Яннакис, Панайотис

Панайотис Яннакис
Лимож (баскетбольный клуб)
Позиция:	тренер
Рост:	1,92
Гражданство:	Греция Греция
Дата рождения:	1 января 1959(1959-01-01) (65 лет)
Место рождения:	Никея
Драфт НБА:	207, 1982, Бостон Селтикс
Команды Ионикос (—1984) Сборная Греции (1979—97) Арис (1984—1993) Паниониос (1993—4) Панатинаикос (1994—6) Тренировал команды Сборная Греции (1997—9) Паниониос (2001—2) Марусси (2002—6) Сборная Греции (2004—8) Ионикос (2006—7) Олимпиакос (2008—10) Лимож (2012 — 2013) Сборная Китая (2013 — н. вр.) Медали Чемпионаты Европы Золото Греция 1987 Серебро Загреб 1989

Панайо́тис Янна́кис (греч. Παναγιώτης Γιαννάκης; р. 1 января 1959, Никея, Аттика) — греческий профессиональный баскетболист и баскетбольный тренер.

• Как игрок — чемпион Европы 1987 года и вице-чемпион 1989 года, победитель Евролиги 1996 года (с клубом «Панатинакикос») и обладатель Европейского кубка 1993 года (с клубом «Арис»), семикратный чемпион Греции (все — с «Арисом») и семикратный обладатель Кубка Греции (6 раз с «Арисом» и 1 раз с «Панатинаикосом»)
• Как тренер — чемпион Европы 2005 года и вице-чемпион мира 2006 года, обладатель Кубка Греции и финалист Евролиги 2010 года (с клубом «Олимпиакос»), финалист Евролиги ФИБА 2003/4 (с клубом «Марусси»)

Игровая карьера

Панайотис Яннакис, уроженец аттического города Никеи, начал свою спортивную карьеру в местном клубе «Ионикос», за который продолжал выступать до 1984 года. К этому моменту он зарекомендовал себя как один из лучших баскетболистов Греции: в 1976—1978 годах он выступал за молодёжную сборную этой страны, а в 20 лет, в 1979 году, уже играл в «основе» национальной сборной на чемпионате Европы и выиграл с ней баскетбольный турнир Средиземноморских игр после победы над командой Югославии (счёт в финале был 85:74 в пользу греков, а Яннакис набрал 34 очка). В сезоне 1979/80 годов Яннакис стал лучшим бомбардиром чемпионата Греции с результатом 36,5 очка за игру, опередив дебютировавшего в «Арисе» Никоса Галиса, который закончил год с 33 очками за матч.

В 1981 году Яннакис провёл свой самый результативный матч за карьеру: в игре против «Ариса» он принёс «Ионикосу» 73 очка (Галис, игравший за соперников, набрал 62 и привёл свою команду к победе со счётом 114:113). В 1984 году «Арис» выкупил у «Ионикоса» права на Яннакиса за 40 миллионов драхм. В первый же совместный сезон Галиса и Яннакиса команда сделала «дубль», выиграв и чемпионат, и Кубок Греции. В следующие семь лет «Арис» завоевал ещё шесть чемпионских титулов и пять кубков. На международной арене клуб три раза подряд (в 1988, 1989 и 1990 годах) выходил в Финал четырёх Кубка европейских чемпионов, хотя ему ни разу не удалось пробиться в финал. На чемпионате Европы 1987 года, проходившем в Греции, Галис и Яннакис, объединив усилия с центровым Фасуласом и форвардом Христодулу, одержали сенсационную победу, последовательно победив югославскую и советскую сборную. Через два года греки во второй раз подряд играли в финале чемпионата Европы, но и на этот раз чемпионами стали хозяева соревнований — югославы.

