Багрим, Павлюк

Павлюк Багрим
Паўлюк Багрым
Конверт Республики Беларусь, посвящённый 200-летию со дня рождения (2012)
Имя при рождении:	Павел Иосифович Багрим
Псевдонимы:	Павлюк Багрим

Павлюк Багрим (белор. Паўлюк Багрым; настоящее имя Павел Иосифович Багрим; 1812—1891) — белорусский поэт.

Биография

Родился в деревне Крошин, в Новогрудском уезде (теперь Барановичский район Брестской области, Республика Беларусь) в семьи ремесленника. Начальное образование получил в Крошинской римско-католической приходской школе. С детства восхищался художественной литературой, в особенности поэзией. Рано познакомился с произведениями Гомера и Эзопа, которые поразили его красотой стихосложения и гуманизмом. Под влиянием фольклора и поэзии Ю. Немцевича и К. Нарушевича, её свободолюбия и анти феодальной направленности Багрим сам стал сочинять стихи, в которых звучали любовь к родине, природе, людям, боль за их нелёгкую жизнь при барщине и стремление к свободе. Багриму не были безразличными крестьянские волнения, которые произошли в родной деревне. Он откликнулся на эти события в своих стихах. Односельчанам читал также запрещённые стихотворения других авторов. При обыске жандармы нашли у Багрима анонимное стихотворение «Разговор барина с крестьянином». За распространение стихотворений против крепостного закона был сдан в рекруты и прошёл долгий и нелёгкий путь царской службы. Возвратившись, работал кузнецом в родной деревне. Про его мастерство свидетельствует большая красивая выкованная им люстра, которая до сих пор находиться в Крошинской католической церкви. Над ей созданием Багрим работал несколько лет. Из его творческого наследства сохранилось только одно стихотворение «Зайграй, зайграй, хлопча малы…», написанное им в юношеском возрасте и напечатанное в воспоминаниях новогрудского адвоката И. Яцковского «Повесть моего времени» (Лондон, 1854, с. 257—265). Вот что пишет Яцковский: "…Сенатор и ректор хвалили успехи учеников, говоря, что ксёндз Магнушевский служит стране. Это похвала тем меньше сдавалась ему коварной, что он в глубине души был убеждён в её искренности. И вот начал рассуждать о спрятанных в этих бедных парнях талантах, которые если их развивать, можно достигнуть большой пользы, — о том, что один в особенности мог бы статься знаменитым поэтом. Как доказательство вызвал Багрима, чтобы тот прочитал на белорусском языке свои стихотворения, написанные без никакого вдохновения и образца. Поощрен этим, Багрим достал тетрадь и, не предугадав, что может быть наказан за то, за что простодушный ксёндз столько раз хвалил его, начал читать свои скорбные элегии, из которых только несколько строф осталось в памяти автора, и которые тут приводим: "Зайграй, зайграй, хлопча малы, І ў скрыпачку, і ў цымбалы, А я зайграю ў дуду, Бо ў Крошыне жыць не буду. Бо ў Крошыне пан сярдзіты, Бацька кіямі забіты, Маці тужыць, сястра плача: «Дзе ж ты пойдзеш, небарача?». Такие и тому похожие сердобольные роптания мальчика, который имел всего десяток с чьим-то лет, тронули почтительного ксёндза, но совсем по другому были восприняты бессердечными экзаменаторами, которые, однако, шесть или семь элегий выслушали с ложным состраданием, смотря только один на одного в наиболее выразительных местах. После прочтения сенатор приказал отдать ему тетрадь, и оба уехали с обещанием, что подумают о судьбе этого необыкновенного поэта. Ксёндз из радости погладил его и заверил, что это ему принесёт пользу. Однако к огорчению и отчаянию, случилось то чего он сильно боялся. Через пару дней безвинный мальчик был взят полицией в рекруты. За талант, данный от Бога, испытал несчастье!

Стихотворение Багрима — настоящий шедевр белорусской лирики XIX века — трогает глубиной и непосредственностью чувств, народно-песенным колоритом, силой протеста против крепостничества.

Багрим умер и был похоронен в родной деревне.

Память

• В 1985 в Крошине открыт музей народных искусств и ремёсел имени П. Багрима.
• В 2005 году в городе Барановичи в микрорайоне Боровки одна из улиц названа в честь Павлюка Багрима.

• LyustraBahrym.JPG

  Фрагмент люстры с инскрипцией П. Багрима

• MuzeyBahryma.JPG

  Музей народного искусства и ремесел имени П. Багрыма в агрогородке Крошин

• MogilaBahryma.JPG

  Могила П. Багрыма на кладбище возле римско-католического храма в агрогородке Крошин

Литература

• Александровіч, С. Х. Незабыўнымі сцежкамі: Нарысы аб беларускіх пісьменніках. — 2-е выд. дап. і дапрац. / С. Х. Александровіч. — Мінск: Вучпедвыд БССР, 1962. — 221 с. — (Школьная бібліятэка).
• Паўлюк Багрым / пад рэд. А. Сабалеўскага; склад. В. Ляшук, А. Майсейчык; прадм. А. Сабалеўскага. — Мінск: Навука і тэхніка, 1994. — 256 с.

