Архиепархия Перуджи-Читта-делла-Пьеве
Поделись знанием:
Войска были те же, генералы те же, те же были приготовления, та же диспозиция, та же proclamation courte et energique [прокламация короткая и энергическая], он сам был тот же, он это знал, он знал, что он был даже гораздо опытнее и искуснее теперь, чем он был прежде, даже враг был тот же, как под Аустерлицем и Фридландом; но страшный размах руки падал волшебно бессильно.
Все те прежние приемы, бывало, неизменно увенчиваемые успехом: и сосредоточение батарей на один пункт, и атака резервов для прорвания линии, и атака кавалерии des hommes de fer [железных людей], – все эти приемы уже были употреблены, и не только не было победы, но со всех сторон приходили одни и те же известия об убитых и раненых генералах, о необходимости подкреплений, о невозможности сбить русских и о расстройстве войск.
Прежде после двух трех распоряжений, двух трех фраз скакали с поздравлениями и веселыми лицами маршалы и адъютанты, объявляя трофеями корпуса пленных, des faisceaux de drapeaux et d'aigles ennemis, [пуки неприятельских орлов и знамен,] и пушки, и обозы, и Мюрат просил только позволения пускать кавалерию для забрания обозов. Так было под Лоди, Маренго, Арколем, Иеной, Аустерлицем, Ваграмом и так далее, и так далее. Теперь же что то странное происходило с его войсками.
Несмотря на известие о взятии флешей, Наполеон видел, что это было не то, совсем не то, что было во всех его прежних сражениях. Он видел, что то же чувство, которое испытывал он, испытывали и все его окружающие люди, опытные в деле сражений. Все лица были печальны, все глаза избегали друг друга. Только один Боссе не мог понимать значения того, что совершалось. Наполеон же после своего долгого опыта войны знал хорошо, что значило в продолжение восьми часов, после всех употрсбленных усилий, невыигранное атакующим сражение. Он знал, что это было почти проигранное сражение и что малейшая случайность могла теперь – на той натянутой точке колебания, на которой стояло сражение, – погубить его и его войска.
Когда он перебирал в воображении всю эту странную русскую кампанию, в которой не было выиграно ни одного сраженья, в которой в два месяца не взято ни знамен, ни пушек, ни корпусов войск, когда глядел на скрытно печальные лица окружающих и слушал донесения о том, что русские всё стоят, – страшное чувство, подобное чувству, испытываемому в сновидениях, охватывало его, и ему приходили в голову все несчастные случайности, могущие погубить его. Русские могли напасть на его левое крыло, могли разорвать его середину, шальное ядро могло убить его самого. Все это было возможно. В прежних сражениях своих он обдумывал только случайности успеха, теперь же бесчисленное количество несчастных случайностей представлялось ему, и он ожидал их всех. Да, это было как во сне, когда человеку представляется наступающий на него злодей, и человек во сне размахнулся и ударил своего злодея с тем страшным усилием, которое, он знает, должно уничтожить его, и чувствует, что рука его, бессильная и мягкая, падает, как тряпка, и ужас неотразимой погибели обхватывает беспомощного человека.
Известие о том, что русские атакуют левый фланг французской армии, возбудило в Наполеоне этот ужас. Он молча сидел под курганом на складном стуле, опустив голову и положив локти на колена. Бертье подошел к нему и предложил проехаться по линии, чтобы убедиться, в каком положении находилось дело.
– Что? Что вы говорите? – сказал Наполеон. – Да, велите подать мне лошадь.
Он сел верхом и поехал к Семеновскому.
В медленно расходившемся пороховом дыме по всему тому пространству, по которому ехал Наполеон, – в лужах крови лежали лошади и люди, поодиночке и кучами. Подобного ужаса, такого количества убитых на таком малом пространстве никогда не видал еще и Наполеон, и никто из его генералов. Гул орудий, не перестававший десять часов сряду и измучивший ухо, придавал особенную значительность зрелищу (как музыка при живых картинах). Наполеон выехал на высоту Семеновского и сквозь дым увидал ряды людей в мундирах цветов, непривычных для его глаз. Это были русские.
Русские плотными рядами стояли позади Семеновского и кургана, и их орудия не переставая гудели и дымили по их линии. Сражения уже не было. Было продолжавшееся убийство, которое ни к чему не могло повести ни русских, ни французов. Наполеон остановил лошадь и впал опять в ту задумчивость, из которой вывел его Бертье; он не мог остановить того дела, которое делалось перед ним и вокруг него и которое считалось руководимым им и зависящим от него, и дело это ему в первый раз, вследствие неуспеха, представлялось ненужным и ужасным.
