Мандликова, Гана

Гана Мандликова
Гражданство	Чехия Чехия Австралия Австралия
Место проживания	Прага, Чехия Санкчуари Коув, Австралия
Дата рождения	19 февраля 1962(1962-02-19) (62 года)
Место рождения	Прага, ЧССР
Рост	173 см
Вес	60 кг
Начало карьеры	1978
Завершение карьеры	1990
Рабочая рука	правша
Призовые, долл.	3 235 852
Одиночный разряд
Матчей в/п	565—194
Титулов	27
Наивысшая позиция	3 (16 апреля 1984)
Турниры серии Большого шлема
Австралия	победа (1980, 1987)
Франция	победа (1981)
Уимблдон	финал (1981, 1986)
США	победа (1985)
Парный разряд
Матчей в/п	294—118
Титулов	19
Наивысшая позиция	7 (21 декабря 1986)
Турниры серии Большого шлема
Австралия	1/4 (1987, 1988)
Франция	финал (1984)
Уимблдон	финал (1986)
США	победа (1989)
Завершила выступления

Гана Ма́ндликова (чеш. Hana Mandlíková; р. 19 февраля 1962, Прага) — бывшая чехословацкая и австралийская профессиональная теннисистка и теннисный тренер.

• Пятикратная победительница турниров Большого шлема в одиночном и женском парном разряде
• Победительница чемпионата Virginia Slims (март 1986) в парном разряде
• Трёхкратная обладательница Кубка Федерации в составе сборной ЧССР
• Член Международного зала теннисной славы с 1994 года.

Личная жизнь

Гана Мандликов — дочь чехословацкого спринтера Вилема Мандлика, 11-кратного чемпиона ЧССР и участника Олимпийских игр 1956 и 1960 года. Благодаря связям отца в спортивных кругах, Гана с первых дней карьеры работала с лучшими тренерами.

В 1986 году Мандликова вышла замуж за предпринимателя из Австралии Яна Седлака. Бракосочетание состоялось в дни проведения Кубка Федерации в Праге. При этом свадьбы как таковой не было: вечер после объявления о браке Мандликова провела с подругами в доме у своих родителей и там же осталась ночевать без жениха. 1 января 1988 года получила австралийское гражданство. После церемонии объявила, что больше не будет выступать под флагом Чехословакии, несмотря на то, что уже была включена в состав олимпийской делегации ЧССР на предстоящие Олимпийские игры в Сеуле. Через год после получения австралийского гражданства Мандликова развелась, что вызвало подозрения в том, что брак был только средством для получения гражданства. Хотя она купила дом в австралийском штате Квинсленд, по свидетельствам соседей, она там почти не появлялась. Позднее она решила родить и вырастить детей в однополом союзе.

Игровая карьера

Первые годы карьеры

Когда Гане было 8 с половиной лет, отец сделал ей деревянную ракетку и нарисовал на стене комнаты мишень, чтобы она могла тренироваться.

В 1978 году Мандликова стала чемпионкой мира ITF среди юниорок. В том же году она побеждает на первых двух турнирах в карьере, а на следующий год выигрывает пять турниров в одиночном разряде и один в парах; четыре из этих побед пришлись на декабрь. Во втором круге Открытого чемпионата Франции 1979 года она побеждает шестую ракетку мира Сью Баркер. С 1979 года она также выступает за сборную ЧССР в Кубке Федерации. В своём первом матче за сборную она тоже взяла верх над Баркер.

В 1980 году, в 18 лет она выигрывает свой первый турнир Большого шлема; это происходит на Открытом чемпионате Австралии. Перед этим она вышла в полуфинал Открытого чемпионата Франции и финал Уимблдонского турнира, оба раза уступив в трёх сетах Крис Эверт. На Уимблдоне в четвёртом круге она победила вторую ракетку мира Мартину Навратилову. В сентябре, на турнире в Атланте, ей удалось обыграть и Эверт. По итогам сезона, в котором она выиграла шесть турниров, Мандликова удостаивается награды WTA в категории «Прогресс года».

На следующий год к своим титулам Мандликова добавляет победу на Открытом чемпионате Франции, где в полуфинале она одолела Эверт, на тот момент первую ракетку мира, а спустя месяц той же Эверт проигрывает в финале Уимблдона.