В сезоне 1992/93 года «Арис», перед этим впервые за восемь лет не сумевший выиграть чемпионат Греции и расставшийся с перешедшим в «Панатинаикос» Галисом, выступал не в Кубке чемпионов, а в Европейском кубке ФИБА (бывший Кубок обладателей кубков). Именно в этом соревновании клуб сумел завоевать первый европейский клубный титул, победив в финале с рекордно низким счётом 50:48 турецкий «Эфес Пильзен». После этого и Яннакис покинул команду, перейдя в «Паниониос». Через год он подписал контракт с «Панатинаикосом», в котором провёл два заключительных сезона своей долгой карьеры. Он завершил её выигрышем в составе «Панатинаикоса» Евролиги 1995/6 года (первый титул этого ранга для греческих клубов) и участием в составе сборной Греции в баскетбольном турнире Олимпиады в Атланте.

Статистика выступлений

Сборная Греции

Турнир	Игр	Минут	Броски		2-хочк.		3-хочк.		штраф.		ПБ			АП	ПТ	ПХ	БШ	Ф	Очки
			Т/П	%	Т/П	%	Т/П	%	Т/П	%	Н	З	В						Всего	Ср.
ЧЕ 1979	7																	1,6	52	7,4
ЧЕ 1981	7																	2,4	73	10,4
ЧЕ 1983	7																	3,4	111	15,9
ЧМ 1986	10		28/37	75,7														2,6	173	17,3
ЧЕ 1987	8																	3,5	101	12,6
ЧЕ 1989	5																	2,8	67	13,4
ЧМ 1990	8		56/74	75,7														2,6	208	26,0
ЧЕ 1991	5																	4,2	99	19,8
ЧЕ 1993	9																	2,6	174	19,3
ЧМ 1994	8	30,5	34/83	41,0	25/54	46,3	9/29	31,0	11/19	57,9	1,3	2,5	3,8	2,0	1,9	1,0	0,0	2,3	208	26,0
ЧЕ 1995	9	28,7	25/58	43,1	17/29	58,6	8/29	27,6	22/30	73,3	0,7	2,8	3,4	3,3	0,8	0,6	0,0	2,6	80	8,9
ОИ 1996	8	17,0	12/24	50,0	9/18	50,0	3/6	50,0	5/8	62,5	0,9	1,3	2,1	2,6	1,0	1,0	0,0	1,0	32	4,0
Наведите курсор мыши на аббревиатуры в заголовке таблицы, чтобы прочесть их расшифровку

Европейские кубковые турниры

Сезон	Команда	Игр	Время	Очки	2-хочк.	3-хочк.	штраф.	ПБ	АП	ПФ	БШ	ПХ	ПТ
Евролига 1991/2	Арис	5	33,4	10,0	51,6	11,1	85,7	4,0	3,2	3,0	0,0	3,6	10,0
Европейский кубок 1992/3	Арис	11	34,3	15,4	48,6	45,8	68,9	2,1	3,7	2,0	0,0	1,9	2,1
Кубок Корача 1993/1994	Паниониос	13	37,0	17,0	58,4	45,2	68,8	3,7	3,4	3,2	0,0	3,0	2,8
Евролига 1994/5	Панатинаикос	20	33,0	9,3	46,4	33,8	70,7	3,5	2,8	2,6	0,0	0,8	2,2
Евролига 1995/6	Панатинаикос	21	23,6	5,7	63,3	34,5	69,2	1,9	1,6	2,1	0,0	0,7	1,5
Наведите курсор мыши на аббревиатуры в заголовке таблицы, чтобы прочесть их расшифровку

Тренерская карьера

Долго отдыхать после окончания игровой карьеры Яннакису — бывшему капитану греческой сборной — не дали. Уже в 1997 году ему поступило предложение из «Лос-Анджелес Клипперс», но он решил остаться в Греции. Став главным тренером национальной команды, Яннакис привёл её в полуфинал чемпионата Европы, где греки проиграли будущим чемпионам — сборной Югославии, а через год повторил этот результат, с точностью до последнего противника, уже на чемпионате мира.