Один из генералов, подъехавших к Наполеону, позволил себе предложить ему ввести в дело старую гвардию. Ней и Бертье, стоявшие подле Наполеона, переглянулись между собой и презрительно улыбнулись на бессмысленное предложение этого генерала.
Наполеон опустил голову и долго молчал.
– A huit cent lieux de France je ne ferai pas demolir ma garde, [За три тысячи двести верст от Франции я не могу дать разгромить свою гвардию.] – сказал он и, повернув лошадь, поехал назад, к Шевардину.
Кутузов сидел, понурив седую голову и опустившись тяжелым телом, на покрытой ковром лавке, на том самом месте, на котором утром его видел Пьер. Он не делал никаких распоряжении, а только соглашался или не соглашался на то, что предлагали ему.
«Да, да, сделайте это, – отвечал он на различные предложения. – Да, да, съезди, голубчик, посмотри, – обращался он то к тому, то к другому из приближенных; или: – Нет, не надо, лучше подождем», – говорил он. Он выслушивал привозимые ему донесения, отдавал приказания, когда это требовалось подчиненным; но, выслушивая донесения, он, казалось, не интересовался смыслом слов того, что ему говорили, а что то другое в выражении лиц, в тоне речи доносивших интересовало его. Долголетним военным опытом он знал и старческим умом понимал, что руководить сотнями тысяч человек, борющихся с смертью, нельзя одному человеку, и знал, что решают участь сраженья не распоряжения главнокомандующего, не место, на котором стоят войска, не количество пушек и убитых людей, а та неуловимая сила, называемая духом войска, и он следил за этой силой и руководил ею, насколько это было в его власти.
Общее выражение лица Кутузова было сосредоточенное, спокойное внимание и напряжение, едва превозмогавшее усталость слабого и старого тела.
В одиннадцать часов утра ему привезли известие о том, что занятые французами флеши были опять отбиты, но что князь Багратион ранен. Кутузов ахнул и покачал головой.
– Поезжай к князю Петру Ивановичу и подробно узнай, что и как, – сказал он одному из адъютантов и вслед за тем обратился к принцу Виртембергскому, стоявшему позади него:
– Не угодно ли будет вашему высочеству принять командование первой армией.
Вскоре после отъезда принца, так скоро, что он еще не мог доехать до Семеновского, адъютант принца вернулся от него и доложил светлейшему, что принц просит войск.
Кутузов поморщился и послал Дохтурову приказание принять командование первой армией, а принца, без которого, как он сказал, он не может обойтись в эти важные минуты, просил вернуться к себе. Когда привезено было известие о взятии в плен Мюрата и штабные поздравляли Кутузова, он улыбнулся.
– Подождите, господа, – сказал он. – Сражение выиграно, и в пленении Мюрата нет ничего необыкновенного. Но лучше подождать радоваться. – Однако он послал адъютанта проехать по войскам с этим известием.
Когда с левого фланга прискакал Щербинин с донесением о занятии французами флешей и Семеновского, Кутузов, по звукам поля сражения и по лицу Щербинина угадав, что известия были нехорошие, встал, как бы разминая ноги, и, взяв под руку Щербинина, отвел его в сторону.
– Съезди, голубчик, – сказал он Ермолову, – посмотри, нельзя ли что сделать.
Кутузов был в Горках, в центре позиции русского войска. Направленная Наполеоном атака на наш левый фланг была несколько раз отбиваема. В центре французы не подвинулись далее Бородина. С левого фланга кавалерия Уварова заставила бежать французов.
В третьем часу атаки французов прекратились. На всех лицах, приезжавших с поля сражения, и на тех, которые стояли вокруг него, Кутузов читал выражение напряженности, дошедшей до высшей степени. Кутузов был доволен успехом дня сверх ожидания. Но физические силы оставляли старика. Несколько раз голова его низко опускалась, как бы падая, и он задремывал. Ему подали обедать.
Флигель адъютант Вольцоген, тот самый, который, проезжая мимо князя Андрея, говорил, что войну надо im Raum verlegon [перенести в пространство (нем.) ], и которого так ненавидел Багратион, во время обеда подъехал к Кутузову. Вольцоген приехал от Барклая с донесением о ходе дел на левом фланге. Благоразумный Барклай де Толли, видя толпы отбегающих раненых и расстроенные зады армии, взвесив все обстоятельства дела, решил, что сражение было проиграно, и с этим известием прислал к главнокомандующему своего любимца.
Кутузов с трудом жевал жареную курицу и сузившимися, повеселевшими глазами взглянул на Вольцогена.
