Угут (Ханты-Мансийский автономный округ)

Село Угут Страна РоссияРоссия Субъект Федерации Ханты-Мансийский автономный округ — ЮграХанты-Мансийский автономный округ — Югра Муниципальный район Сургутский Сельское поселение Угут Координаты 60°29′49″ с. ш. 74°03′21″ в. д.60.49694° с. ш. 74.05583° в. д. / 60.49694; 74.05583    Глава Огородный Андрей Николаевич Первое упоминание 1809 год Прежние названия юрты Уготские Население 2854 человек (2012) Национальный состав русские, ханты, украинцы, татары Названия жителей угутя́нин, угутя́нка, угутя́не Часовой пояс UTC+5 Телефонный код +7 3462 Почтовый индекс 628458 Автомобильный код 86 Официальный сайт [www.admugut.ru ugut.ru]

Угу́т, или У́гут — село в Сургутском районе Ханты-Мансийского автономного округа — Югры России, центр Угутского сельского поселения (ранее Угутский сельсовет).

Этимология названия

Название Угут произошло от названия юрт Угутских, или Уутских. В свою очередь это название происходит от хантыйского названия речки Угутки — Уут-сап, что означает «на перекате речка».

Географическое положение

Расположен на правом берегу реки Большой Юган в 100 км к югу от районного центра — города Сургута, в 300 км к юго-востоку от столицы округа — города Ханты-Мансийска, в 2000 км на северо-восток от Москвы. Близ посёлка ниже по течению в 2001 году построен мост через Большой Юган, связавший Угут со строящейся дорогой на Пыть-Ях. Выше посёлка в Большой Юган впадает его правый приток — река Угутка.

Климат

Климатические особенности территории типичны для подзоны средней тайги и формируются под воздействием многочисленных факторов. Один из них — характер циркуляции атмосферы. Он обусловлен вторжением с севера холодного воздуха Арктики, с северо-запада — влажного воздуха Атлантики и прогретых континентальных масс умеренных широт из юго-восточной Азии. Взаимодействие их в течение года определяет доминирование в целом антициклонного характера климата. По многолетним данным, средняя годовая температура составляет −2,6˚. Самый холодный месяц — январь (средняя температура −20,3°С), самый тёплый — июль (16,5°С), но нередко максимальные температуры приходятся и на июнь. Довольно большая амплитуда колебания температур воздуха (87,7°С) объясняется нередким вторжением холодного арктического воздуха с севера, что усиливает общую континентальность климата. Вторжение холода сопровождается рядом отрицательных явлений (заморозки, снег), что существенно сокращает вегетационный период. Снег лежит почти 180—200 дней, толщина снежного покрова в марте достигает 50—60 см, но тает очень быстро (8—12 дней) из-за низкой влажности воздуха и быстрого весеннего нарастания температур. Тем самым создаются дополнительные запасы избыточной влаги. Относительная влажность достигает максимума в зимнее время (80—90 %). Наиболее сухим оказывается май (66 %) из-за быстрого роста положительных температур после схода снега.

Растительность

Угут окружён сосновыми лесами и верховыми болотами, изобилующими ягодами (морошка, черника, брусника, голубика, клюква) и грибами. Вдоль Большого Югана развита пойменная кустарниковая растительность (из ивы, черёмухи, чёрной смородины) и темнохвойные леса (кедр, ель, пихта). По берегам Югана и его стариц (местное название старицы — «у́рий») узкими полосами встречаются осоковые луга, пригодные для покосов. Сено с таких лугов низкого качества.

Население

Население — 2854 человека (2012). Примерно треть его составляют ханты, живущие не только в Угуте, но и в небольших поселениях по обоим Юганам, которые ещё с XIX века называются юртами.

Старожильческое русское население Угута — это всего несколько семей. Русские стали появляться в Угуте в 1920-х годах. На сегодня основную часть населения составляют мигранты 1970—2000-х годов из разных уголков Советского Союза и России, поэтому и национальный состав неоднородный. Причиной притока населения в Угут в основном стали разведка и освоение нефтяных месторождений.

