Чахед, Юсеф

Юсеф Чахед араб. يوسف الشاهد‎ фр. Youssef Chahed
Премьер-министр Туниса
с 27 августа 2016 года
Президент:	Беджи Каид Эс-Себси
Предшественник:	Хабиб Эссид
Министр местных дел
12 января — 27 августа 2016 года
Глава правительства:	Хабиб Эссид
Президент:	Беджи Каид Эс-Себси
Предшественник:	Хеди Мадждуб
Преемник:	Риад Муакер
Государственный секретарь по вопросам рыбного хозяйства
6 февраля 2015 — 12 января 2016 года
Глава правительства:	Хабиб Эссид
Президент:	Беджи Каид Эс-Себси
Предшественник:	должность учреждена
Преемник:	должность упразднена
Рождение:	18 сентября 1975(1975-09-18) (48 лет) Тунис, Тунис, Тунис
Супруга:	женат
Дети:	дочь
Партия:	Нидаа-Тунис
Образование:	Тунисский национальный агрономический институт Национальный агрономический институт Париж—Гриньон
Профессия:	агроном
Деятельность:	политик

Юсеф Чахед (араб. يوسف الشاهد‎, фр. Youssef Chahed; род. 18 сентября 1975, Тунис, Тунис, Тунис) — тунисский государственный деятель, премьер-министр Туниса с 27 августа 2016 года.

Биография

Молодые годы и образование

Юсеф Чахед родился 18 сентября 1975 года в Тунисе. Является внуком феминистской активистки Радии Хаддад, ставшей первой женщиной-членом парламента Туниса.

В 1998 году Чахед получил высшее агротехническое образование в Национальном сельскохозяйственном институте Туниса. В 1999 году получил диплом о высшем образовании в области экономики окружающей среды и природных ресурсов Национального агрономического института Париж—Гриньон во Франции, а в 2003 году — докторскую степень в области агроэкономии. В своих учёных работах, он оценил влияние на благосостояние сокращения тарифов на сельскохозяйственную продукцию, применение индекса торговых ограничений в экономике Европейского Союза, напиcав свою докторскую диссертацию на тему «измерение воздействия либерализации торговли сельскохозяйственной продукцией в области торговли и благосостояния».

Карьера в науке

С 2003 по 2009 год был профессором экономики сельского хозяйства в Высшем институте сельского хозяйства во Франции, также являясь приглашенным профессором во многих университетах мира, в том числе в Токио и Сан-Паулу. С 2003 по 2015 год в качестве международного эксперта в области сельского хозяйства и сельскохозяйственной политики сотрудничал с международными организациями, такими, как Министерство сельского хозяйства США и Европейская комиссия. Он написал множество научных докладов и статей по вопросам государственной политики в сельском хозяйстве и сельскохозяйственного производства в секторах экономики Туниса. Особо выделяются разработка, оценка и контроль сельскохозяйственных проектов в рамках наращивания потенциала между Тунисом и США. Она. Он также участвовал в реализации многих совместных программ продовольственной безопасности и развития кооперативов в Тунисе в сотрудничестве с международными организациями, такими как Служба инспекции здоровья животных и растений, Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов, Агентство США по международному развитию, Кодекс Алиментариус.

Политическая карьера

После революции 2011 года и свержения президента Бен Али, Чахед вернулся на родину и стал одним из членов-основателей партии «Аль-Кутб». Впоследствии она объединилась с другими малыми партиями в партию «Аль-Джумхури», в которую и вступил Чахед. В 2013 году он был избран членом бюро Исполнительного совета партии «Нидаа-Тунис», управлявшейся сначала президентом Туниса Беджи Каидом Эс-Себси, а потом его сыном Хафедом.

6 февраля 2015 года Чахед был назначен на пост государственного секретаря по вопросам рыбного хозяйства при министре сельского, водного хозяйства и рыболовства Сааде Седдике в правительстве премьер-министра Туниса Хабиба Эссида. После перестановок в том же правительстве, 12 января 2016 года Чахед был назначен на должность министра по делам местного самоуправления. 25 мая, за год до муниципальных выборов, он предложил проект укрупнения муниципальных образований, предусматривающий создание 61 нового муниципалитета и имеющий целью переход к 100% охвату населения службами городских администраций.

