Элассона
| Город
Элассона
Ελασσόνα
|
Элассона (греч. Ελασσόνα) — маленький греческий город в номе Лариса, Фессалия. Построен на холмах в предгорьях нижнего (южного) Олимпа.
Является центром дима Элассоны, который включает в себя 52 населённых пунктов с общим населением в 40.879 человек, согласно переписи 2011 года.
Город является резиденцией церковной епархии Элассоны (Митрополии Элассоны), в территорию которой, кроме дима Элассоны, по прежнему включается дим Дескати нома Гревена Западной Македонии, до 1964 года находишийся в пределах светской епархии Элассоны нома Лариса. Церковная Элассонская митрополия формально находится в церковной юрисдикции Константинопольского патриарха, в составе епархий «Новых территорий».
Покровителем города является Святой Димитрий Солунский, чью память чтут 26 октября. Этот день является выходным в Элассоне. Соборный храм на центральной площади города носит имя Святого Дмитрия.
В отличие от всей остальной Фессалии, воссоединившейся с Грецией в 1881 году[1], епархия Элассоны оставалась в пределах Османской империи до начала Балканских войн в 1912 году, когда была освобождена греческой армией.
Освобождённый в первые дни войны город стал базой армии в победоносной для греческого оружия Битве при Сарантапоро и прорыве в Македонию.
Одним из самых значительных празднований в городе является «Элефтерия» ("Ελευθέρια"), отмечающее освобождение города от турок, 6 октября 1912 года.
Одна из центральных улиц города именуется «Улица 6 октября».
Всегреческую известность получил праздник феты, который дим Элассоны организует каждый второй год в конце сентября.
Содержание
Перемены в составе дима Элассоны
После осуществления реформ и укрупнения димов по всей стране, согласно «плану Каподистрии» в 1998 году, соседний городок Царицани был введён в состав дима Элассоны и состоял в нём до 15-3-2006. После протестов жителей Царицани и на основании исторического значения этого города, законом 3448/15-3-2006 Царицани вновь стал независимой общиной. Однако в ходе второго этапа реформ и укрупнения димов, согласно программе Калликрата (2010), Царицани был окончательно закреплён за димом Элассоны. С 1/1/2011 вся бывшая светская епархия Элассоны была включена в единый дим (городской муниципалитет), став таким образом одним из самых больших по площади димов страны.
Природная среда
Через Элассону протекает речка Элассонитис, которая впадает в реку Титарисиос, в свою очередь впадающую в Пиниос, самую большую реку Фессалии.
Река разделяет город на 2 части, старый город, построенный у подножия холма монастыря Богородицы Олимпиотиссы, и новый город, простирающийся на правый берег реки. Две части города соединяются тремя мостами и старым арочным мостом. Последний является достопримечательностью города.
Недалеко от города расположено озеро Кефаловрисо, которое наполняется водой из одноимённого ключа, бьющего со дна озера.
Лесная дорога от монастыря Олимпиотисса к Дримос является туристическим маршрутом.
Дорожное сообщение
Элассона с древности была на одном из двух путей, ведущих из Фессалии в Македонию. Элассона и сегодня является важным шоссейным узлом, на пути из центральной в северную Грецию, соединяя дорогами номы Ларисы, Пиерии, Козани и Гревена. Расстояние до городов Ларисы 38 км, Катерини 70 км, Козани 78 км.
Памятники
Монастырь Богородицы Олимпской является самым известным памятником города, и одновременно самым значительным памятником всего региона. Кафоликон монастыря является постройкой 13-го века.
Монастырь построен на холме, где в древности находился акрополь голода Олоссон.
Достопримечательностями, кроме монастыря, является старый арочный мост у подножия холма монастыря Олимпиотиссы, экспонаты Музея естественной истории и Музея Национального Сопротивления.
