Шафер, Владислав
Поделись знанием:
– Достал, – отвечал Пьер. – Завтра государь будет… Необычайное дворянское собрание и, говорят, по десяти с тысячи набор. Да, поздравляю вас.
– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
Наташа сидела вытянувшись, испытующе и прямо глядя то на отца, то на Пьера.
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.
Прочтя об опасностях, угрожающих России, о надеждах, возлагаемых государем на Москву, и в особенности на знаменитое дворянство, Соня с дрожанием голоса, происходившим преимущественно от внимания, с которым ее слушали, прочла последние слова: «Мы не умедлим сами стать посреди народа своего в сей столице и в других государства нашего местах для совещания и руководствования всеми нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного, везде, где только появится. Да обратится погибель, в которую он мнит низринуть нас, на главу его, и освобожденная от рабства Европа да возвеличит имя России!»
(перенаправлено с «Szafer»)
| Владислав Шафер | |
| польск. Władysław Szafer | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Страна: | |
| Научная сфера: | |
| Систематик живой природы | |
|
Автор наименований ряда ботанических таксонов. В ботанической (бинарной) номенклатуре эти названия дополняются сокращением «Szafer».
[www.ipni.org/ipni/advPlantNameSearch.do?find_authorAbbrev=Szafer&find_includePublicationAuthors=on&find_includePublicationAuthors=off&find_includeBasionymAuthors=on&find_includeBasionymAuthors=off&find_isAPNIRecord=on&find_isAPNIRecord=false&find_isGCIRecord=on&find_isGCIRecord=false&find_isIKRecord=on&find_isIKRecord=false&find_rankToReturn=all&output_format=normal&find_sortByFamily=on&find_sortByFamily=off&query_type=by_query&back_page=plantsearch Список таких таксонов] на сайте IPNI [www.ipni.org/ipni/idAuthorSearch.do?id=10363-1-1 Персональная страница] на сайте IPNI |
Владислав Шафер (польск. Władysław Szafer[1][2][3][4], 23 июля 1886 — 16 ноября 1970) — польский биолог, ботаник[2].
Биография
Владислав Шафер родился в городе Сосновец 23 июля 1886 года.
Он изучал ботанику в Венском университете, а затем в Львовском национальном университете имени Ивана Франко. С 1917 по 1960 год Шафер был профессором Ягеллонского университета в Кракове и директором Ботанического сада. С 1920 года он был членом-корреспондентом, а с 1925 года — действительным членом Польской академии знаний.
Владислав Шафер умер в Кракове 16 ноября 1970 года.
Научная деятельность
Владислав Шафер специализировался на водорослях и на семенных растениях[1].
Публикации
- 1914. Czosnek wołyński w Gołogórach. Warszawa: Societas Scientiarum Varsoviensis.
- 1915. Anatomische Studien über Javanische Pilzgallen. Cracovie: Akad. Umiejętności.
- 1924. Rośliny polskie. Lwów; Warszawa: Ksiażnica-Atlas.
- 1925. U progu sahary: wrażenia z wycieczki do Tunisu odbytej na wiosnę 1924-go roku. Cieszyn: Nakładem Księgarni «Kresy».
- 1928. Objasnienie geobotanicznej mapy Sokalszczyzny oraz zapiski florystyczne z tego obszaru.
- 1928. Das Hochmoor «Na Czerwonen» bei Nowy Targ.
- 1928. Guide for the excursion to the valley of the river Pradnik.
- 1928. Die Diluvialflora in Ludników bei Kraków.
- 1929. Element górski we florze nizu polskiego = The mountain element in the flora of the Polish plain.
- 1929. Parki narodowew Polsce = National parks in Poland.
- 1932. The beech and the beechforets in Poland. Bern.
- 1933. Flora plejstoceńska w Jarosławiu. Kraków.
- 1935. Flora polska. Kraków: Polska Akademja Umiejętności.
- 1935. Dwuliscienne wolnoplatkowe.
- 1935. Pleistocenskie jezioro pod Jaslem.
- 1935. Las i step na zachodniem Podolu = The forest and the steppe in West Podolia.
