Interpol (альбом)

Это статья о музыкальном альбоме. Если вы искали статью о группе, см. Interpol (группа).

</td></tr>

Interpol
Студийный альбом Interpol
Дата выпуска	7 сентября 2010
Записан	2009 — 2010 Electric Lady Studios
Жанр	Инди-рок, постпанк-ривайвл
Длительность	45:53
Продюсер	Interpol
Страна	США США
Лейбл	Matador Records
Профессиональные рецензии
Allmusic [www.allmusic.com/album/interpol-r1940639 ссылка] Rolling Stone Russia [www.rollingstone.ru/articles/8947 ссылка]
Хронология Interpol
Live in Astoria EP (2007) Interpol (2010) Try It On Remixes EP (2011)
Синглы из Interpol
«Lights» Выпущен: 28 апреля 2010 «Barricade» Выпущен: 3 августа 2010

К:Альбомы 2010 года

Interpol («Интерпол») — четвёртый студийный альбом американской инди-рок-группы Interpol, вышел 7 сентября 2010 года, при этом лейблом группы вновь выступило издательство Matador Records, выпустившее их первый и второй альбомы (предыдущий альбом, Our Love to Admire, был выпущен Capitol Records).

Об альбоме

Interpol стал последним альбомом группы, в записи которого принимал участие её бессменный бас-гитарист Карлос Дэнглер: он принял решение покинуть группу, как только вместе с другими музыкантами закончит работу над четвёртым альбомом.

Первый сингл с альбома Interpol под названием «Lights» появился 28 апреля 2010 года, приблизительно за четыре месяца до его выхода. 3 августа официально вышел ведущий сингл альбома — «Barricade». На оба сингла, впоследствии, были сняты и выпущены музыкальные видео.

Альбом Interpol доступен для предварительной покупки и загрузки через iTunes ценой в $9.99.

Реакция критиков

Как и предыдущие работы Interpol критики положительно приняли пластинку. Хотя многими журналистами было отмечено отсутствие динамичного развития, как и в композициях, так и в творчестве группы. Обозреватель New Musical Express Мартин Робинсон считает, что коллектив добавил больше пафоса, но и больше грусти. Уход бас-гитариста Карлоса Денглера негативно сказался на альбоме, отмечает Мартин. Большая часть музыкальных критиков считала также.

Список композиций

№	Название	Длительность
1.	«Success» (Успех)	3:28
2.	«Memory Serves» (Воспоминание поможет)	5:03
3.	«Summer Well» (Лето удалось)	4:05
4.	«Lights» (Огни)	5:38
5.	«Barricade» (Преграда)	4:11
6.	«Always Malaise (The Man I am)» (В постоянном беспокойстве/Такой я человек)	4:15
7.	«Safe Without» (Без этого лучше)	4:41
8.	«Try it on» (Попытайся)	3:42
9.	«All of the Ways» (Всеми путями)	5:18
10.	«The Undoing» (Падение)	5:11

Бонус-треки

• «Crimewaves» (эксклюзивный трек, доступный только при предварительной покупке альбома Interpol через iTunes)

• «Gavilan» (бонус-трек в японском издании альбома)

Клипы

Lights

Вышедший 22 июня 2010 года — примерно через два месяца после самого сингла, — клип «Lights» был срежиссирован Чарли Уайтом (англ. Charlie White), который снял видео на песню «Evil» со второго альбома группы Interpol. Главные роли в клипе исполнили актрисы Кэндис Мелонакос, Патриция Лью и Хазуки Като. Музыкальное видео открывается следующими вступительными словами:

Глубоко во внутренних покоях трёхрогого жука-носорога (Chalcosoma caucasus) тщательно охраняемый ритуал добычи феромонов берёт своё начало.

