Аделаида Савонская

Аделазия дель Васто итал. Adelasia del Vasto<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Аделазия дель Васто и Балдуин I Иерусалимский (1337)</td></tr>
3-я Великая графиня Сицилии
1087 — 1101
(под именем Аделазии дель Васто)
Предшественник:	Эрембурга де Мортен
Преемник:	Эльвира Кастильская
2-я королева Иерусалимская
1113 — 1117
(под именем Аделазии дель Васто)
Предшественник:	Арда Армянская
Преемник:	Морфия Мелитенская
Вероисповедание:	католицизм
Рождение:	1072(1072) Савона
Смерть:	16 апреля 1118(1118-04-16) Палермо
Место погребения:	Собор в Патти
Род:	Дель Васто
Отец:	Манфредо дель Васто
Мать:	Агнесса де Вермандуа
Супруг:	1-ый: Рожер I Сицилийский; 2-й: Балдуин I Иерусалимский
Дети:	От 1-го брака: Симон; Матильда; Рожер; Максимилла

Аделазия дель Васто, или Аделаида Савонская (итал. Adelasia del Vasto; около 1072, Савона (?) — 16 апреля 1118 года, Палермо) — дочь савонского маркграфа Манфредо из рода дель Васто, в замужестве — первым браком, жена (третья) Рожера I Сицилийского и Великая графиня Сицилии; вторым браком, жена (третья) Балдуина I Иерусалимского и королева Иерусалимская. Мать Рожера II Сицилийского и регент в годы его несовершеннолетия.

Первый брак

Аделаида была, по одним сведениям, дочерью, по другим, племянницей Бонифация Савонского; две её сестры были помолвлены с сицилийскими принцами Жорданом и Годфри, сыновьями Рожера I. После смерти своей второй жены Рожер I женился на Аделаиде около 1087 года. В браке родились двое сыновей, Симон (1093 — 1105) и Рожер II (1095 — 1154) и две дочери, Матильда и Максимилла.

Регентство на Сицилии

После кончины Рожера I (22 июня 1101 года) Аделаида стала регентом при их сыне Симоне, а затем, после смерти последнего (28 сентября 1105 года), при следующем сыне — Рожере II. Все хроники, рассказывающие о норманнской Южной Италии, завершаются к этому моменту, поэтому информация о правлении Аделаиды очень скудна. Известно, что Аделаида приблизила к себе арабских и греческих советников, совершенно оттеснивших от кормила власти норманнских баронов; эти же советники были воспитателями её сыновей, чем объясняются совершенно «восточные» характер и вкусы Рожера II. К моменту совершеннолетия Рожера II (1112 год) Аделаида и её двор окончательно переселились из Милето (в Калабрии) в Палермо; таким образом, именно Аделаида вернула Палермо статус столичного города Сицилии.

Ордерик Виталий упоминает о том, что Аделаида, не имевшая опыта государственного управления, вызвала на Сицилию некоего Роберта Бургундского, женила его на одной из своих падчериц, сделала своим соправителем, а затем отравила. О Роберте не упоминает ни один итальянский источник, информация Ордерика Виталия о южноитальянских событиях нередко оказывается искажённой и неверной, в связи с чем одни исследователи (Шаландон, Норвич) полностью отвергают этот рассказ, другие (Амари) с оговорками принимают.

Брак с Балдуином I и его аннулирование

В 1113 году в Палермо прибыли послы Балдуина I Иерусалимского просить руки Аделаиды для своего короля. Переговоры увенчались успехом, причём Аделаида настояла на включение в брачный контракт пункта, делавшего её сына Рожера II наследником Иерусалимского королевства в случае, если брак останется бездетным. В августе 1113 года Аделаида прибыла в Акру, где состоялось её бракосочетание с Балдуином I. Значительное приданое Аделаиды позволило Балдуину разрешить финансовые проблемы, и первоначально брак казался удачным.

