Стове, Бетти

Бетти Стове
Гражданство	Нидерланды Нидерланды
Место проживания	Брассхат, Бельгия
Дата рождения	24 июня 1945(1945-06-24) (78 лет)
Место рождения	Роттердам, Нидерланды
Рост	180 см
Вес	70 кг
Рабочая рука	правая
Одиночный разряд
Матчей в/п	190—151
Наивысшая позиция	5 (3 июля 1977)
Турниры серии Большого шлема
Австралия	4-й круг (1967, 1980)
Франция	4-й круг (1971, 1973, 1979)
Уимблдон	финал (1977)
США	1/2 финала (1977)
Парный разряд
Матчей в/п	361—135
Турниры серии Большого шлема
Австралия	1/2 финала (1967)
Франция	победа (1972, 1979)
Уимблдон	победа (1972)
США	победа (1972, 1977, 1979)
Завершила выступления

Бетти Флиппина Стове (нидерл. Betty Stöve; род. 24 июня 1945, Роттердам) — нидерландская теннисистка и теннисный тренер, мастер игры в парах. Десятикратная победительница турниров Большого шлема в женском и смешанном парном разряде, двукратная победительница чемпионатов тура Virginia Slims в парном разряде.

Игровая карьера

В конце 60-х годов Бетти Стове едва не пришлось навсегда распрощаться с теннисом. Вирусное заболевание вызвало осложнения, связанные с работой щитовидной железы. После 18 месяцев болезни врачи советовали Бетти не возвращаться на корт, но она сумела доказать, что её карьера только начинается.

Наиболее успешными в карьере Стове были 1972 и 1977 годы. В 1972 году Стове со своей партнёршей Франсуазой Дюрр победила во всех трёх турнирах Большого шлема в женском парном разряде, в которых участвовала (за исключением Открытого чемпионата Австралии), достижение, иногда называемое Малый шлем. В 1977 году она играла в пяти из шести возможных финалов Уимблдонского турнира (одиночный, женский парный и смешанный парный разряд) и Открытого чемпионата США (женские и смешанные пары). Она проиграла все три финала на Уимблдоне, но оба раза выиграла в Нью-Йорке. Она также выиграла с Дюрр парный чемпионат WTA и была признана «спортсменкой года» в Нидерландах в 1977 году.

Очень удачным был также 1979 год, когда Стове выиграла два турнира Большого шлема и Открытый чемпионат Италии с Венди Тёрнбулл и итоговый турнир года с Дюрр, а на Уимблдоне дошла до финала в турнирах женских и смешанных пар (также до финала в миксте она дошла и на Открытом чемпионате США).

Всего за карьеру Стове играла в 28 финалах турниров Большого шлема: один раз в одиночном разряде, 14 раз в женских и 13 раз в смешанных парах. В общей сложности она завоевала десять титулов на турнирах Большого шлема.

С 1964 года Стове защищала цвета сборной Нидерландов в Кубке Федерации. Её лучшими достижениями в составе сборной были выходы в полуфинал Мировой группы в 1969 и 1976 годах. В общей сложности она провела за сборную 60 матчей, выиграв 45 и проиграв 15. В одиночном разряде её результаты были ещё более впечатляющими: 22 победы при всего пяти поражениях.

Тренерская и административная карьера

Ближе к концу игровой карьеры, выступая в паре с Ганой Мандликовой, Стове взяла на себя функции тренера молодой чешской теннисистки. Она оставалась тренером Мандликовой до 1990 года. В 90-е годы Стове тренировала свою соотечественницу Кристи Богерт, ставшую победительницей Открытого чемпионата Франции 1994 года в миксте и финалисткой Олимпиады в Сиднее. В 1989 году Стове вместе с Мандликовой издала книгу «Тотальный теннис» (англ. Total tennis) — учебник теннисной игры.

Стове входила в руководство Международной федерации тенниса, став первой женщиной в исполкоме этой организации. Она также три раза избиралась председателем ассоциации игроков WTA.

