Ярошук, Александр Георгиевич

Александр Георгиевич Ярошук
Глава городского округа «Город Калининград»
с 02.12.2007
Предшественник:	Юрий Алексеевич Савенко
Преемник:	ныне в должности
Рождение:	15 ноября 1965(1965-11-15) (58 лет) Калининград, РСФСР, СССР
Партия:	Единая Россия
Награды:

Алекса́ндр Гео́ргиевич Ярошу́к (род. 15 ноября 1965, Калининград, РСФСР, СССР) — российский политический и государственный деятель. Глава городского округа «Город Калининград», избранный 2 декабря 2007 года и переизбранный на новый срок 14 октября 2012 года.

Награждён благодарственным письмом Президента Российской Федерации, медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени, орденом преподобного Сергия Радонежского III степени Русской православной церкви.

Биография

Александр Ярошук родился 15 ноября 1965 года в городе Калининграде.

В 1983 году окончил среднюю школу № 17 (ныне лицей) в Калининграде.

В 1988 году окончил ракетно-артиллерийский факультет Калининградского высшего военно-морского училища и был направлен служить на большой десантный корабль (БДК) «Митрофан Москаленко» Северного флота. В декабре 1991 года уволен из армии по сокращению штатов в звании старшего лейтенанта.

В 1992 году, вернувшись в Калининград, занялся строительным бизнесом.

В 1995 году основал и возглавил компанию «Бауцентр» в Калининграде, которая вскоре выросла до уровня общероссийской сети строительных гипермаркетов, став крупным межрегиональным поставщиком строительных материалов. Затем создал строительную корпорацию «Балткоммерцстрой».

В 2002 году окончил Санкт-Петербургский международный институт менеджмента, получив второе высшее образование с присвоением квалификации «мастер делового администрирования (МВА)».

2 декабря 2007 года Александр Ярошук избран главой городского округа «Город Калининград».

В 2010 году окончил Северо-Западную академию государственной службы при Президенте Российской Федерации с присвоением квалификации «менеджер» по специальности «Государственное и муниципальное управление».

По итогам единого дня голосования 14 октября 2012 года на территории Калининградской области, Александр Ярошук переизбран на второй срок на должность главы городского округа «Город Калининград» с результатом 56,62 % (41 537 человек) от общего числа голосов избирателей на выборах главы областного центра. 1 ноября 2012 года в зале заседаний мэрии состоялась церемония инаугурации главы города.

Александр Ярошук входит в резерв управленческих кадров Президента России.

Ярошук является президентом Калининградского регионального отделения «Общероссийской федерации рукопашного боя».

Декларированный доход Александра Ярошука за 2012 год составил 1.836.973,07 рублей, а за 2013 год — 3.260.209,35 рублей.

Политическая деятельность

В 1998 году Александр Ярошук был назначен советником по экономическим вопросам мэра Калининграда Юрия Савенко, а в 2001 году был избран депутатом Калининградского городского Совета (третьего созыва) и назначен заместителем председателя комиссии Совета по экономической политике и муниципальной собственности.

В 2006 году вновь был избран депутатом городского Совета, получил должность председателя городского Совета депутатов. Возглавил городское отделение партии «Единая Россия».

16 августа 2010 года «Единой Россией» включён в список кандидатов на должность губернатора Калининградской области вместо Георгия Бооса, однако Президентом России на должность губернатора выдвинут Николай Цуканов.

Александр Ярошук является членом Президиума регионального политического совета партии «Единая Россия».

Награды

• Благодарственное письмо Президента Российской Федерации.
• Медаль ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени.
• Орден преподобного Сергия Радонежского III степени Русской православной церкви.
• Орден «За заслуги перед Калининградской областью» (2014 года).
• Медаль «За заслуги перед городом Калининградом» (20 мая 2015 года) — за высокий профессионализм руководителя и успешную деятельность, направленную на развитие строительства, жилищно-коммунального хозяйства и социальной сферы городского округа «Город Калининград».

Семья

Александр Ярошук был женат на Жанне Ярошук. В августе 2013 года супруги развелись. Воспитывает четверых детей.

Бывшая супруга Жанна Ярошук занимается предпринимательской деятельностью, её фирма оказывает транспортные услуги. В 2011 году она заработала 32 миллиона 982 тысячи рублей.

В конце мая 2013 года газета «Коммерсантъ» сообщила, что жена Ярошука владеет незадекларированной недвижимостью в Каннах (Франция) площадью 160 квадратных метров примерной стоимостью 1,1-1,2 миллиона евро. Кроме того, в собственности у Жанны Ярошук имеется гостиница коттеджного типа площадью 179 квадратных метров в посёлке Лесном на территории национального парка «Куршская коса» под Калининградом, платная парковка площадью 690 квадратных метров на улице Пражская в Калининграде и др.

