Singularity (игра)

Singularity
Разработчик	Raven Software
Издатель	Activision
Локализатор	1С-СофтКлаб
Даты выпуска	25 июня 2010 года 25 июня 2010 года 29 июня 2010 года
Жанры	шутер от первого лица Action Survival horror Дизельпанк
Платформы	Microsoft Windows Xbox 360 PlayStation 3
Игровой движок	Unreal Engine 3
Режимы игры	однопользовательская игра, многопользовательская игра
Носитель	DVD
Сайт	[www.singularity-game.com/ gularity-game.com]

Singularity (стил. SIИGULAЯITY, рус. Сингулярность) — компьютерная игра, научно-фантастический шутер от первого лица, разработанный американской компанией Raven Software и издан компанией Activision 25 июня 2010 года для ПК (Microsoft Windows) и консолей Xbox 360 и PlayStation 3.

Атмосфера

Игра представляет собой шутер с элементами хоррора. Разработчики создали уникальный мир Каторги-12 на проклятом острове. Мрачную атмосферу создают непрерывные техногенные катастрофы, свидетелем которых на протяжении всей игры становится главный герой. Перед нами в виде призраков возникают образы людей, которые обречены на гибель. Весь остров населен монстрами, противостоять которым пытались выжившие люди. Элемент Е-99 разрушает колонию внезапными выбросами радиации и канцерогенным влиянием на людей. Некоторые из них гибнут на наших глазах, о судьбе других можно узнать из аудиозаписей и дневников. Обычно рядом с такими нитями в прошлое лежат искаженные агонией мумифицированные трупы.

До самого финала игры можно увидеть стёршиеся от времени угрожающие и предостерегающие надписи. Часть из них несёт полезную информацию, большинство похожи на неразрешимые загадки, ответ на которые — аномалия, происходящая со временем и пространством на Каторге-12. Главный герой постоянно перемещается между 1955 и 2010 годами, пытаясь изменить историю и параллельно убеждаясь, что сингулярность предполагает единство времени и пространства. Однажды начавшийся научный эксперимент разрушает обычный ход времени.

Погружение в советскую атмосферу обеспечивает псевдокириллица (в английской версии на ней выполнены все названия миссий и предметов в подсказках), агитационные плакаты, а также изображения красных звёзд, Ленина и Сталина. Первое, что видит игрок в начале игры — огромный серп, возвышающийся из-под воды. Кириллицей выполнены большинство слов, написанные на различных поверхностях, часто не по правилам русского языка.

Игровой процесс

Главная особенность — МВП — мобильный временной преобразователь. Устройство, разработанное доктором Барисовым в 50-е гг. на Каторге-12. Позволяет игроку использовать следующие функции:

• Возраст — первая функция, доступная игроку. Позволяет перемещать объект во времени вперед и назад, проще говоря, «состаривать» или «омолаживать». Может быть использовано, чтобы восстановить или разрушить путь, вернуть ржавый сплющенный ящик или бочку в «свежий» или обратно, превратить укрытия противника в груды мусора, восстановить электрорубильники для открытия дверей. С помощью перемещения во времени можно снизить скорость зиков, а также состарить людей до скелетирования. Омолаживать людей или оживлять трупы в рамках игры нельзя. Действует только на объекты, содержащие Е-99 или на живых существ.
• Импульс — заменяет атаку в рукопашной на мощный заряд энергии. Импульс отбрасывает противников и может убивать их нанесением внутренних травм. На близком расстоянии способен разорвать врага на части. Также позволяет отменить смещение по фазе врагов, умеющих это делать, и временно делает их уязвимыми.
• Хроносканирование — можно проводить с помощью МВП. Позволяет обнаружить, есть ли поблизости хроноследы. Обнаруженные следы помогут сориентироваться на территории Каторги-12. В связке с гравитацией позволяет материализовать предмет из прошлого для использования в настоящем, чтобы решать головоломки или применять эти предметы в боях.
• Гравитация — способность захватить и бросить (или аккуратно положить) небольшие объекты. В боях этими предметами могут стать гранаты и ракеты. Захваченные гравитацией, они не взрываются. Позволяет взять аптечку или другой полезный объект, не приближаясь к нему.
• Заморозка — возможность на некоторое время создать сферу, внутри которой многократно замедляется время. Враги, которые попадут в заморозку, замедляются настолько, что почти не двигаются. Таким образом, можно подойти к обездвиженному врагу на минимальное расстояние (ГГ, войдя в сферу, практически не замедляется) и расстрелять в упор. Заморозку также можно применять как щит — пули в ней летят настолько медленно, что от них не составляет труда увернуться. Также, в крайнем случае, запущенный снаряд можно «состарить», потом снова «омолодить».
• Возвращение во времени — при быстром перемещении человека в разных направлениях времени он превратится в возвращенца — слепого мутанта, отрыгивающего на противника токсичную рвоту. Эта способность полезна, если вы встретились с огромной толпой солдат.

Энергия МВП постепенно восстанавливается. Перемещение предметов во времени требует небольшого количества энергии, для перемещения солдат и тварей её нужно значительно больше. Весь запас энергии Е-99 восстанавливается со временем, но также можно быстро вернуть её с помощью специальных батарей. Батарея используется автоматически, если применяется МВП, когда запас энергии Е-99 истощен.

В Singularity игрок может использовать RPG-подобные модификации для улучшения способностей главного героя. Модернизатор позволяет усовершенствовать МВП с помощью найденных технологий Е-99. Если найти чертеж или формулу, в модернизаторе станет доступно новое улучшение. Улучшения разделены на три категории:

• Оборудование МВП — приобретенное снаряжение необходимо поместить в свободную ячейку. В начале игры доступна только одна ячейка для улучшения. Примеры усовершенствования МВП: повышение точности стрельбы из всех видов оружия, шанс получения двух технологий вместо одной, регенерация 25% запаса здоровья вне боя и т. д.
• Способности для МВП — улучшение возможностей МВП. Представлено усилением импульса, а также длительностью и радиусом зоны заморозки.
• Усовершенствование тела — в обмен на технологии Е-99 можно приобрести новые способности для главного героя. Эффекты способностей начинают действовать сразу после приобретения. Например: увеличение максимального запаса здоровья, увеличение максимальной продолжительности бега, уменьшение урона, получаемого ГГ в рукопашной.

С помощью МВП можно отправиться в прошлое через временной разлом. Такие разломы в пространственно-временном континууме возникают из-за больших скоплений Е-99. Действие МВП можно значительно усилить на специальных станциях. В таких случаях удается восстановить в первоначальном виде большие разрушенные конструкции, например, мосты, железнодорожные составы или даже грузовые суда. Впрочем, восстановление очень больших объектов не действует длительное время, и игрок оставаясь рядом с такими объектами вынужден стать свидетелем их разрушения буквально на глазах.