В дальнейшем Яннакис, расставшись со сборной, начал тренировать греческие баскетбольные клубы. Проведя один сезон с «Паниониосом», в декабре 2002 года он подписал контракт с клубом «Марусси», который в дальнейшем вывел в финал Евролиги ФИБА 2003/4, где команда проиграла в Казани местному «УНИКСу». Всего через месяц после этого он вторично возглавил сборную Греции в качестве тренера (сменив на этом посту ушедшего в парламент Янниса Иоаннидиса) и в следующие два года добился с ней значительных успехов. Вначале он выиграл с национальной командой чемпионат Европы 2005 года, став первым баскетболистом в истории, кому удалось это сделать и в качестве игрока, и в качестве тренера (на клубном уровне этого же добился ранее Светислав Пешич с «Босной» и «Барселоной»). Через год на чемпионате мира Яннакис привёл греческую команду к сенсационной победе в полуфинале над американцами и первым в её истории медалям мирового первенства. Он продолжал тренировать национальную сборную до 2008 года, когда в четвертьфинале олимпийского турнира в Пекине греки проиграли будущим бронзовым призёрам — аргентинцам.

Ещё тренируя сборную, в феврале 2008 года Яннакис был приглашён в качестве главного тренера в «Олимпиакос», заняв место уволенного израильтянина Пини Гершона. В свой первый полный сезон с «Олимпиакосом» он довёл команду до первого за 12 лет Финала четырёх Евролиги, а на следующий год завоевал с ней первый за долгое время Кубок Греции и дошёл до финала Евролиги. Несмотря на эти успехи, по окончании сезона 2009/10 года «Олимпиакос» объявил о том, что Яннакис не останется на посту главного тренера. На протяжении почти двух лет Яннакис не тренировал нигде, несмотря на муссировавшиеся слухи о возвращении в сборную или контракте с мадридским «Реалом». Наконец в июне 2012 года было официально объявлено, что он возглавит французский клуб «Лимож» — первый в своей карьере клуб за пределами Греции.

29 апреля 2013 года был назначен главным тренером мужской сборной Китая. Ожидается, что Яннакис будет тренировать китайцев в течение четырёх лет, главной целью названа усиленная подготовка команды к Олимпийским играм 2016 года.

Ссылки

• [www.fibaeurope.com/default.asp?cid=%7B0FE489ED-253F-4450-A35E-989CAA4AEA4C%7D&pageID=&compID=&roundID=&teamID=&playerID=&season=&search=Panagiotis+Giannakis&inplayer=on&order=0 Статистика] на сайте ФИБА Европа  (англ.)
• [www.eurobasket.com/EuroBasketHallOfFame.asp?Cntry=GRE#c3007 Профиль] в Зале славы греческого баскетбола на сайте Eurbasket.com  (англ.)
• Vladimir Stankovic. [www.euroleague.net/features/voices/2011-2012/vladimir-stankovic/i/95081/6180/panagiotis-giannakis-the-greek-dragon Panagiotis Giannakis — The Greek Dragon]. Euroleague (March 18, 2012). Проверено 14 октября 2012. [www.webcitation.org/6CtjMyWOK Архивировано из первоисточника 14 декабря 2012].

