Уэйкфилд, Герберт Расселл
| Герберт Расселл Уэйкфилд | |
| Herbert Russell Wakefield | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Дата смерти: | |
| Род деятельности: |
прозаик, романист, криминолог, государственный служащий |
| Жанр: |
проза |
| Язык произведений: | |
Ге́рберт Ра́сселл Уэ́йкфилд (англ. Herbert Russell Wakefield, 9 мая 1888, Кент — 8 февраля 1964) — английский писатель, известный своими историями о привидениях.
Биография
Уэйкфилд третий из четырех детей священника Генри Расселла Уэйкфилда, который впоследствии станет епископом Бирмингемским в 1911 году. Родился в графстве Кент, получил образование в Marlborough College. Перед поступлением в Оксфорд сдал на «удовлетворительно» историю. Отличился как первоклассный игрок в крикет,хоккей, футбол, гольф. С последним видом спорта он не расстается и в дальнейшем, он придает особенную жизненность сюжету «Семнадцатой лунки в Данкастере» (англ. "The Seventeenth Hole at Duncaster"), где события развиваются в интерьере гольф-клуба. С 1912 по 1914 занимал должность секретаря при виконте Нортклиффе. Во время первой мировой войны служил в Королевских шотландских стрелках во Франции и на Балканах. Получил звание капитана. Уэйкфилд неоднократно призывал британское правительство использовать китайских рабочих для помощи при военных действиях.
После войны Уэйкфилд продолжил службу секретаря на этот раз при отце, сопровождая епископа в длительной миссии по Америке. Там он встретил и взял в супруги Барбару Стэндиш Уолдо, чьи родители слыли богачами. Пара поселилась в Лондоне, где Уэйкфилд нашел работу главного редактора в издательстве Philip Allan (в то время выпускавшего одну за другой антологии «Creeps Library», где Уэйкфилд был частым гостем), а его жена работала медсестрой. Их брак продлился до 1936 года.
Опыт издателя подсказал Уйэкфилду сюжеты для нескольких страшных историй в том числе для «И он будет петь» (англ. And He Shall Sing...). Дебютный сборник «Они возвращаются вечером» (англ. They Return at Evening) был благосклонно воспринят читательской аудиторией, особенно в США.
Во время Второй мировой войны Уэйкфилд служил в гражданской обороне. В ходе воздушного налета был разрушен дом писателя, и остаток жизни ему пришлось провести в сьемных квартирах. В 1946 Уэйкфилд вновь женился. Популярность его как писателя шла на убыль, несмотря на две книги, напечатанные Arkham House в США, читатели на родине теряли к нему интерес.
Последним прибежищем Уэйкфилда-писателя стали дешевые журнальчики наподобие Weird Tales. Перед тем как умереть от рака в августе 1964 года, Уэйкфилд превратился в озлобленного пренебрежением современников отшельника. Незадолго до своей смерти его жена призналась Августу Дерлету что муж уничтожил рукописи, корреспонденцию и все фотографии, на которых был изображен. Британская пресса отреагировала на смерть Уэйкфилда молчанием.
Творчество
За тридцать шесть лет своей писательской карьеры Уэйкфилд написал более семидесяти пяти рассказов о привидениях. Они выходили в сборниках: «Они возвращаются вечером» (англ. They Return at Evening) (1928), «Борода старика: Пятнадцать волнующих историй» (англ. Old Man's Beard: Fifteen Disturbing Tales) (1929), «Вообразите себе человека в коробке» (англ. Imagine a Man in a Box) (1931), «Рассказы о привидениях» Ghost Stories (1932), «Среди призраков» (англ. A Ghostly Company) (1935), «Часы бьют полночь» (англ. The Clock Strikes Twelve: Tales of the Supernatural) (1940), и «Скитальцы из Ада» (англ. Strayers from Sheol) (1961). В 1946, издательство Августа Дерлета Arkham House выпустило для книжного рынка США расширенную версию (англ. The Clock Strikes Twelve) они же напечатали (англ. Strayers from Sheol)(1961).