Участие в финалах турниров Большого шлема за карьеру

Одиночный разряд (1)

Поражение (1)

Год	Турнир	Покрытие	Соперница в финале	Счёт в финале
1977	Уимблдонский турнир	Трава	Вирджиния Уэйд	4–6, 6–3, 6–1

Женский парный разряд (14)

Победы (6)

Год	Турнир	Покрытие	Партнёр	Соперницы в финале	Счёт в финале
1972	Открытый чемпионат Франции	Грунт	Билли-Джин Кинг	Нелл Трумэн Винни Шо	6–1, 6–2
1972	Уимблдонский турнир	Трава	Билли-Джин Кинг	Франсуаза Дюрр Джуди Тегарт-Далтон	6–2, 4–6, 6–3
1972	Открытый чемпионат США	Трава	Франсуаза Дюрр	Маргарет Корт Вирджиния Уэйд	6–3, 1–6, 6–3
1977	Открытый чемпионат США (2)	Грунт	Мартина Навратилова	Рене Ричардс Бетти-Энн Стюарт	6–1, 7–6
1979	Открытый чемпионат Франции (2)	Грунт	Венди Тёрнбулл	Франсуаза Дюрр Вирджиния Уэйд	3–6, 7–5, 6–4
1979	Открытый чемпионат США (3)	Хард	Венди Тёрнбулл	Билли-Джин Кинг Мартина Навратилова	6–4, 6–3

Поражения (8)

Год	Турнир	Покрытие	Партнёр	Соперницы в финале	Счёт в финале
1973	Открытый чемпионат Франции	Грунт	Франсуаза Дюрр	Маргарет Корт Вирджиния Уэйд	6–2, 6–3
1973	Уимблдонский турнир	Трава	Франсуаза Дюрр	Розмари Казалс Билли-Джин Кинг	6–1, 4–6, 7–5
1974	Открытый чемпионат США	Трава	Франсуаза Дюрр	Розмари Казалс Билли-Джин Кинг	7–6, 6–7, 6–4
1975	Уимблдонский турнир (2)	Трава	Франсуаза Дюрр	Энн Кийомура Кадзуко Савамацу	7–5, 1–6, 7–5
1976	Уимблдонский турнир (3)	Трава	Билли-Джин Кинг	Крис Эверт Мартина Навратилова	6–1, 3–6, 7–5
1977	Уимблдонский турнир (4)	Трава	Мартина Навратилова	Хелен Гурле Джоанна Расселл	6–3, 6–3
1979	Уимблдонский турнир (5)	Трава	Венди Тёрнбулл	Билли-Джин Кинг Мартина Навратилова	5–7, 6–3, 6–2
1980	Открытый чемпионат США (2)	Хард	Пэм Шрайвер	Билли-Джин Кинг Мартина Навратилова	7–6, 7–5

Смешанный парный разряд (13)

Победы (4)

Год	Турнир	Покрытие	Партнёр	Соперники в финале	Счёт в финале
1977	Открытый чемпионат США	Грунт	Фрю Макмиллан	Билли-Джин Кинг Витас Герулайтис	6–2, 3–6, 6–3
1978	Уимблдонский турнир	Трава	Фрю Макмиллан	Билли-Джин Кинг Рэй Раффлз	6–2, 6–2
1978	Открытый чемпионат США (2)	Хард	Фрю Макмиллан	Билли-Джин Кинг Рэй Раффлз	6–3, 7–6
1981	Уимблдонский турнир (2)	Трава	Фрю Макмиллан	Трейси Остин Джон Остин	4–6, 7–6, 6–3

Поражения (9)

