Карфаген (город)

Древний город Карфаген قرطاج <tr><td colspan="2" style="text-align:center;"> </td></tr> Основан 814 год до н. э Этнохороним карфагеняне Современная локация Картаж, Тунис (вилайет), Тунис Координаты 36°51′29″ с. ш. 10°19′51″ в. д.36.85806° с. ш. 10.33083° в. д. / 36.85806; 10.33083

Город Картаж قرطاج Страна ТунисТунис Регион Тунис (вилайет)Тунис (вилайет) Район Картаж Координаты 36°51′29″ с. ш. 10°19′51″ в. д.36.85806° с. ш. 10.33083° в. д. / 36.85806; 10.33083    Площадь 180 км² Население 20 715 человек (2004) Часовой пояс UTC+1 Официальный сайт [www.municipalite-carthage.tn icipalite-carthage.tn]

Карфаге́н (финик. Qart Hadasht, лат. Carthago, араб. قرطاج‎, Картадж, фр. Carthage, др.-греч. Καρχηδών) — древний город (музей) на территории современного государства Тунис, вблизи города Тунис.

Карта́ж — современное название города, в котором находится музей Карфагена. Картаж входит в состав столичного вилайета Тунис. В настоящее время в Картаже находятся президентская резиденция и Университет Картажа.

Название Qart Hadasht (в пунической записи без гласных Qrthdst) переводится с финикийского языка как «новый город».

На протяжении своей истории Карфаген был столицей основанного финикийцами государства Карфаген, одной из крупнейших держав Средиземноморья. После Карфаген был взят и разрушен римлянами, но затем отстроен и являлся важнейшим городом Римской империи в провинции Африка, крупным культурным, а затем и раннехристианским церковным центром. Затем захвачен вандалами и был столицей Вандальского королевства. Но после арабского завоевания вновь пришёл в упадок.

В 1831 году в Париже было открыто общество по изучению Карфагена. С 1874 года раскопки Карфагена велись под руководством французской Академии надписей. С 1973 года исследования Карфагена проводятся под эгидой ЮНЕСКО.

История

Согласно легенде, царица Дидона, которая бежала в эти места из Тира, решила купить землю под основание города. Ей разрешили купить столько земли, сколько сможет охватить одна бычья шкура. Сообразительная царица разрезала бычью шкуру на тонкие ремешки, связала их и получившейся длинной верёвкой обозначила свои владения. Не случайно возникшую в центре Карфагена цитадель назвали Бирсой, что означает «шкура».

К началу III века до н. э. Карфаген стал крупнейшим государством на западе Средиземного моря. Его нахождение между Сицилией и побережьем Туниса позволяло контролировать суда, которые проходили мимо. В те времена корабли плавали обычно в видимости берега. Карфагеняне были воинственным и деловым народом, они вырыли на побережье две гавани — одну для военных судов, которая вмещала примерно 220 кораблей, другую — для торговых. Кроме того, вокруг всего города они выстроили крепостную стену, общая длина которой составляла 37 км, а высота в некоторых местах достигала 12 м. Карфаген сделался неприступным с суши и моря, где его охраняли боевые корабли. Сам город был поделен на 4 жилых района. Для захоронений у него имелось кладбище, для поклонения богам — специальные культовые места, где совершались жертвоприношения.

В отличие от Рима, в котором правил сенат, куда избирались лучшие люди, в Карфагене решения принимались народом — плебсом. Но некоторые учёные считают, что управление городом принадлежало олигархам, группе особенно богатых людей. Карфаген наряду с Римом считался наиболее культурным и развитым городом того периода.

Карфагеняне плавали в разные страны и подчинили себе Южную Испанию, земли Северной Африки, острова Сицилию, Сардинию, Корсику. Римляне называли карфагенян пунийцами. Вначале оба государства помогали друг другу в боевых действиях, но вскоре возникли трения из-за обладания островом Сицилия, из-за влияния в других землях и морях.

В 264 году до н. э. между ними началась Первая Пуническая война за господство в Средиземном море, за Сицилию. Она длилась с переменным успехом до 241 года до н. э. Объяснялось это тем, что карфагеняне имели сильный флот и доминировали на море, но на суше их побеждала более сильная и организованная римская армия. Однако после каждого поражения карфагеняне восстанавливались и снова шли против римлян. В конце концов, римляне сумели одолеть их в многолетней и многотрудной борьбе. Карфагенянам не помогли ни знаменитый полководец Ганнибал (247—183 до н. э.), ни привлеченные для участия в сражениях боевые слоны.

