Фархутдинов, Игорь Павлович

Игорь Павлович Фархутдинов<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Глава администрации (губернатор) Сахалинской области
24 апреля 1995 года — 20 августа 2003 года
Предшественник:	Евгений Алексеевич Краснояров
Преемник:	Иван Павлович Малахов
Рождение:	Новосибирск, РСФСР, СССР
Смерть:	Камчатская область, Россия
Образование:	Красноярский политехнический институт
Учёная степень:	доктор экономических наук
Награды:

Игорь Павлович Фархутдинов (16 апреля 1950 — 20 августа 2003) — российский политический деятель, губернатор Сахалинской области c 1995 года по 2003 год.

Биография

Родился 16 апреля 1950 года в г. Новосибирске. Мать — коренная сибирячка, отец — татарин, сосланный в Сибирь при Сталине. Дед по материнской линии воевал на Сахалине в русско-японскую войну.

Образование и трудовая деятельность

В 1972 окончил Красноярский политехнический институт по специальности «инженер-экономист». Доктор экономических наук. C 1972 по 1977 год — инженер, начальник смены, начальник цеха Тымовской электростанции, Сахалинская область.

Политическая деятельность

С 1977 по 1985 год — второй, затем — первый секретарь Тымовского райкома ВЛКСМ, заведующий отделом Сахалинского обкома ВЛКСМ, инструктор Сахалинского обкома КПСС.

С 1985 по 1991 год был мэром Невельска. До августа 1991 года состоял в КПСС.

С 31 декабря 1991 по 24 апреля 1995 год — председатель Южно-Сахалинского горисполкома, мэр города Южно-Сахалинска.

В 24 апреля 1995 года был назначен главой администрации Сахалинской области.

С 1995 года — в руководящих органах движения «Наш дом - Россия».

В 1996 и 2000 годах одержал убедительную победу на губернаторских выборах.

С января 1996 года в Совете Федерации был членом комитета по бюджету, налоговой политике, финансовому, валютному и таможенному регулированию, банковской деятельности.

В марте 2002 года вошел в состав президиума Госсовета.

В апреле 2002 года возглавил рабочую группу Государственного Совета по разработке основных принципов государственной политики в развитии банковской системы России.

В мае 2002 года включен в состав российской делегации для участия в Конгрессе местных и региональных властей Европы на 2002—2004 годы.

Гибель и похороны

20 августа 2003 года на Камчатке пропал вертолёт Ми-8, на борту которого находилась группа руководящих сотрудников администрации Сахалинской области во главе с губернатором Игорем Фархутдиновым. Вертолёт в 05.40 по московскому времени вылетел с вертолётной площадки «Излучина» в направлении Северо-Курильска (остров Парамушир Курильской гряды). Около 06.40 мск экипаж вертолёта не вышел на контрольный сеанс связи, машина к месту назначения не прибыла.

23 августа обгоревшие обломки вертолёта были обнаружены в 150 км южнее Петропавловска-Камчатского. Погибли все 17 пассажиров — в том числе губернатор, его помощник Юрий Шувалов, руководитель пресс-центра сахалинской администрации Дмитрий Донской и 3 члена экипажа.

Первоначально Игоря Фархутдинова планировалось похоронить на Новодевичьем кладбище в Москве, но епископ Южно-Сахалинский Даниил убедил родственников, что похоронить погибших следует на Сахалине, в итоге губернатора решено было похоронить на территории Воскресенского кафедрального собора в Южно-Сахалинске.

Расследование причин авиакатастрофы

По заключению Госкомиссии, причиной катастрофы стало нарушение экипажем правил полёта в горной местности. Полёт выполнялся на недопустимо малой высоте, ниже безопасной, не было своевременно принято решение о возврате или прекращении полёта при фактической погоде, не обеспечивающей безопасность движения по видимости. В ходе полёта экипаж по просьбе заказчика рейса в нарушение существующих правил и без оповещения диспетчера изменил маршрут следования. По словам министра по чрезвычайным ситуациям РФ Сергея Шойгу, заказчиком полёта являлся один из владельцев авиакомпании: «Этот человек зарабатывал баллы, чтобы губернатор области пользовался услугами его компании». Совокупность этих обстоятельств и привела к столкновению вертолёта с землёй.

Высота полёта перед столкновением составляла 5-10 метров при скорости около 200 км/час. «Обнаружив в разрывах облачности склон и деревья, экипаж предпринял экстренные меры по предотвращению столкновения с землёй с полным резким взятием ручки управления "на себя", что привело к выходу вертолёта за установленные ограничения по углу тангажа (более 50 градусов), соударения лопастей несущего винта с хвостовой балкой и разрушению конструкции вертолёта с полной потерей управляемости», — указано в заключении Госкомиссии. Неуправляемый вращающийся вертолёт на большой скорости столкнулся с землёй.