Население
Данные приведенные в таблице ниже относятся к диму Элассоны площадью 102,5 кв.км и включают в себя населённые пункты Элассона, Агионери, Аэторрахи и Микро Элефтерохори. С 1919 по 1964 именовалось общиной Элассоны, после чего была признана димом (муниципалитетом[2]. Административные границы дима Элассоны были расширены так называемыми «планом Каподистрии» (1998) и программой Калликрата (2010). Переписи 1940-1981 годов учитывают «действительное население» (население находившееся в городе на момент переписи), в то время как последующие переписи учитывают только постоянно проживающее в городе население.
| Ιστορική εξέλιξη πληθυσμού της Ελασσόνας[3] | |||||||||||||
| Год | Население | %± | |||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| 1940 | 3.939 | _ | |||||||||||
| 1951 | 5.755 | 46,1 | |||||||||||
| 1961 | 7.172 | 24,6 | |||||||||||
| 1971 | 7.755 | 8,1 | |||||||||||
| 1981 | 7.146 | -7,9 | |||||||||||
| 1991 | 8.545 | 19,6 | |||||||||||
| 2001 | 7.854 | -8,1 | |||||||||||
| 2011 [4] | 7.750 | -1,3 | |||||||||||
Напишите отзыв о статье "Элассона"
Ссылки
- ↑ [www.diki.gr/museum/EL/city/chronos.asp?year=1881 Μουσείο της Πόλης του Βόλου :: Η πόλη :: :: Ιστορία :: 1881 :: Η προσάρτηση της Θεσσαλίας στο ελληνικό κράτος]
- ↑ [www.eetaa.gr:8080/metaboles/show_metaboles_ota.jsp?toponymio_code=3332&Submit=%CE%94%CE%B5%CE%AF%CF%84%CE%B5+%CF%84%CE%B9%CF%82+%CE%BC%CE%B5%CF%84%CE%B1%CE%B2%CE%BF%CE%BB%CE%AD%CF%82 EETAA - Διοικητικές μεταβολές OTA]
- ↑ dlib.statistics.gr/portal/page/portal/ESYE/categoryyears?p_cat=10007862&p_topic=10007862
- ↑ [www.statistics.gr/portal/page/portal/ESYE/BUCKET/General/FEK_Monimos.pdf 200 OK]
Внешние ссылки
- [www.elassona.gov.gr elassona.gov.gr] - Δήμος Ελασσόνας
- [www.deyael.gr deyael.gr] - ΔΕΥΑ Ελασσόνας
- [www.elassonalib.gr elassonalib.gr] - Δημοτική Βιβλιοθήκη Ελασσόνας
- [www.elassona.com.gr elassona.com.gr] - Πάνω από 300 σελίδες και 1400 φωτογραφίες αφιερωμένες στην Επαρχία Ελασσόνας
- [www.elassona.com.gr/m_elassona/impo/index.php Το μοναστήρι της Παναγίας Ολυμπιώτισσας]
Отрывок, характеризующий Элассона
Она отворила дверь, перешагнула порог и ступила на сырую, холодную землю сеней. Обхвативший холод освежил ее. Она ощупала босой ногой спящего человека, перешагнула через него и отворила дверь в избу, где лежал князь Андрей. В избе этой было темно. В заднем углу у кровати, на которой лежало что то, на лавке стояла нагоревшая большим грибом сальная свечка.Наташа с утра еще, когда ей сказали про рану и присутствие князя Андрея, решила, что она должна видеть его. Она не знала, для чего это должно было, но она знала, что свидание будет мучительно, и тем более она была убеждена, что оно было необходимо.
Весь день она жила только надеждой того, что ночью она уввдит его. Но теперь, когда наступила эта минута, на нее нашел ужас того, что она увидит. Как он был изуродован? Что оставалось от него? Такой ли он был, какой был этот неумолкавший стон адъютанта? Да, он был такой. Он был в ее воображении олицетворение этого ужасного стона. Когда она увидала неясную массу в углу и приняла его поднятые под одеялом колени за его плечи, она представила себе какое то ужасное тело и в ужасе остановилась. Но непреодолимая сила влекла ее вперед. Она осторожно ступила один шаг, другой и очутилась на середине небольшой загроможденной избы. В избе под образами лежал на лавках другой человек (это был Тимохин), и на полу лежали еще два какие то человека (это были доктор и камердинер).
