Эстерманн, Алоиз
Поделись знанием:
– И не видали, что везде укладываются?
– Не видал… Да в чем дело? – нетерпеливо спросил князь Андрей.
– В чем дело? Дело в том, что французы перешли мост, который защищает Ауэсперг, и мост не взорвали, так что Мюрат бежит теперь по дороге к Брюнну, и нынче завтра они будут здесь.
– Как здесь? Да как же не взорвали мост, когда он минирован?
– А это я у вас спрашиваю. Этого никто, и сам Бонапарте, не знает.
Болконский пожал плечами.
– Но ежели мост перейден, значит, и армия погибла: она будет отрезана, – сказал он.
– В этом то и штука, – отвечал Билибин. – Слушайте. Вступают французы в Вену, как я вам говорил. Всё очень хорошо. На другой день, то есть вчера, господа маршалы: Мюрат Ланн и Бельяр, садятся верхом и отправляются на мост. (Заметьте, все трое гасконцы.) Господа, – говорит один, – вы знаете, что Таборский мост минирован и контраминирован, и что перед ним грозный tete de pont и пятнадцать тысяч войска, которому велено взорвать мост и нас не пускать. Но нашему государю императору Наполеону будет приятно, ежели мы возьмем этот мост. Проедемте втроем и возьмем этот мост. – Поедемте, говорят другие; и они отправляются и берут мост, переходят его и теперь со всею армией по сю сторону Дуная направляются на нас, на вас и на ваши сообщения.
– Полноте шутить, – грустно и серьезно сказал князь Андрей.
Известие это было горестно и вместе с тем приятно князю Андрею.
Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.
– Полноте шутить, – сказал он.
– Не шучу, – продолжал Билибин, – ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие, и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont. [мостовое укрепление.] Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга, и тысячу гасконад и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский баталион незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец, является сам генерал лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. «Милый неприятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку… император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга». Одним словом, эти господа, не даром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, qu'il n'y voit que du feu, et oubl celui qu'il devait faire faire sur l'ennemi. [Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.] (Несмотря на живость своей речи, Билибин не забыл приостановиться после этого mot, чтобы дать время оценить его.) Французский баталион вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, – продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, – это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: «Князь, вас обманывают, вот французы!» Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: «Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, – говорит он, – и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!» C'est genial. Le prince d'Auersperg se pique d'honneur et fait mettre le sergent aux arrets. Non, mais avouez que c'est charmant toute cette histoire du pont de Thabor. Ce n'est ni betise, ni lachete… [Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, не то что подлость…]
– С'est trahison peut etre, [Быть может, измена,] – сказал князь Андрей, живо воображая себе серые шинели, раны, пороховой дым, звуки пальбы и славу, которая ожидает его.
– Non plus. Cela met la cour dans de trop mauvais draps, – продолжал Билибин. – Ce n'est ni trahison, ni lachete, ni betise; c'est comme a Ulm… – Он как будто задумался, отыскивая выражение: – c'est… c'est du Mack. Nous sommes mackes , [Также нет. Это ставит двор в самое нелепое положение; это ни измена, ни подлость, ни глупость; это как при Ульме, это… это Маковщина . Мы обмаковались. ] – заключил он, чувствуя, что он сказал un mot, и свежее mot, такое mot, которое будет повторяться.
Собранные до тех пор складки на лбу быстро распустились в знак удовольствия, и он, слегка улыбаясь, стал рассматривать свои ногти.
– Куда вы? – сказал он вдруг, обращаясь к князю Андрею, который встал и направился в свою комнату.
– Я еду.
– Куда?
– В армию.
– Да вы хотели остаться еще два дня?
– А теперь я еду сейчас.
И князь Андрей, сделав распоряжение об отъезде, ушел в свою комнату.
– Знаете что, мой милый, – сказал Билибин, входя к нему в комнату. – Я подумал об вас. Зачем вы поедете?
И в доказательство неопровержимости этого довода складки все сбежали с лица.
