Харитонов, Дмитрий Иванович

Дмитрий Иванович Харитонов (1886 — 21 августа 1946) — украинский купец, кинопромышленник, основатель и владелец «Торгового дома Харитонова».

Биография

Харьковский купец Дмитрий Харитонов открыл свой первый кинотеатр в 1907 году. Через два года его предприятие разрослось и включало уже не только кинотеатры, но и кинопрокатную контору с филиалами в Одессе, Ростове-на-Дону, Киеве и даже Санкт-Петербурге. Начиная с 1909 года Харитонов также финансировал съемки собственных фильмов, а в 1915—1916 годах издавал в Харькове кинематографический журнал «Южанин».

В 1916 году Дмитрий Харитонов переехал в Москву, где построил собственную киностудию. В условиях, когда все значительные режиссёры и актеры российского кино были уже заняты на других студиях, Харитонов повел агрессивную кадровую политику и чрезвычайно высокими контрактными ставками и обещанием полной творческой свободы переманил к себе на работу многих ведущих кинематографистов, в том числе Петра Чардынина, Всеволода Висковского, Чеслава Сабинского, Веру Холодную, Владимира Максимова, Витольда Полонского и других. Среди фильмов киноателье Харитонова были такие значительные ленты, как «У камина» (1917), «Молчи, грусть… молчи…» (1918), «Чёрная хризантема» (1919) и другие.

В 1918 году киноателье Харитонова перебралось в Одессу, а затем в Крым, где продолжало активно снимать фильмы.

В 1920 года Дмитрий Харитонов уехал в эмиграцию. Он пытался организовать собственное кинематографическое производство в Италии и Германии, но в итоге в 1924 году обосновался во Франции, где собрал многих эмигрировавших из России кинематографистов под эгидой киностудии «Сине-Франс-Фильм». Выпустив несколько фильмов и попав в сложное финансовое положение, Харитонов был вынужден в 1926 году пойти на слияние студии с французским отделением германского киноконцерна UFA.

Скончался 21 августа 1946 года в Париже. 17 мая 2013 года в Харькове на фасаде дома (ул. Сумская, 5), где жил Харитонов, и где находился его кинотеатр «Ампир» была открыта мемориальная доска.

Литература

• Миславский В. Н. Дмитрий Харитонов. Судьба русского кинопродюсера // «Киноведческие записки», вып. 18. — М.: 1993, — С. 211—240.
• Михайлов В. П. Рассказы о кинематографе старой Москвы. — М.: Материк, 1998. — С. 237—241.
• Нусинова Н. И. Когда мы в Россию вернемся… Русское кинематографическое зарубежье. 1918—1939. — М.: НИИК-Эйзенштейн-центр, 2003. — С. 68-73.
• Миславский В. Н. Истерзанные души. Жизнь и фильмы Дмитрия Харитонова. Харьков: Харьковский частный музей городской усадьбы, 2006.
• Янгиров Р. М. «Рабы немого»: Очерки исторического быта русских кинематографистов за рубежом. 1920—1930-е годы. М.: Библиотека-фонд «Русское зарубежье»: Русский путь, 2007. — С. 101—106
• Миславский В. Н. Кинопредприниматель Дмитрий Харитонов. Жизнь и фильмы. — Харьков: Торсинг плюс, 2012. — 216 с.

Ссылки

• [www.rudata.ru/wiki/%D0%A5%D0%B0%D1%80%D0%B8%D1%82%D0%BE%D0%BD%D0%BE%D0%B2%2C_%D0%94%D0%BC%D0%B8%D1%82%D1%80%D0%B8%D0%B9_%D0%98%D0%B2%D0%B0%D0%BD%D0%BE%D0%B2%D0%B8%D1%87 Биография Дмитрия Харитонова на сайте Rudata.ru]
• Дмитрий Харитонов (англ.) на сайте Internet Movie Database