История

В метрических книгах церквей Сургутского уезда поселение Угот-пугол, что можно перевести как юрты Уготские, упоминается с 1809 года. Юрты Угутские, как и все поселения на реке Большой Юган, относились к Сургутскому уезду Тобольской губернии. В 1809 году в них проживали: «Михайло Петровъ Кельминъ, жена ево / Параскева Степанова, дети ихъ Мария, Анна, Андреи, / подворникъ ихъ Иванъ Потаповъ Кельминъ».

Юрты Угутские упоминаются в записках путешественников и исследователей XIX века (Ф. Р. Мартин, А. А. Дунин-Горкавич). По данным А. А. Дунина-Горкавича, в 1900 году в Угутских юртах насчитывалось 6 дворов и 12 хозяев. Крупного рогатого скота здесь не держали, а лошадей держали мало (10 у 4 хозяев), что объясняется отсутствием покосов и выпасов. В конце XIX века в Угуте находился казённый зерновой склад, снабжавший продуктами местное население. Торговлю на Югане вёл Николай Петрович Тетюцкий, сам проживавший в селе Юганском.

25 октября 1926 года в юртах Угутских образован Угот-Юганский туземный районный совет, подчинявшийся Сургутскому райисполкому.

Религия

Ханты, населяющие бассейн Большого Югана, исконно были язычниками. В XVIII веке в результате колонизации Сибири и насаждаемой христианизации здесь распространилось православие. Ближайший православный храм находился в селе Юганском. Но при этом в далёких юртах христианство мирно уживалось с традиционными верованиями и шаманизмом. И сегодня иконы в домах ханты соседствуют с идолами, хранящимися в святых лабазах.

В современный период православные традиции возрождаются. В Угуте в начале 2000-х годов построен храм во имя иконы Казанской Божьей Матери, освящение которого состоялось 27 апреля 2008 года.

Кроме того в Угуте действуют общины пятидесятников и Свидетелей Иеговы.

Образование и культура

Школа

История Угутской школы начинается в 1920-х годах. Сначала школа была совсем небольшой. В 1929 году в Угут из села Юганского перевезли дом купца Тетюцкого. В этом большом двухэтажном здании разместилась школа-интернат. Этот жилой дом до сих пор стоит на улице Центральной. Первым директором школы были Битилёв, а позднее — Александр Александрович Силин.

В 1970 году была построено новое здание школы, спальные корпуса и квартиры для учителей. Сейчас в этом здании учатся школьники с 1 по 4 класс, а старшая школа расположена в новом двухэтажном здании, построенном в 2001 году. В школе обучается около 300 детей.

Угутский краеведческий музей им П.С. Бахлыкова

23 июня 1979 года в селе Угут, Сургутского района Тюменской области был открыт филиал окружного Ханты-Мансийского краеведческого музея — Угутский народный музей, возглавить который, было предложено Петру Семёновичу Бахлыкову. П.С. Бахлыков был личностью многоплановой, объединяющим лейтмотивом разностороннего творчества которого была любовь к культуре юганских ханты, и желание показать её миру. Первыми экспонатами музея стала личная этнографическая коллекция Петра Семёновича, в том числе изготовленная им скульптура старого охотника ханты, моделью для которой послужил старик из рода Мултановых по прозвищу «Соколиный глаз».

С открытием музея П.С. Бахлыков получил возможность вплотную заниматься краеведением, таксидермией, сбором предметов этнографии, живописью, публицистикой. В своих воспоминаниях он пишет:

«Наконец-то сбывается моя давняя мечта. Мне предоставляется возможность заниматься тем, о чём я много думал и готовился. Меня назначают директором Угутского краеведческого музея (которого ещё нет). Мне выделили две маленькие комнаты при Угутском клубе <…> Посетители в восторге! Я счастлив!»