Но вскоре союз Балдуина I и Аделаиды подвергся жёсткой критике со стороны Церкви. Предыдущий брак Балдуина I с армянской принцессой Ардой формально не был расторгнут: король, разгневанный вольным образом жизни супруги, настоял на её удалении в один из иерусалимских монастырей, а затем позволил ей уехать в Константинополь. Таким образом, Балдуин, не разведясь с Ардой, женился на Аделаиде и оказался двоежёнцем. Патриарх Иерусалимский Арнульф, венчавший этот брак, был лишён поста за симонию, но затем вновь возвращён на кафедру папой с условием добиться аннулирования противозаконного королевского союза. Весной 1117 года Балдуин I тяжело заболел и под давлением Арнульфа согласился удалить Аделаиду. Опозоренная и ограбленная (приданого ей не вернули) Аделаида вернулась на Сицилию и умерла здесь 16 апреля 1118 года. Погребена в кафедральном соборе Патти. В связи с расторжением брака Балдуина и Аделаиды условие о наследовании Рожером II иерусалимской короны потеряло силу и не было выполнено.

Источники

• Норвич Дж. [ulfdalir.ru/literature/881 Нормандцы в Сицилии. Второе нормандское завоевание. 1016—1130] / Перевод с английского Л. А. Игоревского. — М.: ЗАО Центрполиграф, 2005. — 367 с. — 5 000 экз. — ISBN 5-9524-1751-5.
• Malaterra G. The Deeds Done by Count Roger of Calabria and Sicily and of Duke Robert his Brother = [www.intratext.com/IXT/LAT0870/ De Rebus Gestis Rogerii Calabriae et Siciliae Comitis et Roberti Guiscardi Ducis fratris eius]  (лат.) / ed. Ernesto Pontieri, Rerum Italicarum Scriptores V pt.1. — Bologna, 1927—1928.
• [fmg.ac/Projects/MedLands/SICILY.htm#_Toc174790031 Аделаида Савонская на проекте Medieval Lands]

