Альтемпс, Маркус Ситтикус

Маркус Ситтикус фон Гогенэмс (нем. Markus Sittikus von Hohenems; 19 августа 1533, Хоэнемс — 15 февраля 1595, Рим) — немецкий прелат (кардинал), в 1561—1589 годах занимавший епископскую кафедру в Констанце. После переезда в Италию в 1560 г. он перевёл фамилию Гогенэмпс (Hohenemps) на итальянский как Альтемпс (Altemps).

Несмотря на немецкое происхождение, будущий прелат — второй сын суверенного правителя графства Гогенэмс в Форарльберге — принадлежал к самой верхушке «чёрной знати». Его мать Кьяра, итальянка из рода Медичи, была сестрой папы Пия IV, который в 1560 г. рукоположил племянника в епископы Кассано. Карло и Федерико Борромео приходились ему кузенами, а князья-епископы Зальцбурга 1587—1619 гг. — племянниками.

С юных лет Маркус Ситтикус предназначался родителями для военной карьеры. Вместе с братом Якобом Ганнибалом (впоследствии генералом на службе у Габсбургов) он служил под началом своего дяди, кондотьера Джан-Джакомо Медичи. В 1552 г. участвовал в осаде Меца, в 1555 г. — в осаде Сиены, отбил турецкое нападение на портовый Пьомбино.

После избрания папой Пия IV в соответствии с традициями ватиканского непотизма Гогенэмс, не имевший богословского образования и предрасположенности к церковной карьере, получил кардинальский сан и обосновался в Риме. И Пий и его преемники ценили в Гогенэмсе талантливого дипломата; в качестве папского легата он присутствовал на Тридентском соборе.

Подобно другим кардиналам-племянникам, Гогенэмс увлекался собирательством дорогих книг и античного искусства. Свои коллекции он разместил в заброшенном дворце Джироламо Риарио на Марсовом поле, который для него обновил и расширил архитектор Мартино Лонги. С 1997 года палаццо Альтемпс занимает Национальный музей Рима. Во Фраскати кардинал выстроил виллу Мондрагоне.

Альтемпс завещал быть похороненным в заложенной им фамильной капелле при церкви Санта-Мария-ин-Трастевере. Позаботился он и о судьбе своего потомства. Его незаконорожденный сын Роберто получил титул герцога Галлезе и женился на Корнелии Орсини. В 1586 г. папа Сикст V распорядился казнить его за распутство. Внучка Роберто, последняя из итальянских Альтемпсов, вышла замуж за эпонима виллы Ланте — герцога Бомарцо из рода Ланте-делла-Ровере, который и унаследовал имущество кардинала.

Литература

• George L. Williams, [books.google.com/books?id=-mq7ctwMNdoC&pg=PA85&dq=hohenems+altemps&hl=ru&cd=7#v=onepage&q=hohenems%20altemps&f=false Papal Genealogy]: The Families and Descendants of The Popes 2004: Appendix B: Papal Dynasties, p. 220.

Отрывок, характеризующий Альтемпс, Маркус Ситтикус

Берги, припася, что нужно было для вечера, уже готовы были к приему гостей.
В новом, чистом, светлом, убранном бюстиками и картинками и новой мебелью, кабинете сидел Берг с женою. Берг, в новеньком, застегнутом мундире сидел возле жены, объясняя ей, что всегда можно и должно иметь знакомства людей, которые выше себя, потому что тогда только есть приятность от знакомств. – «Переймешь что нибудь, можешь попросить о чем нибудь. Вот посмотри, как я жил с первых чинов (Берг жизнь свою считал не годами, а высочайшими наградами). Мои товарищи теперь еще ничто, а я на ваканции полкового командира, я имею счастье быть вашим мужем (он встал и поцеловал руку Веры, но по пути к ней отогнул угол заворотившегося ковра). И чем я приобрел всё это? Главное умением выбирать свои знакомства. Само собой разумеется, что надо быть добродетельным и аккуратным».
Берг улыбнулся с сознанием своего превосходства над слабой женщиной и замолчал, подумав, что всё таки эта милая жена его есть слабая женщина, которая не может постигнуть всего того, что составляет достоинство мужчины, – ein Mann zu sein [быть мужчиной]. Вера в то же время также улыбнулась с сознанием своего превосходства над добродетельным, хорошим мужем, но который всё таки ошибочно, как и все мужчины, по понятию Веры, понимал жизнь. Берг, судя по своей жене, считал всех женщин слабыми и глупыми. Вера, судя по одному своему мужу и распространяя это замечание, полагала, что все мужчины приписывают только себе разум, а вместе с тем ничего не понимают, горды и эгоисты.
Берг встал и, обняв свою жену осторожно, чтобы не измять кружевную пелеринку, за которую он дорого заплатил, поцеловал ее в середину губ.
– Одно только, чтобы у нас не было так скоро детей, – сказал он по бессознательной для себя филиации идей.
– Да, – отвечала Вера, – я совсем этого не желаю. Надо жить для общества.
– Точно такая была на княгине Юсуповой, – сказал Берг, с счастливой и доброй улыбкой, указывая на пелеринку.
В это время доложили о приезде графа Безухого. Оба супруга переглянулись самодовольной улыбкой, каждый себе приписывая честь этого посещения.
«Вот что значит уметь делать знакомства, подумал Берг, вот что значит уметь держать себя!»
– Только пожалуйста, когда я занимаю гостей, – сказала Вера, – ты не перебивай меня, потому что я знаю чем занять каждого, и в каком обществе что надо говорить.
Берг тоже улыбнулся.
– Нельзя же: иногда с мужчинами мужской разговор должен быть, – сказал он.
Пьер был принят в новенькой гостиной, в которой нигде сесть нельзя было, не нарушив симметрии, чистоты и порядка, и потому весьма понятно было и не странно, что Берг великодушно предлагал разрушить симметрию кресла, или дивана для дорогого гостя, и видимо находясь сам в этом отношении в болезненной нерешительности, предложил решение этого вопроса выбору гостя. Пьер расстроил симметрию, подвинув себе стул, и тотчас же Берг и Вера начали вечер, перебивая один другого и занимая гостя.