Почти в самом конце игры главный герой получает усилитель МВП, после чего устройство больше не расходует энергию Е-99, а импульс наносит больший урон.

Сюжет

Основная кампания

Предыстория

После второй мировой войны единственной мировой державой, обладающей атомным оружием, были США. Чтобы СССР остался сверхдержавой в борьбе за доминирование на мировой арене, Сталин подготовил ответный ход. Советская экспедиция по поиску месторождений урана обнаружила залежи Элемента-99 (Е-99) на небольшом необитаемом острове Беринга. Под руководством учёного Виктора Барисова на острове основали научный комплекс Каторга-12. За свои исследования Барисов был награждён орденом Ленина. Хрущев, сменивший Сталина, приказал ускорить испытания Е-99. Однако вещество оказалось нестабильным, и в результате катастрофы на острове никто не выжил. СССР засекретил все упоминания о Каторге-12 и закрыл проект.

В 2010 году американский спутник-шпион обнаружил радиоактивный выброс в районе Охотского моря. Обеспокоенные молчанием Москвы и опасаясь повторения Чернобыля, в подозрительный район направляется разведгруппа Морской пехоты США. В числе бойцов — Натаниэль Ренко, протагонист игры и его друг Девлин.

События в игре

Американские вертолёты входят в воздушное пространство России. Во время высадки разведгруппы происходит мощный выброс энергии, и вертолёт терпит крушение. Ренко оказывается на острове, и пытается воссоединиться с отрядом. Он заходит в административный корпус Рабочего посёлка. Упоминается прекращение финансирования Каторги-12 после гибели Николая Демичева — одного из ведущих учёных проекта. Вскоре происходит необычный взрыв, и мы перемещаемся в 53-й год, в момент пожара в административном корпусе. В одной из комнат Ренко натыкается на раненого и решает ему помочь. Когда герой несёт на себе спасаемого, происходит удивительная вещь: некий человек кричит «Ренко, постой! Демичева нельзя…», после чего на него падает горящая балка и мы не успеваем его разглядеть. Положив раненого в холле у бюста Сталина, Ренко слышит от подбежавшего к ним учёного, что спасённый им и есть тот самый Демичев. Сразу после этого мы возвращаемся в альтернативную реальность 26 октября 2010 года. Бюст Сталина на проходной сменился статуей Демичева. В заброшенном доме упоминается странное влияние на людей Е-99. В одной из аудиозаписей говорится о взрыве некой Сингулярности. Вскоре на Ренко нападают мутанты.

Далее путь лежит через школу, где упоминаются эксперименты на учениках. В библиотеке школы Ренко встречает Девлина из своего отряда. Вместе они отбивают волну мутантов. Девлин замечает, что спасательный отряд должен был прибыть ещё вчера, а на радиочастотах молчание. Поэтому надо добраться до радиовышки, чтобы связаться со штабом. По пути Девлин удивляется столбу энергии, бьющему в небо на противоположной части острова. Добравшись до вышки Девлин пытается связаться со своими, но вместо американских военных на связь выходит неизвестный. Вскоре высаживается русский спецназ и начинает штурм радиовышки. Девлин решает отступить под натиском военных, но американцев захватывают в плен. Далее Ренко и Девлин со связанными руками предстают перед Демичевым, который уже не похож на мирного учёного. Девлин пытается качать права, за что умирает от рук Демичева. Тот спрашивает Ренко про некий МВП, однако тут кто-то обстреливает военных, а некая девушка по рации говорит Ренко куда бежать, чтобы выжить. Прибежав в «пункт назначения», мы встречаем Кэтрин — агента организации Мир-12.

Кэтрин рассказывает, что произошло в альтернативной реальности 20-го века. Исследованиями на Каторге-12 руководили учёные Виктор Барисов и Николай Демичев. Барисов погиб при загадочных обстоятельствах. Демичев продолжил испытания Е-99 и благодаря этому добился быстрого карьерного роста. Широкое применение Е-99 (в частности, для получения сверхмощных бомб) помогло Советскому Союзу захватить практически весь мир. Опираясь на армию последователей, Демичев сместил Хрущёва и пожизненно стал главой Мирового правительства. Организация Мир-12 пытается пролить свет на странные события, произошедшие на Каторге-12, и в этом, по словам Мир-12, им может помочь только Ренко. Кэтрин направляет Ренко в лабораторию Барисова, которая должна хранить некие тайны.

Мы попадаем в Исследовательский центр Каторги-12. На Ренко нападают зики. Необходимо найти секретный вход в катакомбы под лабораториями и вход в тайное хранилище. Под землёй обнаруживается заброшенная шахта с мутировавшими растениями. Здесь Барисов разрабатывал прототип, использующий свойства Е-99. Ренко получает наручное устройство МВП — мобильный временной преобразователь, способное «состарить» или «омолодить» объекты (далее становятся доступны другие функции).

Используя временной разлом, Ренко оказывается в Исследовательском центре 5 ноября 1953 года, чтобы спасти Барисова от гибели. В этот день военные начали чистки в лабораториях Каторги-12. Демичев хочет присвоить весь успех исследований Е-99 себе и собирается застрелить Барисова. Но Ренко успевает ранить Демичева. Требуется проводить спасённого Барисова до его лаборатории. Там учёный предлагает Ренко вернуться в будущее через временной разлом. Мы возвращаемся в альтернативную реальность 26 октября 2010 года. Барисов ждал этого 57 лет, теперь нужно встретиться с ним в его башне.

Ренко попадает в административный корпус. Там находятся упоминания о молоке с добавлением Е-99, которым кормили население Каторги-12. Ренко узнаёт, что за ним в прошлом охотились люди Демичева, но так и не смогли найти. Барисов решил надёжно спрятать МВП, а Демичев продолжил опыты на людях, несмотря на официальный запрет. С одним из таких монстров, бывшим когда-то человеком, Ренко встречается во дворе административного корпуса. Эта огромная тварь способна телепортироваться, призывать к себе на помощь зиков, но МВП помог Ренко справиться с врагом.

Появляется Кэтрин, вместе с которой нужно пробиться в башню Барисова. Башня представляет собой защищённое высоким забором под напряжением сооружение. Но прежде чем включился защитный периметр, Ренко с напарницей отбили несколько атак зиков. В башне Барисов показывает, что произошло в альтернативном прошлом. Дальнейшие исследования Е-99 закончились очередной катастрофой. Мощнейший взрыв в результате экспериментов с Сингулярностью накрыл остров. Люди с Каторги-12 были срочно эвакуированы, но спаслись немногие. Кто-то погиб сразу, а выжившие подверглись мутациям и превратились в монстров. Демичев сумел стать новым Генеральным секретарём Партии. У него были жёсткие намерения. Всего одна бомба с Е-99 разрушила Восточное побережье США. Весь мир пал под ударами военной мощи Советского Союза, правителем мира стал Демичев. Барисов же ждал прихода человека из будущего.

