У Чжихуэй

У Чжихуэй
кит. 吳稚暉
Фото из справочника «Кто есть кто в Китае»
Род деятельности:	Лингвист
Дата рождения:	25 марта 1865(1865-03-25)
Место рождения:	Уцзинь, Империя Цин
Дата смерти:	30 октября 1953(1953-10-30) (88 лет)
Место смерти:	Тайбэй, Тайвань
Супруга:	Юань Жунцин (袁榮慶)
У Чжихуэй на Викискладе

У Чжихуэй (кит. трад. 吳稚暉, упр. 吴稚晖, пиньинь: Wú Zhìhuī, 25 марта 1865 — 30 октября 1953), также известный как У Цзинхен, китайский лингвист и философ, который в 1912—1913 годы являлся председателем Комиссии по унификации произношения, создавшей фонетическую систему Чжуинь фухао (на основе на стенографической системы Чжан Бинлиня) и стандартизированное произношение Гоюй.

У стал анархистом во время своего пребывания во Франции в 1900-е годы, наряду с Ли Шицзэном, Чжаном Жэньцзе, и Цай Юаньпэем. В этой компании он был известен как один из сильнейших антикоммунистов в Национальной партии в 1920-е годы.

Биография

У родился в бедной семье, в районе Уцзинь, провинции Цзянсу, получив при рождении имя У Тяо (кит. 吳朓, Wú Tiǎo). У успешно сдал сложные государственные экзамены Кэцзюй в 1891 году.

Он работал в подготовительной школе в Наньяне. В 1903 году в газете Субао, У критиковал правительство Цин и высмеивал правящую императрицу Цыси, назвав ее «проституткой» (кит. 娼妓淫婦).

После этого инцидента, У бежал через Гонконг в Лондон. Его официальный статус позволил ему путешествовать и жить в Шотландии и Франции. Он посещал лекции в Эдинбургском университете. В 1903 году он отправился в Париж, где он вновь встретился с Ли Шицзэном, сыном высокого чиновника, с которым он встречался в Пекине, и с Чжаном Жэньцзе, сыном преуспевающего торговца. Хотя У и был старше своих приятелей более чем на десять лет, три молодых ученых, несмотря на то, что хорошо разбирались в Конфуцианской философии, которая господствовала в Китае, были поражены доктриной анархизма, который процветал во Франции. Вместе с Ли и Чжаном, У сформировал Шицзе Шэ (мировое общество), которое стало центром анархистской мысли и призывом в течение нескольких десятилетий.

Вместе они в 1905 году присоединились к революционной организации Тунмэнхой, предшествующей Китайской Национальной партии. Годом позже У объявил себя анархистом. Позже он основал влиятельные революционные организации, такую как Общество для продвижения морали и занимался такими радикальными журналами, как «Новая эра» и «Труд», первый в Китае синдикалистский журнал. Он занимался развитием науки, рационализма, языковой реформы и вопросом отмены брака. Его идеи были революционными, но он оценил, что потребуется 3 000 лет, чтобы достичь утопического общества в своем видении. У сыграл важную роль в массовом демократическом движении «Работа и учеба», шедшему во Франции. Среди его учеников была большая группа анархистов и будущих коммунистов.

Вскоре после возвращения в 1912 году, У, Ли, Чжан Цзи и Ван Цзинвэй организовали Общество для продвижения морали (кит. трад. 進德會, упр. 进德会, пиньинь: Jìndé Huǐ, палл.: Цзиньдэ Хуэй), также известное как «Восемь нет» или «Восемь запретов общества» (кит. трад. 八不會, упр. 八不会, пиньинь: Bābù Huì, палл.: Бабу Хуэй). У полагал, что новая Республика не должна находиться под угрозой социального декаданса поздней Цин, и зла, которое варьировались от азартной игры маджонг до мальчишников, приводящих вторых жен. Его анархистские принципы не предполагали наличие президента или должностных лиц, законов или средств для обеспечения их исполнения, а также налогов или штрафов. Каждый уровень членства, тем не менее, нес жесткие требования. На самом низком уровне, существовал договор не посещения проституток. На среднем, обычном уровне, был договор в дополнение не брать наложниц. На следующем, более высоком уровне, существовало воздержание от курения. И наконец, на высшем уровне участники воздерживались от употребления алкоголя и мяса.