Вольцоген, небрежно разминая ноги, с полупрезрительной улыбкой на губах, подошел к Кутузову, слегка дотронувшись до козырька рукою.
Вольцоген обращался с светлейшим с некоторой аффектированной небрежностью, имеющей целью показать, что он, как высокообразованный военный, предоставляет русским делать кумира из этого старого, бесполезного человека, а сам знает, с кем он имеет дело. «Der alte Herr (как называли Кутузова в своем кругу немцы) macht sich ganz bequem, [Старый господин покойно устроился (нем.) ] – подумал Вольцоген и, строго взглянув на тарелки, стоявшие перед Кутузовым, начал докладывать старому господину положение дел на левом фланге так, как приказал ему Барклай и как он сам его видел и понял.
| Архиепархия Перуджи-Читта-делла-Пьеве | |
| Archidioecesis Perusina-Civitatis Plebis | |
 Собор святого Лаврентия | |
| латинский обряд | |
|---|---|
| Главный город | |
| Страна | |
| Дата основания |
II век |
| Кафедральный собор |
Собор святого Августина |
| Епархии-суффраганы |
Епархия Ассизи-Ночера-Умбра-Гуальдо-Тадино, Епархия Читта-ди-Кастелло, Епархия Фолиньо, Епархия Губбио |
| Приходов |
154 |
| Площадь епархии |
1.900 км² |
| Население епархии |
232.500 чел. |
| Число католиков |
229.500 чел. |
| Доля католиков |
98,7 % |
Архиепархия Перуджи-Читта-делла-Пьеве (лат. Archidioecesis Perusina-Civitatis Plebis) — архиепархия Римско-Католической церкви с центром в городе Перуджа, Италия. В митрополию Перуджи-Читтал-делла-Пьеве входят епархии Епархия Ассизи-Ночера-Умбра-Гуальдо-Тадино, Епархия Читта-ди-Кастелло, Епархия Фолиньо, Епархия Губбио. Кафедральным собором архиепархии Перуджи-Читта-делла-Пьеве является церковь святого Лаврентия.
Содержание
История
Епархия Перуджи была основана во II веке и её первым епископом считается святой Констанций из Перуджи. Первым епископом, упоминаемым в исторических документах, был святой Максимиан, который упоминается в решениях Римских Синодов конца V и начала VI веков и принявший мученическую смерть в 546 году по указу Тотилы.
Епархия Чита-делла-Пьеве известна с XI века. В 1099 году упоминается епископ Чита-делла-Пьеве был изгнан из города и позднее Римский папа Пасхалий II упразднил епархию Чита-делла-Пьеве, присоединив её территорию к епархии Кьюзи.
В средние века Перуджа находилась под влиянием гвельфов. В XIII веке в Перудже проживали Римские папы Гонорий III, Гонорий IV, Целестин V и Клемент V. В 1564 году в Перуджи была основана епархиальная семинария.
25 сентября 1600 года Римский папа Климент VIII издал буллу «In supereminenti», которой воссоздал епархию Чита-делла-Пьеве. Первым епископом Чита-делла-Пьеве стал Анджелло Анджелотти умер в год его избрания, не получив епископского посвящения.
27 марта 1882 года Римский папа Лев XIII выпустил буллу «Universae Ecclesiae», которой возвёл епархию Перуджи в ранг архиепархии..
15 августа 1972 года Римский папа Павел VI издал буллу «Animorum utilitati», которой присоединил присоединил епархию Читта-делла-Пьеве к митрополии Перуджи.
3 июня 1977 года архиепископу Перуджи была передана кафедра епархии Читта-делла-Пьеве. 30 сентября 1986 года Святой Престол присоединил епархию Читта-делла-Пьеве к архиепархии Перуджи.