Князь Андрей вопросительно посмотрел на своего собеседника и ничего не ответил.
– Зачем вы поедете? Я знаю, вы думаете, что ваш долг – скакать в армию теперь, когда армия в опасности. Я это понимаю, mon cher, c'est de l'heroisme. [мой дорогой, это героизм.]
– Нисколько, – сказал князь Андрей.
– Но вы un philoSophiee, [философ,] будьте же им вполне, посмотрите на вещи с другой стороны, и вы увидите, что ваш долг, напротив, беречь себя. Предоставьте это другим, которые ни на что более не годны… Вам не велено приезжать назад, и отсюда вас не отпустили; стало быть, вы можете остаться и ехать с нами, куда нас повлечет наша несчастная судьба. Говорят, едут в Ольмюц. А Ольмюц очень милый город. И мы с вами вместе спокойно поедем в моей коляске.
(перенаправлено с «Алоиз Эстерманн»)
| Алоиз Эстерманн | |||
| Alois Estermann | |||
| Дата рождения | |||
|---|---|---|---|
| Место рождения | |||
| Дата смерти | |||
| Место смерти | |||
| Принадлежность | |||
| Годы службы |
? — 1998 год | ||
| Звание |
полковник гвардии | ||
| Часть | |||
| Командовал | |||
| Награды и премии |
| ||
Алоиз Эстерманн (нем. Alois Estermann) — тридцать первый командир папской швейцарской гвардии. Был убит в Ватикане всего через несколько часов после назначения.
Содержание
Биография
Алоиз Эстерманн родился 29 октября 1954 года в Гунцвиле (кантон Люцерн, Швейцария) в крестьянской семье. В Риме Алоиз выучил четыре иностранных языка[1]. Был женат на венесуэлке Глэдис Ромеро (итал. Gladys Meza Romero).
13 мая 1981 года, во время покушения на Иоанна Павла II на площади Святого Петра, гвардеец Эстерманн был в числе первых, кто попытался заслонить собой понтифика[1].
4 мая 1998 года Эстерманн был назначен на должность командующего швейцарской гвардии, сменив 30-го командира Роланда Бухса (итал. Roland Buchs-Binz). В тот же день вечером Эстерманн с женой были найдены в своих апартаментах застреленными. На похоронах присутствовал сам Иоанн Павел II.
Убийство Эстерманна
4 мая 1998 года около 21 часа в апартаментах Эстерманна были найдены три мёртвых тела. Первой была обнаружена жена Алоиза, получившая пулевое ранение. В гостиной были найдены тела самого Эстерманна, получившего два ранения, и 23-летнего[2] капрала гвардейцев Седрика Торнэя, рядом с телом которого было найдено ружьё, орудие убийства[1].
Найденное оружие дало основание предположить, что Торнэй застрелил командира и его жену, после чего покончил с собой. Мотивом было названо то, что капрал не обнаружил своего имени в списках представленных к награде. Церемония должны была пройти в Гвардейский день, 6 мая, в честь спасения гвардейцами папы Климента VII во время захвата и разграбления Рима войсками императора Священной Римской империи Карла V 6 мая 1527 года). А так как вычеркнуть его мог только командир, Седрик решил поквитаться с Эстерманном, всего несколькими часами ранее вступившим в должность[1].
Огнестрельное оружие у гвардейцев неоднократно изымалось, но затем снова возвращалось в арсенал. Последний раз хранение ружей в казармах было запрещено Вторым Ватиканским собором (1962—1965). Но после покушения на Иоанна Павла II 13 мая 1981 года доступ к оружию снова был упрощён[1].
Версии
Существуют несколько версий убийства Эстерманна, основными из которых являются.