Отрывок, характеризующий Багрим, Павлюк

– Так то лучше, граф, – повторил штаб ротмистр, как будто за его признание начиная величать его титулом. – Подите и извинитесь, ваше сиятельство, да с.
– Господа, всё сделаю, никто от меня слова не услышит, – умоляющим голосом проговорил Ростов, – но извиняться не могу, ей Богу, не могу, как хотите! Как я буду извиняться, точно маленький, прощенья просить?
Денисов засмеялся.
– Вам же хуже. Богданыч злопамятен, поплатитесь за упрямство, – сказал Кирстен.
– Ей Богу, не упрямство! Я не могу вам описать, какое чувство, не могу…
– Ну, ваша воля, – сказал штаб ротмистр. – Что ж, мерзавец то этот куда делся? – спросил он у Денисова.
– Сказался больным, завтг'а велено пг'иказом исключить, – проговорил Денисов.
– Это болезнь, иначе нельзя объяснить, – сказал штаб ротмистр.
– Уж там болезнь не болезнь, а не попадайся он мне на глаза – убью! – кровожадно прокричал Денисов.
В комнату вошел Жерков.
– Ты как? – обратились вдруг офицеры к вошедшему.
– Поход, господа. Мак в плен сдался и с армией, совсем.
– Врешь!
– Сам видел.
– Как? Мака живого видел? с руками, с ногами?
– Поход! Поход! Дать ему бутылку за такую новость. Ты как же сюда попал?
– Опять в полк выслали, за чорта, за Мака. Австрийской генерал пожаловался. Я его поздравил с приездом Мака…Ты что, Ростов, точно из бани?
– Тут, брат, у нас, такая каша второй день.
Вошел полковой адъютант и подтвердил известие, привезенное Жерковым. На завтра велено было выступать.
– Поход, господа!
– Ну, и слава Богу, засиделись.


Кутузов отступил к Вене, уничтожая за собой мосты на реках Инне (в Браунау) и Трауне (в Линце). 23 го октября .русские войска переходили реку Энс. Русские обозы, артиллерия и колонны войск в середине дня тянулись через город Энс, по сю и по ту сторону моста.
День был теплый, осенний и дождливый. Пространная перспектива, раскрывавшаяся с возвышения, где стояли русские батареи, защищавшие мост, то вдруг затягивалась кисейным занавесом косого дождя, то вдруг расширялась, и при свете солнца далеко и ясно становились видны предметы, точно покрытые лаком. Виднелся городок под ногами с своими белыми домами и красными крышами, собором и мостом, по обеим сторонам которого, толпясь, лилися массы русских войск. Виднелись на повороте Дуная суда, и остров, и замок с парком, окруженный водами впадения Энса в Дунай, виднелся левый скалистый и покрытый сосновым лесом берег Дуная с таинственною далью зеленых вершин и голубеющими ущельями. Виднелись башни монастыря, выдававшегося из за соснового, казавшегося нетронутым, дикого леса; далеко впереди на горе, по ту сторону Энса, виднелись разъезды неприятеля.
Между орудиями, на высоте, стояли спереди начальник ариергарда генерал с свитским офицером, рассматривая в трубу местность. Несколько позади сидел на хоботе орудия Несвицкий, посланный от главнокомандующего к ариергарду.
Казак, сопутствовавший Несвицкому, подал сумочку и фляжку, и Несвицкий угощал офицеров пирожками и настоящим доппелькюмелем. Офицеры радостно окружали его, кто на коленах, кто сидя по турецки на мокрой траве.
– Да, не дурак был этот австрийский князь, что тут замок выстроил. Славное место. Что же вы не едите, господа? – говорил Несвицкий.
– Покорно благодарю, князь, – отвечал один из офицеров, с удовольствием разговаривая с таким важным штабным чиновником. – Прекрасное место. Мы мимо самого парка проходили, двух оленей видели, и дом какой чудесный!
– Посмотрите, князь, – сказал другой, которому очень хотелось взять еще пирожок, но совестно было, и который поэтому притворялся, что он оглядывает местность, – посмотрите ка, уж забрались туда наши пехотные. Вон там, на лужку, за деревней, трое тащут что то. .Они проберут этот дворец, – сказал он с видимым одобрением.
– И то, и то, – сказал Несвицкий. – Нет, а чего бы я желал, – прибавил он, прожевывая пирожок в своем красивом влажном рте, – так это вон туда забраться.
Он указывал на монастырь с башнями, видневшийся на горе. Он улыбнулся, глаза его сузились и засветились.
– А ведь хорошо бы, господа!
Офицеры засмеялись.
– Хоть бы попугать этих монашенок. Итальянки, говорят, есть молоденькие. Право, пять лет жизни отдал бы!
– Им ведь и скучно, – смеясь, сказал офицер, который был посмелее.
Между тем свитский офицер, стоявший впереди, указывал что то генералу; генерал смотрел в зрительную трубку.
– Ну, так и есть, так и есть, – сердито сказал генерал, опуская трубку от глаз и пожимая плечами, – так и есть, станут бить по переправе. И что они там мешкают?
На той стороне простым глазом виден был неприятель и его батарея, из которой показался молочно белый дымок. Вслед за дымком раздался дальний выстрел, и видно было, как наши войска заспешили на переправе.