Ординарии архиепархии
Епископы Перуджи
- святой Констанций из Перуджи;
- святой Децензий;
- святой Максимиан (упоминается в VI веке);
- святой Геркулафл;
- Иоанн (упоминается в 556 году);
- Венанций (упоминается в 604 году);
- Лаврентий (упоминается в 649 году);
- Бенедикт I (упоминается в 679 году);
- святой Асклепиадор (упоминается в 700 году);
- Гауденций (упоминается в 743 году);
- Эпифаний (упоминается в 761 году);
- Теодорик (упоминается в 826 году);
- Бенедикт II (упоминается в 853 году);
- Ланфридий (упоминается в 861 году);
- Бенедикт III (упоминается в 879 году);
- Теобальд (упоминается в 887 году);
- Руггер (упоминается в 936 году);
- Онест (956—967);
- Конон Ii (998—1031);
- Андрей (1033—1036);
- Леоне Бово (1048);
- Оттокар (1052—1053);
- Пётр (1054);
- Уберто (упоминается в 1057 году);
- Гоффрид)1059 — 1084);
- Иоанн II (упоминается в 1105 году);
- Дженнаро (1120—1140);
- Родольфо Армани де Стаффа (1127—1140);
- Андрей;
- Иоанн III (упоминается в 1146 году);
- Родольфо II (1154—1160);
- Иоанн IV (упоминается в 1163 году);
- Виван (1179—1206);
- Джованни де Комитибус (1206—1231);
- Сальвио Сальви (1231—1244);
- Бенедикт IV (1244—1248)$
- Фроджерио (11.05.1248 — 1250);
- Бенаудит (1250 — 4.09.1253);
- Бернардо Корио (31.10.1254 — 26.08.1287);
- Джованни Верракльо да Ферентино (17.04.1288 — 9.11.1290);
- Булгаро Монтемелини (10.01.1291 — 23.11.1308);
- Франческо Подджио O.P.[1] (8.05.1312 — 16.11.1330);
- Уголино Гуэльфони O.S.B. (11.01.1331 — 7.10.1337);
- Франчекско Грациани (9.10.1337 — 1352);
- кардинал Андрей Бонтемпи (2.05.1354 — 16.07.1390);
- Агостино Каччиагуэрри (29.10.1390 — 27.02.14040), назначен епископом Сполето;
- Эдуардо Микелотти O.F.M. (29.02.1404 — декабрь 1411);
- Антонио Микелотти O.S.B. (8.01.1412 — 10.10.1434);
- Андреа Джованни Бальони (9.03.1435 — 24.10.1449);
- Джакомо Ваннуччи (27.10.1449 — 1489);
- Дионисо Ваннуччи (29.05.1482 — 9.04.1491);
- Джироласо Бальбано (8.04.1491 — 1492);
- кардинал Хуан Лопес (29.12.1492 — 15.10.1498), назначен архиепископом Капуи;
- Франческо Заззетта (15.10.1498 — 29.07.1499);
- кардинал Хуан Лопес (27.08.1499 — 5.08.1501), апостольский администратор;
- Троило Бальони (27.08.1501 — 1503);
- кардинал Франческо де Ремолинс (4.08.1503 — март 1506), апостольский администратор;
- кардинал Антонио Ферреро (30.03.1506 — 23.07.1508);
- Маттео Балдески (28.07.1508 — декабрь 1509);
- кардинал Агостино Спинола (19.12.1509 — 15.02.1529);
- Карло Спинола (15.02.1529 — 15.11.1535);
- кардинал Джакомо Симонетта (20.12.1535 — 20.07.1538);
- Франческо Бернардино Симонетта (29.07.1538 — 1550);
- кардинал Фульвио Джулио дела Корнья O.S.Io.Hieros. (5.03.1550 — 22.03.1553);
- Ипполито дела Корнья (22.03.1553 — ?);
- Джулио Орадини (17.04.1562 — ?);
- кардинал Фульвио Джулио дела Корнья O.S.Io.Hieros. (6.12.1564 — 5.05.1574), назначен кардиналом;
- Франческо Босси (5.05.1574 — 21.10.1579), назначен епископом Новары;
- Винченцо Эрколани O.P. (27.11.1579 — 29.10.1586);
- кардинал Антонио Мария Галли (5.11.1586 — 19.07.1591), назначен епископом Озимо;
- Наполеоне Комитоли (19.07.1591 — 30.08.1624);
- кардинал Козимо де Торрес (16.09.1624 — 3.04.1634), назначен епископом Монреале;
- кардинал Бенедетто Мональди Баолески (2.04.1634 — 1643);
- Орацио Мональди (14.12.1643 — декабрь 1656);
- Вакансия (1656—1659);
- Маркантонио Одди (23.06.1659 — 24.02.1668);
- Лукальберто Патриции (3.06.1669 — 29.08.1701);
- Антон Феличе Марсили (5.12.1701 — 5.07.1710);
- Витале Джузеппе де Буои (23.02.1711 — 23.11.1726);
- кардинал Марко Антонио Ансидеи (16.12.1726 — 14.02.1730)4
- Франческо Риккардо Ферниани (11.12.1730 — 25.08.1762)4
- Филиппо Амадеи (22.11.1762 — 9.08.1775);
- Алессандро Мария Одоарди (29.01.1776 — 2.02.1805)4
- Камилло Кампанелли (23.09.1805 — 30.07.1818);
- Карло Филезио Читтадини (2.10.1818 — 16.04.1845)4
- кардинал Винченцо Рафаэле Луиджи Печи (19.01.1846 — 20.02.1878), избран Римским папой;
- Федерико Пьетро Фоски (27.02.1880 — 12.11.1895);
- Дарио Матеи Джентили (29.11.1895 — 30.09.1910);
- Джованни Беда Кардинале O.S.B. (8.11.1910 — 25.07.1922);
- Джованни Батиста Роза (11.12.1922 — 29.10.1942)4
- Марио Ванелло (11.03.1943 — 13.08.1955);
- Пьетро Паренте (15.09.1955 — 23.10.1959);
- Рафаэле Баратта (17.12.1959 — 15.10.1968);
- Фердинандо Ламрускини (15.10.1968 — 25.07.1981);
- Чезаре Пагани (21.11.1981 — 30.09.1986), назначен архиепископом Перуджи-Читта-делла-Пьеве.