Год	Турнир	Покрытие	Партнёр	Соперники в финале	Счёт в финале
1971	Открытый чемпионат США	Трава	Роб Мод	Билли-Джин Кинг Оуэн Дэвидсон	6–3, 7–5
1973	Открытый чемпионат Франции	Грунт	Патрис Домингес	Франсуаза Дюрр Жан-Клод Барклай	6–1, 6–4
1975	Уимблдонский турнир	Трава	Аллен Стоун	Маргарет Корт Марти Риссен	6–4, 7–5
1976	Открытый чемпионат США (2)	Грунт	Фрю Макмиллан	Билли-Джин Кинг Фил Дент	3–6, 6–2, 7–5
1977	Уимблдонский турнир (2)	Трава	Фрю Макмиллан	Грир Стивенс Боб Хьюитт	3–6, 7–5, 6–4
1979	Уимблдонский турнир (3)	Трава	Фрю Макмиллан	Грир Стивенс Боб Хьюитт	7–5, 7–6
1979	Открытый чемпионат США (3)	Хард	Фрю Макмиллан	Грир Стивенс Боб Хьюитт	6–3, 7–5
1980	Открытый чемпионат США (4)	Хард	Фрю Макмиллан	Венди Тёрнбулл Марти Риссен	7–5, 6–2
1981	Открытый чемпионат Франции (2)	Грунт	Фред Макнейр	Андреа Джегер Джимми Ариас	7–6, 6–4

Участие в финалах Virginia Slims Championships / Avon Championships (3)

Парный разряд (3)

Результат	Год	Место проведения	Партнёр	Соперницы в финале	Счёт в финале
Поражение	1973	Нью-Йорк	Франсуаза Дюрр	Розмари Казалс Маргарет Корт	2–6, 4–6
Поражение	1974	Лос-Анджелес	Франсуаза Дюрр	Розмари Казалс Билли-Джин Кинг	1–6, 7–6, 5–7
Победа	1979	Нью-Йорк	Франсуаза Дюрр	Сью Баркер Энн Кийомура	7–6, 7–6

История участия в турнирах Большого шлема в женском парном разряде

Турнир	1967	1968	1969	1970	1971	1972	1973	1974	1975	1976	1977	1978	1979	1980	1981	1982	1983	1984	1985	Итого
Открытый чемпионат Австралии	1/2	НУ	НУ	НУ	НУ	НУ	НУ	НУ	НУ	НУ	НУ	НУ	НУ	1/4	1/4	3К	2К	НУ	НУ	0 / 5
Открытый чемпионат Франции	НУ	НУ	НУ	1/4	1/4	П	Ф	НУ	НУ	НУ	НУ	НУ	П	1/2	3К	3К	1К	НУ	НУ	2 / 9
Уимблдонский турнир	НУ	НУ	3К	3К	1К	П	Ф	1/4	Ф	Ф	Ф	3К	Ф	1/4	НУ	2К	2К	1К	НУ	1 / 15
Открытый чемпионат США	НУ	НУ	НУ	НУ	1/4	П	1/4	Ф	1/2	1/4	П	1К	П	Ф	3К	3К	1К	1К	1К	3 / 15

Ссылки

• [www.wtatennis.com/players/player/ Профиль на сайте WTA]  (англ.)
• [www.itftennis.com/procircuit/players/player/profile.aspx?playerid= Профиль на сайте ITF]  (англ.)
• [www.fedcup.com/en/players/player.aspx?id= Профиль на сайте Кубка Федерации] (англ.)