С 1980 года Мандликову тренирует нидерландская теннисистка Бетти Стове, с которой они вместе выиграли два турнира в парном разряде. Стове разработала для Мандликовой особый режим с длительными периодами отдыха между турнирами, чтобы бороться с психологической нагрузкой. С её помощью Мандликова преодолела длительный спад в начале 80-х годов, когда с сентября 1981 года она больше двух лет не могла добиться победы в турнире. Впрочем, даже во время этого относительного спада Мандликова остаётся одним из лидеров женского тенниса: в 1982 году она доходит до финала Открытого чемпионата США, а в 1983 году в составе сборной Чехословакии выигрывает Кубок Федерации, не проиграв ни одного из шести проведенных матчей.

Пик карьеры

Возвращение Мандликовой состоялось в январе 1984 года. За месяц она выиграла три турнира, причём в Окленде одержала победы последовательно над тремя теннисистками, посеянными в турнире под первыми номерами. В финале турнира в Окленде она прервала серию из 54 побед подряд, одержанных первой ракеткой мира Навратиловой. После этого матча Навратилова начала новую победную серию, продолжавшуюся 74 игры подряд, — результат, не превзойдённый по сей день. К апрелю Мандликова поднимается до третьего места в рейтинге, высшего в карьере. До конца года она выиграла ещё два турнира и дважды побывала в полуфиналах турниров Большого шлема на Открытом чемпионате Франции и на Уимблдоне. В первом случае на её пути в финал стал Навратилова, во втором — вторая ракетка мира Эверт. Она также выиграла три турнира и дошла до финала Открытого чемпионата Франции в парном разряде и второй раз подряд победила в Кубке Федерации со сборной ЧССР, снова выиграв все свои матчи и принеся команде победное очко в финальной встрече с австралийками.

В 1985 году Мандликова выигрывает свой третий турнир Большого шлема, теперь Открытый чемпионат США. В полуфинале и финале она последовательно победила Эверт и Навратилову. В парном разряде она побеждает в пяти турнирах, в двух из них — с австралийкой Венди Тёрнбулл. Они также доходят до полуфинала на Уимблдоне и Открытом чемпионате США, завоевав право в участии в итоговом турнире года. Мандликова в третий раз подряд завоёвывает со сборной Кубок Федерации, одержав семь побед в семи матчах (пять в одиночном и две в парном разряде).

В 1986 году Мандликова первый и последний раз в карьере выигрывает итоговый турнир года. Это произошло в марте, в парном турнире, где её партнёршей была Тёрнбулл. В одиночном разряде на этом турнире Мандликова также показывает свой лучший результат, дойдя до финала. В полуфинале она победила Эверт, а в финале уступила Навратиловой. Этот год и дальше развивался для неё удачно: она дошла до полуфинала Открытого чемпионата Франции в одиночном и парном разрядах, до финала Уимблдонского турнира также в обоих разрядах (как и в Virginia Slims Championships, обыграла в одиночном разряде Эверт и уступила Навратиловой) и, наконец, до финала Открытого чемпионат США в парах. На каждом из трёх турниров Большого шлема в парном разряде на её пути к победе становилась Навратилова, один раз в паре с Андреа Темешвари и дважды с Пэм Шрайвер. Мандликова дошла и до финала Кубка Федерации, где на этот раз её команда потерпела поражение от американок. В конце года она второй раз подряд участвовала в итоговом турнире сезона (в связи с тем, что Открытый чемпионат Австралии был перенесён с конца года на начало и в 1986 году не проводился). В одиночном разряде она дошла до четвертьфинала, а в паре с Тёрнбулл до полуфинала и в итоге поднялась на высшую для себя седьмую строчку в рейтинге теннисисток в парном разряде.