Епископы Читта-делла-Пьеве
- Фабрицио Паолуччи (3.08.1605 — 30.01.1625);
- Джулиано Зани O.F.M. (19.02.1625 — 1629);
- Себастьяно Риччи (13.12.1629 — 7.01.1638);
- Джованни Батиста Каркаразио (17.04.1638 — 24.01.1843);
- Ригинальдо Лукарини O.P. (9.02.1643 — 8.10.1671);
- Карло Франческо мути (22.02.1672 — 4.10.1710);
- Фаусто Гуидотти (26.01.1711 — 6.12.1731);
- Франческо Мария Альберичи (31.03.1732 — 27.06.1735), назначен епископом Фолиньо;
- Асканио Арджелати (27.06.1735 — 23.06.1738);
- Гаетано Факканьяни (3.09.1738 — 2.04.1747);
- Вирджилио Джианотти (15.05.1747 — 16.04.1751);
- Ипполито Грациадеи (5.07.1751 — 25.07.1754);
- Анджело Мария Веницца (16.12.1754 — 7.12.1770);
- Джованни Еванджелиста Стефанини (4.03.1771 — 26.04.1775);
- Томмасо Минчини (29.05.1775 — 17.09.1795)4
- Франческо Мария Гаццоли (22.09.1795 — 11.08.1800), назначен епископом Амелии;
- Филиппо Анджелико Беккетти Filippo O.P. (11.08.1800 — 1814);
- Бонавентура Каренци O.F.M.Conv.(26.09.1814 — 13.11.1817);
- Пьетро Камилло де Каролис (16.03.1818 — 26.08.1818);
- Джулио Мами (2.10.1818 — 18.06.1837);
- Джузеппе Мария Севера (2.10.1837 — 12.09.1853), назначен епископом Амелии;
- Эмидио Фоскини (12.09.1853 — 1.10.1888);
- Паоло Грегори (11.02.1889 — 19.02.1895);
- Джованни Таччи Порчелли (18.03.1895 — 17.12.1904);
- Sede vacante (1904—1910);
- Джузеппе Анджелуччи (29.08.1910 — 2.05.1949);
- Эцио Барбьери (2.08.1949 — 3.06.1977);
- Фердинандо Лабрускини (3.06.1977 — 25.07.1981);
- Чезаре Пагани (21.11.1981 — 30.09.1986), назначен архиепископом Перуджи-Читта-делла-Пьеве.
Архиепископы Перуджи-Читта-делла-Пьеве
- Чезаре Пагани (30.09.1986 — 12.03.1988);
- Эннио Антонелли (6.10.1988 — 26.05.1995);
- Джузеппе Кьяретти (9.12.1995 — 16.07.2009);
- Гуалтьеро Бассетти (16.07.2009 — по настоящее время).
Напишите отзыв о статье "Архиепархия Перуджи-Читта-делла-Пьеве"
Примечания
Источники
- Annuario Pontificio, Libreria Editrice Vaticana, Città del Vaticano, 2003, ISBN 88-209-7422-3
- www.vatican.va/archive/aas/documents/AAS%2079%20%5B1987%5D%20-%20ocr.pdf Декрет Instantibus votis], AAS 79 (1987), стр. 761—764] (лат.)
- Francesco Lanzoni, [www.archive.org/stream/MN5017ucmf_0#page/n569/mode/2up Le diocesi d’Italia dalle origini al principio del secolo VII (an. 604)], vol. I, Faenza 1927, стр. 548—552 (итал.)
- Giuseppe Cappelletti, [books.google.it/books?id=ONICAAAAQAAJ&pg=PA447 Le Chiese d’Italia della loro origine sino ai nostri giorni], vol. IV, Venezia 1846, стр. 447—504 (итал.)