Отрывок, характеризующий Стове, Бетти

Он мог бы… не только мог бы, но он должен был подъехать к государю. И это был единственный случай показать государю свою преданность. И он не воспользовался им… «Что я наделал?» подумал он. И он повернул лошадь и поскакал назад к тому месту, где видел императора; но никого уже не было за канавой. Только ехали повозки и экипажи. От одного фурмана Ростов узнал, что Кутузовский штаб находится неподалеку в деревне, куда шли обозы. Ростов поехал за ними.
Впереди его шел берейтор Кутузова, ведя лошадей в попонах. За берейтором ехала повозка, и за повозкой шел старик дворовый, в картузе, полушубке и с кривыми ногами.
– Тит, а Тит! – сказал берейтор.
– Чего? – рассеянно отвечал старик.
– Тит! Ступай молотить.
– Э, дурак, тьфу! – сердито плюнув, сказал старик. Прошло несколько времени молчаливого движения, и повторилась опять та же шутка.
В пятом часу вечера сражение было проиграно на всех пунктах. Более ста орудий находилось уже во власти французов.
Пржебышевский с своим корпусом положил оружие. Другие колонны, растеряв около половины людей, отступали расстроенными, перемешанными толпами.
Остатки войск Ланжерона и Дохтурова, смешавшись, теснились около прудов на плотинах и берегах у деревни Аугеста.
В 6 м часу только у плотины Аугеста еще слышалась жаркая канонада одних французов, выстроивших многочисленные батареи на спуске Праценских высот и бивших по нашим отступающим войскам.
В арьергарде Дохтуров и другие, собирая батальоны, отстреливались от французской кавалерии, преследовавшей наших. Начинало смеркаться. На узкой плотине Аугеста, на которой столько лет мирно сиживал в колпаке старичок мельник с удочками, в то время как внук его, засучив рукава рубашки, перебирал в лейке серебряную трепещущую рыбу; на этой плотине, по которой столько лет мирно проезжали на своих парных возах, нагруженных пшеницей, в мохнатых шапках и синих куртках моравы и, запыленные мукой, с белыми возами уезжали по той же плотине, – на этой узкой плотине теперь между фурами и пушками, под лошадьми и между колес толпились обезображенные страхом смерти люди, давя друг друга, умирая, шагая через умирающих и убивая друг друга для того только, чтобы, пройдя несколько шагов, быть точно. так же убитыми.
Каждые десять секунд, нагнетая воздух, шлепало ядро или разрывалась граната в средине этой густой толпы, убивая и обрызгивая кровью тех, которые стояли близко. Долохов, раненый в руку, пешком с десятком солдат своей роты (он был уже офицер) и его полковой командир, верхом, представляли из себя остатки всего полка. Влекомые толпой, они втеснились во вход к плотине и, сжатые со всех сторон, остановились, потому что впереди упала лошадь под пушкой, и толпа вытаскивала ее. Одно ядро убило кого то сзади их, другое ударилось впереди и забрызгало кровью Долохова. Толпа отчаянно надвинулась, сжалась, тронулась несколько шагов и опять остановилась.
Пройти эти сто шагов, и, наверное, спасен; простоять еще две минуты, и погиб, наверное, думал каждый. Долохов, стоявший в середине толпы, рванулся к краю плотины, сбив с ног двух солдат, и сбежал на скользкий лед, покрывший пруд.
– Сворачивай, – закричал он, подпрыгивая по льду, который трещал под ним, – сворачивай! – кричал он на орудие. – Держит!…
Лед держал его, но гнулся и трещал, и очевидно было, что не только под орудием или толпой народа, но под ним одним он сейчас рухнется. На него смотрели и жались к берегу, не решаясь еще ступить на лед. Командир полка, стоявший верхом у въезда, поднял руку и раскрыл рот, обращаясь к Долохову. Вдруг одно из ядер так низко засвистело над толпой, что все нагнулись. Что то шлепнулось в мокрое, и генерал упал с лошадью в лужу крови. Никто не взглянул на генерала, не подумал поднять его.
– Пошел на лед! пошел по льду! Пошел! вороти! аль не слышишь! Пошел! – вдруг после ядра, попавшего в генерала, послышались бесчисленные голоса, сами не зная, что и зачем кричавшие.
Одно из задних орудий, вступавшее на плотину, своротило на лед. Толпы солдат с плотины стали сбегать на замерзший пруд. Под одним из передних солдат треснул лед, и одна нога ушла в воду; он хотел оправиться и провалился по пояс.
Ближайшие солдаты замялись, орудийный ездовой остановил свою лошадь, но сзади всё еще слышались крики: «Пошел на лед, что стал, пошел! пошел!» И крики ужаса послышались в толпе. Солдаты, окружавшие орудие, махали на лошадей и били их, чтобы они сворачивали и подвигались. Лошади тронулись с берега. Лед, державший пеших, рухнулся огромным куском, и человек сорок, бывших на льду, бросились кто вперед, кто назад, потопляя один другого.
Ядра всё так же равномерно свистели и шлепались на лед, в воду и чаще всего в толпу, покрывавшую плотину, пруды и берег.