Третья Пуническая война (149—146 до н. э.) окончилась полной победой римлян. Сбылся призыв государственного деятеля, полководца и оратора Древнего Рима Марка Порция Катона Старшего (234—149 до н. э.), который все свои речи в сенате заканчивал фразой «… я считаю, что Карфаген должен быть разрушен». Его призыв исполнился, хотя сам он и не дожил до этого времени, а фраза стала крылатой, её говорят, чтобы подчеркнуть настойчивость в каком-либо деле.

Почти полумиллионный город пунийцев был разрушен. Оставшихся в живых продали в рабство, а руины посыпали солью, чтобы в этих местах никто не селился. Но в дальнейшем римляне пожалели о содеянном — зачем разрушили город, достаточно было уничтожить армию противника. Они вновь заселили Карфаген и превратили его в главный город Африки.

Христианство утвердилось в Карфагене в середине II века. Выдающимися богословами Карфагенской Церкви стали священномученик Киприан Карфагенский и блаженный Августин Гиппонский. Некоторое время епископ Карфагена носил почётный титул Патриарха. Но уже в VI веке Римская империя распалась, вместе с ней пришёл в упадок и Карфаген. В 698 году его захватили арабы, остатки зданий пошли на строительство города Тунис. Сегодня бывший Карфаген стал знаменитым пригородом Туниса, местом паломничества туристов со всего света. Он включён в список Всемирного наследия ЮНЕСКО.

Карфагенское государство

Карфаген основан в 814 году до н. э. колонистами из финикийского города Тира. После падения финикийского влияния Карфаген переподчиняет себе бывшие финикийские колонии и превращается в столицу крупнейшего государства Западного Средиземноморья. К III веку до н. э. карфагенское государство подчиняет Южную Испанию, Северную Африку, западную Сицилию, Сардинию, Корсику. После серии войн против Рима () потерял свои завоевания и был разрушен в 146 году до н. э., его территория превращена в провинцию Африки.

Римская эпоха

Юлий Цезарь предложил основать на месте разрушенного Карфагена римскую колонию (она была основана после его смерти). Благодаря удобному расположению на торговых путях город вскоре снова разросся и стал столицей римской провинции Африки, включавшей земли нынешнего северного Туниса.

После Рима

Во время Великого переселения народов и распада Западной Римской империи Северная Африка была захвачена вандалами и аланами, которые сделали Карфаген столицей своего государства. Это государство просуществовало до 534 года, когда полководцы восточноримского императора Юстиниана I вернули африканские земли империи. Карфаген стал столицей Карфагенского экзархата.

Падение

После завоевания Северной Африки арабами новым центром региона Ифрикия стал основанный ими в 670 году город Кайруан, и Карфаген довольно быстро угас.

Литература

• Ашери Д. Карфагеняне и греки // Кембриджская история древнего мира. Т. IV: Персия, Греция и Западное Средиземноморье ок. 525—479 гг. до н. э. М., 2011. С. 875—922.
• Волков А. В. Карфаген. Белая империя черной Африки. — М.: Вече, 2004. — 320 с. — Серия «Таинственные места Земли». — ISBN 5-9533-0416-1
• Дриди Эди. Карфаген и Пунический мир / Пер. Н. Озерской. — М.: Вече, 2008. — 400 с. — Серия «Гиды цивилизаций». — ISBN 978-5-9533-3781-6
• Залесский Н. Н. Этруски и Карфаген // Древний мир. М., 1962.
• Зелинский Ф. Ф. Римская республика / Пер. с пол. Н. А. Папчинского. — СПб.: Алетейя, 2002. — 448 с. — Серия «Античная библиотека».
• [www.sno.pro1.ru/lib/korab/index.htm Кораблев И. Ш. Ганнибал. — М.: Наука, ГРВЛ, 1976. — 400 с.]
• Левицкий Г. Рим и Карфаген. — М.: НЦ «ЭНАС», 2010. — 240 с. — Серия «Культпросвет». — ISBN 978-5-93196-970-1
• Лурье С. Я. Афины и Карфаген // Вестник древней истории. 1947. № 3.
• Майлз Ричард. Карфаген должен быть разрушен. — М.: ООО «АСТ», 2014. — 576 с. — Серия «Страницы истории». — ISBN 978-5-17-084413-5
• Маркоу Гленн. Финикийцы / Пер. с англ. К. Савельева. — М.: Гранд-Фаир, 2006. — 328 с.
• Машкин Н. А. Карфагенская держава до Пунических войн // Вестник древней истории. 1948. № 4.
• [ancientrome.ru/publik/article.htm?a=1271072582 Моммзен Т. История Рима. СПб.: Наука, Ювента, 1997.]
• Сансоне Вито. Камни, которые надо спасти / Пер. с итал. А. А. Бангерского. — М.: Мысль 1986. — 236 с.
• Ур-Мьедан Мадлен. Карфаген / Пер. А. Яблокова. — М.: Весь мир, 2003. — 144 с. — Серия «Весь мир знаний». — ISBN 5-7777-0219-8
• Харден Дональд. Финикийцы. Основатели Карфагена. — М.: Центрполиграф. 2004. — 264 с. — Серия «Загадки древних цивилизаций». — ISBN 5-9524-1418-4[www.e-reading.org.ua/bookreader.php/1003064/Harden_Donald_-_Finikiycy._Osnovateli_Karfagena.html]
• Циркин Ю. Б. Карфаген и его культура. — М.: Наука, ГРВЛ, 1986. — 288 с.: ил. — Серия «Культура народов Востока»[elar.uniyar.ac.ru/jspui/handle/123456789/1997].
• Циркин Ю. Б. От Ханаана до Карфагена. — М.: ООО «АСТ», 2001. — 528 с.
• Шифман И. Ш. Финикийские мореходы. — М.: Наука, ГРВЛ, 1965. — 84 с.: ил. — Серия «По следам исчезнувших культур Востока».
• Шифман И. Ш. Карфаген. — СПб.: Изд-во СПбГУ, 2006. — 520 с. — ISBN 5-288-03714-0