Пост премьер-министра Туниса

2 июня, спустя 33 дня после начала переговоров по инициативе президента Беджи Каида Эс-Себси, национальные партии и организации одобрили дорожную карту создания правительства национального единства, после чего следующим шагом стало назначение новых министров и премьер-министра. 30 июля члены парламента большинством голосов предъявили вотум недоверия премьер-министру Хабибу Эссиду, критиковавшемуся за неспособность справиться с терроризмом и проблемами в экономике. После 18 месяцев нахождения у власти Эссид подал в отставку, после чего начался 10-дневный процесс консультаций по поиску кандидатуры на пост нового премьер-министра. 1 августа президент предложил кандидатуру Юсефа Чахеда на пост нового главы правительства. После встречи с лидерами политических партий в Карфагенском дворце, 3 августа Каид Эс-Себси назначил Чахеда на должность премьер-министра и поручил ему в 30-дневный срок начать формирование нового правительства. Назначение Чахеда повлекло за собой обсуждение оппозицией его близких семейных отношений с Кадом Эс-Себси. Однако, пресс-секретарь президента Моэз Синауи уточнил, что они не является друзьями и всё что их связывает, так это, что «сын президента является братом жены Чахеда». В то же время Чахед отметил, что «стоящие перед нами проблемы огромны: борьба с терроризмом, конечно, но и восстановление тунисской экономики, подорванной годами политической нестабильности».

Спустя более чем 15 дней, 20 августа Чахед представил президенту состав своего правительства, в котором оказалось 40 должностей — 26 министров и 14 государственных секретарей, из которых 8 женщин. 26 августа Чахед со своим правительством предстал перед депутатами парламента, которые спустя 10 часов дебатов вынесли ему вотум доверия. Из 217 членов Собрания народных представителей на заседании присутствовало 197 депутатов, из который 167 законодателей проголосовали «за», 22 «против», а пять воздержались. В своей речи перед депутатами Чахед отметил, что «нам до сих пор не удалось достичь целей революции. Наша молодежь потеряла надежду, уверенность граждан в государстве снизилась. Мы все несем ответственность, все должны принести жертву. Если ничего не изменится к 2017 году, мы должны будем выбрать меры жесткой экономии». При этом, он заручился поддержкой членов партий «Нидаа-Тунис», «Эннахда», «Свободный патриотический союз», «Афек-Тунис».

27 августа Чахед вместе с членами своего правительства был приведен к присяге президентом Туниса на церемонии в президентском дворце «Картадж» в Карфагене. 29 августа состоялась церемония передачи полномочий премьер-министра Туниса от Эссида к Чахеду, которому был вручён план развития страны на период 2016—2020 годов. 31 августа в карфагенском дворце Чахед провёл первое заседание правительства, на котором была обсуждена ситуация в области безопасности, в том числе борьба с терроризмом.

В свои 40 лет Чахед стал седьмым главой правительства за последние шесть последних лет, а также самым молодым премьер-министром в современной истории Туниса с момента обретения независимости от Франции в 1956 году, вследствие чего получил прозвище «тунисский Джастин Трюдо». Чахед считается технократом и специалистом по сельскому хозяйству, но имеет мало политического опыта, при этом являясь союзником президента.

Личная жизнь

Женат, одна дочь. Владеет арабским, французским, английским и итальянским языками.