На Праценской горе, на том самом месте, где он упал с древком знамени в руках, лежал князь Андрей Болконский, истекая кровью, и, сам не зная того, стонал тихим, жалостным и детским стоном.
К вечеру он перестал стонать и совершенно затих. Он не знал, как долго продолжалось его забытье. Вдруг он опять чувствовал себя живым и страдающим от жгучей и разрывающей что то боли в голове.
«Где оно, это высокое небо, которое я не знал до сих пор и увидал нынче?» было первою его мыслью. «И страдания этого я не знал также, – подумал он. – Да, я ничего, ничего не знал до сих пор. Но где я?»
Он стал прислушиваться и услыхал звуки приближающегося топота лошадей и звуки голосов, говоривших по французски. Он раскрыл глаза. Над ним было опять всё то же высокое небо с еще выше поднявшимися плывущими облаками, сквозь которые виднелась синеющая бесконечность. Он не поворачивал головы и не видал тех, которые, судя по звуку копыт и голосов, подъехали к нему и остановились.
Подъехавшие верховые были Наполеон, сопутствуемый двумя адъютантами. Бонапарте, объезжая поле сражения, отдавал последние приказания об усилении батарей стреляющих по плотине Аугеста и рассматривал убитых и раненых, оставшихся на поле сражения.
– De beaux hommes! [Красавцы!] – сказал Наполеон, глядя на убитого русского гренадера, который с уткнутым в землю лицом и почернелым затылком лежал на животе, откинув далеко одну уже закоченевшую руку.
– Les munitions des pieces de position sont epuisees, sire! [Батарейных зарядов больше нет, ваше величество!] – сказал в это время адъютант, приехавший с батарей, стрелявших по Аугесту.
– Faites avancer celles de la reserve, [Велите привезти из резервов,] – сказал Наполеон, и, отъехав несколько шагов, он остановился над князем Андреем, лежавшим навзничь с брошенным подле него древком знамени (знамя уже, как трофей, было взято французами).
– Voila une belle mort, [Вот прекрасная смерть,] – сказал Наполеон, глядя на Болконского.
Князь Андрей понял, что это было сказано о нем, и что говорит это Наполеон. Он слышал, как называли sire того, кто сказал эти слова. Но он слышал эти слова, как бы он слышал жужжание мухи. Он не только не интересовался ими, но он и не заметил, а тотчас же забыл их. Ему жгло голову; он чувствовал, что он исходит кровью, и он видел над собою далекое, высокое и вечное небо. Он знал, что это был Наполеон – его герой, но в эту минуту Наполеон казался ему столь маленьким, ничтожным человеком в сравнении с тем, что происходило теперь между его душой и этим высоким, бесконечным небом с бегущими по нем облаками. Ему было совершенно всё равно в эту минуту, кто бы ни стоял над ним, что бы ни говорил об нем; он рад был только тому, что остановились над ним люди, и желал только, чтоб эти люди помогли ему и возвратили бы его к жизни, которая казалась ему столь прекрасною, потому что он так иначе понимал ее теперь. Он собрал все свои силы, чтобы пошевелиться и произвести какой нибудь звук. Он слабо пошевелил ногою и произвел самого его разжалобивший, слабый, болезненный стон.
– А! он жив, – сказал Наполеон. – Поднять этого молодого человека, ce jeune homme, и свезти на перевязочный пункт!
Сказав это, Наполеон поехал дальше навстречу к маршалу Лану, который, сняв шляпу, улыбаясь и поздравляя с победой, подъезжал к императору.
Князь Андрей не помнил ничего дальше: он потерял сознание от страшной боли, которую причинили ему укладывание на носилки, толчки во время движения и сондирование раны на перевязочном пункте. Он очнулся уже только в конце дня, когда его, соединив с другими русскими ранеными и пленными офицерами, понесли в госпиталь. На этом передвижении он чувствовал себя несколько свежее и мог оглядываться и даже говорить.
Первые слова, которые он услыхал, когда очнулся, – были слова французского конвойного офицера, который поспешно говорил:
– Надо здесь остановиться: император сейчас проедет; ему доставит удовольствие видеть этих пленных господ.