Последние годы

В начале 1987 года Мандликова выиграла три турнира в одиночном разряде, среди них Открытый чемпионат Австралии, где в финале она победила Навратилову, и один турнир в парах (с Тёрнбулл). В последующие месяцы на её пути несколько раз становилась юная Штеффи Граф, победившая её в финалах турниров в Амелия-Айленд и Цюрихе и полуфинальном матче Кубка Федерации. Ещё дважды её останавливала Эверт. Травмы не позволяли ей выступить в полную силу на Открытом чемпионате Франции, она пропустила Уимблдон и дошла только до четвёртого круга на Открытом чемпионате США. После поражения в четвёртом круге она разбила табло на корте и обрушилась на рефери с потоком брани. После этого она отказалась участвовать в послематчевой конференции, запершись от журналистов в туалете. Несмотря на эти неудачи, в конце года Мандликова в очередной раз попала на чемпионат Virginia Slims, но там уступила в первом же матче. В итоге выигранные в начале года турниры оказались последними в её карьере в одиночном разряде.

В 1988 году разрыв бедренной мышцы не позволил Мандликовой участвовать в соревнованиях с Уимблдонского турнира и до конца сезона. Её возвращение состоялось только в конце декабря, в первом розыгрыше Кубка Хопмана, где она со своим новым соотечественником Патом Кэшем дошла до финала и уступила там своим прежним соотечественникам Суковой и Мечиржу.

В течение 1989 года Мандликова добилась ряда успехов, главным из которых становится победа в Открытом чемпионате США в парном разряде, где с ней играла Навратилова. Интересно, что в финале им противостояла постоянная партнёрша Навратиловой Пэм Шрайвер. Мандликова выиграла в этом сезоне ещё один турнир с Навратиловой и один со Шрайвер. В одиночном разряде Навратилова дважды побеждала её в турнирах Большого шлема и ещё дважды в турнирах менее высокого ранга, а в других турнирах на её пути становились новые звёзды: Граф (трижды), Сукова, Габриэла Сабатини, Моника Селеш.

Мандликова ещё дважды выходила в финал турниров в парах в первой половине 1990 года, один раз со Шрайвер, второй — с Яной Новотной, но заявила о прекращении активной теннисной карьеры в связи с усталостью после Уимблдонского турнира 1990 года. В это время ей было 28 лет. В 1994 году её имя было занесено в списки Международного зала теннисной славы.

Участие в финалах турниров Большого шлема за карьеру

Одиночный разряд (8)

Победы (4)

Год	Турнир	Покрытие	Соперница в финале	Счёт в финале
1980	Открытый чемпионат Австралии	Трава	Венди Тёрнбулл	6-0, 7-5
1981	Открытый чемпионат Франции	Грунт	Сильвия Ханика	6-2, 6-4
1985	Открытый чемпионат США	Хард	Мартина Навратилова	7-63, 1-6, 7-62
1987	Открытый чемпионат Австралии (2)	Трава	Мартина Навратилова	7-5, 7-61

Поражения (4)

Год	Турнир	Покрытие	Соперница в финале	Счёт в финале
1980	Открытый чемпионат США	Хард	Крис Эверт	7-5, 1-6, 1-6
1981	Уимблдонский турнир	Трава	Крис Эверт	2-6, 2-6
1982	Открытый чемпионат США (2)	Хард	Крис Эверт	3-6, 1-6
1986	Уимблдонский турнир (2)	Трава	Мартина Навратилова	6-71, 3-6

Женский парный разряд (4)

Победа (1)

Год	Турнир	Покрытие	Партнёр	Соперницы в финале	Счёт в финале
1989	Открытый чемпионат США	Хард	Мартина Навратилова	Мэри-Джо Фернандес Пэм Шрайвер	5-7, 6-4, 6-4

Поражения (3)

Год	Турнир	Покрытие	Партнёр	Соперницы в финале	Счёт в финале
1984	Открытый чемпионат Франции	Грунт	Клаудиа Коде-Кильш	Мартина Навратилова Пэм Шрайвер	6-4, 2-6, 2-6
1986	Уимблдонский турнир	Трава	Венди Тёрнбулл	Мартина Навратилова Пэм Шрайвер	1-6, 3-6
1986	Открытый чемпионат США	Хард	Венди Тёрнбулл	Мартина Навратилова Пэм Шрайвер	4-6, 6-3, 3-6

Титулы за карьеру (46)

Одиночный разряд (27)