Барисов предполагает, что прошлое можно изменить только разрушением центра Сингулярности бомбой Е-99. Бомба находится в порту в трюме затонувшего грузового судна «Жемчужина». На её поиски отправляется Ренко. В системе подземных туннелей он отражает нападение секлещей, а затем впервые встречается с Радамантом — их Королевой, похожей на огромного жука величиной с пятиэтажный дом. Попытка выбраться закончилась провалом, люди Демичева захватили башню Барисова, который вместе с Кэтрин успел бежать. Дальнейший план следовало обсудить в диспетчерской вышке. Барисов предлагает проникнуть в порт на поезде. Для начала надо пробраться через закрытую зону, починив управление краном, а затем проехать на его платформе под обстрелом врага. Попав в шахты, Ренко тихо пробирается между слепыми возвращенцами, бывшими когда-то людьми.

Снова встреча с Кэтрин, двигавшейся другим маршрутом. Ренко прикрывал напарницу с балкона, когда её захватил один из солдат. Освободить девушку удаётся только когда её уже собираются застрелить после того, как она отказалась выдать Демичеву, где заполучить МВП. Вместе они добираются до поезда. Используя установку-усилитель МВП на платформе, Ренко чинит локомотив и восстанавливает поезд. На мосту состав терпит крушение: Радамант едва не отправляет в пропасть вместе с поездом главного героя. Происходит противостояние на разрушающихся вагонах. Победителем выходит Ренко, которому удаётся направить усиленный установкой поток энергии на монстра. Следующим потоком был восстановлен локомотив, и герои продолжили путь.

В Центральном порту необходимо найти затонувший корабль «Жемчужина». Когда Ренко оказывается на пристани, происходит сингулярный взрыв, мы оказываемся в 7 ноября 1953 года. Впрочем, после короткой схватки с советскими военными, Ренко возвращается в 26 октября 2010 года. Как объясняет Барисов, нестабильность времени в порту связана с большой концентрацией Е-99. Нырнув под воду, Ренко подает питание на платформу-усилитель МВП и поднимает «Жемчужину» на поверхность. Требуется найти задний грузовой отсек. Этому пытаются помешать мутанты и люди Демичева, набежавшие на корабль. На помощь американцу, наплевав на возражения Барисова бросается Кэтрин. Мы выясняем, что корабль затонул в результате хранения нестабильного Е99 в трюме. Такой большой объект как корабль не может длительное время сохранять искусственно восстановленные формы: начинается повторное разрушение судна. Всё, что успевает Ренко: взять бомбу Е-99 и покинуть «Жемчужину», пока она не затонула. Барисов вытаскивает потрёпанного Ренко из воды, когда корабль уже уходит на дно.

Главный герой очнулся в Комплексе по переработке Е-99 27 октября 2010 года. По словам Барисова Кэтрин подстрелили военные, и она пропала без вести. Чтобы её жертва не была напрасной, Ренко должен продолжить начатое. Нужно зарядить бомбу Е-99 в специальной «Печи». Путь туда лежит через подвалы, наполненные трупами погибших в результате катастрофы. Здесь происходит встреча с Радионами. В итоге требуется использовать платформу-усилитель МВП, чтобы починить мост, ведущий к «Печи». Для подачи энергии на усилитель Ренко запускает гидрогенератор. После этого мост удается собрать заново.

Путь через мост преграждают военные, а главный вход оказывается закрыт. Обходной маршрут проходит через заражённое газохранилище. Чтобы выбраться из заражённого района, Ренко использует противогаз и временной разлом в 10 ноября 1953 года, когда в Газохранилище Каторги-12 произошла утечка из контейнера с газом Е-99. Удаётся выбраться на поверхность в 27 октября 2010 года. Защищаясь от мутантов, военные включили защитный периметр. Ренко отключает его, и монстры вырываются на свободу. Чтобы проскользнуть мимо сражающихся сил военных и мутантов, надо проехать на подвесной платформе. Ренко оказывается около «Печи» — реактора для выделения изотопов Е-99, но для зарядки бомбы требуется код активации, который находится у доктора Петрова. Пройдя через временной разлом, мы перемещаемся в 10 ноября 1953 года. Учёный замечает Ренко и пытается остановить его с помощью охраны, но безуспешно (когда вы настигнете учёного у входа в его кабинет, и он будет просить о пощаде, можно как пристрелить его, так и оставить в живых, на сюжет это не влияет). Код активации получен, Ренко заряжает бомбу, из-за чего происходит перегрузка реактора, он в спешке возвращается к разлому и покидает «Печь» до взрыва; при выходе из разлома в наше время мы видим руины Печи и надпись: «И опять ты изменил прошлое. И опять мир стал другим. И опять об этом знаем только мы.». Далее Ренко с заряженной бомбой встречает Барисова.

Вместе они направляются в Лабораторию сингулярности Каторги-12. Нужно добраться до реактора, чтобы остановить эксперименты с сингулярностью в прошлом. Время и пространство в центре очень нестабильно, происходят частые скачки из 2010 в 1953 год и обратно. В лаборатории Барисова находится мощный усилитель для МВП. Ренко находит его и возвращается назад к Барисову. Усилитель МВП позволяет переместиться в 12 ноября 1953 года, где Ренко устанавливает бомбу с Е-99. Её взрыв должен изменить альтернативную реальность. Но вернувшись в 2010 год, Ренко обнаруживает, что взрыв ничего не изменил. Эксперимент с сингулярностью был успешно повторён, а Демичев по-прежнему правит всем миром. Ренко успевает подстрелить Демичева, когда тот пытается его убить. Теперь в руках главного героя судьба всего мира. Раненый Демичев рассказывает герою, что автором тех загадочных надписей и человеком во время пожара был сам Ренко. Демичев предлагает ему стать партнёрами, а Барисов — пожертвовать собой (Ренко должен убить себя во время пожара в Рабочем посёлке Каторги-12) или же убить обоих(или не убивать никого вовсе). Какой выбор он сделает?

Концовки

В игре есть три различные финальные сцены, каждая из которых показывает альтернативные события в мире, в зависимости от действия игрока в финале игры. Действие игрока в процессе игры на финал никак не влияют.