Сюжет клипа строится вокруг действий его главных героинь — трёх девушек, фигурально изображающих процесс производства феромонов телом трёхрогого жука-носорога (лат. Chalcosoma caucasus). «Феромоновая самка» (Кэндис Мелонакос) проходит ритуал подготовки при помощи двух своих куртизанок (Патриция Лью и Хазуки Като), которые освобождают её от одежды, обмывают её тело и затем заново наряжают. Самка ложится на постамент, и по мере сексуального возбуждения из её глаз, рта и пальцев руки выделяется белая жидкость феромонов, которую куртизанки собирают и оставляют на хранение для будущего использования жуком.

Как объясняет режиссёр, клип, напоминающий балетное представление, служит дополнением к мрачной и наталкивающей на размышление песне «Lights». Для сюжетного образа им был выбран именно трёхрогий жук-носорог, поскольку Чарли Уайт находит это насекомое самым впечатляющим и одновременно «демоническим» на вид. Самец жука-носорога имеет прочную чёрную оболочку и похожий на чёрный шлем череп с тремя рогами, что перекликается с характерной группе Interpol стилистикой. Этот же образ жука послужил режиссёру вдохновением для элементов дизайна клипа «Lights» — полностью чёрных декораций, длинных острых ногтей у мизинцев девушек, исполняющих роли куртизанок, и своеобразную причёску Кэндис Мелонакос, играющей «феромоновую самку».

Barricade

Внешние видеофайлы
	[interpolnyc.com/lights.html Клип «Lights»] на официальном сайте группы.
	[www.youtube.com/watch?v=PYqzbnkhxPY Клип «Barricade»] на сайте YouTube.

27 августа 2010 года веб-издание Anthem Magazine выпустило клип на песню «Barricade», режиссёра Моха Азима (англ. Moh Azima). Съёмки клипа проходили на территории аэропорта Флойд Беннетт Филд в Бруклине; в главной роли выступила непосредственно сама группа Interpol — Пол Бэнкс, Дэниэл Кесслер и Сэм Фогарино. Музыканты исполняют песню «Barricade» на лесной поляне, при этом каждый из них находится как бы внутри плоской декорации, копирующей натуральный пейзаж — своеобразной преграде, под стать названию песни. «Мне нравится идея преград и то, что она может означать», — рассказывает режиссёр Мох Азима, «В моём понимании, это нечто, что находится между вами и близким вам человеком и не позволяет выразить свои истинные чувства. Вы отрезаны, не можете воссоединиться, способны строить отношения лишь фальшивые, поверхностные и плоские. Я попытался выразить это визуально в данном клипе».

Участники записи

• Пол Бэнкс — вокал, гитара;
• Дэниэл Кесслер (англ. Daniel Kessler) — гитара;
• Сэм Фогарино (англ. Sam Fogarino) — барабаны, перкуссия;
• Карлос «Ди» Дэнглер (англ. Carlos Dengler) — бас-гитара, клавишные.

Ссылки

• [www.matadorrecords.com/store/index.php?catalog_id=525 Страница альбома Interpol] на сайте Matador Records.
• [www.interpolnyc.com/news.html Официальный сайт группы].

Отрывок, характеризующий Interpol (альбом)