В 1981 году под Угутский музей выделили старое здание детсада. Директор своими руками мастерит витрины, масштабные макеты «Угут в 1950-е годы» и «Средневековый курган Тоньи». Создает диорамы природы, которые угутяне помнят до сих пор. 1 ноября 1982 года открыто новое здание музея, на территории которого под открытым небом собираются крупногабаритные экспонаты — хлебная печь, амбар, молельня. Работая директором, Пётр Семёнович выполняет обязанности хранителя, научного сотрудника, экскурсовода, таксидермиста, плотника, истопника и сторожа. Только в 1987 году Угутскому музею выделяют дополнительный штат научного сотрудника, смотрителя и трёх сторожей.

Интересы П. С. Бахлыкова предопределили основные направления деятельности музея. Этнография юганских ханты — коренного населения региона и живопись Петра Семёновича на протяжении трёх десятилетий были приоритетными при формировании фондов музея. На сегодняшний день коллекция Угутского краеведческого музея, пусть и немногочисленная, является самой полной коллекцией предметов быта юганской группы восточных ханты.

24 октября 2001 года состоялось торжественное открытие современного здания Угутского краеведческого музея им. П.С. Бахлыкова.

К 30-летию музея принята его новая концепция направленная на представление истории края в её целостности — не только этнография, но и средневековая история (через археологию), процессы колонизации, христианизации, старожильческое население и новейшая история. Центром новой экспозиции стала фигура богатыря угорского эпоса — Тоньи. Воевавший с пришедшими за ясаком казаками, угорский князь Тонья — историческая личность, воспетая в песнях и легендах. Его история это олицетворение истории колонизации края, точка в которой пересеклись судьбы двух народов, а для Сибири наступила эпоха российской государственности. Русское заселение края отражено в двух разделах — «Торговые пути» и «Христианизация Югана». Реальное освоение Югана русскими связано не столько с воеводами и сборщиками ясака, сколько с купечеством. Привозные товары, прежде всего хлеб, оружие, ткани и украшения охотно покупались местным населением. Торговля велась даже в самых отдалённых юртах, а гужевые дороги XIX века до сих пор служат современными автозимниками.

За год музей посещают до 3000 человек не только из России, но и из государств. Фонды музея насчитывают более 5000 экспонатов. Музей сотрудничает с научными центрами Урала и Сибири, с музейными центрами региона. В память об основателе музей проводит «Бахлыковские чтения» — краеведческую конференцию, посвящённую исследованиям в области истории, археологии, этнологии и природы Юганского края.

Здравоохранение

Больница появилась в Угуте в 1931 году. Она находилась на улице Набережной. Сруб для неё был привезён из Увата. В 1998-м году было построено здание амбулатории.

Охрана природы

В селе Угут находится центральная усадьба Юганского государственного заповедника. Сам заповедник расположен примерно в 30 км к югу от Угута в междуречье Большого и Малого Юганов на площади 648 тысяч гектаров.

Полезные ископаемые и экономика

Сельское хозяйство

До конца 1990 годов в Угуте существовало отделение Сургутского коопзверпромхоза, которое занималось заготовкой пушнины (соболь, белка, выдра, росомаха и др.), рыбы, дикоросов, а также имело подсобное хозяйство — молочную ферму. Молочная ферма просуществовала до начала 1990 годов. Тяжёлые условия содержания скота, а именно, отсутствие пригодных выпасов, трудности заготовки сена на пойменных лугах, делают нерентабельным животноводство в Угуте. И только трудности с доставкой молочных и мясных продуктов как-то оправдывали животноводство. Сейчас местные жители держат скот в ограниченном количестве. Растениеводство в Угуте последние 30 лет существует только в пределах частных огородных участков. Песчаные почвы на большей части участков требуют постоянного внесения органических удобрений, что всё труднее осуществлять из-за сокращения поголовья скота. Однако при соответствующей агротехнике картофель и овощи дают хорошие урожаи.

