Leonidas (производитель шоколада)
| Leonidas | |
 | |
| Тип | |
|---|---|
| Основание | |
| Основатели | |
| Расположение | |
| Отрасль |
производство кондитерских изделий |
| Продукция |
шоколадные конфеты и др. |
| Сайт |
[www.leonidas.com/ nidas.com] |
«Leonidas» («Леонидас») — бельгийская шоколадная компания, производящая шоколад и другие кондитерские изделия.[1]
Основана в 1913 году американским кондитером греческого происхождения Леонидасом Кестекидисом в Брюсселе, хотя свой первый шоколад он начал производить в США. Несмотря на это, по мнению автора и редактора Морта Розенблюма, шоколад «Leonidas» — это «истинный бельгийский шоколад, по приемлемой цене, и многим людям он нравится».[2]
Ведение дел компании продолжается потомками Леонидаса Кестекидиса на протяжении многих лет.[1]
«Leonidas» имеет 350 магазинов в Бельгии и около 1250 в 50 других странах, включая 340 во Франции.[3]
Является одним из лидеров по производству шоколада и широко распространённой шоколадной компанией в мире.[4]
В 2016 году имя компании оказалось в «Панамских архивах».[5]
История
Брюссель считается «шоколадной столицей мира», так как здесь находится самое большое число шоколадных фабрик среди всех городов мира. Хорошо известные производители шоколада Брюсселя занимаются своим ремеслом уже более ста лет.[6]
Какао-бобы впервые попали в Европу в конце 16 века, когда испанские путешественники привезли их туда из Мексики. Потребовалось целое столетие, прежде чем они достигли Бельгии. Бельгийский шоколад начал приобретать свою впечатляющую репутацию в конце 1800-х годов, когда при короле Леопольде II собирали урожай какао в Конго, тогда колонии Бельгии.
В 1913 году американский кондитер, каппадокийский грек Леонидас Кестекидис, после бракосочетания с Иоанной Тирлинк, молодой дамой из Брюсселя, основал шоколадный бренд «Leonidas».
Впервые кондитер посетил Бельгию в 1910 году во время участия во всемирной выставке «Brussels International 1910» в качестве члена греческой делегации из Соединённых Штатов.[2][7] Представив свой шоколад, он завоевал бронзовую медаль.
В 1913 году Кестекидис открыл кафе-кондитерскую в Генте.
В 1924 году, на улице Поля Дельво в Брюсселе, свои двери для посетителей распахнуло кафе-кондитерская «Pâtisserie Centrale» компании «Leonidas».
Преемник Кестекидиса, Базилио, открыл свою собственную мастерскую на бульваре Анспаха, 58. Компания и её популярность быстро росли.
В 1935 году Базилио переделал свою мастерскую в магазин после обвинения полицией в уличной торговле.
Период быстрого роста бизнеса начался в 1950 году, когда Базилио открыл «Laboratoire de Pralines» («Лаборатория пралине») на Vieux Marché aux Grains, 20. Кроме того, он открыл кафе-кондитерскую в Бланкенберге.
В 1969 году, в Лилле (Франция) появился первый магазин «Leonidas» за пределами Бельгии.
Бренд, в конце концов, выходит на международный уровень продаж и распространяется в Бельгии, Люксембурге, Германии, Голландии, появляется в универмаге «Harrods» в Лондоне, а также в Афинах (Греция).
В 1991 году был открыт магазин «Leonidas» в Нью-Йорке (США).[1]
Название и символ
В 1937 году Базилио защищает свою продукцию брендом и логотипом «Leonidas». Компания получила имя в честь её основателя. Кроме того, название и дизайн символа вдохновлены мраморной статуей в археологическом музее Спарты (Греция), которая называется «Леонидас» и изображает греческого героя, царя Спарты Леонида. Символ служит доказательством того, что легендарный подвиг спартанцев действительно является главным элементом европейской и западной культурных традиций.[8]
Семейная собственность
В 1922 году остальные члены семьи Кестекидиса переехали в Гент, частично из-за политических событий в Греции. Среди них был его 19-летний племянник Базилио, унаследовавший коммерческую деятельность своего дяди. Базилио отличался деловой хваткой и был известен как здравомыслящий бизнесмен.
Леонидас Кестекидис умер в 1954 году, оставив дело племяннику.
Базилио умер 2 апреля 1970 года, и его братья и сёстры стали наследниками бельгийской шоколадной компании.[1] Она также попала в список на фондовой бирже в 1970 году, хотя семья по-прежнему играла роль в её управлении.[2]
В 1970—1985 гг. бизнес вёл Жан Кестекоглу-Кестекидис.