- L. Colangeli, Testimoni e protagonisti di un tempo difficile. Relazioni dei parroci sul passaggio del fronte nella diocesi di Perugia, Editoriale Umbra, Foligno 2007. (итал.)
- Pius Bonifacius Gams, [www.wbc.poznan.pl/dlibra/doccontent?id=65154&dirids=1 Series episcoporum Ecclesiae Catholicae], Leipzig 1931, стр. 714—715 (лат.)
- Konrad Eubel, Hierarchia Catholica Medii Aevi, [sul-derivatives.stanford.edu/derivative?CSNID=00002716&mediaType=application/pdf vol. 1], стр. 396; [sul-derivatives.stanford.edu/derivative?CSNID=00002717&mediaType=application/pdf vol. 2], стр. 214; [sul-derivatives.stanford.edu/derivative?CSNID=00002718&mediaType=application/pdf vol. 3], стр. 271—272; [sul-derivatives.stanford.edu/derivative?CSNID=00002719&mediaType=application/pdf vol. 4], стр. 277; [www.archive.org/stream/hierarchiacathol05eubeuoft#page/311/mode/1up vol. 5], стр. 311; [www.archive.org/stream/hierarchiacathol06eubeuoft#page/333/mode/1up vol. 6], стр. 333—334 (лат.)
- [www.vatican.va/archive/aas/documents/AAS%2064%20%5B1972%5D%20-%20ocr.pdf Булла Animorum utilitati], AAS 64 (1972), стр. 667 (лат.)
- Remo Serafini, [books.google.it/books?id=MyDZAAAAMAAJ Seminaristi, preti e vescovi della diocesi di Città della Pieve nel XX secolo], Montepulciano 2003
- Giuseppe Cappelletti, [books.google.it/books?id=cdICAAAAQAAJ&pg=PA247 Le Chiese d’Italia della loro origine sino ai nostri giorni], vol. V, Venezia 1846, стр. 247—276
- Pius Bonifacius Gams, [www.wbc.poznan.pl/dlibra/doccontent?id=65154&dirids=1 Series episcoporum Ecclesiae Catholicae], Leipzig 1931, стр. 684—685 (лат.)
- Konrad Eubel, Hierarchia Catholica Medii Aevi, [sul-derivatives.stanford.edu/derivative?CSNID=00002719&mediaType=application/pdf vol. 4], стр. 152; [www.archive.org/stream/hierarchiacathol05eubeuoft#page/160/mode/1up vol. 5], стр. 160; [www.archive.org/stream/hierarchiacathol06eubeuoft#page/168/mode/1up vol. 6], стр. 168 (лат.)
- Per l’episcopato di Paolo Gregori: Maria Lupi, [books.google.it/books?id=uxfkAAAAMAAJ Il clero a Perugia durante l’episcopato di Gioacchino Pecci (1846—1878)], Roma 1998, стр. 280
- [books.google.it/books?id=ZZ2HYMos8e8C&pg=PA600 Bolla In supereminenti], in Bullarum diplomatum et privilegiorum sanctorum Romanorum pontificum Taurinensis editio, Vol. X, стр. 600—603 (лат.)
Ссылки
- [www.diocesi.perugia.it Официальный сайт] (итал.)
- [www.catholic-hierarchy.org/diocese/dpcdp.html Информация] (англ.)
- [www.catholic-hierarchy.org/diocese/dc258.html Информация] (англ.)
- [www.catholic-hierarchy.org/diocese/dpcdp.html Информация] (англ.)
| ||||||
Отрывок, характеризующий Архиепархия Перуджи-Читта-делла-Пьеве
Наполеон испытывал тяжелое чувство, подобное тому, которое испытывает всегда счастливый игрок, безумно кидавший свои деньги, всегда выигрывавший и вдруг, именно тогда, когда он рассчитал все случайности игры, чувствующий, что чем более обдуман его ход, тем вернее он проигрывает.Войска были те же, генералы те же, те же были приготовления, та же диспозиция, та же proclamation courte et energique [прокламация короткая и энергическая], он сам был тот же, он это знал, он знал, что он был даже гораздо опытнее и искуснее теперь, чем он был прежде, даже враг был тот же, как под Аустерлицем и Фридландом; но страшный размах руки падал волшебно бессильно.
Все те прежние приемы, бывало, неизменно увенчиваемые успехом: и сосредоточение батарей на один пункт, и атака резервов для прорвания линии, и атака кавалерии des hommes de fer [железных людей], – все эти приемы уже были употреблены, и не только не было победы, но со всех сторон приходили одни и те же известия об убитых и раненых генералах, о необходимости подкреплений, о невозможности сбить русских и о расстройстве войск.
