Понти, Жан-Люк

Жан-Люк Понти Jean-Luc Ponty
Jean-Luc Ponty, Nice Jazz Festival 2008
Основная информация
Дата рождения	29 сентября 1942(1942-09-29) (81 год)
Место рождения	Авранш, Франция
Годы активности	1958 – н. в.
Страна	Франция Франция
Профессии	скрипач, композитор
Инструменты	скрипка
Жанры	джаз, джаз-фьюжн, джазовый кроссовер, бибоп
Коллективы	Mahavishnu Orchestra, Return to Forever
Сотрудничество	Джон Маклафлин, Джордж Дюк, Свенд Асмуссен, Фрэнк Заппа, Стефан, Граппелли, Стафф Смит, Эл Ди Меола, Стэнли Кларк, Джералд Уилсон, Элтон Джон, Нильс-Хеннинг Эрстед Педерсен, Бела Флек
Лейблы	Atlantic, Columbia, Blue Note, Prestige, Philips, Epic, Koch, Polygram, J.L.P. Productions, Inc.
[www.ponty.com/ ty.com]

Жан-Люк Понти́ (англ. Jean-Luc Ponty; род. 29 сентября 1942 года, Авранш) — французский джазовый скрипач и композитор. Широко пользовался электромагнитным звукоснимателем для скрипки и различными синтезаторами, модифицировавшими естественный звук скрипки.

Очерк биографии и творчества

Из семьи профессиональных академических музыкантов. В 1960 году окончил с отличием Парижскую консерваторию. Три года работал в симфоническом «Оркестре Ламурё», но затем увлёкся джазом и выпустил свой дебютный альбом «Jazz long playing» в 1964 (коммерческого успеха не имел). Получил первую известность после концерта в Базеле в 1966, где играл в ансамбле с известными скрипачами Стефаном Граппелли, Свендом Асмуссеном и Стаффом Смитом. В 1967 впервые гастролировал в США. В конце 1960-х годов оснастил скрипку электромагнитным звукоснимателем и с тех пор в концертной и студийной работе почти не использовал акустический инструмент. В 1973 эмигрировал в США. Пик творческой активности Понти пришёлся на вторую половину 1970-х и начало 1980-х годов, когда он выпустил свои лучшие сольные альбомы.

Выступал на многих международных джазовых фестивалях (в Монтрё с 1967 года), в знаменитых концертных залах (Карнеги-Холл с 1987 года, Дрезденская опера в 2001 году). Гастролировал по всему миру, в том числе неоднократно (с 2006) в России.

Для стиля Понти характерны красочная гармония (с ощутимым влиянием французского импрессионизма, как в «Waking dream»), остинато с модализмами, в том числе с использованием звукорядов симметричных ладов, включение фольклорного тематизма и ритмики, но без прямых заимствований («New country», жига «Celtic steps»), эксперименты с музыкальной формой (4-частная композиция «Enigmatic ocean», 3-частная «The struggle of the turtle to the sea»), виртуозная импровизация (иногда специфически «белая», без опоры на стилевые клише афроамериканского джаза), «синтетические» тембры и специальные эффекты, существенно изменяющие оригинальный звук скрипки («Мираж», одна из самых популярных композиций Понти).

Дискография (выборка)

Солист

• Aurora // Аврора (1976)
• Imaginary voyage // Воображаемое путешествие (1976)
• Enigmatic ocean // Загадочный океан (1977)
• Cosmic messenger // Посланник из космоса (1978)
• A taste for passion // Вкус к страсти (1979)
• Civilized evil // Цивилизованное зло (1980).

Участие в других проектах

• совместно со скрипачами С. Граппелли, С. Асмуссеном и С. Смитом: Violin summit // Скрипичный саммит (запись с концерта в Базеле, 1966)
• совместно со скрипачами Д. Харрисом, М. Урбаняком и др.: New violin summit // Новый скрипичный саммит (1971)
• Оркестр Махавишну: Apocalypse // Апокалипсис, при участии Лондонского симфонического оркестра под управлением М. Тилсона Томаса (1974)
• Оркестр Махавишну: Visions of the emerald beyond (1975)
• Чик Кориа: My Spanish heart // Моё испанское сердце (1976).
• совместно с гитаристами Э. ди Меолой и С. Кларком: The rite of strings // Обряд струнных (1995).

