник, и делаясь красно багровым. – Не угодно ли пожаловать в цепи, и вы будете посмотрейть, что этот позиция никуда негодный. Я не хочу истребить своя полка для ваше удовольствие.
– Вы забываетесь, полковник. Я не удовольствие свое соблюдаю и говорить этого не позволю.
Генерал, принимая приглашение полковника на турнир храбрости, выпрямив грудь и нахмурившись, поехал с ним вместе по направлению к цепи, как будто всё их разногласие должно было решиться там, в цепи, под пулями. Они приехали в цепь, несколько пуль пролетело над ними, и они молча остановились. Смотреть в цепи нечего было, так как и с того места, на котором они прежде стояли, ясно было, что по кустам и оврагам кавалерии действовать невозможно, и что французы обходят левое крыло. Генерал и полковник строго и значительно смотрели, как два петуха, готовящиеся к бою, друг на друга, напрасно выжидая признаков трусости. Оба выдержали экзамен. Так как говорить было нечего, и ни тому, ни другому не хотелось подать повод другому сказать, что он первый выехал из под пуль, они долго простояли бы там, взаимно испытывая храбрость, ежели бы в это время в лесу, почти сзади их, не послышались трескотня ружей и глухой сливающийся крик. Французы напали на солдат, находившихся в лесу с дровами. Гусарам уже нельзя было отступать вместе с пехотой. Они были отрезаны от пути отступления налево французскою цепью. Теперь, как ни неудобна была местность, необходимо было атаковать, чтобы проложить себе дорогу.
Эскадрон, где служил Ростов, только что успевший сесть на лошадей, был остановлен лицом к неприятелю. Опять, как и на Энском мосту, между эскадроном и неприятелем никого не было, и между ними, разделяя их, лежала та же страшная черта неизвестности и страха, как бы черта, отделяющая живых от мертвых. Все люди чувствовали эту черту, и вопрос о том, перейдут ли или нет и как перейдут они черту, волновал их.
Ко фронту подъехал полковник, сердито ответил что то на вопросы офицеров и, как человек, отчаянно настаивающий на своем, отдал какое то приказание. Никто ничего определенного не говорил, но по эскадрону пронеслась молва об атаке. Раздалась команда построения, потом визгнули сабли, вынутые из ножен. Но всё еще никто не двигался. Войска левого фланга, и пехота и гусары, чувствовали, что начальство само не знает, что делать, и нерешимость начальников сообщалась войскам.
«Поскорее, поскорее бы», думал Ростов, чувствуя, что наконец то наступило время изведать наслаждение атаки, про которое он так много слышал от товарищей гусаров.
– С Богом, г'ебята, – прозвучал голос Денисова, – г'ысыо, маг'ш!
В переднем ряду заколыхались крупы лошадей. Грачик потянул поводья и сам тронулся.
Справа Ростов видел первые ряды своих гусар, а еще дальше впереди виднелась ему темная полоса, которую он не мог рассмотреть, но считал неприятелем. Выстрелы были слышны, но в отдалении.
– Прибавь рыси! – послышалась команда, и Ростов чувствовал, как поддает задом, перебивая в галоп, его Грачик.
Он вперед угадывал его движения, и ему становилось все веселее и веселее. Он заметил одинокое дерево впереди. Это дерево сначала было впереди, на середине той черты, которая казалась столь страшною. А вот и перешли эту черту, и не только ничего страшного не было, но всё веселее и оживленнее становилось. «Ох, как я рубану его», думал Ростов, сжимая в руке ефес сабли.
– О о о а а а!! – загудели голоса. «Ну, попадись теперь кто бы ни был», думал Ростов, вдавливая шпоры Грачику, и, перегоняя других, выпустил его во весь карьер. Впереди уже виден был неприятель. Вдруг, как широким веником, стегнуло что то по эскадрону. Ростов поднял саблю, готовясь рубить, но в это время впереди скакавший солдат Никитенко отделился от него, и Ростов почувствовал, как во сне, что продолжает нестись с неестественною быстротой вперед и вместе с тем остается на месте. Сзади знакомый гусар Бандарчук наскакал на него и сердито посмотрел. Лошадь Бандарчука шарахнулась, и он обскакал мимо.
«Что же это? я не подвигаюсь? – Я упал, я убит…» в одно мгновение спросил и ответил Ростов. Он был уже один посреди поля. Вместо двигавшихся лошадей и гусарских спин он видел вокруг себя неподвижную землю и жнивье. Теплая кровь была под ним. «Нет, я ранен, и лошадь убита». Грачик поднялся было на передние ноги, но упал, придавив седоку ногу. Из головы лошади текла кровь. Лошадь билась и не могла встать. Ростов хотел подняться и упал тоже: ташка зацепилась за седло. Где были наши, где были французы – он не знал. Никого не было кругом.