Прежде после двух трех распоряжений, двух трех фраз скакали с поздравлениями и веселыми лицами маршалы и адъютанты, объявляя трофеями корпуса пленных, des faisceaux de drapeaux et d'aigles ennemis, [пуки неприятельских орлов и знамен,] и пушки, и обозы, и Мюрат просил только позволения пускать кавалерию для забрания обозов. Так было под Лоди, Маренго, Арколем, Иеной, Аустерлицем, Ваграмом и так далее, и так далее. Теперь же что то странное происходило с его войсками.
Несмотря на известие о взятии флешей, Наполеон видел, что это было не то, совсем не то, что было во всех его прежних сражениях. Он видел, что то же чувство, которое испытывал он, испытывали и все его окружающие люди, опытные в деле сражений. Все лица были печальны, все глаза избегали друг друга. Только один Боссе не мог понимать значения того, что совершалось. Наполеон же после своего долгого опыта войны знал хорошо, что значило в продолжение восьми часов, после всех употрсбленных усилий, невыигранное атакующим сражение. Он знал, что это было почти проигранное сражение и что малейшая случайность могла теперь – на той натянутой точке колебания, на которой стояло сражение, – погубить его и его войска.
Когда он перебирал в воображении всю эту странную русскую кампанию, в которой не было выиграно ни одного сраженья, в которой в два месяца не взято ни знамен, ни пушек, ни корпусов войск, когда глядел на скрытно печальные лица окружающих и слушал донесения о том, что русские всё стоят, – страшное чувство, подобное чувству, испытываемому в сновидениях, охватывало его, и ему приходили в голову все несчастные случайности, могущие погубить его. Русские могли напасть на его левое крыло, могли разорвать его середину, шальное ядро могло убить его самого. Все это было возможно. В прежних сражениях своих он обдумывал только случайности успеха, теперь же бесчисленное количество несчастных случайностей представлялось ему, и он ожидал их всех. Да, это было как во сне, когда человеку представляется наступающий на него злодей, и человек во сне размахнулся и ударил своего злодея с тем страшным усилием, которое, он знает, должно уничтожить его, и чувствует, что рука его, бессильная и мягкая, падает, как тряпка, и ужас неотразимой погибели обхватывает беспомощного человека.
Известие о том, что русские атакуют левый фланг французской армии, возбудило в Наполеоне этот ужас. Он молча сидел под курганом на складном стуле, опустив голову и положив локти на колена. Бертье подошел к нему и предложил проехаться по линии, чтобы убедиться, в каком положении находилось дело.
– Что? Что вы говорите? – сказал Наполеон. – Да, велите подать мне лошадь.
Он сел верхом и поехал к Семеновскому.
В медленно расходившемся пороховом дыме по всему тому пространству, по которому ехал Наполеон, – в лужах крови лежали лошади и люди, поодиночке и кучами. Подобного ужаса, такого количества убитых на таком малом пространстве никогда не видал еще и Наполеон, и никто из его генералов. Гул орудий, не перестававший десять часов сряду и измучивший ухо, придавал особенную значительность зрелищу (как музыка при живых картинах). Наполеон выехал на высоту Семеновского и сквозь дым увидал ряды людей в мундирах цветов, непривычных для его глаз. Это были русские.
Русские плотными рядами стояли позади Семеновского и кургана, и их орудия не переставая гудели и дымили по их линии. Сражения уже не было. Было продолжавшееся убийство, которое ни к чему не могло повести ни русских, ни французов. Наполеон остановил лошадь и впал опять в ту задумчивость, из которой вывел его Бертье; он не мог остановить того дела, которое делалось перед ним и вокруг него и которое считалось руководимым им и зависящим от него, и дело это ему в первый раз, вследствие неуспеха, представлялось ненужным и ужасным.
Один из генералов, подъехавших к Наполеону, позволил себе предложить ему ввести в дело старую гвардию. Ней и Бертье, стоявшие подле Наполеона, переглянулись между собой и презрительно улыбнулись на бессмысленное предложение этого генерала.
Наполеон опустил голову и долго молчал.
– A huit cent lieux de France je ne ferai pas demolir ma garde, [За три тысячи двести верст от Франции я не могу дать разгромить свою гвардию.] – сказал он и, повернув лошадь, поехал назад, к Шевардину.
Кутузов сидел, понурив седую голову и опустившись тяжелым телом, на покрытой ковром лавке, на том самом месте, на котором утром его видел Пьер. Он не делал никаких распоряжении, а только соглашался или не соглашался на то, что предлагали ему.