Примечания

Тунис   Сельское хозяйство   Политика

Отрывок, характеризующий Чахед, Юсеф

Когда ввечеру Илагин распростился с Николаем, Николай оказался на таком далеком расстоянии от дома, что он принял предложение дядюшки оставить охоту ночевать у него (у дядюшки), в его деревеньке Михайловке.
– И если бы заехали ко мне – чистое дело марш! – сказал дядюшка, еще бы того лучше; видите, погода мокрая, говорил дядюшка, отдохнули бы, графинечку бы отвезли в дрожках. – Предложение дядюшки было принято, за дрожками послали охотника в Отрадное; а Николай с Наташей и Петей поехали к дядюшке.
Человек пять, больших и малых, дворовых мужчин выбежало на парадное крыльцо встречать барина. Десятки женщин, старых, больших и малых, высунулись с заднего крыльца смотреть на подъезжавших охотников. Присутствие Наташи, женщины, барыни верхом, довело любопытство дворовых дядюшки до тех пределов, что многие, не стесняясь ее присутствием, подходили к ней, заглядывали ей в глаза и при ней делали о ней свои замечания, как о показываемом чуде, которое не человек, и не может слышать и понимать, что говорят о нем.
– Аринка, глянь ка, на бочькю сидит! Сама сидит, а подол болтается… Вишь рожок!
– Батюшки светы, ножик то…
– Вишь татарка!
– Как же ты не перекувыркнулась то? – говорила самая смелая, прямо уж обращаясь к Наташе.
Дядюшка слез с лошади у крыльца своего деревянного заросшего садом домика и оглянув своих домочадцев, крикнул повелительно, чтобы лишние отошли и чтобы было сделано всё нужное для приема гостей и охоты.
Всё разбежалось. Дядюшка снял Наташу с лошади и за руку провел ее по шатким досчатым ступеням крыльца. В доме, не отштукатуренном, с бревенчатыми стенами, было не очень чисто, – не видно было, чтобы цель живших людей состояла в том, чтобы не было пятен, но не было заметно запущенности.
В сенях пахло свежими яблоками, и висели волчьи и лисьи шкуры. Через переднюю дядюшка провел своих гостей в маленькую залу с складным столом и красными стульями, потом в гостиную с березовым круглым столом и диваном, потом в кабинет с оборванным диваном, истасканным ковром и с портретами Суворова, отца и матери хозяина и его самого в военном мундире. В кабинете слышался сильный запах табаку и собак. В кабинете дядюшка попросил гостей сесть и расположиться как дома, а сам вышел. Ругай с невычистившейся спиной вошел в кабинет и лег на диван, обчищая себя языком и зубами. Из кабинета шел коридор, в котором виднелись ширмы с прорванными занавесками. Из за ширм слышался женский смех и шопот. Наташа, Николай и Петя разделись и сели на диван. Петя облокотился на руку и тотчас же заснул; Наташа и Николай сидели молча. Лица их горели, они были очень голодны и очень веселы. Они поглядели друг на друга (после охоты, в комнате, Николай уже не считал нужным выказывать свое мужское превосходство перед своей сестрой); Наташа подмигнула брату и оба удерживались недолго и звонко расхохотались, не успев еще придумать предлога для своего смеха.
Немного погодя, дядюшка вошел в казакине, синих панталонах и маленьких сапогах. И Наташа почувствовала, что этот самый костюм, в котором она с удивлением и насмешкой видала дядюшку в Отрадном – был настоящий костюм, который был ничем не хуже сюртуков и фраков. Дядюшка был тоже весел; он не только не обиделся смеху брата и сестры (ему в голову не могло притти, чтобы могли смеяться над его жизнию), а сам присоединился к их беспричинному смеху.
– Вот так графиня молодая – чистое дело марш – другой такой не видывал! – сказал он, подавая одну трубку с длинным чубуком Ростову, а другой короткий, обрезанный чубук закладывая привычным жестом между трех пальцев.
– День отъездила, хоть мужчине в пору и как ни в чем не бывало!
