COINTELPRO

COINTELPRO (КОИНТЕЛПРО, Counter Intelligence Program, «контрразведывательная программа») — секретная, зачастую незаконная программа Федерального бюро расследований (ФБР) по подавлению деятельности ряда политических и общественных организаций США. Официально действовала в 1956—1976 годах. В рамках программы сотрудники ФБР прослушивали телефонные переговоры, осуществляли различные провокации, совместно с полицией проводили незаконные аресты, распространяли дезинформацию.

Первоначально программа была направлена на Коммунистическую партию США, однако впоследствии её действие распространилось на другие политические организации левого толка: сторонников Мартина Лютера Кинга и Джесси Джексона из движения за гражданские права, антивоенное движение, студенческое движение (Студенты за демократическое общество), троцкистскую Социалистическую рабочую партию, «Новых левых», прочие социалистические и анархистские группы. Другим направлением воздействия были националистические организации — причём основное внимание в их числе уделялось не белым расистам (Ку-клукс-клан, Американская нацистская партия и прочие), а афроамериканским («Нация ислама», сепаратисты чёрного Юга и «Чёрные пантеры»), индейским и пуэрто-риканским националистам. Среди лиц, за которыми ФБР установило наблюдение ещё до запуска COINTELPRO или непосредственно в его рамках, были Альберт Эйнштейн, Эрнест Хемингуэй и Джин Сиберг.

В марте 1971 года группа антивоенных активистов проникла в офис ФБР в штате Пенсильвания, похитив из него несколько досье, копии которого были разосланы агентствам новостей. Директор ФБР Эдгар Гувер был вынужден объявить о прекращении действия программы. Против ФБР было возбуждено несколько исков, в результате которых ведомству пришлось рассекретить ещё часть документов. В 1976 году комиссия американского сената под председательством Фрэнка Чёрча признала операции ФБР в рамках программы незаконными.

Среди методов, практиковавшихся ФБР в ходе выполнения программы, были: распространение клеветы, фальшивок, провоцирование конфликтов, стравливание с другими организациями, многочисленные «беспокоящие аресты» членов организации под различными предлогами. Это зачастую приводило к трагическим результатам — так, в 1965 году белый борец за гражданские права афроамериканцев Виола Льюццо была убита четырьмя куклуксклановцами, один из которых был информатором ФБР. Убитая была мишенью слежки в рамках COINTELPRO, и после её смерти шеф ФБР Эдгар Гувер лично распространял лживую информацию о ней с целью дискредитации жертвы.

Методы

Адвокат Брайан Глик в своей книге «Война на дому», описал четыре основных метода, использовавшихся в программе COINTELPRO:

• Проникновение: Агенты и информаторы должны были не просто шпионить за политическими активистами. Их главной целью было дискредитировать и сорвать. Само их присутствие приводило к подрыву доверия и отпугиванию потенциальных сторонников.
• Психологическая война. ФБР применяла огромное количество «грязных уловок» для подрыва деятельности движений. Они подделывали переписку, посылали анонимные письма и совершали анонимные звонки. Они распространяли дезинформацию о встречах и мероприятиях, создавали псевдодвижения, возглавлаемые правительственными агентами, манипулировали или применяли силу к родителям, работодателям, арендодателям, администрациям школ и другим, чтобы причинить неприятности активистам. Также они использовали тактику bad-jacketing для того, чтобы вызвать подозрения к выбранным активистам, иногда приводящую к смертельным исходам.
• Юридическое преследование: ФБР и полиция злоупотребляли правовой системой для того, чтобы преследовать диссидентов и представить их как преступников. Должностные лица давали ложные показания и представляли сфабрикованные доказательства в качестве предлога для незаконных арестов и заключений.
• Незаконное применение силы: ФБР вступала в сговор с местными отделениями полиции для обыска домов диссидентов, совершения вандализма, нападений, избиения и убийств. Целью было напугать или устранить диссидентов, прекратить работу их движений.

ФБР специально разработала тактики, направленные на повышение враждебности между различными группировками в чёрном воинствующем движении, что привело к ряду смертей.

Также ФБР вступала в сговор с полицейскими отделениями многих городов США (Сан-Диего, Лос-Анджелес, Сан-Франциско, Окленд, Филадельфия, Чикаго), содействуя многократным рейдам на дома партии чёрных пантер, часто не имея достаточных доказательств нарушений федеральных или местных законов, что привело к убийствам полицией многих членов этой организации. Одним из значимых примеров является убийство во время рейда Фреда Хемптона, председателя партии черных пантер, совершенное 4 декабря 1969 года.