Вариант концовки	Условие получения	События после концовки
Хорошая	Ренко убивает себя, помешав спасти Демичева 26 октября 1955 года	Ренко снова летит в вертолете, как в начале игры. Но вместо статуи серпа стоит статуя Барисова с МВП на руке, а вертолёты группы разведки украшены советской символикой и уже нет сообщения о вторжении в воздушное пространство России. Неожиданно приказ о высадке отменяют. Девлин, вооружённый «Валькирией», сетует на разведку и обращается к Ренко: «Ну, что я говорил? Ничего интересного здесь быть не может. Верно, товарищ?».
Плохая	Ренко убивает Барисова 27 октября 2010 года	Ренко и Демичев захватили весь мир и разделили влияние, но вскоре начали вражду друг с другом. Ренко руководит всем миром, кроме США, где обосновался Демичев. Разрабатывая новый вид МВП, Демичев готовится к новому противостоянию с Ренко.
Нейтральная	Ренко убивает Демичева и Барисова 27 октября 2010 года	Ренко скрывается из лаборатории так, что больше его никто не увидел. Мир-12 объявляет его в розыск, но безуспешно. Советская Империя без Демичева рушится на множество мелких государств, начинаются локальные войны. Остров взрывается с феноменальной силой, мутанты вырываются на свободу. Им пытается противостоять Мир-12, ставший одной из ведущих политических сил на планете. Тем временем таинственный незнакомец с возможностями МВП оккупирует США, начиная постройку новой империи.

Если игрок слишком долго раздумывает над выбором, то Демичев подберет револьвер и застрелит Ренко, но дальнейшего хода событий игрок не сможет узнать. Такая концовка приравнивается к проигрышу.

Независимо от выбора игрока, 7 ноября 1953 года (в финальном ролике после титров написан 1955 год; опечатка или Кэтрин как-то выкинуло в 1955 год?) в Центральном порту Каторги-12 всплывает раненая в перестрелке с военными Кэтрин. Ей удаётся выбраться на берег. Прежде чем потерять сознание, Кэтрин успевает сделать запись в первой попавшейся книге:

This is not our time. There is a bitter future for our children. Demichev is an evil that must be stopped. One man that can stop him is Nathaniel Renko. He is from the year 2010 and is an american. He must arrive in order to stop Demichev. Barisov, a scientist on Katorga-12 will have created the time manipulation device.

Это не наше время. Существует горькое будущее для наших детей. Демичев — это зло, которое должно быть остановлено. Единственный человек, который может остановить его — Натаниэль Ренко. Он из 2010 года, американец. Он должен прибыть для того, чтобы остановить Демичева. Барисов, учёный на Каторге-12 создаст мобильный временной преобразователь.

Ранее по сюжету в 2010 году Ренко видит эту же запись на экране ноутбука организации Мир-12.

Персонажи

• Капитан Натаниель Ренко — протагонист игры. Боец КМП США, был послан вместе с другом Девлином в разведку на остров Каторга-12. Первый носитель МВП.
• Лейтенант Джеймс Девлин — друг Ренко. Боец КМП США, вместе с Ренко был послан на разведку на остров Каторга-12. Убит Демичевым. В финале игры может вновь оказаться живым (в зависимости от концовки).
• Николай Демичев — главный антагонист игры. Один из главных учёных, работающих над испытаниями Е-99. В 1955 году был назначен Председателем Мирового Правительства.
• Виктор Барисов — главный учёный по проекту «Сингулярность». Спасён в 1953 году капитаном Ренко от Демичева, но может быть убит в конце игры.
• Кэтрин — секретный агент организации МИР-12. Получила тяжёлое ранение. Возможно, выжила.
• Маллинс — пилот вертолёта, в котором летели Ренко и Девлин. Погиб после крушения вертолёта. В финале, как и Девлин, может вновь оказаться живым (зависит от концовки).
• Титан-1 — координатор отряда «Спарта», отдающий приказы в прологе, до того, как Ренко изменил прошлое. Возможно, в изменённом будущем даже не родился, однако может вновь появиться в хорошей концовке.
• Бенжамин Лок — боец КМП США. Появляется только в прологе, где вместе с Коннари летит на втором вертолёте на остров. Погибает при крушении вертолёта, но в одной из концовок может снова оказаться живым.
• Алек Коннари — боец КМП США. Появляется только в прологе, где вместе с Локом летит на втором вертолёте на остров. Погибает при крушении вертолёта, но в одной из концовок может снова оказаться живым.

Мультиплеер

В игре есть возможность сетевой игры. Все игроки делятся на 2 команды (в первой — солдаты, во второй — твари). В сетевой игре 2 типа матчей: Истребление и Твари против солдат. В первом нужно солдатам — починить и защитить маяки, тварям — защищать сломанные маяки и, если солдаты починили маяк, не дать им активировать сигнал бомбардировки. На защиту маяка (солдатам) дается 20 секунд. Второй тип действует как Team Deathmatch. Каждый тип матчей делится на 2 раунда. После каждого раунда солдаты становятся тварями, а твари — солдатами.

Отзывы

Рецензии
Рейтинг на основании нескольких рецензий
Агрегатор	Оценка
GameRankings	78,50 %
Metacritic	76%
Иноязычные издания
Издание	Оценка
GameSpot	8/10
IGN	7/10
Русские издания
Издание	Оценка
3DNews	7/10
PlayGround.ru	7,3/10
Игромания	7,5/10

В целом игра получила положительные отзывы, так, например, сайт gameland.ru охарактеризовал Singularity как «Добротно сделанную игру, в которую действительно приятно играть». Однако были отмечены и такие черты как: вторичность, почти полное отсутствие новых идей. Игроки отмечали характерные для движка Unreal Engine 3 артефакты текстур, несбалансированность оружия и способностей (например, автомат слишком универсален, а функция состаривания требует слишком много энергии и потому неэффективна).

Ссылки

• [www.singularity-game.com/ Официальный сайт игры] (англ.)

Отрывок, характеризующий Singularity (игра)