Высвободив ногу, он поднялся. «Где, с какой стороны была теперь та черта, которая так резко отделяла два войска?» – он спрашивал себя и не мог ответить. «Уже не дурное ли что нибудь случилось со мной? Бывают ли такие случаи, и что надо делать в таких случаях?» – спросил он сам себя вставая; и в это время почувствовал, что что то лишнее висит на его левой онемевшей руке. Кисть ее была, как чужая. Он оглядывал руку, тщетно отыскивая на ней кровь. «Ну, вот и люди, – подумал он радостно, увидав несколько человек, бежавших к нему. – Они мне помогут!» Впереди этих людей бежал один в странном кивере и в синей шинели, черный, загорелый, с горбатым носом. Еще два и еще много бежало сзади. Один из них проговорил что то странное, нерусское. Между задними такими же людьми, в таких же киверах, стоял один русский гусар. Его держали за руки; позади его держали его лошадь.
«Верно, наш пленный… Да. Неужели и меня возьмут? Что это за люди?» всё думал Ростов, не веря своим глазам. «Неужели французы?» Он смотрел на приближавшихся французов, и, несмотря на то, что за секунду скакал только затем, чтобы настигнуть этих французов и изрубить их, близость их казалась ему теперь так ужасна, что он не верил своим глазам. «Кто они? Зачем они бегут? Неужели ко мне? Неужели ко мне они бегут? И зачем? Убить меня? Меня, кого так любят все?» – Ему вспомнилась любовь к нему его матери, семьи, друзей, и намерение неприятелей убить его показалось невозможно. «А может, – и убить!» Он более десяти секунд стоял, не двигаясь с места и не понимая своего положения. Передний француз с горбатым носом подбежал так близко, что уже видно было выражение его лица. И разгоряченная чуждая физиономия этого человека, который со штыком на перевес, сдерживая дыханье, легко подбегал к нему, испугала Ростова. Он схватил пистолет и, вместо того чтобы стрелять из него, бросил им в француза и побежал к кустам что было силы. Не с тем чувством сомнения и борьбы, с каким он ходил на Энский мост, бежал он, а с чувством зайца, убегающего от собак. Одно нераздельное чувство страха за свою молодую, счастливую жизнь владело всем его существом. Быстро перепрыгивая через межи, с тою стремительностью, с которою он бегал, играя в горелки, он летел по полю, изредка оборачивая свое бледное, доброе, молодое лицо, и холод ужаса пробегал по его спине. «Нет, лучше не смотреть», подумал он, но, подбежав к кустам, оглянулся еще раз. Французы отстали, и даже в ту минуту как он оглянулся, передний только что переменил рысь на шаг и, обернувшись, что то сильно кричал заднему товарищу. Ростов остановился. «Что нибудь не так, – подумал он, – не может быть, чтоб они хотели убить меня». А между тем левая рука его была так тяжела, как будто двухпудовая гиря была привешана к ней. Он не мог бежать дальше. Француз остановился тоже и прицелился. Ростов зажмурился и нагнулся. Одна, другая пуля пролетела, жужжа, мимо него. Он собрал последние силы, взял левую руку в правую и побежал до кустов. В кустах были русские стрелки.
Пехотные полки, застигнутые врасплох в лесу, выбегали из леса, и роты, смешиваясь с другими ротами, уходили беспорядочными толпами. Один солдат в испуге проговорил страшное на войне и бессмысленное слово: «отрезали!», и слово вместе с чувством страха сообщилось всей массе.
– Обошли! Отрезали! Пропали! – кричали голоса бегущих.
Полковой командир, в ту самую минуту как он услыхал стрельбу и крик сзади, понял, что случилось что нибудь ужасное с его полком, и мысль, что он, примерный, много лет служивший, ни в чем не виноватый офицер, мог быть виновен перед начальством в оплошности или нераспорядительности, так поразила его, что в ту же минуту, забыв и непокорного кавалериста полковника и свою генеральскую важность, а главное – совершенно забыв про опасность и чувство самосохранения, он, ухватившись за луку седла и шпоря лошадь, поскакал к полку под градом обсыпавших, но счастливо миновавших его пуль. Он желал одного: узнать, в чем дело, и помочь и исправить во что бы то ни стало ошибку, ежели она была с его стороны, и не быть виновным ему, двадцать два года служившему, ни в чем не замеченному, примерному офицеру.
