Атаева, Сабира
Сабира Атаева | |||
Дата рождения: | |||
---|---|---|---|
Место рождения: |
с. Бами, Асхабадский уезд, | ||
Дата смерти: | |||
Место смерти: | |||
Профессия: | |||
Гражданство: | |||
Театр: |
Туркменский ГАТД имени Молланепеса | ||
Награды: |
|
Сабира Атаева (1917—1993) — туркменская советская актриса театра и кино. Народная артистка СССР (1981). Член КПСС с 1951 года[1].
Биография
Сабира Атаева родилась 7 ноября 1917 года в селе Бами (ныне — Бахарлынский этрап, Ахалский велаят, Туркменистан) в многодетной семье.
Рано потеряла отца и мать. Воспитывалась в Ашхабадском детдоме.
В 1941 году окончила Государственный институт театрального искусства (ГИТИС) в Москве у педагогов О. Пыжовой и Б. Бибикова.
С 1941 года — актриса Туркменского драматического театра им. И.В. Сталина (с 1963 — имени Молланепеса, ныне — Студенческий театр имени Молланепеса) (Ашхабад).
Снималась в кино. Член Союза кинематографистов Туркменской ССР[2].
За более чем 50-летнюю творческую деятельность сыграла более 200 ролей в театре и кинематографе.
Ушла из жизни 19 марта 1993 года в Ашхабаде.
Награды и звания
- Народная артистка Туркменской ССР (1967)
- Народная артистка СССР (1981)
- Государственная премия Туркменской ССР им. Махтумкули (1985)[3]
- медаль «За трудовую доблесть» (28.11.1949)
Роли в театре
- «Лекарь поневоле» Мольера — Мартина
- «Мехри» Х. Дерьяева — Аннабиби
- «Месть» И. Юмангулова — Зумрат
- «Ромео и Джульета» У. Шекспира — кормилица
- «Кеймир-Кёр» Б. Аманова и К. Бурунова — Дойдук-эдже
- «Тридцатые годы» Г. Мухтарова — хорошая женщина
- «Знакомое лицо» А. Агабаева — Бостан-эдже
- «Невестка идёт» Т. Эсеновой — Яманджаи[4]
Фильмография
- 1957 — Особое поручение — Джерен
- 1959 — Айна — эпизод
- 1963 — Случай в Даш-Кале — эпизод
- 1963 — Шахсенем и Гариб — Абадан
- 1967 — Тихая невестка — соседка
- 1968 — Рабыня — старшая жена
- 1969 — Человек за бортом
- 1970 — Горькая судьба — Сона
- 1971 — Невестка — мать Мурада
- 1974 — Мал да удал — Садап-эдже
- 1976 — Умей сказать "нет!" — Дурсун-эдже
- 1978 — Кугитангская трагедия — Огульбостан
- 1984 — Возвращение покровителя песен — Заман-эдже
- 1984 — Фраги - разлученный со счастьем — Огулгерек
- 1988 — Дикарь
- 1991 — Гибель Отрара — Кулан[5].
Напишите отзыв о статье "Атаева, Сабира"
Примечания
- ↑ [istoriya-kino.ru/kinematograf/item/f00/s00/e0000171/index.shtml АТАЕВА Сабира] Кино: Энциклопедический словарь/Гл. ред. С. И. Юткевич; Редкол.: Ю. С. Афанасьев, В. Е. Баскаков, И. В. Вайсфельд и др.- М.: Сов. энциклопедия, 1987.- 640 с., 96 л. ил.
- ↑ [www.rudata.ru/wiki/Атаева%2C_Сабира п Б─■ RuData.ru]
- ↑ [www.turkmenistan.gov.tm/?id=1280 Туркменистан: золотой век]
- ↑ [www.central-eurasia.com/author/37/?uid=1241 Центр изучения Центральной Азии, Кавказа и Урало-Поволжья]
- ↑ [www.centrasia.ru/person2.php?&st=1194953284 | ЦентрАзия]
Ссылки
Отрывок, характеризующий Атаева, Сабира
Она с красными глазами вышла к обеду. Марья Дмитриевна, знавшая о том, как князь принял Ростовых, сделала вид, что она не замечает расстроенного лица Наташи и твердо и громко шутила за столом с графом и другими гостями.В этот вечер Ростовы поехали в оперу, на которую Марья Дмитриевна достала билет.
