Тростенское озеро

Тростенское озероТростенское озеро

</tt> </tt>

</tt> </tt> </tt> </tt>

</tt> </tt>

озеро Тростенское
55°52′01″ с. ш. 36°29′06″ в. д.55.86694° с. ш. 36.48500° в. д. / 55.86694; 36.48500
Страна	Россия Россия
Регион	Московская область
Район	Рузский район
Высота над уровнем моря	195 м
Длина	3,5 км
Ширина	2,1 км
Площадь	5,28 км²
Наибольшая глубина	3,5 м
Средняя глубина	1,1 м
Впадающая река	Тростня
Вытекающая река	Озерна
озеро Тростенское
озеро Тростенское

К:Водные объекты по алфавиту

Тростенское (Тростниковое, Ануфриевское) — морено-ледниковое проточное (сточное) озеро в Рузском районе Московской области, третье по площади среди озёр Московского региона, самый крупный естественный водоём Смоленско-Московской возвышенности после Плещеева озера.

Общие сведения

Озеро расположено между высокими моренными холмами Клинско-Дмитровской гряды в центре обширной залесённой и сильно заболоченной котловины ледникового происхождения, и фактически является остатком крупного послеледникового водоёма, возникшего после завершения последней ледниковой эпохи и занимавшего всю котловину.

Современное название озера происходит от диалектного ботанического термина троста (треста, трость), которым местное население обозначало всю совокупность высокостебельных водных и прибрежных растений: тростник, камыш, рогоз, ситник, аир и др.

Длина озера — 3,5 км, ширина — 2,1 км, площадь 5,28 км². Средняя глубина 1,1 м, максимальная — до 3,5 метров. Большая часть береговой линии представляет собой сплавину из отмерших тростников и других растений. Прибрежное болото постепенно увеличивается за счёт зарастания озера. Слой глинистых отложений и органического ила (сапропель) на дне водоёма достигает 9 м.

В северную оконечность озера впадает река Тростня. Кроме неё в озеро впадают ещё три небольших речки (ручья), и несколько осушительных каналов. В 200 метрах к западу от места впадения Тростни из озера вытекает река Озерна.

Ближайший к Тростенскому озеру населённый пункт — село Онуфриево соседнего Истринского района Московской области, расположенное в 1 км к юго-востоку от озера.

История

Первые человеческие поселения вблизи Тростенского озера возникли ещё в каменном веке, о чём свидетельствуют найденные в его окрестностях неолитические стоянки.

В раннем средневековье по озеру и рекам Озерне и Тростне проходил водный торговый путь. В более поздние времена по озеру и названным рекам осуществлялся сплав леса в Москву.

21 ноября 1368 года вблизи озера и впадающей в него реки Тростни произошло кровопролитное сражение между двигавшимися к Москве отрядами литовского князя Ольгерда и сторожевым полком Московского княжества под командованием воевод Дмитрия Минина и Акинфа Шубы, закончившееся победой Ольгерда.

В середине XVI века озеро было поделено между Саввино-Сторожевским, Онуфриевским монастырями и владениями бывшего казанского хана Ядыгар-Мухаммеда («царя Симеона Касаевича») о чём свидетельствуют записи писцовых книг Звенигородского уезда:

«Под Онофреевским монастырем большое озеро Тростенское, треть того озера царя Семеона Касаевича, а другая треть Онофреева монастыря, а третья треть Сторожевского монастыря. А коли на которой год на царя не ловят рыбы в его трети, и толды давали сторожевской и онофреевской игумены з братьею по рублю денег на год. А нынеча им давати оброку в цареву казну по сороку алтын, а дворецкого пошлин по семи денег, а дьячьих по получетверти денге».

Во время Великой Отечественной войны в декабре 1941 года при проведении Клинско-Солнечногорской наступательной операции в окрестностях озера шли ожесточённые бои Красной Армии с войсками вермахта.

В 1966 году на площади 8640 га был организован государственный природный заказник «Озеро Тростенское и прилегающие водосборы в радиусе 3 км», в который вошли само озеро и примыкающие к нему в указанном радиусе от границы водного зеркала угодья, расположенные как в Рузском, так и в соседнем Истринском районах. Хозяйственная деятельность на территории заказника находилась в ведении Военно-охотничьего общества Московского военного округа. Около озера этим обществом были построены две рыболовные базы: возле села Онуфриево и у деревни Городище. Летом любительская рыбалка осуществлялась с арендуемых на базах лодок (ловля с берега на озере невозможна). Лодочная станция Онуфриевской базы размещалась непосредственно на берегу водоёма, а из Городищенской базы, расположенной на некотором удалении от озера, к водоёму вёл узкий канал. Кроме собственно Тростенского озера эта база обслуживала девять небольших водоёмов, созданных на месте бывших торфоразработок возле посёлка Брикет в 4 км к северо-западу от озера и также управлявшихся вышеупомянутым военно-охотничьим обществом. Вода в эти копани общей площадью 360 га, соединённые между собой протоками, поступает из Озерны, огибающей их с юга. Глубины в бывших карьерах 1,5 — 3 м, дно либо торфяное, либо из плотной глины. Большая часть населяющей эти водоёмы рыбы происходит из Тростенского озера. К середине 2006 года и Онуфриевская и Городищенская рыболовные базы были ликвидированы.

