А (кана)

あ

ア

あ в хирагане и ア в катакане — символы японской каны, используемые для записи ровно одной моры. В современном японском языке находится на первом месте в слоговой азбуке, перед い.

Происхождение

Знак あ появился в результате упрощённого написания кандзи 安, а ア произошёл от кандзи 阿.

Фонетика и транскрипция

あ и ア соответствуют звуку /a/ в Международном фонетическом алфавите. В системе Поливанова соответствуют кириллическому «а», поэтому при транскрибировании японских слов на русский язык あ и ア записываются как «а».

あ, кроме непосредственного произношения и написания как «а», также может удлинять звучание предыдущего слога, оканчивающегося на «а» или «я», например, おばあさん (оба:сан, бабушка). При транскрибировании японских слов на русский язык это оформляется либо с помощью макрона (например, а̄), либо двоеточием (например, а:).

Порядок черт

Знак хираганы «あ» записывается с помощью трёх черт:

1. сначала верхняя горизонтальная черта пишется слева направо;
2. потом вертикальная черта, проходящая по центру, пишется сверху вниз;
3. последняя черта записывается в нижней части по аналогии с «の».

Знак катаканы «ア» записывается с помощью двух черт:

1. в верхней черте сначала слева направо пишется горизонтальная линия, потом вниз и влево пишется линия примерно в 2 раза короче предыдущей и под углом чуть менее 45 градусов к ней;
2. вторая черта начинается точно в том же месте, что и закончилась предыдущая, её изогнутая линия идёт вниз и влево.

Коды символов в кодировках

• Юникод:
  • あ: U+3042,
  • ア: U+30A2.

	Хирагана: годзюон
ん н	ﾞ	わ ва	ら ра	や я</small>	ま ма	は ха	な на	た та	さ са	か ка	あ а
っ	ゝ	ゐ ви	り ри	йи	み ми	ひ хи	に ни	ち ти	し си	き ки	い и
ヴ в		ву	る ру	ゆ ю	む му	ふ фу	ぬ ну	つ цу	す су	く ку	う у
ヶ		ゑ вэ	れ рэ	е	め мэ	へ хэ	ね нэ	て тэ	せ сэ	け кэ	え э
ー		を о	ろ ро	よ ё	も мо	ほ хо	の но	と то	そ со	こ ко	お о
<center></center>	Серым выделены устаревшие знаки

</center>

Отрывок, характеризующий А (кана)

– А коли про потерю спросят?
– Пустячок! – пробасил полковник, – два гусара ранено, и один наповал , – сказал он с видимою радостью, не в силах удержаться от счастливой улыбки, звучно отрубая красивое слово наповал .


Преследуемая стотысячною французскою армией под начальством Бонапарта, встречаемая враждебно расположенными жителями, не доверяя более своим союзникам, испытывая недостаток продовольствия и принужденная действовать вне всех предвидимых условий войны, русская тридцатипятитысячная армия, под начальством Кутузова, поспешно отступала вниз по Дунаю, останавливаясь там, где она бывала настигнута неприятелем, и отбиваясь ариергардными делами, лишь насколько это было нужно для того, чтоб отступать, не теряя тяжестей. Были дела при Ламбахе, Амштетене и Мельке; но, несмотря на храбрость и стойкость, признаваемую самим неприятелем, с которою дрались русские, последствием этих дел было только еще быстрейшее отступление. Австрийские войска, избежавшие плена под Ульмом и присоединившиеся к Кутузову у Браунау, отделились теперь от русской армии, и Кутузов был предоставлен только своим слабым, истощенным силам. Защищать более Вену нельзя было и думать. Вместо наступательной, глубоко обдуманной, по законам новой науки – стратегии, войны, план которой был передан Кутузову в его бытность в Вене австрийским гофкригсратом, единственная, почти недостижимая цель, представлявшаяся теперь Кутузову, состояла в том, чтобы, не погубив армии подобно Маку под Ульмом, соединиться с войсками, шедшими из России.
28 го октября Кутузов с армией перешел на левый берег Дуная и в первый раз остановился, положив Дунай между собой и главными силами французов. 30 го он атаковал находившуюся на левом берегу Дуная дивизию Мортье и разбил ее. В этом деле в первый раз взяты трофеи: знамя, орудия и два неприятельские генерала. В первый раз после двухнедельного отступления русские войска остановились и после борьбы не только удержали поле сражения, но прогнали французов. Несмотря на то, что войска были раздеты, изнурены, на одну треть ослаблены отсталыми, ранеными, убитыми и больными; несмотря на то, что на той стороне Дуная были оставлены больные и раненые с письмом Кутузова, поручавшим их человеколюбию неприятеля; несмотря на то, что большие госпитали и дома в Кремсе, обращенные в лазареты, не могли уже вмещать в себе всех больных и раненых, – несмотря на всё это, остановка при Кремсе и победа над Мортье значительно подняли дух войска. Во всей армии и в главной квартире ходили самые радостные, хотя и несправедливые слухи о мнимом приближении колонн из России, о какой то победе, одержанной австрийцами, и об отступлении испуганного Бонапарта.