Предшественница: Эрембурга де Мортен 1080—1087

Великая графиня Сицилии 1087—1101

Преемница: Эльвира Кастильская 1105 — 1130

Предшественница: Арда Армянская 1101 — 1105

королева Иерусалимаская 1113—1117

Преемница: Морфия Мелитенская 1118—1127

История   Персоналии   Сицилия

Отрывок, характеризующий Аделаида Савонская

Господа, бывавшие у Билибина, светские, молодые, богатые и веселые люди, составляли и в Вене и здесь отдельный кружок, который Билибин, бывший главой этого кружка, называл наши, les nфtres. В кружке этом, состоявшем почти исключительно из дипломатов, видимо, были свои, не имеющие ничего общего с войной и политикой, интересы высшего света, отношений к некоторым женщинам и канцелярской стороны службы. Эти господа, повидимому, охотно, как своего (честь, которую они делали немногим), приняли в свой кружок князя Андрея. Из учтивости, и как предмет для вступления в разговор, ему сделали несколько вопросов об армии и сражении, и разговор опять рассыпался на непоследовательные, веселые шутки и пересуды.
– Но особенно хорошо, – говорил один, рассказывая неудачу товарища дипломата, – особенно хорошо то, что канцлер прямо сказал ему, что назначение его в Лондон есть повышение, и чтоб он так и смотрел на это. Видите вы его фигуру при этом?…
– Но что всего хуже, господа, я вам выдаю Курагина: человек в несчастии, и этим то пользуется этот Дон Жуан, этот ужасный человек!
Князь Ипполит лежал в вольтеровском кресле, положив ноги через ручку. Он засмеялся.
– Parlez moi de ca, [Ну ка, ну ка,] – сказал он.
– О, Дон Жуан! О, змея! – послышались голоса.
– Вы не знаете, Болконский, – обратился Билибин к князю Андрею, – что все ужасы французской армии (я чуть было не сказал – русской армии) – ничто в сравнении с тем, что наделал между женщинами этот человек.
– La femme est la compagne de l'homme, [Женщина – подруга мужчины,] – произнес князь Ипполит и стал смотреть в лорнет на свои поднятые ноги.
Билибин и наши расхохотались, глядя в глаза Ипполиту. Князь Андрей видел, что этот Ипполит, которого он (должно было признаться) почти ревновал к своей жене, был шутом в этом обществе.
– Нет, я должен вас угостить Курагиным, – сказал Билибин тихо Болконскому. – Он прелестен, когда рассуждает о политике, надо видеть эту важность.
Он подсел к Ипполиту и, собрав на лбу свои складки, завел с ним разговор о политике. Князь Андрей и другие обступили обоих.
– Le cabinet de Berlin ne peut pas exprimer un sentiment d'alliance, – начал Ипполит, значительно оглядывая всех, – sans exprimer… comme dans sa derieniere note… vous comprenez… vous comprenez… et puis si sa Majeste l'Empereur ne deroge pas au principe de notre alliance… [Берлинский кабинет не может выразить свое мнение о союзе, не выражая… как в своей последней ноте… вы понимаете… вы понимаете… впрочем, если его величество император не изменит сущности нашего союза…]
– Attendez, je n'ai pas fini… – сказал он князю Андрею, хватая его за руку. – Je suppose que l'intervention sera plus forte que la non intervention. Et… – Он помолчал. – On ne pourra pas imputer a la fin de non recevoir notre depeche du 28 novembre. Voila comment tout cela finira. [Подождите, я не кончил. Я думаю, что вмешательство будет прочнее чем невмешательство И… Невозможно считать дело оконченным непринятием нашей депеши от 28 ноября. Чем то всё это кончится.]
И он отпустил руку Болконского, показывая тем, что теперь он совсем кончил.
– Demosthenes, je te reconnais au caillou que tu as cache dans ta bouche d'or! [Демосфен, я узнаю тебя по камешку, который ты скрываешь в своих золотых устах!] – сказал Билибин, y которого шапка волос подвинулась на голове от удовольствия.
Все засмеялись. Ипполит смеялся громче всех. Он, видимо, страдал, задыхался, но не мог удержаться от дикого смеха, растягивающего его всегда неподвижное лицо.
– Ну вот что, господа, – сказал Билибин, – Болконский мой гость в доме и здесь в Брюнне, и я хочу его угостить, сколько могу, всеми радостями здешней жизни. Ежели бы мы были в Брюнне, это было бы легко; но здесь, dans ce vilain trou morave [в этой скверной моравской дыре], это труднее, и я прошу у всех вас помощи. Il faut lui faire les honneurs de Brunn. [Надо ему показать Брюнн.] Вы возьмите на себя театр, я – общество, вы, Ипполит, разумеется, – женщин.
– Надо ему показать Амели, прелесть! – сказал один из наших, целуя кончики пальцев.
– Вообще этого кровожадного солдата, – сказал Билибин, – надо обратить к более человеколюбивым взглядам.
– Едва ли я воспользуюсь вашим гостеприимством, господа, и теперь мне пора ехать, – взглядывая на часы, сказал Болконский.
– Куда?
– К императору.
– О! о! о!
– Ну, до свидания, Болконский! До свидания, князь; приезжайте же обедать раньше, – пocлшaлиcь голоса. – Мы беремся за вас.
– Старайтесь как можно более расхваливать порядок в доставлении провианта и маршрутов, когда будете говорить с императором, – сказал Билибин, провожая до передней Болконского.
– И желал бы хвалить, но не могу, сколько знаю, – улыбаясь отвечал Болконский.
– Ну, вообще как можно больше говорите. Его страсть – аудиенции; а говорить сам он не любит и не умеет, как увидите.


На выходе император Франц только пристально вгляделся в лицо князя Андрея, стоявшего в назначенном месте между австрийскими офицерами, и кивнул ему своей длинной головой. Но после выхода вчерашний флигель адъютант с учтивостью передал Болконскому желание императора дать ему аудиенцию.
Император Франц принял его, стоя посредине комнаты. Перед тем как начинать разговор, князя Андрея поразило то, что император как будто смешался, не зная, что сказать, и покраснел.
– Скажите, когда началось сражение? – спросил он поспешно.
Князь Андрей отвечал. После этого вопроса следовали другие, столь же простые вопросы: «здоров ли Кутузов? как давно выехал он из Кремса?» и т. п. Император говорил с таким выражением, как будто вся цель его состояла только в том, чтобы сделать известное количество вопросов. Ответы же на эти вопросы, как было слишком очевидно, не могли интересовать его.
– В котором часу началось сражение? – спросил император.
– Не могу донести вашему величеству, в котором часу началось сражение с фронта, но в Дюренштейне, где я находился, войско начало атаку в 6 часу вечера, – сказал Болконский, оживляясь и при этом случае предполагая, что ему удастся представить уже готовое в его голове правдивое описание всего того, что он знал и видел.
Но император улыбнулся и перебил его:
– Сколько миль?
– Откуда и докуда, ваше величество?
– От Дюренштейна до Кремса?
– Три с половиною мили, ваше величество.