Флора

Тростенское озеро со всех сторон окружено зарослями древесно-кустарниковой растительности (в том числе на заболоченных почвах), преобладающими породами являются ольха серая, берёза пушистая, ива и редкий для Московской области кустарник берёза приземистая. В прошлом состав прибрежных лесов включал и более ценные древесные породы, свидетельством чему являются массовые остатки мощных дубовых стволов на дне озера, однако из-за массовых вырубок и сплава в Москву, продолжавшихся вплоть до середины XIX века, видовой состав был значительно обеднён.

Ближе к воде лесная растительность постепенно переходит в полосу прибрежных тростниковых зарослей, ширина которой составляет 150—200 метров.

Прибрежная растительность представлена зарослями различных видов осок, тростника обыкновенного, камыша озёрного, вахты трёхлистной, сабельника болотного, белокрыльника болотного и участками, покрытыми мхами главным образом из родов сфагнум и гипнум, а также таких редких для Московской области видов как риккардия пальчатая, гаматокаулис глянцевитый и томентипнум блестящий.

Побережье Тростенского озера в настоящее время является единственным в Подмосковье местом произрастания камнеломки болотной, растения, включённого в Красную книгу Московской области.

В самом озере много роголистника, кувшинковых и других водных растений. Встречаются и такие редкие для Московского региона энтомофильные гидрофиты, как пузырчатка малая и пузырчатка промежуточная, также занесённые в областную Красную книгу.

Фауна

Ихтиофауна озера разнообразна. Здесь обитают щука, налим, речной окунь, плотва, лещ, серебряный и золотой караси, линь, вьюн, язь. Наиболее многочисленны популяции плотвы и карася.

Зимой из-за гниения водной растительности ухудшается кислородный режим озера, иногда приводящий (в глухозимье) к массовому замору рыбы. В начале XXI века рыбные запасы озера значительно сократились вследствие неконтролируемого (зачастую браконьерского) вылова местным населением, распространившегося после закрытия рыболовных баз и ослабления государственного контроля над рыболовством.

На прибрежной территории отмечены случаи гнездования следующих видов птиц: кряква, чирок-трескунок, чирок-свистунок, широконоска, шилохвость, хохлатая чернеть, красноголовая чернеть, лысуха, большая поганка, большая выпь, озёрная чайка, сизая чайка, чёрная крачка, полевой лунь, скопа.

См. также

• Тростенские
• Озернинское водохранилище

Литература

• Вагнер Б. Б., Дмитриева В. Т. Озера и водохранилища Московского региона. Учебное пособие по курсу «География и экология Московского региона». — М., МГПУ, 2006. — 76 с. [www.wagner.pp.ru/~bert/moscow/lakes.pdf]
• Евтюхов Н. А. Птицы Тростенского и Чудцева озер Воскресенского уезда Московской губернии. — Труды Художественно-исторического краеведческого музея в г. Воскресенске. Воскресенск, 1928.
• Евтюхова М. А. Очерк растительности Тростенского и Чудцева озер Воскресенского уезда Московской губернии. — Труды Художественно-исторического краеведческого музея в г. Воскресенске. Воскресенск, 1928.
• Евтюхова М. А., Евтюхов Н. А. Тростенское и Чудцево озера // Труды Художественно-исторического краеведческого музея в г. Воскресенске. — Вып. 6. — Воскресенск, 1928.
• Тростенское озеро // Водоёмы Подмосковья: Справочник Московского общества «Рыболов-спортсмен» / Редактор-составитель И. Чухрай. — М.: Советская Россия, 1969. — С. 154 - 156. — 224 с. — 50 000 экз.

Ссылки

• [inpath.ru/nature/lake/214 Тростенское озеро (Россия).]