В 1985 году, после смерти своего отца, дела компании приняла Мария Кестекоглу-Кестекидис. Её брат Димитриос Кестекоглу и их кузина Василики Кестекиду из Германии присоединились к ней для поддержания бизнеса.[1]
Напишите отзыв о статье "Leonidas (производитель шоколада)"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 [www.leonidas.com/en/about/history 100 Year More of Pure Pleasure]. Leonidas.
- ↑ 1 2 3 Rosenblum, Mort. [books.google.gr/books?id=q8dOHEV8QuEC&pg=PT410&redir_esc=y#v=onepage&q&f=false Chocolate: A Bittersweet Saga of Dark and Light]. Macmillan. ISBN 9780865477308 (2006).
- ↑ Black, Rosemary. [www.nydailynews.com/archives/lifestyle/tastes-truffle-paradise-article-1.808940 Tastes Truffle in Paradise]. New York Daily News (7 октября 1998).
- ↑ Thomas, Amy M. [travel.nytimes.com/2011/12/25/travel/brussels-the-chocolate-trail.html?_moc.semityn.levart=&adxnnl=1&pagewanted=all&adxnnlx=1348676856-ewke9PJ8z06f94POjsqYAg Brussels: The Chocolate Trail]. The New York Times (22 декабря 2011).
- ↑ Belga, News Agency. [www.brusselstimes.com/brussels/5432/panama-papers-belgian-flagship-companies-implicated Panama Papers: Belgian flagship companies implicated]. The Brussels Times (13 апреля 2016).
- ↑ Grainger, Lisa. [www.telegraph.co.uk/luxury/travel/3953/belgian-chocolates-where-to-buy-the-best-chocolates-in-brussels.html Belgian chocolates: where to buy the best chocolates in Brussels]. Travel (14 сентября 2012).
- ↑ Mercier, Jaques. [books.google.gr/books?id=A-8PGtx3uI4C&pg=PA98&redir_esc=y#v=onepage&q&f=false The Temptation of Chocolate]. Lannoo Uitgeverij. ISBN 9782873865337 (2008).
- ↑ Cartledge, Paul. [books.google.gr/books?id=A-8PGtx3uI4C&pg=PA98&redir_esc=y#v=onepage&q&f=false Thermopylae: The Battle That Changed the World]. Random House Digital, Inc. pp. 1–352. ISBN 9781400079186 (2007).
Отрывок, характеризующий Leonidas (производитель шоколада)
– Господину барону Ашу от генерала аншефа князя Болконского, – провозгласил он так торжественно и значительно, что чиновник обратился к нему и взял его письмо. Через несколько минут губернатор принял Алпатыча и поспешно сказал ему:– Доложи князю и княжне, что мне ничего не известно было: я поступал по высшим приказаниям – вот…
Он дал бумагу Алпатычу.
– А впрочем, так как князь нездоров, мой совет им ехать в Москву. Я сам сейчас еду. Доложи… – Но губернатор не договорил: в дверь вбежал запыленный и запотелый офицер и начал что то говорить по французски. На лице губернатора изобразился ужас.
– Иди, – сказал он, кивнув головой Алпатычу, и стал что то спрашивать у офицера. Жадные, испуганные, беспомощные взгляды обратились на Алпатыча, когда он вышел из кабинета губернатора. Невольно прислушиваясь теперь к близким и все усиливавшимся выстрелам, Алпатыч поспешил на постоялый двор. Бумага, которую дал губернатор Алпатычу, была следующая:
«Уверяю вас, что городу Смоленску не предстоит еще ни малейшей опасности, и невероятно, чтобы оный ею угрожаем был. Я с одной, а князь Багратион с другой стороны идем на соединение перед Смоленском, которое совершится 22 го числа, и обе армии совокупными силами станут оборонять соотечественников своих вверенной вам губернии, пока усилия их удалят от них врагов отечества или пока не истребится в храбрых их рядах до последнего воина. Вы видите из сего, что вы имеете совершенное право успокоить жителей Смоленска, ибо кто защищаем двумя столь храбрыми войсками, тот может быть уверен в победе их». (Предписание Барклая де Толли смоленскому гражданскому губернатору, барону Ашу, 1812 года.)
Народ беспокойно сновал по улицам.
Наложенные верхом возы с домашней посудой, стульями, шкафчиками то и дело выезжали из ворот домов и ехали по улицам. В соседнем доме Ферапонтова стояли повозки и, прощаясь, выли и приговаривали бабы. Дворняжка собака, лая, вертелась перед заложенными лошадьми.
Алпатыч более поспешным шагом, чем он ходил обыкновенно, вошел во двор и прямо пошел под сарай к своим лошадям и повозке. Кучер спал; он разбудил его, велел закладывать и вошел в сени. В хозяйской горнице слышался детский плач, надрывающиеся рыдания женщины и гневный, хриплый крик Ферапонтова. Кухарка, как испуганная курица, встрепыхалась в сенях, как только вошел Алпатыч.