№	Дата	Турнир	Покрытие	Соперница в финале	Счёт в финале
1.	26 фев 1978	Милан, Италия	Грунт	Гана Страхонова	7-5, 6-2
2.	15 окт 1978	Барселона, Испания	Грунт	Сабина Симмондс	6-1, 5-7, 6-3
3.	4 фев 1979	Монреаль, Канада	Ковёр	Лесли Аллен	7-6, 6-2
4.	22 июл 1979	Открытый чемпионат Австрии, Кицбюэль	Грунт	Сильвия Ханика	2-6, 7-5, 6-3
5.	2 дек 1979	Мельбурн, Австралия	Трава	Венди Тёрнбулл	6-3, 6-2
6.	16 дек 1979	Аделаида, Австралия	Трава	Вирджиния Рузичи	7-5, 2-2 отказ
7.	23 дек 1979	Nabisco NSW Open, Сидней, Австралия	Трава	Беттина Бунге	6-3, 3-6, 6-3
8.	24 авг 1980	Мава, Нью-Джерси, США	Хард	Андреа Джегер	6-70, 6-2, 6-2
9.	28 сен 1980	Атланта, США	Ковёр	Венди Тёрнбулл	6-3, 7-5
10.	2 ноя 1980	Стокгольм, Швеция	Ковёр	Беттина Бунге	6-2, 6-2
11.	16 ноя 1980	Амстердам, Нидерланды	Ковёр	Вирджиния Рузичи	5-7, 6-2, 7-5
12.	30 ноя 1980	Открытый чемпионат Австралии, Мельбурн	Трава	Венди Тёрнбулл	6-0, 7-5
13.	14 дек 1980	Аделаида (2)	Трава	Сью Баркер	6-2, 6-4
14.	22 фев 1981	Хьюстон, США	Хард (I)	Беттина Бунге	6-4, 6-4
15.	6 июн 1981	Открытый чемпионат Франции, Париж	Грунт	Сильвия Ханика	6-2, 6-4
16.	30 авг 1981	Мава (2)	Хард	Пэм Касале	6-2, 6-2
17.	8 янв 1984	Вашингтон, США	Ковёр	Зина Гаррисон	6-1, 6-1
18.	15 янв 1984	VS of California, Окленд, США	Ковёр	Мартина Навратилова	7-66, 3-6, 6-4
19.	5 фев 1984	Хьюстон (2)	Ковёр	Мануэла Малеева	6-4, 6-2
20.	25 мар 1984	VS of Dallas, США	Ковёр	Кэти Джордан	7-63, 3-6, 6-1
21.	1 апр 1984	Бостон, США	Ковёр	Хелена Сукова	7-5, 6-0
22.	24 фев 1985	VS of California, Окленд (2)	Ковёр	Крис Эверт	6-2, 6-4
23.	9 мар 1985	Принстон, США	Ковёр	Катарина Линдквист	6-3, 7-5
24.	7 сен 1985	Открытый чемпионат США, Нью-Йорк	Хард	Мартина Навратилова	7-63, 1-6, 7-62
25.	4 янв 1987	Брисбен, Австралия	Трава	Пэм Шрайвер	6-2, 2-6, 6-4
26.	24 янв 1987	Открытый чемпионат Австралии, Мельбурн (2)	Трава	Мартина Навратилова	7-5, 7-61
27.	29 мар 1987	Вашингтон (2)	Ковёр	Барбара Поттер	6-4, 6-2

Женский парный разряд (19)