Раздвинули бостонные столы, составили партии, и гости графа разместились в двух гостиных, диванной и библиотеке.
Граф, распустив карты веером, с трудом удерживался от привычки послеобеденного сна и всему смеялся. Молодежь, подстрекаемая графиней, собралась около клавикорд и арфы. Жюли первая, по просьбе всех, сыграла на арфе пьеску с вариациями и вместе с другими девицами стала просить Наташу и Николая, известных своею музыкальностью, спеть что нибудь. Наташа, к которой обратились как к большой, была, видимо, этим очень горда, но вместе с тем и робела.
– Что будем петь? – спросила она.
– «Ключ», – отвечал Николай.
– Ну, давайте скорее. Борис, идите сюда, – сказала Наташа. – А где же Соня?
Она оглянулась и, увидав, что ее друга нет в комнате, побежала за ней.
Вбежав в Сонину комнату и не найдя там свою подругу, Наташа пробежала в детскую – и там не было Сони. Наташа поняла, что Соня была в коридоре на сундуке. Сундук в коридоре был место печалей женского молодого поколения дома Ростовых. Действительно, Соня в своем воздушном розовом платьице, приминая его, лежала ничком на грязной полосатой няниной перине, на сундуке и, закрыв лицо пальчиками, навзрыд плакала, подрагивая своими оголенными плечиками. Лицо Наташи, оживленное, целый день именинное, вдруг изменилось: глаза ее остановились, потом содрогнулась ее широкая шея, углы губ опустились.
– Соня! что ты?… Что, что с тобой? У у у!…
И Наташа, распустив свой большой рот и сделавшись совершенно дурною, заревела, как ребенок, не зная причины и только оттого, что Соня плакала. Соня хотела поднять голову, хотела отвечать, но не могла и еще больше спряталась. Наташа плакала, присев на синей перине и обнимая друга. Собравшись с силами, Соня приподнялась, начала утирать слезы и рассказывать.
– Николенька едет через неделю, его… бумага… вышла… он сам мне сказал… Да я бы всё не плакала… (она показала бумажку, которую держала в руке: то были стихи, написанные Николаем) я бы всё не плакала, но ты не можешь… никто не может понять… какая у него душа.
И она опять принялась плакать о том, что душа его была так хороша.
– Тебе хорошо… я не завидую… я тебя люблю, и Бориса тоже, – говорила она, собравшись немного с силами, – он милый… для вас нет препятствий. А Николай мне cousin… надобно… сам митрополит… и то нельзя. И потом, ежели маменьке… (Соня графиню и считала и называла матерью), она скажет, что я порчу карьеру Николая, у меня нет сердца, что я неблагодарная, а право… вот ей Богу… (она перекрестилась) я так люблю и ее, и всех вас, только Вера одна… За что? Что я ей сделала? Я так благодарна вам, что рада бы всем пожертвовать, да мне нечем…
Соня не могла больше говорить и опять спрятала голову в руках и перине. Наташа начинала успокоиваться, но по лицу ее видно было, что она понимала всю важность горя своего друга.
– Соня! – сказала она вдруг, как будто догадавшись о настоящей причине огорчения кузины. – Верно, Вера с тобой говорила после обеда? Да?
– Да, эти стихи сам Николай написал, а я списала еще другие; она и нашла их у меня на столе и сказала, что и покажет их маменьке, и еще говорила, что я неблагодарная, что маменька никогда не позволит ему жениться на мне, а он женится на Жюли. Ты видишь, как он с ней целый день… Наташа! За что?…
И опять она заплакала горьче прежнего. Наташа приподняла ее, обняла и, улыбаясь сквозь слезы, стала ее успокоивать.
– Соня, ты не верь ей, душенька, не верь. Помнишь, как мы все втроем говорили с Николенькой в диванной; помнишь, после ужина? Ведь мы всё решили, как будет. Я уже не помню как, но, помнишь, как было всё хорошо и всё можно. Вот дяденьки Шиншина брат женат же на двоюродной сестре, а мы ведь троюродные. И Борис говорил, что это очень можно. Ты знаешь, я ему всё сказала. А он такой умный и такой хороший, – говорила Наташа… – Ты, Соня, не плачь, голубчик милый, душенька, Соня. – И она целовала ее, смеясь. – Вера злая, Бог с ней! А всё будет хорошо, и маменьке она не скажет; Николенька сам скажет, и он и не думал об Жюли.
И она целовала ее в голову. Соня приподнялась, и котеночек оживился, глазки заблистали, и он готов был, казалось, вот вот взмахнуть хвостом, вспрыгнуть на мягкие лапки и опять заиграть с клубком, как ему и было прилично.
– Ты думаешь? Право? Ей Богу? – сказала она, быстро оправляя платье и прическу.
– Право, ей Богу! – отвечала Наташа, оправляя своему другу под косой выбившуюся прядь жестких волос.
И они обе засмеялись.
– Ну, пойдем петь «Ключ».
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.

Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?

В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.