Отрывок, характеризующий Тростенское озеро

С вечера, на последнем переходе, был получен приказ, что главнокомандующий будет смотреть полк на походе. Хотя слова приказа и показались неясны полковому командиру, и возник вопрос, как разуметь слова приказа: в походной форме или нет? в совете батальонных командиров было решено представить полк в парадной форме на том основании, что всегда лучше перекланяться, чем не докланяться. И солдаты, после тридцативерстного перехода, не смыкали глаз, всю ночь чинились, чистились; адъютанты и ротные рассчитывали, отчисляли; и к утру полк, вместо растянутой беспорядочной толпы, какою он был накануне на последнем переходе, представлял стройную массу 2 000 людей, из которых каждый знал свое место, свое дело и из которых на каждом каждая пуговка и ремешок были на своем месте и блестели чистотой. Не только наружное было исправно, но ежели бы угодно было главнокомандующему заглянуть под мундиры, то на каждом он увидел бы одинаково чистую рубаху и в каждом ранце нашел бы узаконенное число вещей, «шильце и мыльце», как говорят солдаты. Было только одно обстоятельство, насчет которого никто не мог быть спокоен. Это была обувь. Больше чем у половины людей сапоги были разбиты. Но недостаток этот происходил не от вины полкового командира, так как, несмотря на неоднократные требования, ему не был отпущен товар от австрийского ведомства, а полк прошел тысячу верст.
Полковой командир был пожилой, сангвинический, с седеющими бровями и бакенбардами генерал, плотный и широкий больше от груди к спине, чем от одного плеча к другому. На нем был новый, с иголочки, со слежавшимися складками мундир и густые золотые эполеты, которые как будто не книзу, а кверху поднимали его тучные плечи. Полковой командир имел вид человека, счастливо совершающего одно из самых торжественных дел жизни. Он похаживал перед фронтом и, похаживая, подрагивал на каждом шагу, слегка изгибаясь спиною. Видно, было, что полковой командир любуется своим полком, счастлив им, что все его силы душевные заняты только полком; но, несмотря на то, его подрагивающая походка как будто говорила, что, кроме военных интересов, в душе его немалое место занимают и интересы общественного быта и женский пол.
– Ну, батюшка Михайло Митрич, – обратился он к одному батальонному командиру (батальонный командир улыбаясь подался вперед; видно было, что они были счастливы), – досталось на орехи нынче ночью. Однако, кажется, ничего, полк не из дурных… А?
Батальонный командир понял веселую иронию и засмеялся.
– И на Царицыном лугу с поля бы не прогнали.
– Что? – сказал командир.
В это время по дороге из города, по которой расставлены были махальные, показались два верховые. Это были адъютант и казак, ехавший сзади.
Адъютант был прислан из главного штаба подтвердить полковому командиру то, что было сказано неясно во вчерашнем приказе, а именно то, что главнокомандующий желал видеть полк совершенно в том положении, в котором oн шел – в шинелях, в чехлах и без всяких приготовлений.
К Кутузову накануне прибыл член гофкригсрата из Вены, с предложениями и требованиями итти как можно скорее на соединение с армией эрцгерцога Фердинанда и Мака, и Кутузов, не считая выгодным это соединение, в числе прочих доказательств в пользу своего мнения намеревался показать австрийскому генералу то печальное положение, в котором приходили войска из России. С этою целью он и хотел выехать навстречу полку, так что, чем хуже было бы положение полка, тем приятнее было бы это главнокомандующему. Хотя адъютант и не знал этих подробностей, однако он передал полковому командиру непременное требование главнокомандующего, чтобы люди были в шинелях и чехлах, и что в противном случае главнокомандующий будет недоволен. Выслушав эти слова, полковой командир опустил голову, молча вздернул плечами и сангвиническим жестом развел руки.
– Наделали дела! – проговорил он. – Вот я вам говорил же, Михайло Митрич, что на походе, так в шинелях, – обратился он с упреком к батальонному командиру. – Ах, мой Бог! – прибавил он и решительно выступил вперед. – Господа ротные командиры! – крикнул он голосом, привычным к команде. – Фельдфебелей!… Скоро ли пожалуют? – обратился он к приехавшему адъютанту с выражением почтительной учтивости, видимо относившейся к лицу, про которое он говорил.
– Через час, я думаю.
– Успеем переодеть?
– Не знаю, генерал…
Полковой командир, сам подойдя к рядам, распорядился переодеванием опять в шинели. Ротные командиры разбежались по ротам, фельдфебели засуетились (шинели были не совсем исправны) и в то же мгновение заколыхались, растянулись и говором загудели прежде правильные, молчаливые четвероугольники. Со всех сторон отбегали и подбегали солдаты, подкидывали сзади плечом, через голову перетаскивали ранцы, снимали шинели и, высоко поднимая руки, натягивали их в рукава.
Через полчаса всё опять пришло в прежний порядок, только четвероугольники сделались серыми из черных. Полковой командир, опять подрагивающею походкой, вышел вперед полка и издалека оглядел его.
– Это что еще? Это что! – прокричал он, останавливаясь. – Командира 3 й роты!..
– Командир 3 й роты к генералу! командира к генералу, 3 й роты к командиру!… – послышались голоса по рядам, и адъютант побежал отыскивать замешкавшегося офицера.
Когда звуки усердных голосов, перевирая, крича уже «генерала в 3 ю роту», дошли по назначению, требуемый офицер показался из за роты и, хотя человек уже пожилой и не имевший привычки бегать, неловко цепляясь носками, рысью направился к генералу. Лицо капитана выражало беспокойство школьника, которому велят сказать невыученный им урок. На красном (очевидно от невоздержания) носу выступали пятна, и рот не находил положения. Полковой командир с ног до головы осматривал капитана, в то время как он запыхавшись подходил, по мере приближения сдерживая шаг.
– Вы скоро людей в сарафаны нарядите! Это что? – крикнул полковой командир, выдвигая нижнюю челюсть и указывая в рядах 3 й роты на солдата в шинели цвета фабричного сукна, отличавшегося от других шинелей. – Сами где находились? Ожидается главнокомандующий, а вы отходите от своего места? А?… Я вас научу, как на смотр людей в казакины одевать!… А?…
Ротный командир, не спуская глаз с начальника, всё больше и больше прижимал свои два пальца к козырьку, как будто в одном этом прижимании он видел теперь свое спасенье.
– Ну, что ж вы молчите? Кто у вас там в венгерца наряжен? – строго шутил полковой командир.
– Ваше превосходительство…
– Ну что «ваше превосходительство»? Ваше превосходительство! Ваше превосходительство! А что ваше превосходительство – никому неизвестно.
– Ваше превосходительство, это Долохов, разжалованный… – сказал тихо капитан.
– Что он в фельдмаршалы, что ли, разжалован или в солдаты? А солдат, так должен быть одет, как все, по форме.
– Ваше превосходительство, вы сами разрешили ему походом.
– Разрешил? Разрешил? Вот вы всегда так, молодые люди, – сказал полковой командир, остывая несколько. – Разрешил? Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Полковой командир помолчал. – Вам что нибудь скажешь, а вы и… – Что? – сказал он, снова раздражаясь. – Извольте одеть людей прилично…
И полковой командир, оглядываясь на адъютанта, своею вздрагивающею походкой направился к полку. Видно было, что его раздражение ему самому понравилось, и что он, пройдясь по полку, хотел найти еще предлог своему гневу. Оборвав одного офицера за невычищенный знак, другого за неправильность ряда, он подошел к 3 й роте.
– Кааак стоишь? Где нога? Нога где? – закричал полковой командир с выражением страдания в голосе, еще человек за пять не доходя до Долохова, одетого в синеватую шинель.
Долохов медленно выпрямил согнутую ногу и прямо, своим светлым и наглым взглядом, посмотрел в лицо генерала.
– Зачем синяя шинель? Долой… Фельдфебель! Переодеть его… дря… – Он не успел договорить.
– Генерал, я обязан исполнять приказания, но не обязан переносить… – поспешно сказал Долохов.
– Во фронте не разговаривать!… Не разговаривать, не разговаривать!…
– Не обязан переносить оскорбления, – громко, звучно договорил Долохов.
Глаза генерала и солдата встретились. Генерал замолчал, сердито оттягивая книзу тугой шарф.
– Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя.


– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
Кутузов прошел по рядам, изредка останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам, которых он знал по турецкой войне, а иногда и солдатам. Поглядывая на обувь, он несколько раз грустно покачивал головой и указывал на нее австрийскому генералу с таким выражением, что как бы не упрекал в этом никого, но не мог не видеть, как это плохо. Полковой командир каждый раз при этом забегал вперед, боясь упустить слово главнокомандующего касательно полка. Сзади Кутузова, в таком расстоянии, что всякое слабо произнесенное слово могло быть услышано, шло человек 20 свиты. Господа свиты разговаривали между собой и иногда смеялись. Ближе всех за главнокомандующим шел красивый адъютант. Это был князь Болконский. Рядом с ним шел его товарищ Несвицкий, высокий штаб офицер, чрезвычайно толстый, с добрым, и улыбающимся красивым лицом и влажными глазами; Несвицкий едва удерживался от смеха, возбуждаемого черноватым гусарским офицером, шедшим подле него. Гусарский офицер, не улыбаясь, не изменяя выражения остановившихся глаз, с серьезным лицом смотрел на спину полкового командира и передразнивал каждое его движение. Каждый раз, как полковой командир вздрагивал и нагибался вперед, точно так же, точь в точь так же, вздрагивал и нагибался вперед гусарский офицер. Несвицкий смеялся и толкал других, чтобы они смотрели на забавника.
Кутузов шел медленно и вяло мимо тысячей глаз, которые выкатывались из своих орбит, следя за начальником. Поровнявшись с 3 й ротой, он вдруг остановился. Свита, не предвидя этой остановки, невольно надвинулась на него.