№	Дата	Турнир	Покрытие	Партнёр	Соперница в финале	Счёт в финале
1.	10 дек 1979	Аделаида, Австралия	Трава	Вирджиния Рузичи	Сью Баркер Пэм Шрайвер	6-1, 3-6, 6-2
2.	5 мая 1980	Открытый чемпионат Италии, Рим	Грунт	Рената Томанова	Адриана Вильягран Иванна Мадруга	6-4, 6-4
3.	3 ноя 1980	Porsche Tennis Grand Prix, Фильдерштадт, ФРГ	Хард (I)	Бетти Стове	Кэти Джордан Энн Смит	6-4, 7-5
4.	10 ноя 1980	Амстердам, Нидерланды	Ковёр	Бетти Стове	Джоан Расселл Мима Яушовец	7-6, 7-6
5.	23 янв 1984	Марко-Айленд, Флорида, США	Грунт	Гелена Сукова	Андреа Джегер Энн Хоббс	3-6, 6-2, 6-2
6.	9 апр 1984	Хилтон-Хед-Айленд, Южная Каролина, США	Грунт	Клаудиа Коде-Кильш	Шарон Уолш Энн Хоббс	7-5, 6-2
7.	23 апр 1984	Орландо, США	Грунт	Клаудиа Коде-Кильш	Венди Тёрнбулл Энн Хоббс	6-0, 1-6, 6-3
8.	18 фев 1985	VS of California, Окленд, США	Ковёр	Венди Тёрнбулл	Розалин Нидеффер Кэнди Рейнольдс	4-6, 7-5, 6-1
9.	15 апр 1985	Sunkist Championships, Амелия-Айленд, Флорида, США	Грунт	Розалин Нидеффер	Карлинг Бассетт Крис Эверт	6-1, 2-6, 6-2
10.	14 окт 1985	Porsche Tennis Grand Prix, Фильдерштадт (2)	Ковёр	Пэм Шрайвер	Карина Карлссон Тина Шойер-Ларсен	6-2, 6-1
11.	28 окт 1985	European Indoors, Цюрих, Швейцария	Ковёр	Андреа Темешвари	Клаудиа Коде-Кильш Гелена Сукова	6-4, 3-6, 7-5
12.	18 ноя 1985	Family Circle NSW Open, Сидней, Австралия	Трава	Венди Тёрнбулл	Розалин Нидеффер Кэнди Рейнольдс	3-6, 7-65, 6-4
13.	24 фев 1986	VS of California, Окленд (2)	Ковёр	Венди Тёрнбулл	Бонни Гадусек Гелена Сукова	7-65, 6-1
14.	17 мар 1986	VS Championships, Нью-Йорк, США	Ковёр	Венди Тёрнбулл	Клаудиа Коде-Кильш Гелена Сукова	6-4, 6-74, 6-3
15.	29 дек 1986	Брисбен, Австралия	Трава	Венди Тёрнбулл	Бетси Нагельсен Элизабет Смайли	6-4, 6-3
16.	9 фев 1987	VS of California, Окленд (3)	Ковёр	Венди Тёрнбулл	Зина Гаррисон Габриэла Сабатини	6-4, 7-64
17.	6 мар 1989	VS of Indian Wells, США	Хард	Пэм Шрайвер	Гретхен Мейджерс Розалин Нидеффер	6-3, 6-74, 6-3
18.	3 апр 1989	Хилтон-Хед-Айленд (2)	Грунт	Мартина Навратилова	Мери-Лу Дэниелс Венди Проса	6-4, 6-1
19.	28 авг 1989	Открытый чемпионат США, Нью-Йорк	Хард	Мартина Навратилова	Мэри-Джо Фернандес Пэм Шрайвер	5-7, 6-4, 6-4

Участие в центральных турнирах за карьеру

Одиночный разряд

Турнир	1978	1979	1980	1981	1982	1983	1984	1985	19861	19862	1987	1988	1989	1990	Итого	В / П за карьеру
Открытый чемпионат Австралии	A	1/4	П	1/4	2R	2R	A	1/2	-		П	1/4	4R	3R	2/10	33-8
Открытый чемпионат Франции	2R	1/4	1/2	П	1/2	1/4	1/2	1/4	1/2		2R	2R	1R	A	1/12	40-11
Уимблдонский турнир	A	4R	4R	Ф	2R	4R	1/2	3R	Ф		A	3R	4R	2R	0/11	35-11
Открытый чемпионат США	3R	2R	Ф	1/4	Ф	1/4	1/4	П	4R		4R	A	3R	A	1/11	42-10
Итоговый турнир Avon / VS / WTA	A	A	A	1/4	A	1R	1/4	1/2	Ф	1/4	1R	A	1R	A	0/8	8-9