– Ох, щегольки! – проговорил он укоризненно.
– Нынче не то что солдат, а и мужичков видал! Мужичков и тех гонят, – сказал с грустной улыбкой солдат, стоявший за телегой и обращаясь к Пьеру. – Нынче не разбирают… Всем народом навалиться хотят, одью слово – Москва. Один конец сделать хотят. – Несмотря на неясность слов солдата, Пьер понял все то, что он хотел сказать, и одобрительно кивнул головой.
Дорога расчистилась, и Пьер сошел под гору и поехал дальше.
Пьер ехал, оглядываясь по обе стороны дороги, отыскивая знакомые лица и везде встречая только незнакомые военные лица разных родов войск, одинаково с удивлением смотревшие на его белую шляпу и зеленый фрак.
Проехав версты четыре, он встретил первого знакомого и радостно обратился к нему. Знакомый этот был один из начальствующих докторов в армии. Он в бричке ехал навстречу Пьеру, сидя рядом с молодым доктором, и, узнав Пьера, остановил своего казака, сидевшего на козлах вместо кучера.
– Граф! Ваше сиятельство, вы как тут? – спросил доктор.
– Да вот хотелось посмотреть…
– Да, да, будет что посмотреть…
Пьер слез и, остановившись, разговорился с доктором, объясняя ему свое намерение участвовать в сражении.
Доктор посоветовал Безухову прямо обратиться к светлейшему.
– Что же вам бог знает где находиться во время сражения, в безызвестности, – сказал он, переглянувшись с своим молодым товарищем, – а светлейший все таки знает вас и примет милостиво. Так, батюшка, и сделайте, – сказал доктор.
Доктор казался усталым и спешащим.
– Так вы думаете… А я еще хотел спросить вас, где же самая позиция? – сказал Пьер.
– Позиция? – сказал доктор. – Уж это не по моей части. Проедете Татаринову, там что то много копают. Там на курган войдете: оттуда видно, – сказал доктор.
– И видно оттуда?.. Ежели бы вы…
Но доктор перебил его и подвинулся к бричке.
– Я бы вас проводил, да, ей богу, – вот (доктор показал на горло) скачу к корпусному командиру. Ведь у нас как?.. Вы знаете, граф, завтра сражение: на сто тысяч войска малым числом двадцать тысяч раненых считать надо; а у нас ни носилок, ни коек, ни фельдшеров, ни лекарей на шесть тысяч нет. Десять тысяч телег есть, да ведь нужно и другое; как хочешь, так и делай.
Та странная мысль, что из числа тех тысяч людей живых, здоровых, молодых и старых, которые с веселым удивлением смотрели на его шляпу, было, наверное, двадцать тысяч обреченных на раны и смерть (может быть, те самые, которых он видел), – поразила Пьера.
Они, может быть, умрут завтра, зачем они думают о чем нибудь другом, кроме смерти? И ему вдруг по какой то тайной связи мыслей живо представился спуск с Можайской горы, телеги с ранеными, трезвон, косые лучи солнца и песня кавалеристов.
«Кавалеристы идут на сраженье, и встречают раненых, и ни на минуту не задумываются над тем, что их ждет, а идут мимо и подмигивают раненым. А из этих всех двадцать тысяч обречены на смерть, а они удивляются на мою шляпу! Странно!» – думал Пьер, направляясь дальше к Татариновой.
У помещичьего дома, на левой стороне дороги, стояли экипажи, фургоны, толпы денщиков и часовые. Тут стоял светлейший. Но в то время, как приехал Пьер, его не было, и почти никого не было из штабных. Все были на молебствии. Пьер поехал вперед к Горкам.
Въехав на гору и выехав в небольшую улицу деревни, Пьер увидал в первый раз мужиков ополченцев с крестами на шапках и в белых рубашках, которые с громким говором и хохотом, оживленные и потные, что то работали направо от дороги, на огромном кургане, обросшем травою.
Одни из них копали лопатами гору, другие возили по доскам землю в тачках, третьи стояли, ничего не делая.
Два офицера стояли на кургане, распоряжаясь ими. Увидав этих мужиков, очевидно, забавляющихся еще своим новым, военным положением, Пьер опять вспомнил раненых солдат в Можайске, и ему понятно стало то, что хотел выразить солдат, говоривший о том, что всем народом навалиться хотят. Вид этих работающих на поле сражения бородатых мужиков с их странными неуклюжими сапогами, с их потными шеями и кое у кого расстегнутыми косыми воротами рубах, из под которых виднелись загорелые кости ключиц, подействовал на Пьера сильнее всего того, что он видел и слышал до сих пор о торжественности и значительности настоящей минуты.