Самый известный (и по мнению многих, наиболее удачный) рассказ Уэйкфилда — «Красная вилла» (англ. "The Red Lodge"), его писательский дебют. Рассказ написан под впечатлением от пребывания в терзаемом духами доме времён королевы Анны, неподалеку от Richmond Bridge. Когда писатель посетил его в 1917 году, то испытал «потерю жизненных сил и психическое недомогание» («devitalisation and psychic malaise») а затем, увидел размытый контур лица в окне хотя внутри никого не было. Также часто включаются в различные антологии «Семнадцатая лунка в Данкастере» (англ. "The Seventeenth Hole at Duncaster"), «Жмурки» (англ. "Blind Man's Buff"), «Оглянись!» (англ. "‘Look Up There!’") и «Он приходит, и проходит мимо» (англ. "‘He Cometh and He Passeth By!’"), имеющий много общего с классическим рассказом Монтегю Джеймса «Заклятие рунами» (англ. "Casting the Runes"), по-видимому, вдохновленный личностью Алистера Кроули.
Хотя в позднем своем творчестве Уэйкфилд иногда потакал сильно упростившемуся вкусу своих читателей, он оставался в прекрасной писательской форме, именно в последние годы им написаны такие вещи, как «Во Тьме Внешней» (англ. “Into Outer Darkness”), «Аллея» (англ. “The Alley”) и еще одна очень часто антологизируемая история (англ. “Lucky's Grove”). Несмотря на это «Часы бьют полночь»(1940) стали последней его книгой опубликованной в Англии. В вышедщих в Америке «Скитальцах из Ада» (англ. Strayers from Sheol) (1961) содержатся такие шедевры автора как «Разрыв в Пространстве и Времени» (англ. “A Kink in Space-Time”), в котором герой сталкивается лицом к лицу с собственным призраком и «Ущелье чурил» (англ. “The Gorge of the Churels”), где призраки умерших при родах индийских женщин ищут душу живого ребенка, который дал бы им утешение.
Интересы Уэйкфилда, простирались также на криминальную психологию и криминологию. В этой сфере он отметился двумя работами «Дело зеленого велосипеда» (англ. The Green Bicycle Case) (1930) и «Ландрю: Синяя Борода по французски» (англ. Landru: The French Bluebeard) (1936).
Уэйкфилд автор трех детективных романов: «Слушаем свидетеля» (англ. Hearken to the Evidence) (1933) имевшего успех и ставшего еще одной «Рекоммендуемой Книгой Месяца», «Круг подозреваемых» (англ. Belt of Suspicion) (1936) и Хозяйка смерти" (англ. Hostess of Death) (1938).
Август Дерлет назвал Уэйкфилда «последним видным автором „историй с привидениями“, в традиции, которая берет своё начало от Шеридана Ле Фаню и достигает своей вершины в Монтегю Джеймсе». С. Т. Джоши придерживается иного мнения, называя Уэйкфилда «посредственным» автором.
Экранизации
В 1968 году телеканал Би-би-си экранизировал рассказ Уэйкфилда «Триумф смерти» (англ. "The Triumph of Death") с Клэр Блум в главной роли.
Библиография
Сборники рассказов
- They Return At Evening (1928)
- Old Man's Beard: Fifteen Disturbing Tales (1929)
- Imagine a Man in a Box (1931)
- Ghost Stories (1932)
- A Ghostly Company (1935)
- The Clock Strikes Twelve: Tales of the Supernatural (1940)
- The Clock Strikes Twelve (Arkham House, 1946)
- Strayers from Sheol (1961)
Криминалогия
- The Green Bicycle Case (1930)
- Landru: The French Bluebeard (1936)
Детективные романы
- Hearken to the Evidence (1933)
- Belt of Suspicion (1936)
- Hostess of Death (1938).