Парный разряд

Турнир	1982	1983	1984	1985	19861	19862	1987	1988	1989	1990	Итого	В / П за карьеру
Открытый чемпионат Австралии	A	A	A	1R	-		1/4	1/4	1R	1R	0/5	6-5
Открытый чемпионат Франции	3R	1/4	Ф	3R	1/2		1R	3R	3R	A	0/8	20-8
Уимблдонский турнир	2R	2R	1/4	1/2	Ф		A	2R	3R	A	0/7	15-7
Открытый чемпионат США	3R	2R	3R	1/2	Ф		3R	A	П	A	1/7	22-6
Итоговый турнир Avon / VS / WTA	A	A	A	A	П	1/2	A	A	A	A	1/2	4-1

Тренерская карьера

По окончании выступлений Гана Мандликова занялась тренерской работой. Она стала постоянным тренером Яны Новотной, которая с её помощью победила на Уимблдоне. Она была также капитаном чешской сборной в Кубке Федерации. Под её руководством сборная дошла до полуфинала Кубка Федерации в Мировой группе в 1997 году.

Ссылки

• [www.wtatennis.com/players/player/ Профиль на сайте WTA]  (англ.)
• [www.fedcup.com/en/players/player.aspx?id= Профиль на сайте Кубка Федерации] (англ.)

• [www.tennisfame.com/hall-of-famers/hana-mandlikova Гана Мандликова] на сайте Международного зала теннисной славы  (англ.)

Отрывок, характеризующий Мандликова, Гана

Наступило молчание. Графиня глядела на гостью, приятно улыбаясь, впрочем, не скрывая того, что не огорчится теперь нисколько, если гостья поднимется и уедет. Дочь гостьи уже оправляла платье, вопросительно глядя на мать, как вдруг из соседней комнаты послышался бег к двери нескольких мужских и женских ног, грохот зацепленного и поваленного стула, и в комнату вбежала тринадцатилетняя девочка, запахнув что то короткою кисейною юбкою, и остановилась по средине комнаты. Очевидно было, она нечаянно, с нерассчитанного бега, заскочила так далеко. В дверях в ту же минуту показались студент с малиновым воротником, гвардейский офицер, пятнадцатилетняя девочка и толстый румяный мальчик в детской курточке.
Граф вскочил и, раскачиваясь, широко расставил руки вокруг бежавшей девочки.
– А, вот она! – смеясь закричал он. – Именинница! Ma chere, именинница!
– Ma chere, il y a un temps pour tout, [Милая, на все есть время,] – сказала графиня, притворяясь строгою. – Ты ее все балуешь, Elie, – прибавила она мужу.
– Bonjour, ma chere, je vous felicite, [Здравствуйте, моя милая, поздравляю вас,] – сказала гостья. – Quelle delicuse enfant! [Какое прелестное дитя!] – прибавила она, обращаясь к матери.
Черноглазая, с большим ртом, некрасивая, но живая девочка, с своими детскими открытыми плечиками, которые, сжимаясь, двигались в своем корсаже от быстрого бега, с своими сбившимися назад черными кудрями, тоненькими оголенными руками и маленькими ножками в кружевных панталончиках и открытых башмачках, была в том милом возрасте, когда девочка уже не ребенок, а ребенок еще не девушка. Вывернувшись от отца, она подбежала к матери и, не обращая никакого внимания на ее строгое замечание, спрятала свое раскрасневшееся лицо в кружевах материной мантильи и засмеялась. Она смеялась чему то, толкуя отрывисто про куклу, которую вынула из под юбочки.
– Видите?… Кукла… Мими… Видите.
И Наташа не могла больше говорить (ей всё смешно казалось). Она упала на мать и расхохоталась так громко и звонко, что все, даже чопорная гостья, против воли засмеялись.
– Ну, поди, поди с своим уродом! – сказала мать, притворно сердито отталкивая дочь. – Это моя меньшая, – обратилась она к гостье.
Наташа, оторвав на минуту лицо от кружевной косынки матери, взглянула на нее снизу сквозь слезы смеха и опять спрятала лицо.
Гостья, принужденная любоваться семейною сценой, сочла нужным принять в ней какое нибудь участие.
– Скажите, моя милая, – сказала она, обращаясь к Наташе, – как же вам приходится эта Мими? Дочь, верно?
Наташе не понравился тон снисхождения до детского разговора, с которым гостья обратилась к ней. Она ничего не ответила и серьезно посмотрела на гостью.
Между тем всё это молодое поколение: Борис – офицер, сын княгини Анны Михайловны, Николай – студент, старший сын графа, Соня – пятнадцатилетняя племянница графа, и маленький Петруша – меньшой сын, все разместились в гостиной и, видимо, старались удержать в границах приличия оживление и веселость, которыми еще дышала каждая их черта. Видно было, что там, в задних комнатах, откуда они все так стремительно прибежали, у них были разговоры веселее, чем здесь о городских сплетнях, погоде и comtesse Apraksine. [о графине Апраксиной.] Изредка они взглядывали друг на друга и едва удерживались от смеха.
Два молодые человека, студент и офицер, друзья с детства, были одних лет и оба красивы, но не похожи друг на друга. Борис был высокий белокурый юноша с правильными тонкими чертами спокойного и красивого лица; Николай был невысокий курчавый молодой человек с открытым выражением лица. На верхней губе его уже показывались черные волосики, и во всем лице выражались стремительность и восторженность.
Николай покраснел, как только вошел в гостиную. Видно было, что он искал и не находил, что сказать; Борис, напротив, тотчас же нашелся и рассказал спокойно, шутливо, как эту Мими куклу он знал еще молодою девицей с неиспорченным еще носом, как она в пять лет на его памяти состарелась и как у ней по всему черепу треснула голова. Сказав это, он взглянул на Наташу. Наташа отвернулась от него, взглянула на младшего брата, который, зажмурившись, трясся от беззвучного смеха, и, не в силах более удерживаться, прыгнула и побежала из комнаты так скоро, как только могли нести ее быстрые ножки. Борис не рассмеялся.
– Вы, кажется, тоже хотели ехать, maman? Карета нужна? – .сказал он, с улыбкой обращаясь к матери.
– Да, поди, поди, вели приготовить, – сказала она, уливаясь.
Борис вышел тихо в двери и пошел за Наташей, толстый мальчик сердито побежал за ними, как будто досадуя на расстройство, происшедшее в его занятиях.