Награды

• Орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени (12 ноября 1999) — за большой вклад в развитие топливно-энергетического комплекса Сахалинской области и Дальневосточного региона, в разработку и реализацию международного нефтегазового проекта «Сахалин-2»
• Орден Почёта (15 января 1997) — за достигнутые успехи в труде, большой вклад в проведение экономических преобразований и в связи с 50-летием образования Сахалинской области
• Орден Святого Благоверного князя Даниила Московского II степени (РПЦ)
• Доктор экономических наук

Увековечение памяти

В 2004 году в честь Фархутдинова были названы пассажирский теплоход и нефтеналивной танкер. 21 марта 2004 года теплоход (бывший «Адмирал Лазарев») вышел в первый рейс из порта Холмск в Японию. Сейчас используется на регулярной пассажирской линии Корсаков — Шикотан — Кунашир — Итуруп, строительство танкера было завершено в этом же году в Хорватии.

16 апреля 2005 года в областной универсальной научной библиотеке Южно-Сахалинска состоялась открытие выставки, посвященной памяти погибшего губернатора, и презентация книги «Игорь Павлович Фархутдинов: страницы жизни», изданной при поддержке региональной администрации.

Ссылки

• [www.flb.ru/?path=5&person_id=597&page=1&text_version=10 Биография Фархутдинов Игорь Павлович]
• [echo.msk.ru/guests/1833/ Игорь Фархутдинов] на «Эхо Москвы»