«Да, да, сделайте это, – отвечал он на различные предложения. – Да, да, съезди, голубчик, посмотри, – обращался он то к тому, то к другому из приближенных; или: – Нет, не надо, лучше подождем», – говорил он. Он выслушивал привозимые ему донесения, отдавал приказания, когда это требовалось подчиненным; но, выслушивая донесения, он, казалось, не интересовался смыслом слов того, что ему говорили, а что то другое в выражении лиц, в тоне речи доносивших интересовало его. Долголетним военным опытом он знал и старческим умом понимал, что руководить сотнями тысяч человек, борющихся с смертью, нельзя одному человеку, и знал, что решают участь сраженья не распоряжения главнокомандующего, не место, на котором стоят войска, не количество пушек и убитых людей, а та неуловимая сила, называемая духом войска, и он следил за этой силой и руководил ею, насколько это было в его власти.
Общее выражение лица Кутузова было сосредоточенное, спокойное внимание и напряжение, едва превозмогавшее усталость слабого и старого тела.
В одиннадцать часов утра ему привезли известие о том, что занятые французами флеши были опять отбиты, но что князь Багратион ранен. Кутузов ахнул и покачал головой.
– Поезжай к князю Петру Ивановичу и подробно узнай, что и как, – сказал он одному из адъютантов и вслед за тем обратился к принцу Виртембергскому, стоявшему позади него:
– Не угодно ли будет вашему высочеству принять командование первой армией.
Вскоре после отъезда принца, так скоро, что он еще не мог доехать до Семеновского, адъютант принца вернулся от него и доложил светлейшему, что принц просит войск.
Кутузов поморщился и послал Дохтурову приказание принять командование первой армией, а принца, без которого, как он сказал, он не может обойтись в эти важные минуты, просил вернуться к себе. Когда привезено было известие о взятии в плен Мюрата и штабные поздравляли Кутузова, он улыбнулся.
– Подождите, господа, – сказал он. – Сражение выиграно, и в пленении Мюрата нет ничего необыкновенного. Но лучше подождать радоваться. – Однако он послал адъютанта проехать по войскам с этим известием.
Когда с левого фланга прискакал Щербинин с донесением о занятии французами флешей и Семеновского, Кутузов, по звукам поля сражения и по лицу Щербинина угадав, что известия были нехорошие, встал, как бы разминая ноги, и, взяв под руку Щербинина, отвел его в сторону.
– Съезди, голубчик, – сказал он Ермолову, – посмотри, нельзя ли что сделать.
Кутузов был в Горках, в центре позиции русского войска. Направленная Наполеоном атака на наш левый фланг была несколько раз отбиваема. В центре французы не подвинулись далее Бородина. С левого фланга кавалерия Уварова заставила бежать французов.
В третьем часу атаки французов прекратились. На всех лицах, приезжавших с поля сражения, и на тех, которые стояли вокруг него, Кутузов читал выражение напряженности, дошедшей до высшей степени. Кутузов был доволен успехом дня сверх ожидания. Но физические силы оставляли старика. Несколько раз голова его низко опускалась, как бы падая, и он задремывал. Ему подали обедать.
Флигель адъютант Вольцоген, тот самый, который, проезжая мимо князя Андрея, говорил, что войну надо im Raum verlegon [перенести в пространство (нем.) ], и которого так ненавидел Багратион, во время обеда подъехал к Кутузову. Вольцоген приехал от Барклая с донесением о ходе дел на левом фланге. Благоразумный Барклай де Толли, видя толпы отбегающих раненых и расстроенные зады армии, взвесив все обстоятельства дела, решил, что сражение было проиграно, и с этим известием прислал к главнокомандующему своего любимца.
Кутузов с трудом жевал жареную курицу и сузившимися, повеселевшими глазами взглянул на Вольцогена.
Вольцоген, небрежно разминая ноги, с полупрезрительной улыбкой на губах, подошел к Кутузову, слегка дотронувшись до козырька рукою.
Вольцоген обращался с светлейшим с некоторой аффектированной небрежностью, имеющей целью показать, что он, как высокообразованный военный, предоставляет русским делать кумира из этого старого, бесполезного человека, а сам знает, с кем он имеет дело. «Der alte Herr (как называли Кутузова в своем кругу немцы) macht sich ganz bequem, [Старый господин покойно устроился (нем.) ] – подумал Вольцоген и, строго взглянув на тарелки, стоявшие перед Кутузовым, начал докладывать старому господину положение дел на левом фланге так, как приказал ему Барклай и как он сам его видел и понял.