Отрывок, характеризующий Харитонов, Дмитрий Иванович

Княгиня покраснела и отчаянно взмахнула руками.
– Non, Andre, je dis que vous avez tellement, tellement change… [Нет, Андрей, я говорю: ты так, так переменился…]
– Твой доктор велит тебе раньше ложиться, – сказал князь Андрей. – Ты бы шла спать.
Княгиня ничего не сказала, и вдруг короткая с усиками губка задрожала; князь Андрей, встав и пожав плечами, прошел по комнате.
Пьер удивленно и наивно смотрел через очки то на него, то на княгиню и зашевелился, как будто он тоже хотел встать, но опять раздумывал.
– Что мне за дело, что тут мсье Пьер, – вдруг сказала маленькая княгиня, и хорошенькое лицо ее вдруг распустилось в слезливую гримасу. – Я тебе давно хотела сказать, Andre: за что ты ко мне так переменился? Что я тебе сделала? Ты едешь в армию, ты меня не жалеешь. За что?
– Lise! – только сказал князь Андрей; но в этом слове были и просьба, и угроза, и, главное, уверение в том, что она сама раскается в своих словах; но она торопливо продолжала:
– Ты обращаешься со мной, как с больною или с ребенком. Я всё вижу. Разве ты такой был полгода назад?
– Lise, я прошу вас перестать, – сказал князь Андрей еще выразительнее.
Пьер, всё более и более приходивший в волнение во время этого разговора, встал и подошел к княгине. Он, казалось, не мог переносить вида слез и сам готов был заплакать.
– Успокойтесь, княгиня. Вам это так кажется, потому что я вас уверяю, я сам испытал… отчего… потому что… Нет, извините, чужой тут лишний… Нет, успокойтесь… Прощайте…
Князь Андрей остановил его за руку.
– Нет, постой, Пьер. Княгиня так добра, что не захочет лишить меня удовольствия провести с тобою вечер.
– Нет, он только о себе думает, – проговорила княгиня, не удерживая сердитых слез.
– Lise, – сказал сухо князь Андрей, поднимая тон на ту степень, которая показывает, что терпение истощено.
Вдруг сердитое беличье выражение красивого личика княгини заменилось привлекательным и возбуждающим сострадание выражением страха; она исподлобья взглянула своими прекрасными глазками на мужа, и на лице ее показалось то робкое и признающееся выражение, какое бывает у собаки, быстро, но слабо помахивающей опущенным хвостом.
– Mon Dieu, mon Dieu! [Боже мой, Боже мой!] – проговорила княгиня и, подобрав одною рукой складку платья, подошла к мужу и поцеловала его в лоб.
– Bonsoir, Lise, [Доброй ночи, Лиза,] – сказал князь Андрей, вставая и учтиво, как у посторонней, целуя руку.


Друзья молчали. Ни тот, ни другой не начинал говорить. Пьер поглядывал на князя Андрея, князь Андрей потирал себе лоб своею маленькою рукой.
– Пойдем ужинать, – сказал он со вздохом, вставая и направляясь к двери.
Они вошли в изящно, заново, богато отделанную столовую. Всё, от салфеток до серебра, фаянса и хрусталя, носило на себе тот особенный отпечаток новизны, который бывает в хозяйстве молодых супругов. В середине ужина князь Андрей облокотился и, как человек, давно имеющий что нибудь на сердце и вдруг решающийся высказаться, с выражением нервного раздражения, в каком Пьер никогда еще не видал своего приятеля, начал говорить:
– Никогда, никогда не женись, мой друг; вот тебе мой совет: не женись до тех пор, пока ты не скажешь себе, что ты сделал всё, что мог, и до тех пор, пока ты не перестанешь любить ту женщину, какую ты выбрал, пока ты не увидишь ее ясно; а то ты ошибешься жестоко и непоправимо. Женись стариком, никуда негодным… А то пропадет всё, что в тебе есть хорошего и высокого. Всё истратится по мелочам. Да, да, да! Не смотри на меня с таким удивлением. Ежели ты ждешь от себя чего нибудь впереди, то на каждом шагу ты будешь чувствовать, что для тебя всё кончено, всё закрыто, кроме гостиной, где ты будешь стоять на одной доске с придворным лакеем и идиотом… Да что!…