Пьер вышел из экипажа и мимо работающих ополченцев взошел на тот курган, с которого, как сказал ему доктор, было видно поле сражения.
Было часов одиннадцать утра. Солнце стояло несколько влево и сзади Пьера и ярко освещало сквозь чистый, редкий воздух огромную, амфитеатром по поднимающейся местности открывшуюся перед ним панораму.
Вверх и влево по этому амфитеатру, разрезывая его, вилась большая Смоленская дорога, шедшая через село с белой церковью, лежавшее в пятистах шагах впереди кургана и ниже его (это было Бородино). Дорога переходила под деревней через мост и через спуски и подъемы вилась все выше и выше к видневшемуся верст за шесть селению Валуеву (в нем стоял теперь Наполеон). За Валуевым дорога скрывалась в желтевшем лесу на горизонте. В лесу этом, березовом и еловом, вправо от направления дороги, блестел на солнце дальний крест и колокольня Колоцкого монастыря. По всей этой синей дали, вправо и влево от леса и дороги, в разных местах виднелись дымящиеся костры и неопределенные массы войск наших и неприятельских. Направо, по течению рек Колочи и Москвы, местность была ущелиста и гориста. Между ущельями их вдали виднелись деревни Беззубово, Захарьино. Налево местность была ровнее, были поля с хлебом, и виднелась одна дымящаяся, сожженная деревня – Семеновская.
Все, что видел Пьер направо и налево, было так неопределенно, что ни левая, ни правая сторона поля не удовлетворяла вполне его представлению. Везде было не доле сражения, которое он ожидал видеть, а поля, поляны, войска, леса, дымы костров, деревни, курганы, ручьи; и сколько ни разбирал Пьер, он в этой живой местности не мог найти позиции и не мог даже отличить ваших войск от неприятельских.
«Надо спросить у знающего», – подумал он и обратился к офицеру, с любопытством смотревшему на его невоенную огромную фигуру.
– Позвольте спросить, – обратился Пьер к офицеру, – это какая деревня впереди?
– Бурдино или как? – сказал офицер, с вопросом обращаясь к своему товарищу.
– Бородино, – поправляя, отвечал другой.
Офицер, видимо, довольный случаем поговорить, подвинулся к Пьеру.
– Там наши? – спросил Пьер.
– Да, а вон подальше и французы, – сказал офицер. – Вон они, вон видны.
– Где? где? – спросил Пьер.
– Простым глазом видно. Да вот, вот! – Офицер показал рукой на дымы, видневшиеся влево за рекой, и на лице его показалось то строгое и серьезное выражение, которое Пьер видел на многих лицах, встречавшихся ему.
– Ах, это французы! А там?.. – Пьер показал влево на курган, около которого виднелись войска.
– Это наши.
– Ах, наши! А там?.. – Пьер показал на другой далекий курган с большим деревом, подле деревни, видневшейся в ущелье, у которой тоже дымились костры и чернелось что то.
– Это опять он, – сказал офицер. (Это был Шевардинский редут.) – Вчера было наше, а теперь его.
– Так как же наша позиция?
– Позиция? – сказал офицер с улыбкой удовольствия. – Я это могу рассказать вам ясно, потому что я почти все укрепления наши строил. Вот, видите ли, центр наш в Бородине, вот тут. – Он указал на деревню с белой церковью, бывшей впереди. – Тут переправа через Колочу. Вот тут, видите, где еще в низочке ряды скошенного сена лежат, вот тут и мост. Это наш центр. Правый фланг наш вот где (он указал круто направо, далеко в ущелье), там Москва река, и там мы три редута построили очень сильные. Левый фланг… – и тут офицер остановился. – Видите ли, это трудно вам объяснить… Вчера левый фланг наш был вот там, в Шевардине, вон, видите, где дуб; а теперь мы отнесли назад левое крыло, теперь вон, вон – видите деревню и дым? – это Семеновское, да вот здесь, – он указал на курган Раевского. – Только вряд ли будет тут сраженье. Что он перевел сюда войска, это обман; он, верно, обойдет справа от Москвы. Ну, да где бы ни было, многих завтра не досчитаемся! – сказал офицер.
Старый унтер офицер, подошедший к офицеру во время его рассказа, молча ожидал конца речи своего начальника; но в этом месте он, очевидно, недовольный словами офицера, перебил его.
– За турами ехать надо, – сказал он строго.
Офицер как будто смутился, как будто он понял, что можно думать о том, сколь многих не досчитаются завтра, но не следует говорить об этом.
– Ну да, посылай третью роту опять, – поспешно сказал офицер.
– А вы кто же, не из докторов?
– Нет, я так, – отвечал Пьер. И Пьер пошел под гору опять мимо ополченцев.
– Ах, проклятые! – проговорил следовавший за ним офицер, зажимая нос и пробегая мимо работающих.
– Вон они!.. Несут, идут… Вон они… сейчас войдут… – послышались вдруг голоса, и офицеры, солдаты и ополченцы побежали вперед по дороге.
Из под горы от Бородина поднималось церковное шествие. Впереди всех по пыльной дороге стройно шла пехота с снятыми киверами и ружьями, опущенными книзу. Позади пехоты слышалось церковное пение.
Обгоняя Пьера, без шапок бежали навстречу идущим солдаты и ополченцы.
– Матушку несут! Заступницу!.. Иверскую!..
– Смоленскую матушку, – поправил другой.
Ополченцы – и те, которые были в деревне, и те, которые работали на батарее, – побросав лопаты, побежали навстречу церковному шествию. За батальоном, шедшим по пыльной дороге, шли в ризах священники, один старичок в клобуке с причтом и певчпми. За ними солдаты и офицеры несли большую, с черным ликом в окладе, икону. Это была икона, вывезенная из Смоленска и с того времени возимая за армией. За иконой, кругом ее, впереди ее, со всех сторон шли, бежали и кланялись в землю с обнаженными головами толпы военных.
Взойдя на гору, икона остановилась; державшие на полотенцах икону люди переменились, дьячки зажгли вновь кадила, и начался молебен. Жаркие лучи солнца били отвесно сверху; слабый, свежий ветерок играл волосами открытых голов и лентами, которыми была убрана икона; пение негромко раздавалось под открытым небом. Огромная толпа с открытыми головами офицеров, солдат, ополченцев окружала икону. Позади священника и дьячка, на очищенном месте, стояли чиновные люди. Один плешивый генерал с Георгием на шее стоял прямо за спиной священника и, не крестясь (очевидно, пемец), терпеливо дожидался конца молебна, который он считал нужным выслушать, вероятно, для возбуждения патриотизма русского народа. Другой генерал стоял в воинственной позе и потряхивал рукой перед грудью, оглядываясь вокруг себя. Между этим чиновным кружком Пьер, стоявший в толпе мужиков, узнал некоторых знакомых; но он не смотрел на них: все внимание его было поглощено серьезным выражением лиц в этой толпе солдат и оиолченцев, однообразно жадно смотревших на икону. Как только уставшие дьячки (певшие двадцатый молебен) начинали лениво и привычно петь: «Спаси от бед рабы твоя, богородице», и священник и дьякон подхватывали: «Яко вси по бозе к тебе прибегаем, яко нерушимой стене и предстательству», – на всех лицах вспыхивало опять то же выражение сознания торжественности наступающей минуты, которое он видел под горой в Можайске и урывками на многих и многих лицах, встреченных им в это утро; и чаще опускались головы, встряхивались волоса и слышались вздохи и удары крестов по грудям.
Толпа, окружавшая икону, вдруг раскрылась и надавила Пьера. Кто то, вероятно, очень важное лицо, судя по поспешности, с которой перед ним сторонились, подходил к иконе.
Это был Кутузов, объезжавший позицию. Он, возвращаясь к Татариновой, подошел к молебну. Пьер тотчас же узнал Кутузова по его особенной, отличавшейся от всех фигуре.
В длинном сюртуке на огромном толщиной теле, с сутуловатой спиной, с открытой белой головой и с вытекшим, белым глазом на оплывшем лице, Кутузов вошел своей ныряющей, раскачивающейся походкой в круг и остановился позади священника. Он перекрестился привычным жестом, достал рукой до земли и, тяжело вздохнув, опустил свою седую голову. За Кутузовым был Бенигсен и свита. Несмотря на присутствие главнокомандующего, обратившего на себя внимание всех высших чинов, ополченцы и солдаты, не глядя на него, продолжали молиться.
Когда кончился молебен, Кутузов подошел к иконе, тяжело опустился на колена, кланяясь в землю, и долго пытался и не мог встать от тяжести и слабости. Седая голова его подергивалась от усилий. Наконец он встал и с детски наивным вытягиванием губ приложился к иконе и опять поклонился, дотронувшись рукой до земли. Генералитет последовал его примеру; потом офицеры, и за ними, давя друг друга, топчась, пыхтя и толкаясь, с взволнованными лицами, полезли солдаты и ополченцы.