Ссылки

• Карфаген // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Карфаген (город)

Когда они слушали приказ Наполеона, представлявшего им за их увечья и смерть в утешение слова потомства о том, что и они были в битве под Москвою, они кричали «Vive l'Empereur!» точно так же, как они кричали «Vive l'Empereur!» при виде изображения мальчика, протыкающего земной шар палочкой от бильбоке; точно так же, как бы они кричали «Vive l'Empereur!» при всякой бессмыслице, которую бы им сказали. Им ничего больше не оставалось делать, как кричать «Vive l'Empereur!» и идти драться, чтобы найти пищу и отдых победителей в Москве. Стало быть, не вследствие приказания Наполеона они убивали себе подобных.
И не Наполеон распоряжался ходом сраженья, потому что из диспозиции его ничего не было исполнено и во время сражения он не знал про то, что происходило впереди его. Стало быть, и то, каким образом эти люди убивали друг друга, происходило не по воле Наполеона, а шло независимо от него, по воле сотен тысяч людей, участвовавших в общем деле. Наполеону казалось только, что все дело происходило по воле его. И потому вопрос о том, был ли или не был у Наполеона насморк, не имеет для истории большего интереса, чем вопрос о насморке последнего фурштатского солдата.
Тем более 26 го августа насморк Наполеона не имел значения, что показания писателей о том, будто вследствие насморка Наполеона его диспозиция и распоряжения во время сражения были не так хороши, как прежние, – совершенно несправедливы.
Выписанная здесь диспозиция нисколько не была хуже, а даже лучше всех прежних диспозиций, по которым выигрывались сражения. Мнимые распоряжения во время сражения были тоже не хуже прежних, а точно такие же, как и всегда. Но диспозиция и распоряжения эти кажутся только хуже прежних потому, что Бородинское сражение было первое, которого не выиграл Наполеон. Все самые прекрасные и глубокомысленные диспозиции и распоряжения кажутся очень дурными, и каждый ученый военный с значительным видом критикует их, когда сражение по ним не выиграно, и самью плохие диспозиции и распоряжения кажутся очень хорошими, и серьезные люди в целых томах доказывают достоинства плохих распоряжений, когда по ним выиграно сражение.
Диспозиция, составленная Вейротером в Аустерлицком сражении, была образец совершенства в сочинениях этого рода, но ее все таки осудили, осудили за ее совершенство, за слишком большую подробность.
Наполеон в Бородинском сражении исполнял свое дело представителя власти так же хорошо, и еще лучше, чем в других сражениях. Он не сделал ничего вредного для хода сражения; он склонялся на мнения более благоразумные; он не путал, не противоречил сам себе, не испугался и не убежал с поля сражения, а с своим большим тактом и опытом войны спокойно и достойно исполнял свою роль кажущегося начальствованья.