Отрывок, характеризующий Фархутдинов, Игорь Павлович

– Митинька! А Митинька! Скачи ты, Митинька, в подмосковную, – обратился он к вошедшему на его зов управляющему, – скачи ты в подмосковную и вели ты сейчас нарядить барщину Максимке садовнику. Скажи, чтобы все оранжереи сюда волок, укутывал бы войлоками. Да чтобы мне двести горшков тут к пятнице были.
Отдав еще и еще разные приказания, он вышел было отдохнуть к графинюшке, но вспомнил еще нужное, вернулся сам, вернул повара и эконома и опять стал приказывать. В дверях послышалась легкая, мужская походка, бряцанье шпор, и красивый, румяный, с чернеющимися усиками, видимо отдохнувший и выхолившийся на спокойном житье в Москве, вошел молодой граф.
– Ах, братец мой! Голова кругом идет, – сказал старик, как бы стыдясь, улыбаясь перед сыном. – Хоть вот ты бы помог! Надо ведь еще песенников. Музыка у меня есть, да цыган что ли позвать? Ваша братия военные это любят.
– Право, папенька, я думаю, князь Багратион, когда готовился к Шенграбенскому сражению, меньше хлопотал, чем вы теперь, – сказал сын, улыбаясь.
Старый граф притворился рассерженным. – Да, ты толкуй, ты попробуй!
И граф обратился к повару, который с умным и почтенным лицом, наблюдательно и ласково поглядывал на отца и сына.
– Какова молодежь то, а, Феоктист? – сказал он, – смеется над нашим братом стариками.
– Что ж, ваше сиятельство, им бы только покушать хорошо, а как всё собрать да сервировать , это не их дело.
– Так, так, – закричал граф, и весело схватив сына за обе руки, закричал: – Так вот же что, попался ты мне! Возьми ты сейчас сани парные и ступай ты к Безухову, и скажи, что граф, мол, Илья Андреич прислали просить у вас земляники и ананасов свежих. Больше ни у кого не достанешь. Самого то нет, так ты зайди, княжнам скажи, и оттуда, вот что, поезжай ты на Разгуляй – Ипатка кучер знает – найди ты там Ильюшку цыгана, вот что у графа Орлова тогда плясал, помнишь, в белом казакине, и притащи ты его сюда, ко мне.
– И с цыганками его сюда привести? – спросил Николай смеясь. – Ну, ну!…
В это время неслышными шагами, с деловым, озабоченным и вместе христиански кротким видом, никогда не покидавшим ее, вошла в комнату Анна Михайловна. Несмотря на то, что каждый день Анна Михайловна заставала графа в халате, всякий раз он конфузился при ней и просил извинения за свой костюм.
– Ничего, граф, голубчик, – сказала она, кротко закрывая глаза. – А к Безухому я съезжу, – сказала она. – Пьер приехал, и теперь мы всё достанем, граф, из его оранжерей. Мне и нужно было видеть его. Он мне прислал письмо от Бориса. Слава Богу, Боря теперь при штабе.
Граф обрадовался, что Анна Михайловна брала одну часть его поручений, и велел ей заложить маленькую карету.
– Вы Безухову скажите, чтоб он приезжал. Я его запишу. Что он с женой? – спросил он.
Анна Михайловна завела глаза, и на лице ее выразилась глубокая скорбь…
– Ах, мой друг, он очень несчастлив, – сказала она. – Ежели правда, что мы слышали, это ужасно. И думали ли мы, когда так радовались его счастию! И такая высокая, небесная душа, этот молодой Безухов! Да, я от души жалею его и постараюсь дать ему утешение, которое от меня будет зависеть.
– Да что ж такое? – спросили оба Ростова, старший и младший.
Анна Михайловна глубоко вздохнула: – Долохов, Марьи Ивановны сын, – сказала она таинственным шопотом, – говорят, совсем компрометировал ее. Он его вывел, пригласил к себе в дом в Петербурге, и вот… Она сюда приехала, и этот сорви голова за ней, – сказала Анна Михайловна, желая выразить свое сочувствие Пьеру, но в невольных интонациях и полуулыбкою выказывая сочувствие сорви голове, как она назвала Долохова. – Говорят, сам Пьер совсем убит своим горем.
– Ну, всё таки скажите ему, чтоб он приезжал в клуб, – всё рассеется. Пир горой будет.
На другой день, 3 го марта, во 2 м часу по полудни, 250 человек членов Английского клуба и 50 человек гостей ожидали к обеду дорогого гостя и героя Австрийского похода, князя Багратиона. В первое время по получении известия об Аустерлицком сражении Москва пришла в недоумение. В то время русские так привыкли к победам, что, получив известие о поражении, одни просто не верили, другие искали объяснений такому странному событию в каких нибудь необыкновенных причинах. В Английском клубе, где собиралось всё, что было знатного, имеющего верные сведения и вес, в декабре месяце, когда стали приходить известия, ничего не говорили про войну и про последнее сражение, как будто все сговорились молчать о нем. Люди, дававшие направление разговорам, как то: граф Ростопчин, князь Юрий Владимирович Долгорукий, Валуев, гр. Марков, кн. Вяземский, не показывались в клубе, а собирались по домам, в своих интимных кружках, и москвичи, говорившие с чужих голосов (к которым принадлежал и Илья Андреич Ростов), оставались на короткое время без определенного суждения о деле войны и без руководителей. Москвичи чувствовали, что что то нехорошо и что обсуждать эти дурные вести трудно, и потому лучше молчать. Но через несколько времени, как присяжные выходят из совещательной комнаты, появились и тузы, дававшие мнение в клубе, и всё заговорило ясно и определенно. Были найдены причины тому неимоверному, неслыханному и невозможному событию, что русские были побиты, и все стало ясно, и во всех углах Москвы заговорили одно и то же. Причины эти были: измена австрийцев, дурное продовольствие войска, измена поляка Пшебышевского и француза Ланжерона, неспособность Кутузова, и (потихоньку говорили) молодость и неопытность государя, вверившегося дурным и ничтожным людям. Но войска, русские войска, говорили все, были необыкновенны и делали чудеса храбрости. Солдаты, офицеры, генералы – были герои. Но героем из героев был князь Багратион, прославившийся своим Шенграбенским делом и отступлением от Аустерлица, где он один провел свою колонну нерасстроенною и целый день отбивал вдвое сильнейшего неприятеля. Тому, что Багратион выбран был героем в Москве, содействовало и то, что он не имел связей в Москве, и был чужой. В лице его отдавалась должная честь боевому, простому, без связей и интриг, русскому солдату, еще связанному воспоминаниями Итальянского похода с именем Суворова. Кроме того в воздаянии ему таких почестей лучше всего показывалось нерасположение и неодобрение Кутузову.
– Ежели бы не было Багратиона, il faudrait l'inventer, [надо бы изобрести его.] – сказал шутник Шиншин, пародируя слова Вольтера. Про Кутузова никто не говорил, и некоторые шопотом бранили его, называя придворною вертушкой и старым сатиром. По всей Москве повторялись слова князя Долгорукова: «лепя, лепя и облепишься», утешавшегося в нашем поражении воспоминанием прежних побед, и повторялись слова Ростопчина про то, что французских солдат надо возбуждать к сражениям высокопарными фразами, что с Немцами надо логически рассуждать, убеждая их, что опаснее бежать, чем итти вперед; но что русских солдат надо только удерживать и просить: потише! Со всex сторон слышны были новые и новые рассказы об отдельных примерах мужества, оказанных нашими солдатами и офицерами при Аустерлице. Тот спас знамя, тот убил 5 ть французов, тот один заряжал 5 ть пушек. Говорили и про Берга, кто его не знал, что он, раненый в правую руку, взял шпагу в левую и пошел вперед. Про Болконского ничего не говорили, и только близко знавшие его жалели, что он рано умер, оставив беременную жену и чудака отца.


3 го марта во всех комнатах Английского клуба стоял стон разговаривающих голосов и, как пчелы на весеннем пролете, сновали взад и вперед, сидели, стояли, сходились и расходились, в мундирах, фраках и еще кое кто в пудре и кафтанах, члены и гости клуба. Пудренные, в чулках и башмаках ливрейные лакеи стояли у каждой двери и напряженно старались уловить каждое движение гостей и членов клуба, чтобы предложить свои услуги. Большинство присутствовавших были старые, почтенные люди с широкими, самоуверенными лицами, толстыми пальцами, твердыми движениями и голосами. Этого рода гости и члены сидели по известным, привычным местам и сходились в известных, привычных кружках. Малая часть присутствовавших состояла из случайных гостей – преимущественно молодежи, в числе которой были Денисов, Ростов и Долохов, который был опять семеновским офицером. На лицах молодежи, особенно военной, было выражение того чувства презрительной почтительности к старикам, которое как будто говорит старому поколению: уважать и почитать вас мы готовы, но помните, что всё таки за нами будущность.