- 1935. The significance of isopollen lines for the investigation of the geographical distribution of trees in the post-glacial period.
- 1938. Eine pliozäne Flora in Krościenko am Dunajec.
- 1947. Flora pliocenska z Kroscienka N/Dunajcem.
- 1948. Chromosome pairing and fertility in a new synthetic Triticum spelta.
- 1953. Rosliny Polskie.
- 1954. Czwartorzęd w nowym ujęciu.
- 1957. The Genus Sphaerotheca Kirchheimer in the Lower Pliocene of the Carpatian Mountains.
- 1958. Chronione w Polsce gatunki roślin.
- 1959. Szata roslinna Polski.
- 1959. Swietokrzyski Park Narodowy.
- 1961. Miocenska flora ze Starych Gliwic na Slasku = Miocenovaja flora iz Starych Glivic v Verchnej Silezii = Miocene flora from Stare Gliwice in Upper Silesia.
- 1962. Tatrzański Park Narodowy / praca zbiorowa pod.
- 1962. Tatrzański Park Narodowy.
- 1964. The decline of tertiary plants before the maximal glaciation of the West Carpathians.
- 1964. Zarys historii botaniki w Krakowie na tle szesciu wieków Uniwersytetu Jagiellonskiego.
- 1964. Ogólna geografia roslin.
- 1965. Ochrona przyrody i jej zasobów.
- 1966. The vegetation of Poland.
- 1966. La Société botanique de Pologne dédie ce volume à son membre d'honneur le Professeur docteur.
- 1966. Dziesięć tysięy lat historii lasu w Tatrach.
- 1969. Kwiaty i zwierzęta: zarys ekologii kwiatów.
- 1972. Szata roslinna Polski.
- 1973. Protection of man's natural environment.
- 1975. General plant geography. Warszawa.
Напишите отзыв о статье "Шафер, Владислав"
Примечания
- ↑ 1 2 [www.ipni.org/ipni/idAuthorSearch.do?id=10363-1&back_page=%2Fipni%2FeditAdvAuthorSearch.do%3Ffind_abbreviation%3DSzafer%26find_surname%3D%26find_isoCountry%3D%26find_forename%3D%26output_format%3Dnormal International Plant Names Index: Władysław Szafer (1886—1970)]
- ↑ 1 2 [d-nb.info/gnd/119213079/about/html DNB, Katalog der Deutschen Nationalbibliothek: Władysław Szafer]
- ↑ [viaf.org/viaf/59889396/ Virtual International Authority File: Władysław Szafer]
- ↑ [www.umcs.lublin.pl/articles.php?acid=14&mid=1&mref=10 Uniwersytet Marii Curie — Skłodowskiej: Doktorzy honorowi]
Литература
- Piotr Köhler, 2009. Szafer Władysław Józef, krypt. W.S. (1886—1970). Polski Słownik Biograficzny t. 46, s. 401—407.
- Syniawa M., 2006: Władysław Szafer w 120 rocznicę urodzin. Część II. Przyroda Górnego Śląska, 46: 14—15.
Ссылки
- [d-nb.info/gnd/119213079/about/html DNB, Katalog der Deutschen Nationalbibliothek: Władysław Szafer] (нем.)
- [viaf.org/viaf/59889396/ Virtual International Authority File: Władysław Szafer] (англ.)
- [www.umcs.lublin.pl/articles.php?acid=14&mid=1&mref=10 Uniwersytet Marii Curie — Skłodowskiej: Doktorzy honorowi] (польск.)
Отрывок, характеризующий Шафер, Владислав
– Ну что, mon cher, ну что, достали манифест? – спросил старый граф. – А графинюшка была у обедни у Разумовских, молитву новую слышала. Очень хорошая, говорит.– Достал, – отвечал Пьер. – Завтра государь будет… Необычайное дворянское собрание и, говорят, по десяти с тысячи набор. Да, поздравляю вас.
– Да, да, слава богу. Ну, а из армии что?
– Наши опять отступили. Под Смоленском уже, говорят, – отвечал Пьер.