Покачиваясь от давки, охватившей его, Пьер оглядывался вокруг себя.
– Граф, Петр Кирилыч! Вы как здесь? – сказал чей то голос. Пьер оглянулся.
Борис Друбецкой, обчищая рукой коленки, которые он запачкал (вероятно, тоже прикладываясь к иконе), улыбаясь подходил к Пьеру. Борис был одет элегантно, с оттенком походной воинственности. На нем был длинный сюртук и плеть через плечо, так же, как у Кутузова.
Кутузов между тем подошел к деревне и сел в тени ближайшего дома на лавку, которую бегом принес один казак, а другой поспешно покрыл ковриком. Огромная блестящая свита окружила главнокомандующего.
Икона тронулась дальше, сопутствуемая толпой. Пьер шагах в тридцати от Кутузова остановился, разговаривая с Борисом.
Пьер объяснил свое намерение участвовать в сражении и осмотреть позицию.
– Вот как сделайте, – сказал Борис. – Je vous ferai les honneurs du camp. [Я вас буду угощать лагерем.] Лучше всего вы увидите все оттуда, где будет граф Бенигсен. Я ведь при нем состою. Я ему доложу. А если хотите объехать позицию, то поедемте с нами: мы сейчас едем на левый фланг. А потом вернемся, и милости прошу у меня ночевать, и партию составим. Вы ведь знакомы с Дмитрием Сергеичем? Он вот тут стоит, – он указал третий дом в Горках.
– Но мне бы хотелось видеть правый фланг; говорят, он очень силен, – сказал Пьер. – Я бы хотел проехать от Москвы реки и всю позицию.
– Ну, это после можете, а главный – левый фланг…
– Да, да. А где полк князя Болконского, не можете вы указать мне? – спросил Пьер.
– Андрея Николаевича? мы мимо проедем, я вас проведу к нему.
– Что ж левый фланг? – спросил Пьер.
– По правде вам сказать, entre nous, [между нами,] левый фланг наш бог знает в каком положении, – сказал Борис, доверчиво понижая голос, – граф Бенигсен совсем не то предполагал. Он предполагал укрепить вон тот курган, совсем не так… но, – Борис пожал плечами. – Светлейший не захотел, или ему наговорили. Ведь… – И Борис не договорил, потому что в это время к Пьеру подошел Кайсаров, адъютант Кутузова. – А! Паисий Сергеич, – сказал Борис, с свободной улыбкой обращаясь к Кайсарову, – А я вот стараюсь объяснить графу позицию. Удивительно, как мог светлейший так верно угадать замыслы французов!
– Вы про левый фланг? – сказал Кайсаров.
– Да, да, именно. Левый фланг наш теперь очень, очень силен.
Несмотря на то, что Кутузов выгонял всех лишних из штаба, Борис после перемен, произведенных Кутузовым, сумел удержаться при главной квартире. Борис пристроился к графу Бенигсену. Граф Бенигсен, как и все люди, при которых находился Борис, считал молодого князя Друбецкого неоцененным человеком.
В начальствовании армией были две резкие, определенные партии: партия Кутузова и партия Бенигсена, начальника штаба. Борис находился при этой последней партии, и никто так, как он, не умел, воздавая раболепное уважение Кутузову, давать чувствовать, что старик плох и что все дело ведется Бенигсеном. Теперь наступила решительная минута сражения, которая должна была или уничтожить Кутузова и передать власть Бенигсену, или, ежели бы даже Кутузов выиграл сражение, дать почувствовать, что все сделано Бенигсеном. Во всяком случае, за завтрашний день должны были быть розданы большие награды и выдвинуты вперед новые люди. И вследствие этого Борис находился в раздраженном оживлении весь этот день.
За Кайсаровым к Пьеру еще подошли другие из его знакомых, и он не успевал отвечать на расспросы о Москве, которыми они засыпали его, и не успевал выслушивать рассказов, которые ему делали. На всех лицах выражались оживление и тревога. Но Пьеру казалось, что причина возбуждения, выражавшегося на некоторых из этих лиц, лежала больше в вопросах личного успеха, и у него не выходило из головы то другое выражение возбуждения, которое он видел на других лицах и которое говорило о вопросах не личных, а общих, вопросах жизни и смерти. Кутузов заметил фигуру Пьера и группу, собравшуюся около него.
– Позовите его ко мне, – сказал Кутузов. Адъютант передал желание светлейшего, и Пьер направился к скамейке. Но еще прежде него к Кутузову подошел рядовой ополченец. Это был Долохов.
– Этот как тут? – спросил Пьер.
– Это такая бестия, везде пролезет! – отвечали Пьеру. – Ведь он разжалован. Теперь ему выскочить надо. Какие то проекты подавал и в цепь неприятельскую ночью лазил… но молодец!..
Пьер, сняв шляпу, почтительно наклонился перед Кутузовым.
– Я решил, что, ежели я доложу вашей светлости, вы можете прогнать меня или сказать, что вам известно то, что я докладываю, и тогда меня не убудет… – говорил Долохов.
– Так, так.
– А ежели я прав, то я принесу пользу отечеству, для которого я готов умереть.
– Так… так…
– И ежели вашей светлости понадобится человек, который бы не жалел своей шкуры, то извольте вспомнить обо мне… Может быть, я пригожусь вашей светлости.
– Так… так… – повторил Кутузов, смеющимся, суживающимся глазом глядя на Пьера.
В это время Борис, с своей придворной ловкостью, выдвинулся рядом с Пьером в близость начальства и с самым естественным видом и не громко, как бы продолжая начатый разговор, сказал Пьеру:
– Ополченцы – те прямо надели чистые, белые рубахи, чтобы приготовиться к смерти. Какое геройство, граф!
Борис сказал это Пьеру, очевидно, для того, чтобы быть услышанным светлейшим. Он знал, что Кутузов обратит внимание на эти слова, и действительно светлейший обратился к нему:
– Ты что говоришь про ополченье? – сказал он Борису.
– Они, ваша светлость, готовясь к завтрашнему дню, к смерти, надели белые рубахи.
– А!.. Чудесный, бесподобный народ! – сказал Кутузов и, закрыв глаза, покачал головой. – Бесподобный народ! – повторил он со вздохом.
– Хотите пороху понюхать? – сказал он Пьеру. – Да, приятный запах. Имею честь быть обожателем супруги вашей, здорова она? Мой привал к вашим услугам. – И, как это часто бывает с старыми людьми, Кутузов стал рассеянно оглядываться, как будто забыв все, что ему нужно было сказать или сделать.
Очевидно, вспомнив то, что он искал, он подманил к себе Андрея Сергеича Кайсарова, брата своего адъютанта.
– Как, как, как стихи то Марина, как стихи, как? Что на Геракова написал: «Будешь в корпусе учитель… Скажи, скажи, – заговорил Кутузов, очевидно, собираясь посмеяться. Кайсаров прочел… Кутузов, улыбаясь, кивал головой в такт стихов.
Когда Пьер отошел от Кутузова, Долохов, подвинувшись к нему, взял его за руку.
– Очень рад встретить вас здесь, граф, – сказал он ему громко и не стесняясь присутствием посторонних, с особенной решительностью и торжественностью. – Накануне дня, в который бог знает кому из нас суждено остаться в живых, я рад случаю сказать вам, что я жалею о тех недоразумениях, которые были между нами, и желал бы, чтобы вы не имели против меня ничего. Прошу вас простить меня.
Пьер, улыбаясь, глядел на Долохова, не зная, что сказать ему. Долохов со слезами, выступившими ему на глаза, обнял и поцеловал Пьера.
Борис что то сказал своему генералу, и граф Бенигсен обратился к Пьеру и предложил ехать с собою вместе по линии.
– Вам это будет интересно, – сказал он.
– Да, очень интересно, – сказал Пьер.
Через полчаса Кутузов уехал в Татаринову, и Бенигсен со свитой, в числе которой был и Пьер, поехал по линии.