Отрывок, характеризующий Яннакис, Панайотис

– Иди, иди скорее, – подтвердил старик.
– Федор, а ты мелу мне достань.
Проходя мимо буфета, она велела подавать самовар, хотя это было вовсе не время.
Буфетчик Фока был самый сердитый человек из всего дома. Наташа над ним любила пробовать свою власть. Он не поверил ей и пошел спросить, правда ли?
– Уж эта барышня! – сказал Фока, притворно хмурясь на Наташу.
Никто в доме не рассылал столько людей и не давал им столько работы, как Наташа. Она не могла равнодушно видеть людей, чтобы не послать их куда нибудь. Она как будто пробовала, не рассердится ли, не надуется ли на нее кто из них, но ничьих приказаний люди не любили так исполнять, как Наташиных. «Что бы мне сделать? Куда бы мне пойти?» думала Наташа, медленно идя по коридору.
– Настасья Ивановна, что от меня родится? – спросила она шута, который в своей куцавейке шел навстречу ей.
– От тебя блохи, стрекозы, кузнецы, – отвечал шут.
– Боже мой, Боже мой, всё одно и то же. Ах, куда бы мне деваться? Что бы мне с собой сделать? – И она быстро, застучав ногами, побежала по лестнице к Фогелю, который с женой жил в верхнем этаже. У Фогеля сидели две гувернантки, на столе стояли тарелки с изюмом, грецкими и миндальными орехами. Гувернантки разговаривали о том, где дешевле жить, в Москве или в Одессе. Наташа присела, послушала их разговор с серьезным задумчивым лицом и встала. – Остров Мадагаскар, – проговорила она. – Ма да гас кар, – повторила она отчетливо каждый слог и не отвечая на вопросы m me Schoss о том, что она говорит, вышла из комнаты. Петя, брат ее, был тоже наверху: он с своим дядькой устраивал фейерверк, который намеревался пустить ночью. – Петя! Петька! – закричала она ему, – вези меня вниз. с – Петя подбежал к ней и подставил спину. Она вскочила на него, обхватив его шею руками и он подпрыгивая побежал с ней. – Нет не надо – остров Мадагаскар, – проговорила она и, соскочив с него, пошла вниз.
Как будто обойдя свое царство, испытав свою власть и убедившись, что все покорны, но что всё таки скучно, Наташа пошла в залу, взяла гитару, села в темный угол за шкапчик и стала в басу перебирать струны, выделывая фразу, которую она запомнила из одной оперы, слышанной в Петербурге вместе с князем Андреем. Для посторонних слушателей у ней на гитаре выходило что то, не имевшее никакого смысла, но в ее воображении из за этих звуков воскресал целый ряд воспоминаний. Она сидела за шкапчиком, устремив глаза на полосу света, падавшую из буфетной двери, слушала себя и вспоминала. Она находилась в состоянии воспоминания.
Соня прошла в буфет с рюмкой через залу. Наташа взглянула на нее, на щель в буфетной двери и ей показалось, что она вспоминает то, что из буфетной двери в щель падал свет и что Соня прошла с рюмкой. «Да и это было точь в точь также», подумала Наташа. – Соня, что это? – крикнула Наташа, перебирая пальцами на толстой струне.
– Ах, ты тут! – вздрогнув, сказала Соня, подошла и прислушалась. – Не знаю. Буря? – сказала она робко, боясь ошибиться.
«Ну вот точно так же она вздрогнула, точно так же подошла и робко улыбнулась тогда, когда это уж было», подумала Наташа, «и точно так же… я подумала, что в ней чего то недостает».
– Нет, это хор из Водоноса, слышишь! – И Наташа допела мотив хора, чтобы дать его понять Соне.
– Ты куда ходила? – спросила Наташа.
– Воду в рюмке переменить. Я сейчас дорисую узор.
– Ты всегда занята, а я вот не умею, – сказала Наташа. – А Николай где?
– Спит, кажется.
– Соня, ты поди разбуди его, – сказала Наташа. – Скажи, что я его зову петь. – Она посидела, подумала о том, что это значит, что всё это было, и, не разрешив этого вопроса и нисколько не сожалея о том, опять в воображении своем перенеслась к тому времени, когда она была с ним вместе, и он влюбленными глазами смотрел на нее.
«Ах, поскорее бы он приехал. Я так боюсь, что этого не будет! А главное: я стареюсь, вот что! Уже не будет того, что теперь есть во мне. А может быть, он нынче приедет, сейчас приедет. Может быть приехал и сидит там в гостиной. Может быть, он вчера еще приехал и я забыла». Она встала, положила гитару и пошла в гостиную. Все домашние, учителя, гувернантки и гости сидели уж за чайным столом. Люди стояли вокруг стола, – а князя Андрея не было, и была всё прежняя жизнь.
– А, вот она, – сказал Илья Андреич, увидав вошедшую Наташу. – Ну, садись ко мне. – Но Наташа остановилась подле матери, оглядываясь кругом, как будто она искала чего то.
– Мама! – проговорила она. – Дайте мне его , дайте, мама, скорее, скорее, – и опять она с трудом удержала рыдания.
Она присела к столу и послушала разговоры старших и Николая, который тоже пришел к столу. «Боже мой, Боже мой, те же лица, те же разговоры, так же папа держит чашку и дует точно так же!» думала Наташа, с ужасом чувствуя отвращение, подымавшееся в ней против всех домашних за то, что они были всё те же.
После чая Николай, Соня и Наташа пошли в диванную, в свой любимый угол, в котором всегда начинались их самые задушевные разговоры.