Транспорт

Регулярное пассажирское транспортное сообщение Угут имеет с районным центром. В межсезонье летает пассажирский вертолёт из Сургута (авиакомпания ЮТэйр) — лететь примерно 40-50 минут. Летом также есть регулярные рейсы речных судов «Заря» из речпорта Сургута — поездка займёт от 6 до 8 часов. Есть дорога, по которой можно выехать на федеральную трассу на Тюмень, но летом проехать по ней можно только на машине с высокой посадкой, так как большая часть дороги имеет только песчаное покрытие. До городов Пыть-Ях, Нефтеюганск и Сургут ездят маршрутные такси.

Основной грузовой транспорт автомобильный, летом — речной.

Известные люди, связанные с Угутом

• Петр Семенович Бахлыков
• Феликс Робертович Штильмарк — один из основателей Юганского заповедника, бывший заместителем директора по науке в 1984-85 годах. В эти годы он проживал в Угуте, на улице Набережной.

Ссылки

• [admugut.ru/ Сайт администрации сельского поселения Угут]
• [www.admhmao.ru/common/surgut/admin.htm Официальный сайт Администрации Сургутского района]
• [www.admhmao.ru/power/mestsam/63_oz/htm106_mo/sur/199.htm Карта-схема сельского поселения Угут]

Отрывок, характеризующий Угут (Ханты-Мансийский автономный округ)

– Bonjour, messieurs! [Здравствуйте, господа!] – громко, отчетливо выговорил Долохов.
Офицеры зашевелились в тени костра, и один, высокий офицер с длинной шеей, обойдя огонь, подошел к Долохову.
– C'est vous, Clement? – сказал он. – D'ou, diable… [Это вы, Клеман? Откуда, черт…] – но он не докончил, узнав свою ошибку, и, слегка нахмурившись, как с незнакомым, поздоровался с Долоховым, спрашивая его, чем он может служить. Долохов рассказал, что он с товарищем догонял свой полк, и спросил, обращаясь ко всем вообще, не знали ли офицеры чего нибудь о шестом полку. Никто ничего не знал; и Пете показалось, что офицеры враждебно и подозрительно стали осматривать его и Долохова. Несколько секунд все молчали.
– Si vous comptez sur la soupe du soir, vous venez trop tard, [Если вы рассчитываете на ужин, то вы опоздали.] – сказал с сдержанным смехом голос из за костра.
Долохов отвечал, что они сыты и что им надо в ночь же ехать дальше.
Он отдал лошадей солдату, мешавшему в котелке, и на корточках присел у костра рядом с офицером с длинной шеей. Офицер этот, не спуская глаз, смотрел на Долохова и переспросил его еще раз: какого он был полка? Долохов не отвечал, как будто не слыхал вопроса, и, закуривая коротенькую французскую трубку, которую он достал из кармана, спрашивал офицеров о том, в какой степени безопасна дорога от казаков впереди их.
– Les brigands sont partout, [Эти разбойники везде.] – отвечал офицер из за костра.
Долохов сказал, что казаки страшны только для таких отсталых, как он с товарищем, но что на большие отряды казаки, вероятно, не смеют нападать, прибавил он вопросительно. Никто ничего не ответил.
«Ну, теперь он уедет», – всякую минуту думал Петя, стоя перед костром и слушая его разговор.
Но Долохов начал опять прекратившийся разговор и прямо стал расспрашивать, сколько у них людей в батальоне, сколько батальонов, сколько пленных. Спрашивая про пленных русских, которые были при их отряде, Долохов сказал:
– La vilaine affaire de trainer ces cadavres apres soi. Vaudrait mieux fusiller cette canaille, [Скверное дело таскать за собой эти трупы. Лучше бы расстрелять эту сволочь.] – и громко засмеялся таким странным смехом, что Пете показалось, французы сейчас узнают обман, и он невольно отступил на шаг от костра. Никто не ответил на слова и смех Долохова, и французский офицер, которого не видно было (он лежал, укутавшись шинелью), приподнялся и прошептал что то товарищу. Долохов встал и кликнул солдата с лошадьми.
«Подадут или нет лошадей?» – думал Петя, невольно приближаясь к Долохову.
Лошадей подали.
– Bonjour, messieurs, [Здесь: прощайте, господа.] – сказал Долохов.
Петя хотел сказать bonsoir [добрый вечер] и не мог договорить слова. Офицеры что то шепотом говорили между собою. Долохов долго садился на лошадь, которая не стояла; потом шагом поехал из ворот. Петя ехал подле него, желая и не смея оглянуться, чтоб увидать, бегут или не бегут за ними французы.
Выехав на дорогу, Долохов поехал не назад в поле, а вдоль по деревне. В одном месте он остановился, прислушиваясь.
– Слышишь? – сказал он.
Петя узнал звуки русских голосов, увидал у костров темные фигуры русских пленных. Спустившись вниз к мосту, Петя с Долоховым проехали часового, который, ни слова не сказав, мрачно ходил по мосту, и выехали в лощину, где дожидались казаки.
– Ну, теперь прощай. Скажи Денисову, что на заре, по первому выстрелу, – сказал Долохов и хотел ехать, но Петя схватился за него рукою.
– Нет! – вскрикнул он, – вы такой герой. Ах, как хорошо! Как отлично! Как я вас люблю.
– Хорошо, хорошо, – сказал Долохов, но Петя не отпускал его, и в темноте Долохов рассмотрел, что Петя нагибался к нему. Он хотел поцеловаться. Долохов поцеловал его, засмеялся и, повернув лошадь, скрылся в темноте.