Ссылки

• [ponty.com Официальный веб-сайт Понти] (англ., франц.)
• Дискография (англ.)
• [www.allmusic.com/artist/jean-luc-ponty-mn0000228299 Жан-Люк Понти] на сайте AllMusic

Отрывок, характеризующий Понти, Жан-Люк

В это время он получил письмо от жены, которая умоляла его о свидании, писала о своей грусти по нем и о желании посвятить ему всю свою жизнь.
В конце письма она извещала его, что на днях приедет в Петербург из за границы.
Вслед за письмом в уединение Пьера ворвался один из менее других уважаемых им братьев масонов и, наведя разговор на супружеские отношения Пьера, в виде братского совета, высказал ему мысль о том, что строгость его к жене несправедлива, и что Пьер отступает от первых правил масона, не прощая кающуюся.
В это же самое время теща его, жена князя Василья, присылала за ним, умоляя его хоть на несколько минут посетить ее для переговоров о весьма важном деле. Пьер видел, что был заговор против него, что его хотели соединить с женою, и это было даже не неприятно ему в том состоянии, в котором он находился. Ему было всё равно: Пьер ничто в жизни не считал делом большой важности, и под влиянием тоски, которая теперь овладела им, он не дорожил ни своею свободою, ни своим упорством в наказании жены.
«Никто не прав, никто не виноват, стало быть и она не виновата», думал он. – Ежели Пьер не изъявил тотчас же согласия на соединение с женою, то только потому, что в состоянии тоски, в котором он находился, он не был в силах ничего предпринять. Ежели бы жена приехала к нему, он бы теперь не прогнал ее. Разве не всё равно было в сравнении с тем, что занимало Пьера, жить или не жить с женою?
Не отвечая ничего ни жене, ни теще, Пьер раз поздним вечером собрался в дорогу и уехал в Москву, чтобы повидаться с Иосифом Алексеевичем. Вот что писал Пьер в дневнике своем.
«Москва, 17 го ноября.
Сейчас только приехал от благодетеля, и спешу записать всё, что я испытал при этом. Иосиф Алексеевич живет бедно и страдает третий год мучительною болезнью пузыря. Никто никогда не слыхал от него стона, или слова ропота. С утра и до поздней ночи, за исключением часов, в которые он кушает самую простую пищу, он работает над наукой. Он принял меня милостиво и посадил на кровати, на которой он лежал; я сделал ему знак рыцарей Востока и Иерусалима, он ответил мне тем же, и с кроткой улыбкой спросил меня о том, что я узнал и приобрел в прусских и шотландских ложах. Я рассказал ему всё, как умел, передав те основания, которые я предлагал в нашей петербургской ложе и сообщил о дурном приеме, сделанном мне, и о разрыве, происшедшем между мною и братьями. Иосиф Алексеевич, изрядно помолчав и подумав, на всё это изложил мне свой взгляд, который мгновенно осветил мне всё прошедшее и весь будущий путь, предлежащий мне. Он удивил меня, спросив о том, помню ли я, в чем состоит троякая цель ордена: 1) в хранении и познании таинства; 2) в очищении и исправлении себя для воспринятия оного и 3) в исправлении рода человеческого чрез стремление к таковому очищению. Какая есть главнейшая и первая цель из этих трех? Конечно собственное исправление и очищение. Только к этой цели мы можем всегда стремиться независимо от всех обстоятельств. Но вместе с тем эта то цель и требует от нас наиболее трудов, и потому, заблуждаясь гордостью, мы, упуская эту цель, беремся либо за таинство, которое недостойны воспринять по нечистоте своей, либо беремся за исправление рода человеческого, когда сами из себя являем пример мерзости и разврата. Иллюминатство не есть чистое учение именно потому, что оно увлеклось общественной деятельностью и преисполнено гордости. На этом основании Иосиф Алексеевич осудил мою речь и всю мою деятельность. Я согласился с ним в глубине души своей. По случаю разговора нашего о моих семейных делах, он сказал мне: – Главная обязанность истинного масона, как я сказал вам, состоит в совершенствовании самого себя. Но часто мы думаем, что, удалив от себя все трудности нашей жизни, мы скорее достигнем этой цели; напротив, государь мой, сказал он мне, только в среде светских волнений можем мы достигнуть трех главных целей: 1) самопознания, ибо человек может познавать себя только через сравнение, 2) совершенствования, только борьбой достигается оно, и 3) достигнуть главной добродетели – любви к смерти. Только превратности жизни могут показать нам тщету ее и могут содействовать – нашей врожденной любви к смерти или возрождению к новой жизни. Слова эти тем более замечательны, что Иосиф Алексеевич, несмотря на свои тяжкие физические страдания, никогда не тяготится жизнию, а любит смерть, к которой он, несмотря на всю чистоту и высоту своего внутреннего человека, не чувствует еще себя достаточно готовым. Потом благодетель объяснил мне вполне значение великого квадрата мироздания и указал на то, что тройственное и седьмое число суть основание всего. Он советовал мне не отстраняться от общения с петербургскими братьями и, занимая в ложе только должности 2 го градуса, стараться, отвлекая братьев от увлечений гордости, обращать их на истинный путь самопознания и совершенствования. Кроме того для себя лично советовал мне первее всего следить за самим собою, и с этою целью дал мне тетрадь, ту самую, в которой я пишу и буду вписывать впредь все свои поступки».