В искусстве

Фильм «1971» рассказывает о участниках событий марта 1971 года.

См. также

• Гладио

Литература

• Blackstock, Nelson. Cointelpro: The FBI's Secret War on Political Freedom. — Pathfinder Press, 1988. — ISBN ISBN 0-87348-877-6.
• Carson, Clayborne; Gallen, David, editors. Malcolm X: The FBI File. — Carroll & Graf Publishers, 1991. — ISBN ISBN 0-88184-758-5.
• Cunningham, David. There’s Something Happening Here: The New Left, The Klan, and FBI Counterintelligence. — University of California Press, 2004. — ISBN ISBN 0-520-23997-0.
• Davis, James Kirkpatrick. Assault on the Left. — Praeger Trade, 1997. — ISBN ISBN 0-275-95455-2.
• Garrow, David. The FBI and Martin Luther King, Jr. (Revised ed.). — Yale University Press, 2006. — ISBN ISBN 0-300-08731-4.
• Glick, Brian. War at Home: Covert Action Against U.S. Activists and What We Can Do About It. — South End Press, 1989. — ISBN ISBN 0-89608-349-7.
• Halperin, Morton; Berman, Jerry; Borosage Robert; Marwick, Christine. The Lawless State: The Crimes Of The U.S. Intelligence Agencies. — 1976. — ISBN ISBN 0-14-004386-1.
• Olsen, Jack. Last Man Standing: The Tragedy and Triumph of Geronimo Pratt. — Doubleday, 2000. — ISBN ISBN 0-385-49367-3.
• Perkus, Cathy. Cointelpro. — Vintage, 1976.
• Theoharis, Athan, Spying on Americans: Political Surveillance from Hoover to the Huston Plan (Temple University Press, 1978).

Ссылки

• [www.cointel.org/ Пол Вулф о КОИНТЕЛПРО]  (англ.)

Отрывок, характеризующий COINTELPRO

За сараем послышались голоса.
– Кто там? – окликнул князь Андрей.
Красноносый капитан Тимохин, бывший ротный командир Долохова, теперь, за убылью офицеров, батальонный командир, робко вошел в сарай. За ним вошли адъютант и казначей полка.
Князь Андрей поспешно встал, выслушал то, что по службе имели передать ему офицеры, передал им еще некоторые приказания и сбирался отпустить их, когда из за сарая послышался знакомый, пришепетывающий голос.
– Que diable! [Черт возьми!] – сказал голос человека, стукнувшегося обо что то.
Князь Андрей, выглянув из сарая, увидал подходящего к нему Пьера, который споткнулся на лежавшую жердь и чуть не упал. Князю Андрею вообще неприятно было видеть людей из своего мира, в особенности же Пьера, который напоминал ему все те тяжелые минуты, которые он пережил в последний приезд в Москву.
– А, вот как! – сказал он. – Какими судьбами? Вот не ждал.
В то время как он говорил это, в глазах его и выражении всего лица было больше чем сухость – была враждебность, которую тотчас же заметил Пьер. Он подходил к сараю в самом оживленном состоянии духа, но, увидав выражение лица князя Андрея, он почувствовал себя стесненным и неловким.
– Я приехал… так… знаете… приехал… мне интересно, – сказал Пьер, уже столько раз в этот день бессмысленно повторявший это слово «интересно». – Я хотел видеть сражение.
– Да, да, а братья масоны что говорят о войне? Как предотвратить ее? – сказал князь Андрей насмешливо. – Ну что Москва? Что мои? Приехали ли наконец в Москву? – спросил он серьезно.
– Приехали. Жюли Друбецкая говорила мне. Я поехал к ним и не застал. Они уехали в подмосковную.