Х
Вернувшись к караулке, Петя застал Денисова в сенях. Денисов в волнении, беспокойстве и досаде на себя, что отпустил Петю, ожидал его.
– Слава богу! – крикнул он. – Ну, слава богу! – повторял он, слушая восторженный рассказ Пети. – И чег'т тебя возьми, из за тебя не спал! – проговорил Денисов. – Ну, слава богу, тепег'ь ложись спать. Еще вздг'емнем до утг'а.
– Да… Нет, – сказал Петя. – Мне еще не хочется спать. Да я и себя знаю, ежели засну, так уж кончено. И потом я привык не спать перед сражением.
Петя посидел несколько времени в избе, радостно вспоминая подробности своей поездки и живо представляя себе то, что будет завтра. Потом, заметив, что Денисов заснул, он встал и пошел на двор.
На дворе еще было совсем темно. Дождик прошел, но капли еще падали с деревьев. Вблизи от караулки виднелись черные фигуры казачьих шалашей и связанных вместе лошадей. За избушкой чернелись две фуры, у которых стояли лошади, и в овраге краснелся догоравший огонь. Казаки и гусары не все спали: кое где слышались, вместе с звуком падающих капель и близкого звука жевания лошадей, негромкие, как бы шепчущиеся голоса.
Петя вышел из сеней, огляделся в темноте и подошел к фурам. Под фурами храпел кто то, и вокруг них стояли, жуя овес, оседланные лошади. В темноте Петя узнал свою лошадь, которую он называл Карабахом, хотя она была малороссийская лошадь, и подошел к ней.
– Ну, Карабах, завтра послужим, – сказал он, нюхая ее ноздри и целуя ее.
– Что, барин, не спите? – сказал казак, сидевший под фурой.
– Нет; а… Лихачев, кажется, тебя звать? Ведь я сейчас только приехал. Мы ездили к французам. – И Петя подробно рассказал казаку не только свою поездку, но и то, почему он ездил и почему он считает, что лучше рисковать своей жизнью, чем делать наобум Лазаря.
– Что же, соснули бы, – сказал казак.
– Нет, я привык, – отвечал Петя. – А что, у вас кремни в пистолетах не обились? Я привез с собою. Не нужно ли? Ты возьми.
Казак высунулся из под фуры, чтобы поближе рассмотреть Петю.
– Оттого, что я привык все делать аккуратно, – сказал Петя. – Иные так, кое как, не приготовятся, потом и жалеют. Я так не люблю.
– Это точно, – сказал казак.
– Да еще вот что, пожалуйста, голубчик, наточи мне саблю; затупи… (но Петя боялся солгать) она никогда отточена не была. Можно это сделать?
– Отчего ж, можно.
Лихачев встал, порылся в вьюках, и Петя скоро услыхал воинственный звук стали о брусок. Он влез на фуру и сел на край ее. Казак под фурой точил саблю.
– А что же, спят молодцы? – сказал Петя.
– Кто спит, а кто так вот.
– Ну, а мальчик что?
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.
Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
С торжественным победным маршем сливалась песня, и капли капали, и вжиг, жиг, жиг… свистела сабля, и опять подрались и заржали лошади, не нарушая хора, а входя в него.
Петя не знал, как долго это продолжалось: он наслаждался, все время удивлялся своему наслаждению и жалел, что некому сообщить его. Его разбудил ласковый голос Лихачева.
– Готово, ваше благородие, надвое хранцуза распластаете.
Петя очнулся.
– Уж светает, право, светает! – вскрикнул он.
Невидные прежде лошади стали видны до хвостов, и сквозь оголенные ветки виднелся водянистый свет. Петя встряхнулся, вскочил, достал из кармана целковый и дал Лихачеву, махнув, попробовал шашку и положил ее в ножны. Казаки отвязывали лошадей и подтягивали подпруги.
– Вот и командир, – сказал Лихачев. Из караулки вышел Денисов и, окликнув Петю, приказал собираться.


