PGE Arena
Стадион УЕФА категории 4 | |
Местоположение | |
---|---|
Построен | |
Открыт | |
Стоимость постройки |
200 млн. долларов |
Вместимость |
44 000 |
Домашняя команда |
«Лехия» |
PGE Arena Gdańsk — футбольный стадион в Гданьске, одна из арен, где прошли матчи Евро-2012. Вместимость стадиона составляет около 44 тысяч зрителей.
История
Строительство стадиона началось в 2008 году и завершилось в 2011 году. До декабря 2009 года стадион носил рабочее название Baltic Arena, пока компания PGE Group не приобрела за 35 млн. злотых право на название арены на ближайшие 5 лет.[1]
Снаружи стадион внешне напоминает янтарь, широко встречающийся на Балтийском побережье. Стоимость строительства сооружения оценивается в 623 млн. злотых.
Предназначение
Стадион был официально открыт 6 августа 2011 года. Арена приняла три матча группы C и четвертьфинал чемпионата Европы.[2] После Евро-2012 на стадионе играет местный футбольный клуб «Лехия».
Матчи чемпионата Европы 2012 года
Время местное
Дата | Время | Команда1 | Счёт | Команда2 | Стадия | Зрители | Голы | Судья |
10 июня 2012 | 18:00 | Испания | 1:1 | Италия | Группа С | 38 869 | Фабрегас; Ди Натале | |
14 июня 2012 | 20:45 | Испания | 4:0 | Ирландия | Группа С | 39 150 | Торрес (2 гола), Сильва, Фабрегас; | |
18 июня 2012 | 20:45 | Хорватия | 0:1 | Испания | Группа С | 39 076 | Навас | |
22 июня 2012 | 20:45 | Германия | 4:2 | Греция | 1/4 финала | 38 751 | Лам, Хедира, Клозе, Ройс; Самарас, Салпингидис |
Напишите отзыв о статье "PGE Arena"
Примечания
Ссылки
- [allstadiums.ru/evropa/stadiony-polshi/pge-arena-gdansk.html PGE Arena Gdansk] на сайте allstadiums.ru
Это заготовка статьи о спортивном сооружении. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
|
Отрывок, характеризующий PGE Arena
Кутузов не понимал того, что значило Европа, равновесие, Наполеон. Он не мог понимать этого. Представителю русского народа, после того как враг был уничтожен, Россия освобождена и поставлена на высшую степень своей славы, русскому человеку, как русскому, делать больше было нечего. Представителю народной войны ничего не оставалось, кроме смерти. И он умер.Пьер, как это большею частью бывает, почувствовал всю тяжесть физических лишений и напряжений, испытанных в плену, только тогда, когда эти напряжения и лишения кончились. После своего освобождения из плена он приехал в Орел и на третий день своего приезда, в то время как он собрался в Киев, заболел и пролежал больным в Орле три месяца; с ним сделалась, как говорили доктора, желчная горячка. Несмотря на то, что доктора лечили его, пускали кровь и давали пить лекарства, он все таки выздоровел.
Все, что было с Пьером со времени освобождения и до болезни, не оставило в нем почти никакого впечатления. Он помнил только серую, мрачную, то дождливую, то снежную погоду, внутреннюю физическую тоску, боль в ногах, в боку; помнил общее впечатление несчастий, страданий людей; помнил тревожившее его любопытство офицеров, генералов, расспрашивавших его, свои хлопоты о том, чтобы найти экипаж и лошадей, и, главное, помнил свою неспособность мысли и чувства в то время. В день своего освобождения он видел труп Пети Ростова. В тот же день он узнал, что князь Андрей был жив более месяца после Бородинского сражения и только недавно умер в Ярославле, в доме Ростовых. И в тот же день Денисов, сообщивший эту новость Пьеру, между разговором упомянул о смерти Элен, предполагая, что Пьеру это уже давно известно. Все это Пьеру казалось тогда только странно. Он чувствовал, что не может понять значения всех этих известий. Он тогда торопился только поскорее, поскорее уехать из этих мест, где люди убивали друг друга, в какое нибудь тихое убежище и там опомниться, отдохнуть и обдумать все то странное и новое, что он узнал за это время. Но как только он приехал в Орел, он заболел. Проснувшись от своей болезни, Пьер увидал вокруг себя своих двух людей, приехавших из Москвы, – Терентия и Ваську, и старшую княжну, которая, живя в Ельце, в имении Пьера, и узнав о его освобождении и болезни, приехала к нему, чтобы ходить за ним.
Во время своего выздоровления Пьер только понемногу отвыкал от сделавшихся привычными ему впечатлений последних месяцев и привыкал к тому, что его никто никуда не погонит завтра, что теплую постель его никто не отнимет и что у него наверное будет обед, и чай, и ужин. Но во сне он еще долго видел себя все в тех же условиях плена. Так же понемногу Пьер понимал те новости, которые он узнал после своего выхода из плена: смерть князя Андрея, смерть жены, уничтожение французов.
Радостное чувство свободы – той полной, неотъемлемой, присущей человеку свободы, сознание которой он в первый раз испытал на первом привале, при выходе из Москвы, наполняло душу Пьера во время его выздоровления. Он удивлялся тому, что эта внутренняя свобода, независимая от внешних обстоятельств, теперь как будто с излишком, с роскошью обставлялась и внешней свободой. Он был один в чужом городе, без знакомых. Никто от него ничего не требовал; никуда его не посылали. Все, что ему хотелось, было у него; вечно мучившей его прежде мысли о жене больше не было, так как и ее уже не было.