15 ноября 2013 года газета «Известия» сообщила о том, что прокуратура Калининградской области вынесла мэру Калининграда Александру Ярошуку представление за то, что в декларации его супруги два года подряд не был указан земельный участок площадью 1,1 тыс. кв. м. в посёлке Лесном на Куршской косе, на котором расположен гостиничный коттедж Ярошуков. Как выяснилось, участок находится в долгосрочной аренде у Жанны Ярошук, а земля с коттеджем находится в зоне, отведённой для строительства объектов рекреационного назначения, и не предназначена для строительства частного жилья. Прокурорское предписание было направлено на рассмотрение Совету депутатов Калининграда, после чего председатель Совета Андрей Кропоткин сообщил «Известиям», что «земельный участок не был указан Александром Ярошуком ошибочно, без умысла на сокрытие», поскольку «очевидно, что при наличии такого умысла и строение, расположенное по такому же адресу, не было бы указано». «На основании изложенного, основания для применения к главе городского округа «Город Калининград» Ярошуку А.Г. мер воздействия в соответствии с нормами действующего законодательства отсутствуют, — заявил Кропоткин.

26 ноября 2013 года стало известно, что Ярошук оформил развод со своей супругой Жанной. В этот же день Александр Георгиевич подтвердил эту информацию, сообщив о том, что бракоразводный процесс завершился ещё в августе 2013 года. От развёрнутых комментариев по этой теме глава Калининграда отказался.

Критика

Огласку получила информация о непродуктивном расходовании 2,9 миллиардов рублей, выделенных на приведение в порядок набережной Верхнего пруда в Калининграде, и строительство частного аттракциона «Колесо обозрения» на деньги налогоплательщиков. Об этом сообщалось 26 ноября 2012 года в авторской программе Андрея Караулова «Момент истины» на российском Пятом канале.

Александр Ярошук заявил, что его юристы разбираются в ситуации и ищут основания для обращения в суд с иском о распространении недостоверной информации Андреем Карауловым.

В феврале 2013 года Андрей Караулов вновь коснулся темы Калининграда. На сей раз предметом его внимания стало строительство Второй эстакады, которую по данным экспертов программы, строили приближённые к Ярошуку фирмы.

См. также

• Градоначальники Калининграда

Ссылки

• [gorsovet.kaliningrad.org/glava.html Окружной Совет депутатов г. Калининграда.] // gorsovet.kaliningrad.org
• [rugrad.eu/info/people/10932/opinion/ Краткая биография А. Г. Ярошука.] // rugrad.eu
• [web-globus.de/articles/jaroschuk Краткая биография А. Г. Ярошука.] // web-globus.de

Отрывок, характеризующий Ярошук, Александр Георгиевич

Долохов медленно выпрямил согнутую ногу и прямо, своим светлым и наглым взглядом, посмотрел в лицо генерала.
– Зачем синяя шинель? Долой… Фельдфебель! Переодеть его… дря… – Он не успел договорить.
– Генерал, я обязан исполнять приказания, но не обязан переносить… – поспешно сказал Долохов.
– Во фронте не разговаривать!… Не разговаривать, не разговаривать!…
– Не обязан переносить оскорбления, – громко, звучно договорил Долохов.
Глаза генерала и солдата встретились. Генерал замолчал, сердито оттягивая книзу тугой шарф.
– Извольте переодеться, прошу вас, – сказал он, отходя.