Скоро после дядюшки отворила дверь, по звуку ног очевидно босая девка, и в дверь с большим уставленным подносом в руках вошла толстая, румяная, красивая женщина лет 40, с двойным подбородком, и полными, румяными губами. Она, с гостеприимной представительностью и привлекательностью в глазах и каждом движеньи, оглянула гостей и с ласковой улыбкой почтительно поклонилась им. Несмотря на толщину больше чем обыкновенную, заставлявшую ее выставлять вперед грудь и живот и назад держать голову, женщина эта (экономка дядюшки) ступала чрезвычайно легко. Она подошла к столу, поставила поднос и ловко своими белыми, пухлыми руками сняла и расставила по столу бутылки, закуски и угощенья. Окончив это она отошла и с улыбкой на лице стала у двери. – «Вот она и я! Теперь понимаешь дядюшку?» сказало Ростову ее появление. Как не понимать: не только Ростов, но и Наташа поняла дядюшку и значение нахмуренных бровей, и счастливой, самодовольной улыбки, которая чуть морщила его губы в то время, как входила Анисья Федоровна. На подносе были травник, наливки, грибки, лепешечки черной муки на юраге, сотовой мед, мед вареный и шипучий, яблоки, орехи сырые и каленые и орехи в меду. Потом принесено было Анисьей Федоровной и варенье на меду и на сахаре, и ветчина, и курица, только что зажаренная.
Всё это было хозяйства, сбора и варенья Анисьи Федоровны. Всё это и пахло и отзывалось и имело вкус Анисьи Федоровны. Всё отзывалось сочностью, чистотой, белизной и приятной улыбкой.
– Покушайте, барышня графинюшка, – приговаривала она, подавая Наташе то то, то другое. Наташа ела все, и ей показалось, что подобных лепешек на юраге, с таким букетом варений, на меду орехов и такой курицы никогда она нигде не видала и не едала. Анисья Федоровна вышла. Ростов с дядюшкой, запивая ужин вишневой наливкой, разговаривали о прошедшей и о будущей охоте, о Ругае и Илагинских собаках. Наташа с блестящими глазами прямо сидела на диване, слушая их. Несколько раз она пыталась разбудить Петю, чтобы дать ему поесть чего нибудь, но он говорил что то непонятное, очевидно не просыпаясь. Наташе так весело было на душе, так хорошо в этой новой для нее обстановке, что она только боялась, что слишком скоро за ней приедут дрожки. После наступившего случайно молчания, как это почти всегда бывает у людей в первый раз принимающих в своем доме своих знакомых, дядюшка сказал, отвечая на мысль, которая была у его гостей:
– Так то вот и доживаю свой век… Умрешь, – чистое дело марш – ничего не останется. Что ж и грешить то!
Лицо дядюшки было очень значительно и даже красиво, когда он говорил это. Ростов невольно вспомнил при этом всё, что он хорошего слыхал от отца и соседей о дядюшке. Дядюшка во всем околотке губернии имел репутацию благороднейшего и бескорыстнейшего чудака. Его призывали судить семейные дела, его делали душеприказчиком, ему поверяли тайны, его выбирали в судьи и другие должности, но от общественной службы он упорно отказывался, осень и весну проводя в полях на своем кауром мерине, зиму сидя дома, летом лежа в своем заросшем саду.
– Что же вы не служите, дядюшка?
– Служил, да бросил. Не гожусь, чистое дело марш, я ничего не разберу. Это ваше дело, а у меня ума не хватит. Вот насчет охоты другое дело, это чистое дело марш! Отворите ка дверь то, – крикнул он. – Что ж затворили! – Дверь в конце коридора (который дядюшка называл колидор) вела в холостую охотническую: так называлась людская для охотников. Босые ноги быстро зашлепали и невидимая рука отворила дверь в охотническую. Из коридора ясно стали слышны звуки балалайки, на которой играл очевидно какой нибудь мастер этого дела. Наташа уже давно прислушивалась к этим звукам и теперь вышла в коридор, чтобы слышать их яснее.