После ухода с занимаемой должности, У принял предложение Цай Юаньпэя вступить в Комиссию по реформе языка, начавшей работу над фонетической системой, которая должна была заменить региональные диалекты. Эта работа в конечном итоге вылилась в систему Гоюй и Чжуинь фухао, которая широко используется и сегодня. В июне 1913 года, У стал одним из основателей журнала Гунлунь (кит. трад. 公论, пиньинь: Gōnglùn, буквально: «Общественное мнение»). Когда в 1913 году провалилась «вторая революция» Сунь Ятсена, У и Ли Шицзэн для своей безопасности вернулись во Францию. Ли и У основали университет в Лионе и запустили движение «Работа и учеба».

В 1920-е годы, наряду с Ли Шицзэном, Чжаном Жэньцзе и Цай Юаньпэем, У являлся одним из так называемых «Четырех старейшин» Гоминьдана, занимался антикоммунистической кампанией и поддерживал Чана Кайши. В соответствии со своими анархическими принципами, У к сожалению отказался от какой-либо государственной должности.

В 1943 году председатель Национального правительства, Линь Сэнь, умер во временной столице на время войны, в Чунцине. Чан Кайши, приглашал У, чтобы он стал новым Президентом, но У отказался, сославшись на «три нет»:

• Я обычно ношу повседневную одежду, но главы государств носят фраки. Я буду чувствовать себя неуютно.
• Мое уродливое лицо, это большой шок.
• Мои люди любят смеяться. Увидев что-нибудь смешное, это заставляет меня смеяться, и когда иностранные дипломаты доставляют грамоты, я не могу помочь, если смеюсь. Это было бы не прилично.

В 1946 году, У был избран в Национальную ассамблею, которая составила новую Конституцию. Он руководил вступлением Чана Кайши в должность президента Китайской республики в мае 1948 года, незадолго до того, как правительство покинуло материк.

Он переехал в Тайвань, где обучал сына Чана Кайши, Цзяна Цзинго. У умер в Тайбэе в возрасте 88 лет. Цзян Цзинго выполнил наставление У, касающееся спуска его праха в море у острова Куэмой.

Работы

• 吳稚暉先生集 (Собрание сочинений господина У Чжихуэя)

Примечания

Источники

• Dirlik, Arif. Anarchism in the Chinese Revolution. — Berkeley: University of California Press, 1991. — ISBN 0520072979.
• Boorman, Howard L., et al., eds. Biographical Dictionary of Republican China Vol III. — Нью-Йорк: Columbia University Press, 1970. — P. 416—419. — ISBN 0231045581.
• Scalapino, Robert A. and George T. Yu. [theanarchistlibrary.org/library/robert-scalapino-and-george-t-yu-the-chinese-anarchist-movement#fn5 The Chinese Anarchist Movement]. — Berkeley: Center for Chinese Studies, Institute of International Studies, University of California, 1961.. Доступно на [theanarchistlibrary.org/special/about The Anarchist Library].
• Zarrow, Peter Gue. Anarchism and Chinese Political Culture. — Нью-Йорк: Columbia University Press, 1990. — ISBN 0231071388.