- Тайный агент. Алоиз Эстерманн до падения Берлинской стены работал тайным агентом восточногерманской спецслужбы «Штази». Убийство было совершено из мести[1][3]. Согласно книге «L’Agent secret du Vatican» (2004 год) журналиста Виктора Гитара (итал. Victor Guitard), Маркус Вольф, руководитель внешней разведки ГДР в 1958—1986 годах, подтвердил, что Эстерманн был агентом Штази с 1979 года[4][5]. По другим версиям Эстерманн, его жена и Торнэй были убиты кем-то четвёртым из-за того, что Алоиз поддерживал польскую антикоммунистическую организацию «Солидарность»[5][6] или в результате противоборства Опус Деи и масонов[7].
- Эстерманн был содомитом, который вначале развратил Торнэя, а затем заставил себя ревновать[1][3][8].
- По мнению главного экзорциста Святого престола Габриэле Аморта, убийство в Ватикане является кознями дьявола[9][10].
После девяти месяцев следствия судья ватиканского трибунала Джанлуиджи Мароне не нашёл подтверждения ни одному из вышеперечисленных предположений[1]. Согласно официальной версии, причиной инцидента стал приступ безумия[11].
Напишите отзыв о статье "Эстерманн, Алоиз"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 7 8 Цаплиенко А. [podrobnosti.ua/projects/onthefront/2005/04/03/202843.html Папа Иоанн Павел II]. новости. [podrobnosti.ua/ Подробности.ua] (3 мая 2005). Проверено 16 февраля 2011. [www.webcitation.org/69B3kPLAR Архивировано из первоисточника 15 июля 2012].
- ↑ Бенси Д. [ng.ru/style/2006-03-01/8_mercenaries.html Наемники Ватикана: Святой Престол охраняет сотня горных стрелков из Швейцарии] (рус.). Независимая газета (1 марта 2006). Проверено 16 февраля 2011. [www.webcitation.org/69B3mcyEU Архивировано из первоисточника 15 июля 2012].
- ↑ 1 2 Бернштейн В. [www.nashagazeta.ch/node/6825 На службе у Папы] (рус.). [www.nashagazeta.ch/ Наша Газета] (4 декабря 2008). Проверено 16 февраля 2011. [www.webcitation.org/69B3pQxul Архивировано из первоисточника 15 июля 2012].
- ↑ Guitard V. L'Agent secret du Vatican. — Paris: Albin Michel, 2004. — ISBN 9782226138040.
- ↑ 1 2 Fossati G. [www.archivio900.it/it/articoli/art.aspx?id=7023 Strage in Vaticano, un mistero tuttora irrisolto] (итал.). [www.archivio900.it/it/index.aspx archivio900.it] (16 gennaio 2006). Проверено 16 февраля 2011. [www.webcitation.org/69B3rGbqf Архивировано из первоисточника 15 июля 2012].
- ↑ Croce F. Delitto in Vaticano: La verità. — 1999.
- ↑ Venerdì A. [www.cinziaricci.it/nosilence/archivio178.htm Il Delito Tornay, Estermann E Romero] (итал.). [www.cinziaricci.it/ cinziaricci.it] (26 settembre 2007). Проверено 16 февраля 2011. [www.webcitation.org/69B3s9xAX Архивировано из первоисточника 15 июля 2012].
- ↑ Follain J. City of Secrets: The Truth behind the murders at the Vatican. — London: Harper Collins, 2006.
- ↑ Paternoster R. [www.storiain.net/arret/num127/artic2.asp Sangue in Vaticano] (итал.) // Arretrati. — 2007. — N. 128.
- ↑ [www.newsru.com/religy/11mar2010/exorcist.html В Ватикане орудует сатана, убежден главный экзорцист Святого престола] (рус.). Религия. [www.newsru.com NEWS.ru] (11 марта 2010). Проверено 16 февраля 2011. [www.webcitation.org/69B3szqGV Архивировано из первоисточника 15 июля 2012].
- ↑ Сорокина Н. [www.interfax-religion.ru/?act=print&div=2646 Самая маленькая армия отпраздновала свой юбилей с благословением понтифика] (рус.). Интерфакс (23 января 2006). Проверено 16 февраля 2011. [www.webcitation.org/69B3v3OJd Архивировано из первоисточника 15 июля 2012].