Вернувшись после второй озабоченной поездки по линии, Наполеон сказал:
– Шахматы поставлены, игра начнется завтра.
Велев подать себе пуншу и призвав Боссе, он начал с ним разговор о Париже, о некоторых изменениях, которые он намерен был сделать в maison de l'imperatrice [в придворном штате императрицы], удивляя префекта своею памятливостью ко всем мелким подробностям придворных отношений.
Он интересовался пустяками, шутил о любви к путешествиям Боссе и небрежно болтал так, как это делает знаменитый, уверенный и знающий свое дело оператор, в то время как он засучивает рукава и надевает фартук, а больного привязывают к койке: «Дело все в моих руках и в голове, ясно и определенно. Когда надо будет приступить к делу, я сделаю его, как никто другой, а теперь могу шутить, и чем больше я шучу и спокоен, тем больше вы должны быть уверены, спокойны и удивлены моему гению».
Окончив свой второй стакан пунша, Наполеон пошел отдохнуть пред серьезным делом, которое, как ему казалось, предстояло ему назавтра.
Он так интересовался этим предстоящим ему делом, что не мог спать и, несмотря на усилившийся от вечерней сырости насморк, в три часа ночи, громко сморкаясь, вышел в большое отделение палатки. Он спросил о том, не ушли ли русские? Ему отвечали, что неприятельские огни всё на тех же местах. Он одобрительно кивнул головой.
Дежурный адъютант вошел в палатку.
– Eh bien, Rapp, croyez vous, que nous ferons do bonnes affaires aujourd'hui? [Ну, Рапп, как вы думаете: хороши ли будут нынче наши дела?] – обратился он к нему.
– Sans aucun doute, Sire, [Без всякого сомнения, государь,] – отвечал Рапп.
Наполеон посмотрел на него.
– Vous rappelez vous, Sire, ce que vous m'avez fait l'honneur de dire a Smolensk, – сказал Рапп, – le vin est tire, il faut le boire. [Вы помните ли, сударь, те слова, которые вы изволили сказать мне в Смоленске, вино откупорено, надо его пить.]
Наполеон нахмурился и долго молча сидел, опустив голову на руку.
– Cette pauvre armee, – сказал он вдруг, – elle a bien diminue depuis Smolensk. La fortune est une franche courtisane, Rapp; je le disais toujours, et je commence a l'eprouver. Mais la garde, Rapp, la garde est intacte? [Бедная армия! она очень уменьшилась от Смоленска. Фортуна настоящая распутница, Рапп. Я всегда это говорил и начинаю испытывать. Но гвардия, Рапп, гвардия цела?] – вопросительно сказал он.
– Oui, Sire, [Да, государь.] – отвечал Рапп.
Наполеон взял пастильку, положил ее в рот и посмотрел на часы. Спать ему не хотелось, до утра было еще далеко; а чтобы убить время, распоряжений никаких нельзя уже было делать, потому что все были сделаны и приводились теперь в исполнение.
– A t on distribue les biscuits et le riz aux regiments de la garde? [Роздали ли сухари и рис гвардейцам?] – строго спросил Наполеон.
– Oui, Sire. [Да, государь.]
– Mais le riz? [Но рис?]
Рапп отвечал, что он передал приказанья государя о рисе, но Наполеон недовольно покачал головой, как будто он не верил, чтобы приказание его было исполнено. Слуга вошел с пуншем. Наполеон велел подать другой стакан Раппу и молча отпивал глотки из своего.
– У меня нет ни вкуса, ни обоняния, – сказал он, принюхиваясь к стакану. – Этот насморк надоел мне. Они толкуют про медицину. Какая медицина, когда они не могут вылечить насморка? Корвизар дал мне эти пастильки, но они ничего не помогают. Что они могут лечить? Лечить нельзя. Notre corps est une machine a vivre. Il est organise pour cela, c'est sa nature; laissez y la vie a son aise, qu'elle s'y defende elle meme: elle fera plus que si vous la paralysiez en l'encombrant de remedes. Notre corps est comme une montre parfaite qui doit aller un certain temps; l'horloger n'a pas la faculte de l'ouvrir, il ne peut la manier qu'a tatons et les yeux bandes. Notre corps est une machine a vivre, voila tout. [Наше тело есть машина для жизни. Оно для этого устроено. Оставьте в нем жизнь в покое, пускай она сама защищается, она больше сделает одна, чем когда вы ей будете мешать лекарствами. Наше тело подобно часам, которые должны идти известное время; часовщик не может открыть их и только ощупью и с завязанными глазами может управлять ими. Наше тело есть машина для жизни. Вот и все.] – И как будто вступив на путь определений, definitions, которые любил Наполеон, он неожиданно сделал новое определение. – Вы знаете ли, Рапп, что такое военное искусство? – спросил он. – Искусство быть сильнее неприятеля в известный момент. Voila tout. [Вот и все.]
Рапп ничего не ответил.
– Demainnous allons avoir affaire a Koutouzoff! [Завтра мы будем иметь дело с Кутузовым!] – сказал Наполеон. – Посмотрим! Помните, в Браунау он командовал армией и ни разу в три недели не сел на лошадь, чтобы осмотреть укрепления. Посмотрим!
Он поглядел на часы. Было еще только четыре часа. Спать не хотелось, пунш был допит, и делать все таки было нечего. Он встал, прошелся взад и вперед, надел теплый сюртук и шляпу и вышел из палатки. Ночь была темная и сырая; чуть слышная сырость падала сверху. Костры не ярко горели вблизи, во французской гвардии, и далеко сквозь дым блестели по русской линии. Везде было тихо, и ясно слышались шорох и топот начавшегося уже движения французских войск для занятия позиции.
Наполеон прошелся перед палаткой, посмотрел на огни, прислушался к топоту и, проходя мимо высокого гвардейца в мохнатой шапке, стоявшего часовым у его палатки и, как черный столб, вытянувшегося при появлении императора, остановился против него.
– С которого года в службе? – спросил он с той привычной аффектацией грубой и ласковой воинственности, с которой он всегда обращался с солдатами. Солдат отвечал ему.
– Ah! un des vieux! [А! из стариков!] Получили рис в полк?
– Получили, ваше величество.
Наполеон кивнул головой и отошел от него.