Посмертные сборники
- The Best Ghost Stories Of H. Russell Wakefield (1978)
- Reunion at Dawn: And Other Uncollected Ghost Stories (2000)
Напишите отзыв о статье "Уэйкфилд, Герберт Расселл"
Ссылки на английском
- [www.ash-tree.bc.ca/ashtreecurrent.html Ash-Tree Press] Publisher of limited edition reprints of Wakefield's ghost story collections
- [www.litgothic.com/Authors/wakefield.html Life and bibliography]
- [www.tartaruspress.com/w2.htm H. Russell Wakefield] at the Supernatural Fiction Database
- [www.isfdb.org/cgi-bin/ea.cgi?H._Russell_Wakefield H. Russell Wakefield] на сайте Internet Speculative Fiction Database
Отрывок, характеризующий Уэйкфилд, Герберт Расселл
Вслед за этим Анна Павловна навела разговор на мужество и твердость прусского короля с тем, чтобы ввести в дело Бориса.Борис внимательно слушал того, кто говорит, ожидая своего череда, но вместе с тем успевал несколько раз оглядываться на свою соседку, красавицу Элен, которая с улыбкой несколько раз встретилась глазами с красивым молодым адъютантом.
Весьма естественно, говоря о положении Пруссии, Анна Павловна попросила Бориса рассказать свое путешествие в Глогау и положение, в котором он нашел прусское войско. Борис, не торопясь, чистым и правильным французским языком, рассказал весьма много интересных подробностей о войсках, о дворе, во всё время своего рассказа старательно избегая заявления своего мнения насчет тех фактов, которые он передавал. На несколько времени Борис завладел общим вниманием, и Анна Павловна чувствовала, что ее угощенье новинкой было принято с удовольствием всеми гостями. Более всех внимания к рассказу Бориса выказала Элен. Она несколько раз спрашивала его о некоторых подробностях его поездки и, казалось, весьма была заинтересована положением прусской армии. Как только он кончил, она с своей обычной улыбкой обратилась к нему:
– Il faut absolument que vous veniez me voir, [Необходимо нужно, чтоб вы приехали повидаться со мною,] – сказала она ему таким тоном, как будто по некоторым соображениям, которые он не мог знать, это было совершенно необходимо.
– Mariedi entre les 8 et 9 heures. Vous me ferez grand plaisir. [Во вторник, между 8 и 9 часами. Вы мне сделаете большое удовольствие.] – Борис обещал исполнить ее желание и хотел вступить с ней в разговор, когда Анна Павловна отозвала его под предлогом тетушки, которая желала его cлышать.
– Вы ведь знаете ее мужа? – сказала Анна Павловна, закрыв глаза и грустным жестом указывая на Элен. – Ах, это такая несчастная и прелестная женщина! Не говорите при ней о нем, пожалуйста не говорите. Ей слишком тяжело!
Когда Борис и Анна Павловна вернулись к общему кружку, разговором в нем завладел князь Ипполит.
Он, выдвинувшись вперед на кресле, сказал: Le Roi de Prusse! [Прусский король!] и сказав это, засмеялся. Все обратились к нему: Le Roi de Prusse? – спросил Ипполит, опять засмеялся и опять спокойно и серьезно уселся в глубине своего кресла. Анна Павловна подождала его немного, но так как Ипполит решительно, казалось, не хотел больше говорить, она начала речь о том, как безбожный Бонапарт похитил в Потсдаме шпагу Фридриха Великого.
– C'est l'epee de Frederic le Grand, que je… [Это шпага Фридриха Великого, которую я…] – начала было она, но Ипполит перебил ее словами:
– Le Roi de Prusse… – и опять, как только к нему обратились, извинился и замолчал. Анна Павловна поморщилась. MorteMariet, приятель Ипполита, решительно обратился к нему:
– Voyons a qui en avez vous avec votre Roi de Prusse? [Ну так что ж о прусском короле?]
Ипполит засмеялся, как будто ему стыдно было своего смеха.
– Non, ce n'est rien, je voulais dire seulement… [Нет, ничего, я только хотел сказать…] (Он намерен был повторить шутку, которую он слышал в Вене, и которую он целый вечер собирался поместить.) Je voulais dire seulement, que nous avons tort de faire la guerre рour le roi de Prusse. [Я только хотел сказать, что мы напрасно воюем pour le roi de Prusse . (Непереводимая игра слов, имеющая значение: «по пустякам».)]
Борис осторожно улыбнулся так, что его улыбка могла быть отнесена к насмешке или к одобрению шутки, смотря по тому, как она будет принята. Все засмеялись.