Ссылки
- Gianni Fossati [www.archivio900.it/it/articoli/art.aspx?id=7023 Strage in Vaticano, un mistero tuttora irrisolto] (итал.).
- Renzo Paternoster [www.storiain.net/arret/num127/artic2.asp Sangue in Vaticano] (итал.).
| Предшественник: Роланд Бухс |
31-й командир Папской Швейцарской Гвардии 1998 |
Преемник: Пий Сегмюллер |
Отрывок, характеризующий Эстерманн, Алоиз
– Я от эрцгерцогини. Там я ничего не слыхал.– И не видали, что везде укладываются?
– Не видал… Да в чем дело? – нетерпеливо спросил князь Андрей.
– В чем дело? Дело в том, что французы перешли мост, который защищает Ауэсперг, и мост не взорвали, так что Мюрат бежит теперь по дороге к Брюнну, и нынче завтра они будут здесь.
– Как здесь? Да как же не взорвали мост, когда он минирован?
– А это я у вас спрашиваю. Этого никто, и сам Бонапарте, не знает.
Болконский пожал плечами.
– Но ежели мост перейден, значит, и армия погибла: она будет отрезана, – сказал он.
– В этом то и штука, – отвечал Билибин. – Слушайте. Вступают французы в Вену, как я вам говорил. Всё очень хорошо. На другой день, то есть вчера, господа маршалы: Мюрат Ланн и Бельяр, садятся верхом и отправляются на мост. (Заметьте, все трое гасконцы.) Господа, – говорит один, – вы знаете, что Таборский мост минирован и контраминирован, и что перед ним грозный tete de pont и пятнадцать тысяч войска, которому велено взорвать мост и нас не пускать. Но нашему государю императору Наполеону будет приятно, ежели мы возьмем этот мост. Проедемте втроем и возьмем этот мост. – Поедемте, говорят другие; и они отправляются и берут мост, переходят его и теперь со всею армией по сю сторону Дуная направляются на нас, на вас и на ваши сообщения.
– Полноте шутить, – грустно и серьезно сказал князь Андрей.
Известие это было горестно и вместе с тем приятно князю Андрею.
Как только он узнал, что русская армия находится в таком безнадежном положении, ему пришло в голову, что ему то именно предназначено вывести русскую армию из этого положения, что вот он, тот Тулон, который выведет его из рядов неизвестных офицеров и откроет ему первый путь к славе! Слушая Билибина, он соображал уже, как, приехав к армии, он на военном совете подаст мнение, которое одно спасет армию, и как ему одному будет поручено исполнение этого плана.
– Полноте шутить, – сказал он.
– Не шучу, – продолжал Билибин, – ничего нет справедливее и печальнее. Господа эти приезжают на мост одни и поднимают белые платки; уверяют, что перемирие, и что они, маршалы, едут для переговоров с князем Ауэрспергом. Дежурный офицер пускает их в tete de pont. [мостовое укрепление.] Они рассказывают ему тысячу гасконских глупостей: говорят, что война кончена, что император Франц назначил свидание Бонапарту, что они желают видеть князя Ауэрсперга, и тысячу гасконад и проч. Офицер посылает за Ауэрспергом; господа эти обнимают офицеров, шутят, садятся на пушки, а между тем французский баталион незамеченный входит на мост, сбрасывает мешки с горючими веществами в воду и подходит к tete de pont. Наконец, является сам генерал лейтенант, наш милый князь Ауэрсперг фон Маутерн. «Милый неприятель! Цвет австрийского воинства, герой турецких войн! Вражда кончена, мы можем подать друг другу руку… император Наполеон сгорает желанием узнать князя Ауэрсперга». Одним словом, эти господа, не даром гасконцы, так забрасывают Ауэрсперга прекрасными словами, он так прельщен своею столь быстро установившеюся интимностью с французскими маршалами, так ослеплен видом мантии и