Отрывок, характеризующий У Чжихуэй

Он продолжал свой дневник, и вот что он писал в нем за это время:
«24 ro ноября.
«Встал в восемь часов, читал Св. Писание, потом пошел к должности (Пьер по совету благодетеля поступил на службу в один из комитетов), возвратился к обеду, обедал один (у графини много гостей, мне неприятных), ел и пил умеренно и после обеда списывал пиесы для братьев. Ввечеру сошел к графине и рассказал смешную историю о Б., и только тогда вспомнил, что этого не должно было делать, когда все уже громко смеялись.
«Ложусь спать с счастливым и спокойным духом. Господи Великий, помоги мне ходить по стезям Твоим, 1) побеждать часть гневну – тихостью, медлением, 2) похоть – воздержанием и отвращением, 3) удаляться от суеты, но не отлучать себя от а) государственных дел службы, b) от забот семейных, с) от дружеских сношений и d) экономических занятий».
«27 го ноября.
«Встал поздно и проснувшись долго лежал на постели, предаваясь лени. Боже мой! помоги мне и укрепи меня, дабы я мог ходить по путям Твоим. Читал Св. Писание, но без надлежащего чувства. Пришел брат Урусов, беседовали о суетах мира. Рассказывал о новых предначертаниях государя. Я начал было осуждать, но вспомнил о своих правилах и слова благодетеля нашего о том, что истинный масон должен быть усердным деятелем в государстве, когда требуется его участие, и спокойным созерцателем того, к чему он не призван. Язык мой – враг мой. Посетили меня братья Г. В. и О., была приуготовительная беседа для принятия нового брата. Они возлагают на меня обязанность ритора. Чувствую себя слабым и недостойным. Потом зашла речь об объяснении семи столбов и ступеней храма. 7 наук, 7 добродетелей, 7 пороков, 7 даров Святого Духа. Брат О. был очень красноречив. Вечером совершилось принятие. Новое устройство помещения много содействовало великолепию зрелища. Принят был Борис Друбецкой. Я предлагал его, я и был ритором. Странное чувство волновало меня во всё время моего пребывания с ним в темной храмине. Я застал в себе к нему чувство ненависти, которое я тщетно стремлюсь преодолеть. И потому то я желал бы истинно спасти его от злого и ввести его на путь истины, но дурные мысли о нем не оставляли меня. Мне думалось, что его цель вступления в братство состояла только в желании сблизиться с людьми, быть в фаворе у находящихся в нашей ложе. Кроме тех оснований, что он несколько раз спрашивал, не находится ли в нашей ложе N. и S. (на что я не мог ему отвечать), кроме того, что он по моим наблюдениям не способен чувствовать уважения к нашему святому Ордену и слишком занят и доволен внешним человеком, чтобы желать улучшения духовного, я не имел оснований сомневаться в нем; но он мне казался неискренним, и всё время, когда я стоял с ним с глазу на глаз в темной храмине, мне казалось, что он презрительно улыбается на мои слова, и хотелось действительно уколоть его обнаженную грудь шпагой, которую я держал, приставленною к ней. Я не мог быть красноречив и не мог искренно сообщить своего сомнения братьям и великому мастеру. Великий Архитектон природы, помоги мне находить истинные пути, выводящие из лабиринта лжи».
После этого в дневнике было пропущено три листа, и потом было написано следующее:
«Имел поучительный и длинный разговор наедине с братом В., который советовал мне держаться брата А. Многое, хотя и недостойному, мне было открыто. Адонаи есть имя сотворившего мир. Элоим есть имя правящего всем. Третье имя, имя поизрекаемое, имеющее значение Всего . Беседы с братом В. подкрепляют, освежают и утверждают меня на пути добродетели. При нем нет места сомнению. Мне ясно различие бедного учения наук общественных с нашим святым, всё обнимающим учением. Науки человеческие всё подразделяют – чтобы понять, всё убивают – чтобы рассмотреть. В святой науке Ордена всё едино, всё познается в своей совокупности и жизни. Троица – три начала вещей – сера, меркурий и соль. Сера елейного и огненного свойства; она в соединении с солью, огненностью своей возбуждает в ней алкание, посредством которого притягивает меркурий, схватывает его, удерживает и совокупно производит отдельные тела. Меркурий есть жидкая и летучая духовная сущность – Христос, Дух Святой, Он».
«3 го декабря.
