Урданета, Рафаэль
| Рафаэль Хосе Урданета-и-Фариа Rafael José Urdaneta y Faría<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">.</td></tr> | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 5 сентября 1830 — 2 мая 1831 | |||
| Предшественник: | Хоакин Москера | ||
| Преемник: | Хоакин Москера | ||
| Рождение: | 24 октября 1788 Маракайбо (город) | ||
| Смерть: | 23 августа 1845 (56 лет) Париж, Франция | ||
| Отец: | Мигель Херонимо Урданета-Баррененчеа-и-Троконис | ||
| Мать: | Мария Алехандрина Фариас-Хименес | ||
| Супруга: | Долорес Варгас Парис | ||
- У этого человека испанская фамилия; здесь Урданета — фамилия отца, а Фариа — фамилия матери.
Рафаэль Хосе Урданета-и-Фариа (исп. Rafael José Urdaneta y Faría, 24 октября 1788 — 23 августа 1845) — южноамериканский военный и политический деятель.
Рафаэль Урданета родился в 1788 году в Маракайбо; его родителями были Мигель Херонимо Урданета-Баррененчеа-и-Троконис и Мария Алехандрина Фариас-Хименес-де-Урданета. Он учился в Каракасской семинарии, в 1804 году переехал в Санта-Фе-де-Боготу, где учился в Колледже Св. Варфоломея. В 1810 году принял участие в революционных событиях и вступил в армию, где стал сподвижником Симона Боливара. Вместе с Боливаром участвовал в освобождении Южной Америки от испанского владычества, после образования Великой Колумбии был министром обороны.
В 1830 году Боливар ушёл в отставку с поста президента страны, и новым президентом стал Хоакин Москера; в связи с его постоянными болезнями реальная власть сосредоточилась в руках вице-президента Доминго Кайседо. В это время в Боготе размещалось два батальона войск: из венесуэльцев, лояльных Боливару (и Урданете), и из колумбийцев, лояльных Сантандеру. Кайседо приказал передислоцировать венесуэльский батальон в город Тунха, что вызвало волнения среди проживающих в Боготе венесуэльцев. В последовавшей схватке батальон венесуэльцев разгромил батальон колумбийцев, и президент Москера с вице-президентом Кайседо покинули столицу. Чтобы спасти страну от развала (и надеясь вернуть Боливара на пост президента) Урданета 5 сентября 1830 года провозгласил себя главой государства.
Однако генералы-колумбийцы отказали Урданете в поддержке, и начали боевые действия против него. Генералы Обандо и Лопес взяли под контроль юг страны, а генерал Сальвадор Кордова — север. 14 апреля 1831 года они провозгласили Кайседо законным и. о. президента, и потребовали от Урданеты начать мирные переговоры. Урданета согласился, и 28 апреля обе стороны подписали а Апуло соглашение, в соответствии с которым Урданета вернул власть Кайседо.
После распада Великой Колумбии Урданета стал жить в Венесуэле, и скончался во время дипломатической миссии в Европе.
Напишите отзыв о статье "Урданета, Рафаэль"
Ссылки
- [wsp.presidencia.gov.co/asiescolombia/presidentes/gc_04.html Rafael Urdaneta]
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Урданета, Рафаэль
Пьер так и не успел выбрать себе карьеры в Петербурге и, действительно, был выслан в Москву за буйство. История, которую рассказывали у графа Ростова, была справедлива. Пьер участвовал в связываньи квартального с медведем. Он приехал несколько дней тому назад и остановился, как всегда, в доме своего отца. Хотя он и предполагал, что история его уже известна в Москве, и что дамы, окружающие его отца, всегда недоброжелательные к нему, воспользуются этим случаем, чтобы раздражить графа, он всё таки в день приезда пошел на половину отца. Войдя в гостиную, обычное местопребывание княжен, он поздоровался с дамами, сидевшими за пяльцами и за книгой, которую вслух читала одна из них. Их было три. Старшая, чистоплотная, с длинною талией, строгая девица, та самая, которая выходила к Анне Михайловне, читала; младшие, обе румяные и хорошенькие, отличавшиеся друг от друга только тем, что у одной была родинка над губой, очень красившая ее, шили в пяльцах. Пьер был встречен как мертвец или зачумленный. Старшая княжна прервала чтение и молча посмотрела на него испуганными глазами; младшая, без родинки, приняла точно такое же выражение; самая меньшая, с родинкой, веселого и смешливого характера, нагнулась к пяльцам, чтобы скрыть улыбку, вызванную, вероятно, предстоящею сценой, забавность которой она предвидела. Она притянула вниз шерстинку и нагнулась, будто разбирая узоры и едва удерживаясь от смеха.
– Bonjour, ma cousine, – сказал Пьер. – Vous ne me гесоnnaissez pas? [Здравствуйте, кузина. Вы меня не узнаете?]
– Я слишком хорошо вас узнаю, слишком хорошо.
– Как здоровье графа? Могу я видеть его? – спросил Пьер неловко, как всегда, но не смущаясь.
– Граф страдает и физически и нравственно, и, кажется, вы позаботились о том, чтобы причинить ему побольше нравственных страданий.
– Могу я видеть графа? – повторил Пьер.
– Гм!.. Ежели вы хотите убить его, совсем убить, то можете видеть. Ольга, поди посмотри, готов ли бульон для дяденьки, скоро время, – прибавила она, показывая этим Пьеру, что они заняты и заняты успокоиваньем его отца, тогда как он, очевидно, занят только расстроиванием.
Ольга вышла. Пьер постоял, посмотрел на сестер и, поклонившись, сказал:
– Так я пойду к себе. Когда можно будет, вы мне скажите.
Он вышел, и звонкий, но негромкий смех сестры с родинкой послышался за ним.
На другой день приехал князь Василий и поместился в доме графа. Он призвал к себе Пьера и сказал ему:
– Mon cher, si vous vous conduisez ici, comme a Petersbourg, vous finirez tres mal; c'est tout ce que je vous dis. [Мой милый, если вы будете вести себя здесь, как в Петербурге, вы кончите очень дурно; больше мне нечего вам сказать.] Граф очень, очень болен: тебе совсем не надо его видеть.
С тех пор Пьера не тревожили, и он целый день проводил один наверху, в своей комнате.
В то время как Борис вошел к нему, Пьер ходил по своей комнате, изредка останавливаясь в углах, делая угрожающие жесты к стене, как будто пронзая невидимого врага шпагой, и строго взглядывая сверх очков и затем вновь начиная свою прогулку, проговаривая неясные слова, пожимая плечами и разводя руками.