Бенигсен от Горок спустился по большой дороге к мосту, на который Пьеру указывал офицер с кургана как на центр позиции и у которого на берегу лежали ряды скошенной, пахнувшей сеном травы. Через мост они проехали в село Бородино, оттуда повернули влево и мимо огромного количества войск и пушек выехали к высокому кургану, на котором копали землю ополченцы. Это был редут, еще не имевший названия, потом получивший название редута Раевского, или курганной батареи.
Пьер не обратил особенного внимания на этот редут. Он не знал, что это место будет для него памятнее всех мест Бородинского поля. Потом они поехали через овраг к Семеновскому, в котором солдаты растаскивали последние бревна изб и овинов. Потом под гору и на гору они проехали вперед через поломанную, выбитую, как градом, рожь, по вновь проложенной артиллерией по колчам пашни дороге на флеши [род укрепления. (Примеч. Л.Н. Толстого.) ], тоже тогда еще копаемые.
Бенигсен остановился на флешах и стал смотреть вперед на (бывший еще вчера нашим) Шевардинский редут, на котором виднелось несколько всадников. Офицеры говорили, что там был Наполеон или Мюрат. И все жадно смотрели на эту кучку всадников. Пьер тоже смотрел туда, стараясь угадать, который из этих чуть видневшихся людей был Наполеон. Наконец всадники съехали с кургана и скрылись.
Бенигсен обратился к подошедшему к нему генералу и стал пояснять все положение наших войск. Пьер слушал слова Бенигсена, напрягая все свои умственные силы к тому, чтоб понять сущность предстоящего сражения, но с огорчением чувствовал, что умственные способности его для этого были недостаточны. Он ничего не понимал. Бенигсен перестал говорить, и заметив фигуру прислушивавшегося Пьера, сказал вдруг, обращаясь к нему:
– Вам, я думаю, неинтересно?
– Ах, напротив, очень интересно, – повторил Пьер не совсем правдиво.
С флеш они поехали еще левее дорогою, вьющеюся по частому, невысокому березовому лесу. В середине этого
леса выскочил перед ними на дорогу коричневый с белыми ногами заяц и, испуганный топотом большого количества лошадей, так растерялся, что долго прыгал по дороге впереди их, возбуждая общее внимание и смех, и, только когда в несколько голосов крикнули на него, бросился в сторону и скрылся в чаще. Проехав версты две по лесу, они выехали на поляну, на которой стояли войска корпуса Тучкова, долженствовавшего защищать левый фланг.
Здесь, на крайнем левом фланге, Бенигсен много и горячо говорил и сделал, как казалось Пьеру, важное в военном отношении распоряжение. Впереди расположения войск Тучкова находилось возвышение. Это возвышение не было занято войсками. Бенигсен громко критиковал эту ошибку, говоря, что было безумно оставить незанятою командующую местностью высоту и поставить войска под нею. Некоторые генералы выражали то же мнение. Один в особенности с воинской горячностью говорил о том, что их поставили тут на убой. Бенигсен приказал своим именем передвинуть войска на высоту.
Распоряжение это на левом фланге еще более заставило Пьера усумниться в его способности понять военное дело. Слушая Бенигсена и генералов, осуждавших положение войск под горою, Пьер вполне понимал их и разделял их мнение; но именно вследствие этого он не мог понять, каким образом мог тот, кто поставил их тут под горою, сделать такую очевидную и грубую ошибку.
Пьер не знал того, что войска эти были поставлены не для защиты позиции, как думал Бенигсен, а были поставлены в скрытое место для засады, то есть для того, чтобы быть незамеченными и вдруг ударить на подвигавшегося неприятеля. Бенигсен не знал этого и передвинул войска вперед по особенным соображениям, не сказав об этом главнокомандующему.


Князь Андрей в этот ясный августовский вечер 25 го числа лежал, облокотившись на руку, в разломанном сарае деревни Князькова, на краю расположения своего полка. В отверстие сломанной стены он смотрел на шедшую вдоль по забору полосу тридцатилетних берез с обрубленными нижними сучьями, на пашню с разбитыми на ней копнами овса и на кустарник, по которому виднелись дымы костров – солдатских кухонь.
Как ни тесна и никому не нужна и ни тяжка теперь казалась князю Андрею его жизнь, он так же, как и семь лет тому назад в Аустерлице накануне сражения, чувствовал себя взволнованным и раздраженным.
Приказания на завтрашнее сражение были отданы и получены им. Делать ему было больше нечего. Но мысли самые простые, ясные и потому страшные мысли не оставляли его в покое. Он знал, что завтрашнее сражение должно было быть самое страшное изо всех тех, в которых он участвовал, и возможность смерти в первый раз в его жизни, без всякого отношения к житейскому, без соображений о том, как она подействует на других, а только по отношению к нему самому, к его душе, с живостью, почти с достоверностью, просто и ужасно, представилась ему. И с высоты этого представления все, что прежде мучило и занимало его, вдруг осветилось холодным белым светом, без теней, без перспективы, без различия очертаний. Вся жизнь представилась ему волшебным фонарем, в который он долго смотрел сквозь стекло и при искусственном освещении. Теперь он увидал вдруг, без стекла, при ярком дневном свете, эти дурно намалеванные картины. «Да, да, вот они те волновавшие и восхищавшие и мучившие меня ложные образы, – говорил он себе, перебирая в своем воображении главные картины своего волшебного фонаря жизни, глядя теперь на них при этом холодном белом свете дня – ясной мысли о смерти. – Вот они, эти грубо намалеванные фигуры, которые представлялись чем то прекрасным и таинственным. Слава, общественное благо, любовь к женщине, самое отечество – как велики казались мне эти картины, какого глубокого смысла казались они исполненными! И все это так просто, бледно и грубо при холодном белом свете того утра, которое, я чувствую, поднимается для меня». Три главные горя его жизни в особенности останавливали его внимание. Его любовь к женщине, смерть его отца и французское нашествие, захватившее половину России. «Любовь!.. Эта девочка, мне казавшаяся преисполненною таинственных сил. Как же я любил ее! я делал поэтические планы о любви, о счастии с нею. О милый мальчик! – с злостью вслух проговорил он. – Как же! я верил в какую то идеальную любовь, которая должна была мне сохранить ее верность за целый год моего отсутствия! Как нежный голубок басни, она должна была зачахнуть в разлуке со мной. А все это гораздо проще… Все это ужасно просто, гадко!