«Проснулся поздно, читал Св. Писание, но был бесчувствен. После вышел и ходил по зале. Хотел размышлять, но вместо того воображение представило одно происшествие, бывшее четыре года тому назад. Господин Долохов, после моей дуэли встретясь со мной в Москве, сказал мне, что он надеется, что я пользуюсь теперь полным душевным спокойствием, несмотря на отсутствие моей супруги. Я тогда ничего не отвечал. Теперь я припомнил все подробности этого свидания и в душе своей говорил ему самые злобные слова и колкие ответы. Опомнился и бросил эту мысль только тогда, когда увидал себя в распалении гнева; но недостаточно раскаялся в этом. После пришел Борис Друбецкой и стал рассказывать разные приключения; я же с самого его прихода сделался недоволен его посещением и сказал ему что то противное. Он возразил. Я вспыхнул и наговорил ему множество неприятного и даже грубого. Он замолчал и я спохватился только тогда, когда было уже поздно. Боже мой, я совсем не умею с ним обходиться. Этому причиной мое самолюбие. Я ставлю себя выше его и потому делаюсь гораздо его хуже, ибо он снисходителен к моим грубостям, а я напротив того питаю к нему презрение. Боже мой, даруй мне в присутствии его видеть больше мою мерзость и поступать так, чтобы и ему это было полезно. После обеда заснул и в то время как засыпал, услыхал явственно голос, сказавший мне в левое ухо: – „Твой день“.
«Я видел во сне, что иду я в темноте, и вдруг окружен собаками, но иду без страха; вдруг одна небольшая схватила меня за левое стегно зубами и не выпускает. Я стал давить ее руками. И только что я оторвал ее, как другая, еще большая, стала грызть меня. Я стал поднимать ее и чем больше поднимал, тем она становилась больше и тяжеле. И вдруг идет брат А. и взяв меня под руку, повел с собою и привел к зданию, для входа в которое надо было пройти по узкой доске. Я ступил на нее и доска отогнулась и упала, и я стал лезть на забор, до которого едва достигал руками. После больших усилий я перетащил свое тело так, что ноги висели на одной, а туловище на другой стороне. Я оглянулся и увидал, что брат А. стоит на заборе и указывает мне на большую аллею и сад, и в саду большое и прекрасное здание. Я проснулся. Господи, Великий Архитектон природы! помоги мне оторвать от себя собак – страстей моих и последнюю из них, совокупляющую в себе силы всех прежних, и помоги мне вступить в тот храм добродетели, коего лицезрения я во сне достигнул».
«7 го декабря.
«Видел сон, будто Иосиф Алексеевич в моем доме сидит, я рад очень, и желаю угостить его. Будто я с посторонними неумолчно болтаю и вдруг вспомнил, что это ему не может нравиться, и желаю к нему приблизиться и его обнять. Но только что приблизился, вижу, что лицо его преобразилось, стало молодое, и он мне тихо что то говорит из ученья Ордена, так тихо, что я не могу расслышать. Потом, будто, вышли мы все из комнаты, и что то тут случилось мудреное. Мы сидели или лежали на полу. Он мне что то говорил. А мне будто захотелось показать ему свою чувствительность и я, не вслушиваясь в его речи, стал себе воображать состояние своего внутреннего человека и осенившую меня милость Божию. И появились у меня слезы на глазах, и я был доволен, что он это приметил. Но он взглянул на меня с досадой и вскочил, пресекши свой разговор. Я обробел и спросил, не ко мне ли сказанное относилось; но он ничего не отвечал, показал мне ласковый вид, и после вдруг очутились мы в спальне моей, где стоит двойная кровать. Он лег на нее на край, и я будто пылал к нему желанием ласкаться и прилечь тут же. И он будто у меня спрашивает: „Скажите по правде, какое вы имеете главное пристрастие? Узнали ли вы его? Я думаю, что вы уже его узнали“. Я, смутившись сим вопросом, отвечал, что лень мое главное пристрастие. Он недоверчиво покачал головой. И я ему, еще более смутившись, отвечал, что я, хотя и живу с женою, по его совету, но не как муж жены своей. На это он возразил, что не должно жену лишать своей ласки, дал чувствовать, что в этом была моя обязанность. Но я отвечал, что я стыжусь этого, и вдруг всё скрылось. И я проснулся, и нашел в мыслях своих текст Св. Писания: Живот бе свет человеком, и свет во тме светит и тма его не объят . Лицо у Иосифа Алексеевича было моложавое и светлое. В этот день получил письмо от благодетеля, в котором он пишет об обязанностях супружества».