– Едет! – закричал в это время махальный.
Полковой командир, покраснел, подбежал к лошади, дрожащими руками взялся за стремя, перекинул тело, оправился, вынул шпагу и с счастливым, решительным лицом, набок раскрыв рот, приготовился крикнуть. Полк встрепенулся, как оправляющаяся птица, и замер.
– Смир р р р на! – закричал полковой командир потрясающим душу голосом, радостным для себя, строгим в отношении к полку и приветливым в отношении к подъезжающему начальнику.
По широкой, обсаженной деревьями, большой, бесшоссейной дороге, слегка погромыхивая рессорами, шибкою рысью ехала высокая голубая венская коляска цугом. За коляской скакали свита и конвой кроатов. Подле Кутузова сидел австрийский генерал в странном, среди черных русских, белом мундире. Коляска остановилась у полка. Кутузов и австрийский генерал о чем то тихо говорили, и Кутузов слегка улыбнулся, в то время как, тяжело ступая, он опускал ногу с подножки, точно как будто и не было этих 2 000 людей, которые не дыша смотрели на него и на полкового командира.
Раздался крик команды, опять полк звеня дрогнул, сделав на караул. В мертвой тишине послышался слабый голос главнокомандующего. Полк рявкнул: «Здравья желаем, ваше го го го го ство!» И опять всё замерло. Сначала Кутузов стоял на одном месте, пока полк двигался; потом Кутузов рядом с белым генералом, пешком, сопутствуемый свитою, стал ходить по рядам.
По тому, как полковой командир салютовал главнокомандующему, впиваясь в него глазами, вытягиваясь и подбираясь, как наклоненный вперед ходил за генералами по рядам, едва удерживая подрагивающее движение, как подскакивал при каждом слове и движении главнокомандующего, – видно было, что он исполнял свои обязанности подчиненного еще с большим наслаждением, чем обязанности начальника. Полк, благодаря строгости и старательности полкового командира, был в прекрасном состоянии сравнительно с другими, приходившими в то же время к Браунау. Отсталых и больных было только 217 человек. И всё было исправно, кроме обуви.
Кутузов прошел по рядам, изредка останавливаясь и говоря по нескольку ласковых слов офицерам, которых он знал по турецкой войне, а иногда и солдатам. Поглядывая на обувь, он несколько раз грустно покачивал головой и указывал на нее австрийскому генералу с таким выражением, что как бы не упрекал в этом никого, но не мог не видеть, как это плохо. Полковой командир каждый раз при этом забегал вперед, боясь упустить слово главнокомандующего касательно полка. Сзади Кутузова, в таком расстоянии, что всякое слабо произнесенное слово могло быть услышано, шло человек 20 свиты. Господа свиты разговаривали между собой и иногда смеялись. Ближе всех за главнокомандующим шел красивый адъютант. Это был князь Болконский. Рядом с ним шел его товарищ Несвицкий, высокий штаб офицер, чрезвычайно толстый, с добрым, и улыбающимся красивым лицом и влажными глазами; Несвицкий едва удерживался от смеха, возбуждаемого черноватым гусарским офицером, шедшим подле него. Гусарский офицер, не улыбаясь, не изменяя выражения остановившихся глаз, с серьезным лицом смотрел на спину полкового командира и передразнивал каждое его движение. Каждый раз, как полковой командир вздрагивал и нагибался вперед, точно так же, точь в точь так же, вздрагивал и нагибался вперед гусарский офицер. Несвицкий смеялся и толкал других, чтобы они смотрели на забавника.
Кутузов шел медленно и вяло мимо тысячей глаз, которые выкатывались из своих орбит, следя за начальником. Поровнявшись с 3 й ротой, он вдруг остановился. Свита, не предвидя этой остановки, невольно надвинулась на него.
– А, Тимохин! – сказал главнокомандующий, узнавая капитана с красным носом, пострадавшего за синюю шинель.
Казалось, нельзя было вытягиваться больше того, как вытягивался Тимохин, в то время как полковой командир делал ему замечание. Но в эту минуту обращения к нему главнокомандующего капитан вытянулся так, что, казалось, посмотри на него главнокомандующий еще несколько времени, капитан не выдержал бы; и потому Кутузов, видимо поняв его положение и желая, напротив, всякого добра капитану, поспешно отвернулся. По пухлому, изуродованному раной лицу Кутузова пробежала чуть заметная улыбка.
– Еще измайловский товарищ, – сказал он. – Храбрый офицер! Ты доволен им? – спросил Кутузов у полкового командира.
И полковой командир, отражаясь, как в зеркале, невидимо для себя, в гусарском офицере, вздрогнул, подошел вперед и отвечал:
– Очень доволен, ваше высокопревосходительство.
– Мы все не без слабостей, – сказал Кутузов, улыбаясь и отходя от него. – У него была приверженность к Бахусу.
Полковой командир испугался, не виноват ли он в этом, и ничего не ответил. Офицер в эту минуту заметил лицо капитана с красным носом и подтянутым животом и так похоже передразнил его лицо и позу, что Несвицкий не мог удержать смеха.
Кутузов обернулся. Видно было, что офицер мог управлять своим лицом, как хотел: в ту минуту, как Кутузов обернулся, офицер успел сделать гримасу, а вслед за тем принять самое серьезное, почтительное и невинное выражение.
Третья рота была последняя, и Кутузов задумался, видимо припоминая что то. Князь Андрей выступил из свиты и по французски тихо сказал:
– Вы приказали напомнить о разжалованном Долохове в этом полку.
– Где тут Долохов? – спросил Кутузов.
Долохов, уже переодетый в солдатскую серую шинель, не дожидался, чтоб его вызвали. Стройная фигура белокурого с ясными голубыми глазами солдата выступила из фронта. Он подошел к главнокомандующему и сделал на караул.
– Претензия? – нахмурившись слегка, спросил Кутузов.
– Это Долохов, – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Кутузов. – Надеюсь, что этот урок тебя исправит, служи хорошенько. Государь милостив. И я не забуду тебя, ежели ты заслужишь.
Голубые ясные глаза смотрели на главнокомандующего так же дерзко, как и на полкового командира, как будто своим выражением разрывая завесу условности, отделявшую так далеко главнокомандующего от солдата.
– Об одном прошу, ваше высокопревосходительство, – сказал он своим звучным, твердым, неспешащим голосом. – Прошу дать мне случай загладить мою вину и доказать мою преданность государю императору и России.
Кутузов отвернулся. На лице его промелькнула та же улыбка глаз, как и в то время, когда он отвернулся от капитана Тимохина. Он отвернулся и поморщился, как будто хотел выразить этим, что всё, что ему сказал Долохов, и всё, что он мог сказать ему, он давно, давно знает, что всё это уже прискучило ему и что всё это совсем не то, что нужно. Он отвернулся и направился к коляске.
Полк разобрался ротами и направился к назначенным квартирам невдалеке от Браунау, где надеялся обуться, одеться и отдохнуть после трудных переходов.
– Вы на меня не претендуете, Прохор Игнатьич? – сказал полковой командир, объезжая двигавшуюся к месту 3 ю роту и подъезжая к шедшему впереди ее капитану Тимохину. Лицо полкового командира выражало после счастливо отбытого смотра неудержимую радость. – Служба царская… нельзя… другой раз во фронте оборвешь… Сам извинюсь первый, вы меня знаете… Очень благодарил! – И он протянул руку ротному.
– Помилуйте, генерал, да смею ли я! – отвечал капитан, краснея носом, улыбаясь и раскрывая улыбкой недостаток двух передних зубов, выбитых прикладом под Измаилом.
– Да господину Долохову передайте, что я его не забуду, чтоб он был спокоен. Да скажите, пожалуйста, я всё хотел спросить, что он, как себя ведет? И всё…
– По службе очень исправен, ваше превосходительство… но карахтер… – сказал Тимохин.
– А что, что характер? – спросил полковой командир.
– Находит, ваше превосходительство, днями, – говорил капитан, – то и умен, и учен, и добр. А то зверь. В Польше убил было жида, изволите знать…
– Ну да, ну да, – сказал полковой командир, – всё надо пожалеть молодого человека в несчастии. Ведь большие связи… Так вы того…
– Слушаю, ваше превосходительство, – сказал Тимохин, улыбкой давая чувствовать, что он понимает желания начальника.
– Ну да, ну да.
Полковой командир отыскал в рядах Долохова и придержал лошадь.
– До первого дела – эполеты, – сказал он ему.
Долохов оглянулся, ничего не сказал и не изменил выражения своего насмешливо улыбающегося рта.
– Ну, вот и хорошо, – продолжал полковой командир. – Людям по чарке водки от меня, – прибавил он, чтобы солдаты слышали. – Благодарю всех! Слава Богу! – И он, обогнав роту, подъехал к другой.
– Что ж, он, право, хороший человек; с ним служить можно, – сказал Тимохин субалтерн офицеру, шедшему подле него.
– Одно слово, червонный!… (полкового командира прозвали червонным королем) – смеясь, сказал субалтерн офицер.
Счастливое расположение духа начальства после смотра перешло и к солдатам. Рота шла весело. Со всех сторон переговаривались солдатские голоса.
– Как же сказывали, Кутузов кривой, об одном глазу?
– А то нет! Вовсе кривой.
– Не… брат, глазастее тебя. Сапоги и подвертки – всё оглядел…