– Il est tres mauvais, votre jeu de mot, tres spirituel, mais injuste, – грозя сморщенным пальчиком, сказала Анна Павловна. – Nous ne faisons pas la guerre pour le Roi de Prusse, mais pour les bons principes. Ah, le mechant, ce prince Hippolytel [Ваша игра слов не хороша, очень умна, но несправедлива; мы не воюем pour le roi de Prusse (т. e. по пустякам), а за добрые начала. Ах, какой он злой, этот князь Ипполит!] – сказала она.
Разговор не утихал целый вечер, обращаясь преимущественно около политических новостей. В конце вечера он особенно оживился, когда дело зашло о наградах, пожалованных государем.
– Ведь получил же в прошлом году NN табакерку с портретом, – говорил l'homme a l'esprit profond, [человек глубокого ума,] – почему же SS не может получить той же награды?
– Je vous demande pardon, une tabatiere avec le portrait de l'Empereur est une recompense, mais point une distinction, – сказал дипломат, un cadeau plutot. [Извините, табакерка с портретом Императора есть награда, а не отличие; скорее подарок.]
– Il y eu plutot des antecedents, je vous citerai Schwarzenberg. [Были примеры – Шварценберг.]
– C'est impossible, [Это невозможно,] – возразил другой.
– Пари. Le grand cordon, c'est different… [Лента – это другое дело…]
Когда все поднялись, чтоб уезжать, Элен, очень мало говорившая весь вечер, опять обратилась к Борису с просьбой и ласковым, значительным приказанием, чтобы он был у нее во вторник.
– Мне это очень нужно, – сказала она с улыбкой, оглядываясь на Анну Павловну, и Анна Павловна той грустной улыбкой, которая сопровождала ее слова при речи о своей высокой покровительнице, подтвердила желание Элен. Казалось, что в этот вечер из каких то слов, сказанных Борисом о прусском войске, Элен вдруг открыла необходимость видеть его. Она как будто обещала ему, что, когда он приедет во вторник, она объяснит ему эту необходимость.
Приехав во вторник вечером в великолепный салон Элен, Борис не получил ясного объяснения, для чего было ему необходимо приехать. Были другие гости, графиня мало говорила с ним, и только прощаясь, когда он целовал ее руку, она с странным отсутствием улыбки, неожиданно, шопотом, сказала ему: Venez demain diner… le soir. Il faut que vous veniez… Venez. [Приезжайте завтра обедать… вечером. Надо, чтоб вы приехали… Приезжайте.]
В этот свой приезд в Петербург Борис сделался близким человеком в доме графини Безуховой.
Война разгоралась, и театр ее приближался к русским границам. Всюду слышались проклятия врагу рода человеческого Бонапартию; в деревнях собирались ратники и рекруты, и с театра войны приходили разноречивые известия, как всегда ложные и потому различно перетолковываемые.
Жизнь старого князя Болконского, князя Андрея и княжны Марьи во многом изменилась с 1805 года.
В 1806 году старый князь был определен одним из восьми главнокомандующих по ополчению, назначенных тогда по всей России. Старый князь, несмотря на свою старческую слабость, особенно сделавшуюся заметной в тот период времени, когда он считал своего сына убитым, не счел себя вправе отказаться от должности, в которую был определен самим государем, и эта вновь открывшаяся ему деятельность возбудила и укрепила его. Он постоянно бывал в разъездах по трем вверенным ему губерниям; был до педантизма исполнителен в своих обязанностях, строг до жестокости с своими подчиненными, и сам доходил до малейших подробностей дела. Княжна Марья перестала уже брать у своего отца математические уроки, и только по утрам, сопутствуемая кормилицей, с маленьким князем Николаем (как звал его дед) входила в кабинет отца, когда он был дома. Грудной князь Николай жил с кормилицей и няней Савишной на половине покойной княгини, и княжна Марья большую часть дня проводила в детской, заменяя, как умела, мать маленькому племяннику. M lle Bourienne тоже, как казалось, страстно любила мальчика, и княжна Марья, часто лишая себя, уступала своей подруге наслаждение нянчить маленького ангела (как называла она племянника) и играть с ним.