– Боже мой, боже мой! – сказал граф. – Где же манифест?
– Воззвание! Ах, да! – Пьер стал в карманах искать бумаг и не мог найти их. Продолжая охлопывать карманы, он поцеловал руку у вошедшей графини и беспокойно оглядывался, очевидно, ожидая Наташу, которая не пела больше, но и не приходила в гостиную.
– Ей богу, не знаю, куда я его дел, – сказал он.
– Ну уж, вечно растеряет все, – сказала графиня. Наташа вошла с размягченным, взволнованным лицом и села, молча глядя на Пьера. Как только она вошла в комнату, лицо Пьера, до этого пасмурное, просияло, и он, продолжая отыскивать бумаги, несколько раз взглядывал на нее.
– Ей богу, я съезжу, я дома забыл. Непременно…
– Ну, к обеду опоздаете.
– Ах, и кучер уехал.
Но Соня, пошедшая в переднюю искать бумаги, нашла их в шляпе Пьера, куда он их старательно заложил за подкладку. Пьер было хотел читать.
– Нет, после обеда, – сказал старый граф, видимо, в этом чтении предвидевший большое удовольствие.
За обедом, за которым пили шампанское за здоровье нового Георгиевского кавалера, Шиншин рассказывал городские новости о болезни старой грузинской княгини, о том, что Метивье исчез из Москвы, и о том, что к Растопчину привели какого то немца и объявили ему, что это шампиньон (так рассказывал сам граф Растопчин), и как граф Растопчин велел шампиньона отпустить, сказав народу, что это не шампиньон, а просто старый гриб немец.
– Хватают, хватают, – сказал граф, – я графине и то говорю, чтобы поменьше говорила по французски. Теперь не время.
– А слышали? – сказал Шиншин. – Князь Голицын русского учителя взял, по русски учится – il commence a devenir dangereux de parler francais dans les rues. [становится опасным говорить по французски на улицах.]
– Ну что ж, граф Петр Кирилыч, как ополченье то собирать будут, и вам придется на коня? – сказал старый граф, обращаясь к Пьеру.
Пьер был молчалив и задумчив во все время этого обеда. Он, как бы не понимая, посмотрел на графа при этом обращении.
– Да, да, на войну, – сказал он, – нет! Какой я воин! А впрочем, все так странно, так странно! Да я и сам не понимаю. Я не знаю, я так далек от военных вкусов, но в теперешние времена никто за себя отвечать не может.
После обеда граф уселся покойно в кресло и с серьезным лицом попросил Соню, славившуюся мастерством чтения, читать.
– «Первопрестольной столице нашей Москве.
Неприятель вошел с великими силами в пределы России. Он идет разорять любезное наше отечество», – старательно читала Соня своим тоненьким голоском. Граф, закрыв глаза, слушал, порывисто вздыхая в некоторых местах.
Наташа сидела вытянувшись, испытующе и прямо глядя то на отца, то на Пьера.
Пьер чувствовал на себе ее взгляд и старался не оглядываться. Графиня неодобрительно и сердито покачивала головой против каждого торжественного выражения манифеста. Она во всех этих словах видела только то, что опасности, угрожающие ее сыну, еще не скоро прекратятся. Шиншин, сложив рот в насмешливую улыбку, очевидно приготовился насмехаться над тем, что первое представится для насмешки: над чтением Сони, над тем, что скажет граф, даже над самым воззванием, ежели не представится лучше предлога.
Прочтя об опасностях, угрожающих России, о надеждах, возлагаемых государем на Москву, и в особенности на знаменитое дворянство, Соня с дрожанием голоса, происходившим преимущественно от внимания, с которым ее слушали, прочла последние слова: «Мы не умедлим сами стать посреди народа своего в сей столице и в других государства нашего местах для совещания и руководствования всеми нашими ополчениями, как ныне преграждающими пути врагу, так и вновь устроенными на поражение оного, везде, где только появится. Да обратится погибель, в которую он мнит низринуть нас, на главу его, и освобожденная от рабства Европа да возвеличит имя России!»