– Как он, братец ты мой, глянет на ноги мне… ну! думаю…
– А другой то австрияк, с ним был, словно мелом вымазан. Как мука, белый. Я чай, как амуницию чистят!
– Что, Федешоу!… сказывал он, что ли, когда стражения начнутся, ты ближе стоял? Говорили всё, в Брунове сам Бунапарте стоит.
– Бунапарте стоит! ишь врет, дура! Чего не знает! Теперь пруссак бунтует. Австрияк его, значит, усмиряет. Как он замирится, тогда и с Бунапартом война откроется. А то, говорит, в Брунове Бунапарте стоит! То то и видно, что дурак. Ты слушай больше.
– Вишь черти квартирьеры! Пятая рота, гляди, уже в деревню заворачивает, они кашу сварят, а мы еще до места не дойдем.
– Дай сухарика то, чорт.
– А табаку то вчера дал? То то, брат. Ну, на, Бог с тобой.
– Хоть бы привал сделали, а то еще верст пять пропрем не емши.
– То то любо было, как немцы нам коляски подавали. Едешь, знай: важно!
– А здесь, братец, народ вовсе оголтелый пошел. Там всё как будто поляк был, всё русской короны; а нынче, брат, сплошной немец пошел.
– Песенники вперед! – послышался крик капитана.
И перед роту с разных рядов выбежало человек двадцать. Барабанщик запевало обернулся лицом к песенникам, и, махнув рукой, затянул протяжную солдатскую песню, начинавшуюся: «Не заря ли, солнышко занималося…» и кончавшуюся словами: «То то, братцы, будет слава нам с Каменскиим отцом…» Песня эта была сложена в Турции и пелась теперь в Австрии, только с тем изменением, что на место «Каменскиим отцом» вставляли слова: «Кутузовым отцом».
Оторвав по солдатски эти последние слова и махнув руками, как будто он бросал что то на землю, барабанщик, сухой и красивый солдат лет сорока, строго оглянул солдат песенников и зажмурился. Потом, убедившись, что все глаза устремлены на него, он как будто осторожно приподнял обеими руками какую то невидимую, драгоценную вещь над головой, подержал ее так несколько секунд и вдруг отчаянно бросил ее:
Ах, вы, сени мои, сени!
«Сени новые мои…», подхватили двадцать голосов, и ложечник, несмотря на тяжесть амуниции, резво выскочил вперед и пошел задом перед ротой, пошевеливая плечами и угрожая кому то ложками. Солдаты, в такт песни размахивая руками, шли просторным шагом, невольно попадая в ногу. Сзади роты послышались звуки колес, похрускиванье рессор и топот лошадей.
Кутузов со свитой возвращался в город. Главнокомандующий дал знак, чтобы люди продолжали итти вольно, и на его лице и на всех лицах его свиты выразилось удовольствие при звуках песни, при виде пляшущего солдата и весело и бойко идущих солдат роты. Во втором ряду, с правого фланга, с которого коляска обгоняла роты, невольно бросался в глаза голубоглазый солдат, Долохов, который особенно бойко и грациозно шел в такт песни и глядел на лица проезжающих с таким выражением, как будто он жалел всех, кто не шел в это время с ротой. Гусарский корнет из свиты Кутузова, передразнивавший полкового командира, отстал от коляски и подъехал к Долохову.
Гусарский корнет Жерков одно время в Петербурге принадлежал к тому буйному обществу, которым руководил Долохов. За границей Жерков встретил Долохова солдатом, но не счел нужным узнать его. Теперь, после разговора Кутузова с разжалованным, он с радостью старого друга обратился к нему:
– Друг сердечный, ты как? – сказал он при звуках песни, ровняя шаг своей лошади с шагом роты.
– Я как? – отвечал холодно Долохов, – как видишь.
Бойкая песня придавала особенное значение тону развязной веселости, с которой говорил Жерков, и умышленной холодности ответов Долохова.
– Ну, как ладишь с начальством? – спросил Жерков.
– Ничего, хорошие люди. Ты как в штаб затесался?
– Прикомандирован, дежурю.
Они помолчали.
«Выпускала сокола да из правого рукава», говорила песня, невольно возбуждая бодрое, веселое чувство. Разговор их, вероятно, был бы другой, ежели бы они говорили не при звуках песни.
– Что правда, австрийцев побили? – спросил Долохов.
– А чорт их знает, говорят.
– Я рад, – отвечал Долохов коротко и ясно, как того требовала песня.
– Что ж, приходи к нам когда вечерком, фараон заложишь, – сказал Жерков.
– Или у вас денег много завелось?
– Приходи.
– Нельзя. Зарок дал. Не пью и не играю, пока не произведут.
– Да что ж, до первого дела…
– Там видно будет.
Опять они помолчали.
– Ты заходи, коли что нужно, все в штабе помогут… – сказал Жерков.
Долохов усмехнулся.
– Ты лучше не беспокойся. Мне что нужно, я просить не стану, сам возьму.
– Да что ж, я так…
– Ну, и я так.
– Прощай.
– Будь здоров…
… и высоко, и далеко,