Офицеры хотели откланяться, но князь Андрей, как будто не желая оставаться с глазу на глаз с своим другом, предложил им посидеть и напиться чаю. Подали скамейки и чай. Офицеры не без удивления смотрели на толстую, громадную фигуру Пьера и слушали его рассказы о Москве и о расположении наших войск, которые ему удалось объездить. Князь Андрей молчал, и лицо его так было неприятно, что Пьер обращался более к добродушному батальонному командиру Тимохину, чем к Болконскому.
– Так ты понял все расположение войск? – перебил его князь Андрей.
– Да, то есть как? – сказал Пьер. – Как невоенный человек, я не могу сказать, чтобы вполне, но все таки понял общее расположение.
– Eh bien, vous etes plus avance que qui cela soit, [Ну, так ты больше знаешь, чем кто бы то ни было.] – сказал князь Андрей.
– A! – сказал Пьер с недоуменьем, через очки глядя на князя Андрея. – Ну, как вы скажете насчет назначения Кутузова? – сказал он.
– Я очень рад был этому назначению, вот все, что я знаю, – сказал князь Андрей.
– Ну, а скажите, какое ваше мнение насчет Барклая де Толли? В Москве бог знает что говорили про него. Как вы судите о нем?
– Спроси вот у них, – сказал князь Андрей, указывая на офицеров.
Пьер с снисходительно вопросительной улыбкой, с которой невольно все обращались к Тимохину, посмотрел на него.
– Свет увидали, ваше сиятельство, как светлейший поступил, – робко и беспрестанно оглядываясь на своего полкового командира, сказал Тимохин.
– Отчего же так? – спросил Пьер.
– Да вот хоть бы насчет дров или кормов, доложу вам. Ведь мы от Свенцян отступали, не смей хворостины тронуть, или сенца там, или что. Ведь мы уходим, ему достается, не так ли, ваше сиятельство? – обратился он к своему князю, – а ты не смей. В нашем полку под суд двух офицеров отдали за этакие дела. Ну, как светлейший поступил, так насчет этого просто стало. Свет увидали…
– Так отчего же он запрещал?
Тимохин сконфуженно оглядывался, не понимая, как и что отвечать на такой вопрос. Пьер с тем же вопросом обратился к князю Андрею.
– А чтобы не разорять край, который мы оставляли неприятелю, – злобно насмешливо сказал князь Андрей. – Это очень основательно; нельзя позволять грабить край и приучаться войскам к мародерству. Ну и в Смоленске он тоже правильно рассудил, что французы могут обойти нас и что у них больше сил. Но он не мог понять того, – вдруг как бы вырвавшимся тонким голосом закричал князь Андрей, – но он не мог понять, что мы в первый раз дрались там за русскую землю, что в войсках был такой дух, какого никогда я не видал, что мы два дня сряду отбивали французов и что этот успех удесятерял наши силы. Он велел отступать, и все усилия и потери пропали даром. Он не думал об измене, он старался все сделать как можно лучше, он все обдумал; но от этого то он и не годится. Он не годится теперь именно потому, что он все обдумывает очень основательно и аккуратно, как и следует всякому немцу. Как бы тебе сказать… Ну, у отца твоего немец лакей, и он прекрасный лакей и удовлетворит всем его нуждам лучше тебя, и пускай он служит; но ежели отец при смерти болен, ты прогонишь лакея и своими непривычными, неловкими руками станешь ходить за отцом и лучше успокоишь его, чем искусный, но чужой человек. Так и сделали с Барклаем. Пока Россия была здорова, ей мог служить чужой, и был прекрасный министр, но как только она в опасности; нужен свой, родной человек. А у вас в клубе выдумали, что он изменник! Тем, что его оклеветали изменником, сделают только то, что потом, устыдившись своего ложного нарекания, из изменников сделают вдруг героем или гением, что еще будет несправедливее. Он честный и очень аккуратный немец…
– Однако, говорят, он искусный полководец, – сказал Пьер.
– Я не понимаю, что такое значит искусный полководец, – с насмешкой сказал князь Андрей.
– Искусный полководец, – сказал Пьер, – ну, тот, который предвидел все случайности… ну, угадал мысли противника.
– Да это невозможно, – сказал князь Андрей, как будто про давно решенное дело.
Пьер с удивлением посмотрел на него.
– Однако, – сказал он, – ведь говорят же, что война подобна шахматной игре.
– Да, – сказал князь Андрей, – только с тою маленькою разницей, что в шахматах над каждым шагом ты можешь думать сколько угодно, что ты там вне условий времени, и еще с той разницей, что конь всегда сильнее пешки и две пешки всегда сильнее одной, a на войне один батальон иногда сильнее дивизии, а иногда слабее роты. Относительная сила войск никому не может быть известна. Поверь мне, – сказал он, – что ежели бы что зависело от распоряжений штабов, то я бы был там и делал бы распоряжения, а вместо того я имею честь служить здесь, в полку вот с этими господами, и считаю, что от нас действительно будет зависеть завтрашний день, а не от них… Успех никогда не зависел и не будет зависеть ни от позиции, ни от вооружения, ни даже от числа; а уж меньше всего от позиции.
– А от чего же?
– От того чувства, которое есть во мне, в нем, – он указал на Тимохина, – в каждом солдате.
Князь Андрей взглянул на Тимохина, который испуганно и недоумевая смотрел на своего командира. В противность своей прежней сдержанной молчаливости князь Андрей казался теперь взволнованным. Он, видимо, не мог удержаться от высказывания тех мыслей, которые неожиданно приходили ему.