страусовых перьев Мюрата, qu'il n'y voit que du feu, et oubl celui qu'il devait faire faire sur l'ennemi. [Что он видит только их огонь и забывает о своем, о том, который он обязан был открыть против неприятеля.] (Несмотря на живость своей речи, Билибин не забыл приостановиться после этого mot, чтобы дать время оценить его.) Французский баталион вбегает в tete de pont, заколачивают пушки, и мост взят. Нет, но что лучше всего, – продолжал он, успокоиваясь в своем волнении прелестью собственного рассказа, – это то, что сержант, приставленный к той пушке, по сигналу которой должно было зажигать мины и взрывать мост, сержант этот, увидав, что французские войска бегут на мост, хотел уже стрелять, но Ланн отвел его руку. Сержант, который, видно, был умнее своего генерала, подходит к Ауэрспергу и говорит: «Князь, вас обманывают, вот французы!» Мюрат видит, что дело проиграно, ежели дать говорить сержанту. Он с удивлением (настоящий гасконец) обращается к Ауэрспергу: «Я не узнаю столь хваленую в мире австрийскую дисциплину, – говорит он, – и вы позволяете так говорить с вами низшему чину!» C'est genial. Le prince d'Auersperg se pique d'honneur et fait mettre le sergent aux arrets. Non, mais avouez que c'est charmant toute cette histoire du pont de Thabor. Ce n'est ni betise, ni lachete… [Это гениально. Князь Ауэрсперг оскорбляется и приказывает арестовать сержанта. Нет, признайтесь, что это прелесть, вся эта история с мостом. Это не то что глупость, не то что подлость…]
– С'est trahison peut etre, [Быть может, измена,] – сказал князь Андрей, живо воображая себе серые шинели, раны, пороховой дым, звуки пальбы и славу, которая ожидает его.
– Non plus. Cela met la cour dans de trop mauvais draps, – продолжал Билибин. – Ce n'est ni trahison, ni lachete, ni betise; c'est comme a Ulm… – Он как будто задумался, отыскивая выражение: – c'est… c'est du Mack. Nous sommes mackes , [Также нет. Это ставит двор в самое нелепое положение; это ни измена, ни подлость, ни глупость; это как при Ульме, это… это Маковщина . Мы обмаковались. ] – заключил он, чувствуя, что он сказал un mot, и свежее mot, такое mot, которое будет повторяться.
Собранные до тех пор складки на лбу быстро распустились в знак удовольствия, и он, слегка улыбаясь, стал рассматривать свои ногти.
– Куда вы? – сказал он вдруг, обращаясь к князю Андрею, который встал и направился в свою комнату.
– Я еду.
– Куда?
– В армию.
– Да вы хотели остаться еще два дня?
– А теперь я еду сейчас.
И князь Андрей, сделав распоряжение об отъезде, ушел в свою комнату.
– Знаете что, мой милый, – сказал Билибин, входя к нему в комнату. – Я подумал об вас. Зачем вы поедете?
И в доказательство неопровержимости этого довода складки все сбежали с лица.
Князь Андрей вопросительно посмотрел на своего собеседника и ничего не ответил.
– Зачем вы поедете? Я знаю, вы думаете, что ваш долг – скакать в армию теперь, когда армия в опасности. Я это понимаю, mon cher, c'est de l'heroisme. [мой дорогой, это героизм.]
– Нисколько, – сказал князь Андрей.
– Но вы un philoSophiee, [философ,] будьте же им вполне, посмотрите на вещи с другой стороны, и вы увидите, что ваш долг, напротив, беречь себя. Предоставьте это другим, которые ни на что более не годны… Вам не велено приезжать назад, и отсюда вас не отпустили; стало быть, вы можете остаться и ехать с нами, куда нас повлечет наша несчастная судьба. Говорят, едут в Ольмюц. А Ольмюц очень милый город. И мы с вами вместе спокойно поедем в моей коляске.