Камердинер приподнялся и прошептал что то. Тимохин, страдая от боли в раненой ноге, не спал и во все глаза смотрел на странное явление девушки в бедой рубашке, кофте и вечном чепчике. Сонные и испуганные слова камердинера; «Чего вам, зачем?» – только заставили скорее Наташу подойти и тому, что лежало в углу. Как ни страшно, ни непохоже на человеческое было это тело, она должна была его видеть. Она миновала камердинера: нагоревший гриб свечки свалился, и она ясно увидала лежащего с выпростанными руками на одеяле князя Андрея, такого, каким она его всегда видела.
Он был таков же, как всегда; но воспаленный цвет его лица, блестящие глаза, устремленные восторженно на нее, а в особенности нежная детская шея, выступавшая из отложенного воротника рубашки, давали ему особый, невинный, ребяческий вид, которого, однако, она никогда не видала в князе Андрее. Она подошла к нему и быстрым, гибким, молодым движением стала на колени.
Он улыбнулся и протянул ей руку.
Для князя Андрея прошло семь дней с того времени, как он очнулся на перевязочном пункте Бородинского поля. Все это время он находился почти в постояниом беспамятстве. Горячечное состояние и воспаление кишок, которые были повреждены, по мнению доктора, ехавшего с раненым, должны были унести его. Но на седьмой день он с удовольствием съел ломоть хлеба с чаем, и доктор заметил, что общий жар уменьшился. Князь Андрей поутру пришел в сознание. Первую ночь после выезда из Москвы было довольно тепло, и князь Андрей был оставлен для ночлега в коляске; но в Мытищах раненый сам потребовал, чтобы его вынесли и чтобы ему дали чаю. Боль, причиненная ему переноской в избу, заставила князя Андрея громко стонать и потерять опять сознание. Когда его уложили на походной кровати, он долго лежал с закрытыми глазами без движения. Потом он открыл их и тихо прошептал: «Что же чаю?» Памятливость эта к мелким подробностям жизни поразила доктора. Он пощупал пульс и, к удивлению и неудовольствию своему, заметил, что пульс был лучше. К неудовольствию своему это заметил доктор потому, что он по опыту своему был убежден, что жить князь Андрей не может и что ежели он не умрет теперь, то он только с большими страданиями умрет несколько времени после. С князем Андреем везли присоединившегося к ним в Москве майора его полка Тимохина с красным носиком, раненного в ногу в том же Бородинском сражении. При них ехал доктор, камердинер князя, его кучер и два денщика.
Князю Андрею дали чаю. Он жадно пил, лихорадочными глазами глядя вперед себя на дверь, как бы стараясь что то понять и припомнить.
– Не хочу больше. Тимохин тут? – спросил он. Тимохин подполз к нему по лавке.
– Я здесь, ваше сиятельство.
– Как рана?
– Моя то с? Ничего. Вот вы то? – Князь Андрей опять задумался, как будто припоминая что то.
– Нельзя ли достать книгу? – сказал он.
– Какую книгу?
– Евангелие! У меня нет.
Доктор обещался достать и стал расспрашивать князя о том, что он чувствует. Князь Андрей неохотно, но разумно отвечал на все вопросы доктора и потом сказал, что ему надо бы подложить валик, а то неловко и очень больно. Доктор и камердинер подняли шинель, которою он был накрыт, и, морщась от тяжкого запаха гнилого мяса, распространявшегося от раны, стали рассматривать это страшное место. Доктор чем то очень остался недоволен, что то иначе переделал, перевернул раненого так, что тот опять застонал и от боли во время поворачивания опять потерял сознание и стал бредить. Он все говорил о том, чтобы ему достали поскорее эту книгу и подложили бы ее туда.
– И что это вам стоит! – говорил он. – У меня ее нет, – достаньте, пожалуйста, подложите на минуточку, – говорил он жалким голосом.
Доктор вышел в сени, чтобы умыть руки.
– Ах, бессовестные, право, – говорил доктор камердинеру, лившему ему воду на руки. – Только на минуту не досмотрел. Ведь вы его прямо на рану положили. Ведь это такая боль, что я удивляюсь, как он терпит.
