Цековский дом

Цековские дома (разг. «цековки» или «цекашки», от аббревиатуры ЦК) — многоквартирные жилые дома для высших слоев советского руководства, возводившиеся с 1963 по 1991 год, в основном в период правления Леонида Брежнева. Квартиры в таких домах предназначались для членов ЦК КПСС, Совета Министров СССР, Верховного совета СССР, высших военных чинов (маршалов, генералов).

Цековские дома строились по индивидуальному проекту из кирпича с железобетонными перекрытиями. Высота домов обычно составляла 12-14 этажей. В домах обязательно имелись лифты с зеркалами, просторные вестибюли и холлы, комнаты для консьержей. Территория дома ограждалась, в некоторых домах предусматривались подземные гаражи для автомобилей. По сути, цековские дома были первым опытом возведения клубных домов со строгим отбором жильцов, замкнутой инфраструктурой, используемой исключительно советским руководством и их семьями.

В отличие от сталинских домов «номенклатурного» типа, исполненных в неоклассическом стиле, цековские дома внешне мало отличались от обычных кирпичных «брежневок» и представляли собой утилитарные «коробки» в стиле функционализма. Номенклатурные сталинки строились вдоль центральных магистралей и площадей, являются городскими архитектурными достопримечательностями, некоторые — памятниками архитектуры; цековские дома обычно «прятались» и не выделялись среди обычной застройки.

Квартиры в цековских домах намного превосходят типовое жилье хрущёвской и брежневской эпох. Характеристики квартир зависели от ранга их будущих жильцов - для более высокопоставленных руководителей строились более просторные квартиры. Средняя общая площадь двухкомнатной квартиры в цековских домах «среднего класса» составляет 75 м², трёхкомнатной — 105 м², четырёхкомнатной — 130 м². Для высших руководителей площади квартир могли превышать 200 м². В квартирах «цековских домов» имеются два просторных санузла, большая кухня, лоджии с панорамными окнами, рабочие кабинеты, подсобные помещения большой площади (кладовки, гардеробные, постирочные), комнаты для прислуги, широкие коридоры и холлы. Высота потолков составляет от 2,9 до 3,2 м.

Цековские дома возводились в престижных районах городов — в центре или срединном поясе, вдали от оживленных магистралей с большим количеством зеленых насаждений. В Москве много цековских домов располагаются на западе и юго-западе города. Кварталы цековских домов получили в народе прозвище «царские сёла». Самый известный «цековский дом» находится по адресу: Гранатный переулок, 10. В этом доме на 6 этаже была построена 8-комнатная квартира для Леонида Брежнева, однако он отказался жить в ней.

В 1990-е годы цековские дома пользовались высоким спросом. Позднее популярность цековских домов упала в связи с появлением новых жилых комплексов бизнес- и премиум-класса. Тем не менее, цековские дома ценятся и сейчас благодаря удачному расположению, высокому качеству строительства и хорошим планировкам квартир на уровне современного бизнес-класса.

Ссылки

• [www.greatr.ru/indexpress113.htm Вчера в фаворе, сегодня в игноре]
• [mosnovostroy.ru/articles/classics/21900.html «Царское село» в Кунцево — премиум-класс эпохи СССР]

Отрывок, характеризующий Цековский дом

Сам Долохов часто во время своего выздоровления говорил Ростову такие слова, которых никак нельзя было ожидать от него. – Меня считают злым человеком, я знаю, – говаривал он, – и пускай. Я никого знать не хочу кроме тех, кого люблю; но кого я люблю, того люблю так, что жизнь отдам, а остальных передавлю всех, коли станут на дороге. У меня есть обожаемая, неоцененная мать, два три друга, ты в том числе, а на остальных я обращаю внимание только на столько, на сколько они полезны или вредны. И все почти вредны, в особенности женщины. Да, душа моя, – продолжал он, – мужчин я встречал любящих, благородных, возвышенных; но женщин, кроме продажных тварей – графинь или кухарок, всё равно – я не встречал еще. Я не встречал еще той небесной чистоты, преданности, которых я ищу в женщине. Ежели бы я нашел такую женщину, я бы жизнь отдал за нее. А эти!… – Он сделал презрительный жест. – И веришь ли мне, ежели я еще дорожу жизнью, то дорожу только потому, что надеюсь еще встретить такое небесное существо, которое бы возродило, очистило и возвысило меня. Но ты не понимаешь этого.
– Нет, я очень понимаю, – отвечал Ростов, находившийся под влиянием своего нового друга.

Осенью семейство Ростовых вернулось в Москву. В начале зимы вернулся и Денисов и остановился у Ростовых. Это первое время зимы 1806 года, проведенное Николаем Ростовым в Москве, было одно из самых счастливых и веселых для него и для всего его семейства. Николай привлек с собой в дом родителей много молодых людей. Вера была двадцати летняя, красивая девица; Соня шестнадцати летняя девушка во всей прелести только что распустившегося цветка; Наташа полу барышня, полу девочка, то детски смешная, то девически обворожительная.
В доме Ростовых завелась в это время какая то особенная атмосфера любовности, как это бывает в доме, где очень милые и очень молодые девушки. Всякий молодой человек, приезжавший в дом Ростовых, глядя на эти молодые, восприимчивые, чему то (вероятно своему счастию) улыбающиеся, девические лица, на эту оживленную беготню, слушая этот непоследовательный, но ласковый ко всем, на всё готовый, исполненный надежды лепет женской молодежи, слушая эти непоследовательные звуки, то пенья, то музыки, испытывал одно и то же чувство готовности к любви и ожидания счастья, которое испытывала и сама молодежь дома Ростовых.
В числе молодых людей, введенных Ростовым, был одним из первых – Долохов, который понравился всем в доме, исключая Наташи. За Долохова она чуть не поссорилась с братом. Она настаивала на том, что он злой человек, что в дуэли с Безуховым Пьер был прав, а Долохов виноват, что он неприятен и неестествен.
– Нечего мне понимать, – с упорным своевольством кричала Наташа, – он злой и без чувств. Вот ведь я же люблю твоего Денисова, он и кутила, и всё, а я всё таки его люблю, стало быть я понимаю. Не умею, как тебе сказать; у него всё назначено, а я этого не люблю. Денисова…
– Ну Денисов другое дело, – отвечал Николай, давая чувствовать, что в сравнении с Долоховым даже и Денисов был ничто, – надо понимать, какая душа у этого Долохова, надо видеть его с матерью, это такое сердце!
– Уж этого я не знаю, но с ним мне неловко. И ты знаешь ли, что он влюбился в Соню?
– Какие глупости…
– Я уверена, вот увидишь. – Предсказание Наташи сбывалось. Долохов, не любивший дамского общества, стал часто бывать в доме, и вопрос о том, для кого он ездит, скоро (хотя и никто не говорил про это) был решен так, что он ездит для Сони. И Соня, хотя никогда не посмела бы сказать этого, знала это и всякий раз, как кумач, краснела при появлении Долохова.
Долохов часто обедал у Ростовых, никогда не пропускал спектакля, где они были, и бывал на балах adolescentes [подростков] у Иогеля, где всегда бывали Ростовы. Он оказывал преимущественное внимание Соне и смотрел на нее такими глазами, что не только она без краски не могла выдержать этого взгляда, но и старая графиня и Наташа краснели, заметив этот взгляд.