– Бывает с тобой, – сказала Наташа брату, когда они уселись в диванной, – бывает с тобой, что тебе кажется, что ничего не будет – ничего; что всё, что хорошее, то было? И не то что скучно, а грустно?
– Еще как! – сказал он. – У меня бывало, что всё хорошо, все веселы, а мне придет в голову, что всё это уж надоело и что умирать всем надо. Я раз в полку не пошел на гулянье, а там играла музыка… и так мне вдруг скучно стало…
– Ах, я это знаю. Знаю, знаю, – подхватила Наташа. – Я еще маленькая была, так со мной это бывало. Помнишь, раз меня за сливы наказали и вы все танцовали, а я сидела в классной и рыдала, никогда не забуду: мне и грустно было и жалко было всех, и себя, и всех всех жалко. И, главное, я не виновата была, – сказала Наташа, – ты помнишь?
– Помню, – сказал Николай. – Я помню, что я к тебе пришел потом и мне хотелось тебя утешить и, знаешь, совестно было. Ужасно мы смешные были. У меня тогда была игрушка болванчик и я его тебе отдать хотел. Ты помнишь?
– А помнишь ты, – сказала Наташа с задумчивой улыбкой, как давно, давно, мы еще совсем маленькие были, дяденька нас позвал в кабинет, еще в старом доме, а темно было – мы это пришли и вдруг там стоит…
– Арап, – докончил Николай с радостной улыбкой, – как же не помнить? Я и теперь не знаю, что это был арап, или мы во сне видели, или нам рассказывали.
– Он серый был, помнишь, и белые зубы – стоит и смотрит на нас…
– Вы помните, Соня? – спросил Николай…
– Да, да я тоже помню что то, – робко отвечала Соня…
– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.
Наташа вдруг остановилась.
– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.
Наряженные дворовые, медведи, турки, трактирщики, барыни, страшные и смешные, принеся с собою холод и веселье, сначала робко жались в передней; потом, прячась один за другого, вытеснялись в залу; и сначала застенчиво, а потом всё веселее и дружнее начались песни, пляски, хоровые и святочные игры. Графиня, узнав лица и посмеявшись на наряженных, ушла в гостиную. Граф Илья Андреич с сияющей улыбкой сидел в зале, одобряя играющих. Молодежь исчезла куда то.
Через полчаса в зале между другими ряжеными появилась еще старая барыня в фижмах – это был Николай. Турчанка был Петя. Паяс – это был Диммлер, гусар – Наташа и черкес – Соня, с нарисованными пробочными усами и бровями.
После снисходительного удивления, неузнавания и похвал со стороны не наряженных, молодые люди нашли, что костюмы так хороши, что надо было их показать еще кому нибудь.
Николай, которому хотелось по отличной дороге прокатить всех на своей тройке, предложил, взяв с собой из дворовых человек десять наряженных, ехать к дядюшке.
– Нет, ну что вы его, старика, расстроите! – сказала графиня, – да и негде повернуться у него. Уж ехать, так к Мелюковым.
Мелюкова была вдова с детьми разнообразного возраста, также с гувернантками и гувернерами, жившая в четырех верстах от Ростовых.
– Вот, ma chere, умно, – подхватил расшевелившийся старый граф. – Давай сейчас наряжусь и поеду с вами. Уж я Пашету расшевелю.