В половине шестого Наполеон верхом ехал к деревне Шевардину.
Начинало светать, небо расчистило, только одна туча лежала на востоке. Покинутые костры догорали в слабом свете утра.
Вправо раздался густой одинокий пушечный выстрел, пронесся и замер среди общей тишины. Прошло несколько минут. Раздался второй, третий выстрел, заколебался воздух; четвертый, пятый раздались близко и торжественно где то справа.
Еще не отзвучали первые выстрелы, как раздались еще другие, еще и еще, сливаясь и перебивая один другой.
Наполеон подъехал со свитой к Шевардинскому редуту и слез с лошади. Игра началась.


Вернувшись от князя Андрея в Горки, Пьер, приказав берейтору приготовить лошадей и рано утром разбудить его, тотчас же заснул за перегородкой, в уголке, который Борис уступил ему.
Когда Пьер совсем очнулся на другое утро, в избе уже никого не было. Стекла дребезжали в маленьких окнах. Берейтор стоял, расталкивая его.
– Ваше сиятельство, ваше сиятельство, ваше сиятельство… – упорно, не глядя на Пьера и, видимо, потеряв надежду разбудить его, раскачивая его за плечо, приговаривал берейтор.
– Что? Началось? Пора? – заговорил Пьер, проснувшись.
– Изволите слышать пальбу, – сказал берейтор, отставной солдат, – уже все господа повышли, сами светлейшие давно проехали.
Пьер поспешно оделся и выбежал на крыльцо. На дворе было ясно, свежо, росисто и весело. Солнце, только что вырвавшись из за тучи, заслонявшей его, брызнуло до половины переломленными тучей лучами через крыши противоположной улицы, на покрытую росой пыль дороги, на стены домов, на окна забора и на лошадей Пьера, стоявших у избы. Гул пушек яснее слышался на дворе. По улице прорысил адъютант с казаком.
– Пора, граф, пора! – прокричал адъютант.
Приказав вести за собой лошадь, Пьер пошел по улице к кургану, с которого он вчера смотрел на поле сражения. На кургане этом была толпа военных, и слышался французский говор штабных, и виднелась седая голова Кутузова с его белой с красным околышем фуражкой и седым затылком, утонувшим в плечи. Кутузов смотрел в трубу вперед по большой дороге.
Войдя по ступенькам входа на курган, Пьер взглянул впереди себя и замер от восхищенья перед красотою зрелища. Это была та же панорама, которою он любовался вчера с этого кургана; но теперь вся эта местность была покрыта войсками и дымами выстрелов, и косые лучи яркого солнца, поднимавшегося сзади, левее Пьера, кидали на нее в чистом утреннем воздухе пронизывающий с золотым и розовым оттенком свет и темные, длинные тени. Дальние леса, заканчивающие панораму, точно высеченные из какого то драгоценного желто зеленого камня, виднелись своей изогнутой чертой вершин на горизонте, и между ними за Валуевым прорезывалась большая Смоленская дорога, вся покрытая войсками. Ближе блестели золотые поля и перелески. Везде – спереди, справа и слева – виднелись войска. Все это было оживленно, величественно и неожиданно; но то, что более всего поразило Пьера, – это был вид самого поля сражения, Бородина и лощины над Колочею по обеим сторонам ее.