– Нынче так много пленных, чуть не вся русская армия, что ему, вероятно, это наскучило, – сказал другой офицер.
– Ну, однако! Этот, говорят, командир всей гвардии императора Александра, – сказал первый, указывая на раненого русского офицера в белом кавалергардском мундире.
Болконский узнал князя Репнина, которого он встречал в петербургском свете. Рядом с ним стоял другой, 19 летний мальчик, тоже раненый кавалергардский офицер.
Бонапарте, подъехав галопом, остановил лошадь.
– Кто старший? – сказал он, увидав пленных.
Назвали полковника, князя Репнина.
– Вы командир кавалергардского полка императора Александра? – спросил Наполеон.
– Я командовал эскадроном, – отвечал Репнин.
– Ваш полк честно исполнил долг свой, – сказал Наполеон.
– Похвала великого полководца есть лучшая награда cолдату, – сказал Репнин.
– С удовольствием отдаю ее вам, – сказал Наполеон. – Кто этот молодой человек подле вас?
Князь Репнин назвал поручика Сухтелена.
Посмотрев на него, Наполеон сказал, улыбаясь:
– II est venu bien jeune se frotter a nous. [Молод же явился он состязаться с нами.]
– Молодость не мешает быть храбрым, – проговорил обрывающимся голосом Сухтелен.
– Прекрасный ответ, – сказал Наполеон. – Молодой человек, вы далеко пойдете!
Князь Андрей, для полноты трофея пленников выставленный также вперед, на глаза императору, не мог не привлечь его внимания. Наполеон, видимо, вспомнил, что он видел его на поле и, обращаясь к нему, употребил то самое наименование молодого человека – jeune homme, под которым Болконский в первый раз отразился в его памяти.
– Et vous, jeune homme? Ну, а вы, молодой человек? – обратился он к нему, – как вы себя чувствуете, mon brave?
Несмотря на то, что за пять минут перед этим князь Андрей мог сказать несколько слов солдатам, переносившим его, он теперь, прямо устремив свои глаза на Наполеона, молчал… Ему так ничтожны казались в эту минуту все интересы, занимавшие Наполеона, так мелочен казался ему сам герой его, с этим мелким тщеславием и радостью победы, в сравнении с тем высоким, справедливым и добрым небом, которое он видел и понял, – что он не мог отвечать ему.
Да и всё казалось так бесполезно и ничтожно в сравнении с тем строгим и величественным строем мысли, который вызывали в нем ослабление сил от истекшей крови, страдание и близкое ожидание смерти. Глядя в глаза Наполеону, князь Андрей думал о ничтожности величия, о ничтожности жизни, которой никто не мог понять значения, и о еще большем ничтожестве смерти, смысл которой никто не мог понять и объяснить из живущих.
Император, не дождавшись ответа, отвернулся и, отъезжая, обратился к одному из начальников:
– Пусть позаботятся об этих господах и свезут их в мой бивуак; пускай мой доктор Ларрей осмотрит их раны. До свидания, князь Репнин, – и он, тронув лошадь, галопом поехал дальше.
На лице его было сиянье самодовольства и счастия.
Солдаты, принесшие князя Андрея и снявшие с него попавшийся им золотой образок, навешенный на брата княжною Марьею, увидав ласковость, с которою обращался император с пленными, поспешили возвратить образок.
Князь Андрей не видал, кто и как надел его опять, но на груди его сверх мундира вдруг очутился образок на мелкой золотой цепочке.
«Хорошо бы это было, – подумал князь Андрей, взглянув на этот образок, который с таким чувством и благоговением навесила на него сестра, – хорошо бы это было, ежели бы всё было так ясно и просто, как оно кажется княжне Марье. Как хорошо бы было знать, где искать помощи в этой жизни и чего ждать после нее, там, за гробом! Как бы счастлив и спокоен я был, ежели бы мог сказать теперь: Господи, помилуй меня!… Но кому я скажу это! Или сила – неопределенная, непостижимая, к которой я не только не могу обращаться, но которой не могу выразить словами, – великое всё или ничего, – говорил он сам себе, – или это тот Бог, который вот здесь зашит, в этой ладонке, княжной Марьей? Ничего, ничего нет верного, кроме ничтожества всего того, что мне понятно, и величия чего то непонятного, но важнейшего!»