– Мы, кажется, подложили, господи Иисусе Христе, – говорил камердинер.
В первый раз князь Андрей понял, где он был и что с ним было, и вспомнил то, что он был ранен и как в ту минуту, когда коляска остановилась в Мытищах, он попросился в избу. Спутавшись опять от боли, он опомнился другой раз в избе, когда пил чай, и тут опять, повторив в своем воспоминании все, что с ним было, он живее всего представил себе ту минуту на перевязочном пункте, когда, при виде страданий нелюбимого им человека, ему пришли эти новые, сулившие ему счастие мысли. И мысли эти, хотя и неясно и неопределенно, теперь опять овладели его душой. Он вспомнил, что у него было теперь новое счастье и что это счастье имело что то такое общее с Евангелием. Потому то он попросил Евангелие. Но дурное положение, которое дали его ране, новое переворачиванье опять смешали его мысли, и он в третий раз очнулся к жизни уже в совершенной тишине ночи. Все спали вокруг него. Сверчок кричал через сени, на улице кто то кричал и пел, тараканы шелестели по столу и образам, в осенняя толстая муха билась у него по изголовью и около сальной свечи, нагоревшей большим грибом и стоявшей подле него.
Душа его была не в нормальном состоянии. Здоровый человек обыкновенно мыслит, ощущает и вспоминает одновременно о бесчисленном количестве предметов, но имеет власть и силу, избрав один ряд мыслей или явлений, на этом ряде явлений остановить все свое внимание. Здоровый человек в минуту глубочайшего размышления отрывается, чтобы сказать учтивое слово вошедшему человеку, и опять возвращается к своим мыслям. Душа же князя Андрея была не в нормальном состоянии в этом отношении. Все силы его души были деятельнее, яснее, чем когда нибудь, но они действовали вне его воли. Самые разнообразные мысли и представления одновременно владели им. Иногда мысль его вдруг начинала работать, и с такой силой, ясностью и глубиною, с какою никогда она не была в силах действовать в здоровом состоянии; но вдруг, посредине своей работы, она обрывалась, заменялась каким нибудь неожиданным представлением, и не было сил возвратиться к ней.
«Да, мне открылась новое счастье, неотъемлемое от человека, – думал он, лежа в полутемной тихой избе и глядя вперед лихорадочно раскрытыми, остановившимися глазами. Счастье, находящееся вне материальных сил, вне материальных внешних влияний на человека, счастье одной души, счастье любви! Понять его может всякий человек, но сознать и предписать его мот только один бог. Но как же бог предписал этот закон? Почему сын?.. И вдруг ход мыслей этих оборвался, и князь Андрей услыхал (не зная, в бреду или в действительности он слышит это), услыхал какой то тихий, шепчущий голос, неумолкаемо в такт твердивший: „И пити пити питии“ потом „и ти тии“ опять „и пити пити питии“ опять „и ти ти“. Вместе с этим, под звук этой шепчущей музыки, князь Андрей чувствовал, что над лицом его, над самой серединой воздвигалось какое то странное воздушное здание из тонких иголок или лучинок. Он чувствовал (хотя это и тяжело ему было), что ему надо было старательна держать равновесие, для того чтобы воздвигавшееся здание это не завалилось; но оно все таки заваливалось и опять медленно воздвигалось при звуках равномерно шепчущей музыки. „Тянется! тянется! растягивается и все тянется“, – говорил себе князь Андрей. Вместе с прислушаньем к шепоту и с ощущением этого тянущегося и воздвигающегося здания из иголок князь Андрей видел урывками и красный, окруженный кругом свет свечки и слышал шуршанъе тараканов и шуршанье мухи, бившейся на подушку и на лицо его. И всякий раз, как муха прикасалась к егв лицу, она производила жгучее ощущение; но вместе с тем его удивляло то, что, ударяясь в самую область воздвигавшегося на лице его здания, муха не разрушала его. Но, кроме этого, было еще одно важное. Это было белое у двери, это была статуя сфинкса, которая тоже давила его.