– Это у меня мой Митька кучер… Я ему купил хорошую балалайку, люблю, – сказал дядюшка. – У дядюшки было заведено, чтобы, когда он приезжает с охоты, в холостой охотнической Митька играл на балалайке. Дядюшка любил слушать эту музыку.
– Как хорошо, право отлично, – сказал Николай с некоторым невольным пренебрежением, как будто ему совестно было признаться в том, что ему очень были приятны эти звуки.
– Как отлично? – с упреком сказала Наташа, чувствуя тон, которым сказал это брат. – Не отлично, а это прелесть, что такое! – Ей так же как и грибки, мед и наливки дядюшки казались лучшими в мире, так и эта песня казалась ей в эту минуту верхом музыкальной прелести.
– Еще, пожалуйста, еще, – сказала Наташа в дверь, как только замолкла балалайка. Митька настроил и опять молодецки задребезжал Барыню с переборами и перехватами. Дядюшка сидел и слушал, склонив голову на бок с чуть заметной улыбкой. Мотив Барыни повторился раз сто. Несколько раз балалайку настраивали и опять дребезжали те же звуки, и слушателям не наскучивало, а только хотелось еще и еще слышать эту игру. Анисья Федоровна вошла и прислонилась своим тучным телом к притолке.
– Изволите слушать, – сказала она Наташе, с улыбкой чрезвычайно похожей на улыбку дядюшки. – Он у нас славно играет, – сказала она.
– Вот в этом колене не то делает, – вдруг с энергическим жестом сказал дядюшка. – Тут рассыпать надо – чистое дело марш – рассыпать…
– А вы разве умеете? – спросила Наташа. – Дядюшка не отвечая улыбнулся.
– Посмотри ка, Анисьюшка, что струны то целы что ль, на гитаре то? Давно уж в руки не брал, – чистое дело марш! забросил.
Анисья Федоровна охотно пошла своей легкой поступью исполнить поручение своего господина и принесла гитару.
Дядюшка ни на кого не глядя сдунул пыль, костлявыми пальцами стукнул по крышке гитары, настроил и поправился на кресле. Он взял (несколько театральным жестом, отставив локоть левой руки) гитару повыше шейки и подмигнув Анисье Федоровне, начал не Барыню, а взял один звучный, чистый аккорд, и мерно, спокойно, но твердо начал весьма тихим темпом отделывать известную песню: По у ли и ице мостовой. В раз, в такт с тем степенным весельем (тем самым, которым дышало всё существо Анисьи Федоровны), запел в душе у Николая и Наташи мотив песни. Анисья Федоровна закраснелась и закрывшись платочком, смеясь вышла из комнаты. Дядюшка продолжал чисто, старательно и энергически твердо отделывать песню, изменившимся вдохновенным взглядом глядя на то место, с которого ушла Анисья Федоровна. Чуть чуть что то смеялось в его лице с одной стороны под седым усом, особенно смеялось тогда, когда дальше расходилась песня, ускорялся такт и в местах переборов отрывалось что то.
– Прелесть, прелесть, дядюшка; еще, еще, – закричала Наташа, как только он кончил. Она, вскочивши с места, обняла дядюшку и поцеловала его. – Николенька, Николенька! – говорила она, оглядываясь на брата и как бы спрашивая его: что же это такое?
Николаю тоже очень нравилась игра дядюшки. Дядюшка второй раз заиграл песню. Улыбающееся лицо Анисьи Федоровны явилось опять в дверях и из за ней еще другие лица… «За холодной ключевой, кричит: девица постой!» играл дядюшка, сделал опять ловкий перебор, оторвал и шевельнул плечами.
– Ну, ну, голубчик, дядюшка, – таким умоляющим голосом застонала Наташа, как будто жизнь ее зависела от этого. Дядюшка встал и как будто в нем было два человека, – один из них серьезно улыбнулся над весельчаком, а весельчак сделал наивную и аккуратную выходку перед пляской.
– Ну, племянница! – крикнул дядюшка взмахнув к Наташе рукой, оторвавшей аккорд.
Наташа сбросила с себя платок, который был накинут на ней, забежала вперед дядюшки и, подперши руки в боки, сделала движение плечами и стала.