Быстро в полутьме разобрали лошадей, подтянули подпруги и разобрались по командам. Денисов стоял у караулки, отдавая последние приказания. Пехота партии, шлепая сотней ног, прошла вперед по дороге и быстро скрылась между деревьев в предрассветном тумане. Эсаул что то приказывал казакам. Петя держал свою лошадь в поводу, с нетерпением ожидая приказания садиться. Обмытое холодной водой, лицо его, в особенности глаза горели огнем, озноб пробегал по спине, и во всем теле что то быстро и равномерно дрожало.
– Ну, готово у вас все? – сказал Денисов. – Давай лошадей.
Лошадей подали. Денисов рассердился на казака за то, что подпруги были слабы, и, разбранив его, сел. Петя взялся за стремя. Лошадь, по привычке, хотела куснуть его за ногу, но Петя, не чувствуя своей тяжести, быстро вскочил в седло и, оглядываясь на тронувшихся сзади в темноте гусар, подъехал к Денисову.
– Василий Федорович, вы мне поручите что нибудь? Пожалуйста… ради бога… – сказал он. Денисов, казалось, забыл про существование Пети. Он оглянулся на него.
– Об одном тебя пг'ошу, – сказал он строго, – слушаться меня и никуда не соваться.
Во все время переезда Денисов ни слова не говорил больше с Петей и ехал молча. Когда подъехали к опушке леса, в поле заметно уже стало светлеть. Денисов поговорил что то шепотом с эсаулом, и казаки стали проезжать мимо Пети и Денисова. Когда они все проехали, Денисов тронул свою лошадь и поехал под гору. Садясь на зады и скользя, лошади спускались с своими седоками в лощину. Петя ехал рядом с Денисовым. Дрожь во всем его теле все усиливалась. Становилось все светлее и светлее, только туман скрывал отдаленные предметы. Съехав вниз и оглянувшись назад, Денисов кивнул головой казаку, стоявшему подле него.
– Сигнал! – проговорил он.
Казак поднял руку, раздался выстрел. И в то же мгновение послышался топот впереди поскакавших лошадей, крики с разных сторон и еще выстрелы.
В то же мгновение, как раздались первые звуки топота и крика, Петя, ударив свою лошадь и выпустив поводья, не слушая Денисова, кричавшего на него, поскакал вперед. Пете показалось, что вдруг совершенно, как середь дня, ярко рассвело в ту минуту, как послышался выстрел. Он подскакал к мосту. Впереди по дороге скакали казаки. На мосту он столкнулся с отставшим казаком и поскакал дальше. Впереди какие то люди, – должно быть, это были французы, – бежали с правой стороны дороги на левую. Один упал в грязь под ногами Петиной лошади.