Наташе не хотелось ехать, но нельзя было отказаться от ласковости Марьи Дмитриевны, исключительно для нее предназначенной. Когда она, одетая, вышла в залу, дожидаясь отца и поглядевшись в большое зеркало, увидала, что она хороша, очень хороша, ей еще более стало грустно; но грустно сладостно и любовно.
«Боже мой, ежели бы он был тут; тогда бы я не так как прежде, с какой то глупой робостью перед чем то, а по новому, просто, обняла бы его, прижалась бы к нему, заставила бы его смотреть на меня теми искательными, любопытными глазами, которыми он так часто смотрел на меня и потом заставила бы его смеяться, как он смеялся тогда, и глаза его – как я вижу эти глаза! думала Наташа. – И что мне за дело до его отца и сестры: я люблю его одного, его, его, с этим лицом и глазами, с его улыбкой, мужской и вместе детской… Нет, лучше не думать о нем, не думать, забыть, совсем забыть на это время. Я не вынесу этого ожидания, я сейчас зарыдаю», – и она отошла от зеркала, делая над собой усилия, чтоб не заплакать. – «И как может Соня так ровно, так спокойно любить Николиньку, и ждать так долго и терпеливо»! подумала она, глядя на входившую, тоже одетую, с веером в руках Соню.
«Нет, она совсем другая. Я не могу»!
Наташа чувствовала себя в эту минуту такой размягченной и разнеженной, что ей мало было любить и знать, что она любима: ей нужно теперь, сейчас нужно было обнять любимого человека и говорить и слышать от него слова любви, которыми было полно ее сердце. Пока она ехала в карете, сидя рядом с отцом, и задумчиво глядела на мелькавшие в мерзлом окне огни фонарей, она чувствовала себя еще влюбленнее и грустнее и забыла с кем и куда она едет. Попав в вереницу карет, медленно визжа колесами по снегу карета Ростовых подъехала к театру. Поспешно выскочили Наташа и Соня, подбирая платья; вышел граф, поддерживаемый лакеями, и между входившими дамами и мужчинами и продающими афиши, все трое пошли в коридор бенуара. Из за притворенных дверей уже слышались звуки музыки.
– Nathalie, vos cheveux, [Натали, твои волосы,] – прошептала Соня. Капельдинер учтиво и поспешно проскользнул перед дамами и отворил дверь ложи. Музыка ярче стала слышна в дверь, блеснули освещенные ряды лож с обнаженными плечами и руками дам, и шумящий и блестящий мундирами партер. Дама, входившая в соседний бенуар, оглянула Наташу женским, завистливым взглядом. Занавесь еще не поднималась и играли увертюру. Наташа, оправляя платье, прошла вместе с Соней и села, оглядывая освещенные ряды противуположных лож. Давно не испытанное ею ощущение того, что сотни глаз смотрят на ее обнаженные руки и шею, вдруг и приятно и неприятно охватило ее, вызывая целый рой соответствующих этому ощущению воспоминаний, желаний и волнений.
Две замечательно хорошенькие девушки, Наташа и Соня, с графом Ильей Андреичем, которого давно не видно было в Москве, обратили на себя общее внимание. Кроме того все знали смутно про сговор Наташи с князем Андреем, знали, что с тех пор Ростовы жили в деревне, и с любопытством смотрели на невесту одного из лучших женихов России.
Наташа похорошела в деревне, как все ей говорили, а в этот вечер, благодаря своему взволнованному состоянию, была особенно хороша. Она поражала полнотой жизни и красоты, в соединении с равнодушием ко всему окружающему. Ее черные глаза смотрели на толпу, никого не отыскивая, а тонкая, обнаженная выше локтя рука, облокоченная на бархатную рампу, очевидно бессознательно, в такт увертюры, сжималась и разжималась, комкая афишу.
- Родившиеся 7 ноября
- Родившиеся в 1917 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Закаспийской области
- Умершие 19 марта
- Умершие в 1993 году
- Умершие в Ашхабаде
- Актрисы по алфавиту
- Актрисы СССР
- Актрисы Туркмении
- Актрисы XX века
- Награждённые медалью «За трудовую доблесть»
- Народные артисты СССР
- Выпускники ГИТИСа
- Народные артисты Туркменской ССР
- Персоналии:Туркменский театр драмы им. Молланепеса
- Лауреаты Государственной премии Туркменской ССР
- Члены КПСС