Где, как, когда всосала в себя из того русского воздуха, которым она дышала – эта графинечка, воспитанная эмигранткой француженкой, этот дух, откуда взяла она эти приемы, которые pas de chale давно бы должны были вытеснить? Но дух и приемы эти были те самые, неподражаемые, не изучаемые, русские, которых и ждал от нее дядюшка. Как только она стала, улыбнулась торжественно, гордо и хитро весело, первый страх, который охватил было Николая и всех присутствующих, страх, что она не то сделает, прошел и они уже любовались ею.
Она сделала то самое и так точно, так вполне точно это сделала, что Анисья Федоровна, которая тотчас подала ей необходимый для ее дела платок, сквозь смех прослезилась, глядя на эту тоненькую, грациозную, такую чужую ей, в шелку и в бархате воспитанную графиню, которая умела понять всё то, что было и в Анисье, и в отце Анисьи, и в тетке, и в матери, и во всяком русском человеке.
– Ну, графинечка – чистое дело марш, – радостно смеясь, сказал дядюшка, окончив пляску. – Ай да племянница! Вот только бы муженька тебе молодца выбрать, – чистое дело марш!
– Уж выбран, – сказал улыбаясь Николай.
– О? – сказал удивленно дядюшка, глядя вопросительно на Наташу. Наташа с счастливой улыбкой утвердительно кивнула головой.
– Еще какой! – сказала она. Но как только она сказала это, другой, новый строй мыслей и чувств поднялся в ней. Что значила улыбка Николая, когда он сказал: «уж выбран»? Рад он этому или не рад? Он как будто думает, что мой Болконский не одобрил бы, не понял бы этой нашей радости. Нет, он бы всё понял. Где он теперь? подумала Наташа и лицо ее вдруг стало серьезно. Но это продолжалось только одну секунду. – Не думать, не сметь думать об этом, сказала она себе и улыбаясь, подсела опять к дядюшке, прося его сыграть еще что нибудь.
Дядюшка сыграл еще песню и вальс; потом, помолчав, прокашлялся и запел свою любимую охотническую песню.
Как со вечера пороша
Выпадала хороша…
Дядюшка пел так, как поет народ, с тем полным и наивным убеждением, что в песне все значение заключается только в словах, что напев сам собой приходит и что отдельного напева не бывает, а что напев – так только, для складу. От этого то этот бессознательный напев, как бывает напев птицы, и у дядюшки был необыкновенно хорош. Наташа была в восторге от пения дядюшки. Она решила, что не будет больше учиться на арфе, а будет играть только на гитаре. Она попросила у дядюшки гитару и тотчас же подобрала аккорды к песне.
В десятом часу за Наташей и Петей приехали линейка, дрожки и трое верховых, посланных отыскивать их. Граф и графиня не знали где они и крепко беспокоились, как сказал посланный.
Петю снесли и положили как мертвое тело в линейку; Наташа с Николаем сели в дрожки. Дядюшка укутывал Наташу и прощался с ней с совершенно новой нежностью. Он пешком проводил их до моста, который надо было объехать в брод, и велел с фонарями ехать вперед охотникам.
– Прощай, племянница дорогая, – крикнул из темноты его голос, не тот, который знала прежде Наташа, а тот, который пел: «Как со вечера пороша».
В деревне, которую проезжали, были красные огоньки и весело пахло дымом.
– Что за прелесть этот дядюшка! – сказала Наташа, когда они выехали на большую дорогу.
– Да, – сказал Николай. – Тебе не холодно?
– Нет, мне отлично, отлично. Мне так хорошо, – с недоумением даже cказала Наташа. Они долго молчали.
Ночь была темная и сырая. Лошади не видны были; только слышно было, как они шлепали по невидной грязи.
Что делалось в этой детской, восприимчивой душе, так жадно ловившей и усвоивавшей все разнообразнейшие впечатления жизни? Как это всё укладывалось в ней? Но она была очень счастлива. Уже подъезжая к дому, она вдруг запела мотив песни: «Как со вечера пороша», мотив, который она ловила всю дорогу и наконец поймала.