– До смерти убил – хозяйку бил!.. Так бил, так волочил!..
– За что? – спросил Алпатыч.
– Ехать просилась. Дело женское! Увези ты, говорит, меня, не погуби ты меня с малыми детьми; народ, говорит, весь уехал, что, говорит, мы то? Как зачал бить. Так бил, так волочил!
Алпатыч как бы одобрительно кивнул головой на эти слова и, не желая более ничего знать, подошел к противоположной – хозяйской двери горницы, в которой оставались его покупки.
– Злодей ты, губитель, – прокричала в это время худая, бледная женщина с ребенком на руках и с сорванным с головы платком, вырываясь из дверей и сбегая по лестнице на двор. Ферапонтов вышел за ней и, увидав Алпатыча, оправил жилет, волосы, зевнул и вошел в горницу за Алпатычем.
– Аль уж ехать хочешь? – спросил он.
Не отвечая на вопрос и не оглядываясь на хозяина, перебирая свои покупки, Алпатыч спросил, сколько за постой следовало хозяину.
– Сочтем! Что ж, у губернатора был? – спросил Ферапонтов. – Какое решение вышло?
Алпатыч отвечал, что губернатор ничего решительно не сказал ему.
– По нашему делу разве увеземся? – сказал Ферапонтов. – Дай до Дорогобужа по семи рублей за подводу. И я говорю: креста на них нет! – сказал он.
– Селиванов, тот угодил в четверг, продал муку в армию по девяти рублей за куль. Что же, чай пить будете? – прибавил он. Пока закладывали лошадей, Алпатыч с Ферапонтовым напились чаю и разговорились о цене хлебов, об урожае и благоприятной погоде для уборки.
– Однако затихать стала, – сказал Ферапонтов, выпив три чашки чая и поднимаясь, – должно, наша взяла. Сказано, не пустят. Значит, сила… А намесь, сказывали, Матвей Иваныч Платов их в реку Марину загнал, тысяч осьмнадцать, что ли, в один день потопил.
Алпатыч собрал свои покупки, передал их вошедшему кучеру, расчелся с хозяином. В воротах прозвучал звук колес, копыт и бубенчиков выезжавшей кибиточки.
Было уже далеко за полдень; половина улицы была в тени, другая была ярко освещена солнцем. Алпатыч взглянул в окно и пошел к двери. Вдруг послышался странный звук дальнего свиста и удара, и вслед за тем раздался сливающийся гул пушечной пальбы, от которой задрожали стекла.
Алпатыч вышел на улицу; по улице пробежали два человека к мосту. С разных сторон слышались свисты, удары ядер и лопанье гранат, падавших в городе. Но звуки эти почти не слышны были и не обращали внимания жителей в сравнении с звуками пальбы, слышными за городом. Это было бомбардирование, которое в пятом часу приказал открыть Наполеон по городу, из ста тридцати орудий. Народ первое время не понимал значения этого бомбардирования.
Звуки падавших гранат и ядер возбуждали сначала только любопытство. Жена Ферапонтова, не перестававшая до этого выть под сараем, умолкла и с ребенком на руках вышла к воротам, молча приглядываясь к народу и прислушиваясь к звукам.
К воротам вышли кухарка и лавочник. Все с веселым любопытством старались увидать проносившиеся над их головами снаряды. Из за угла вышло несколько человек людей, оживленно разговаривая.
– То то сила! – говорил один. – И крышку и потолок так в щепки и разбило.
– Как свинья и землю то взрыло, – сказал другой. – Вот так важно, вот так подбодрил! – смеясь, сказал он. – Спасибо, отскочил, а то бы она тебя смазала.
Народ обратился к этим людям. Они приостановились и рассказывали, как подле самих их ядра попали в дом. Между тем другие снаряды, то с быстрым, мрачным свистом – ядра, то с приятным посвистыванием – гранаты, не переставали перелетать через головы народа; но ни один снаряд не падал близко, все переносило. Алпатыч садился в кибиточку. Хозяин стоял в воротах.
– Чего не видала! – крикнул он на кухарку, которая, с засученными рукавами, в красной юбке, раскачиваясь голыми локтями, подошла к углу послушать то, что рассказывали.
– Вот чуда то, – приговаривала она, но, услыхав голос хозяина, она вернулась, обдергивая подоткнутую юбку.
Опять, но очень близко этот раз, засвистело что то, как сверху вниз летящая птичка, блеснул огонь посередине улицы, выстрелило что то и застлало дымом улицу.