Из молодежи, не считая старшей дочери графини (которая была четырьмя годами старше сестры и держала себя уже, как большая) и гостьи барышни, в гостиной остались Николай и Соня племянница. Соня была тоненькая, миниатюрненькая брюнетка с мягким, отененным длинными ресницами взглядом, густой черною косой, два раза обвившею ее голову, и желтоватым оттенком кожи на лице и в особенности на обнаженных худощавых, но грациозных мускулистых руках и шее. Плавностью движений, мягкостью и гибкостью маленьких членов и несколько хитрою и сдержанною манерой она напоминала красивого, но еще не сформировавшегося котенка, который будет прелестною кошечкой. Она, видимо, считала приличным выказывать улыбкой участие к общему разговору; но против воли ее глаза из под длинных густых ресниц смотрели на уезжавшего в армию cousin [двоюродного брата] с таким девическим страстным обожанием, что улыбка ее не могла ни на мгновение обмануть никого, и видно было, что кошечка присела только для того, чтоб еще энергичнее прыгнуть и заиграть с своим соusin, как скоро только они так же, как Борис с Наташей, выберутся из этой гостиной.
– Да, ma chere, – сказал старый граф, обращаясь к гостье и указывая на своего Николая. – Вот его друг Борис произведен в офицеры, и он из дружбы не хочет отставать от него; бросает и университет и меня старика: идет в военную службу, ma chere. А уж ему место в архиве было готово, и всё. Вот дружба то? – сказал граф вопросительно.
– Да ведь война, говорят, объявлена, – сказала гостья.
– Давно говорят, – сказал граф. – Опять поговорят, поговорят, да так и оставят. Ma chere, вот дружба то! – повторил он. – Он идет в гусары.
Гостья, не зная, что сказать, покачала головой.
– Совсем не из дружбы, – отвечал Николай, вспыхнув и отговариваясь как будто от постыдного на него наклепа. – Совсем не дружба, а просто чувствую призвание к военной службе.
Он оглянулся на кузину и на гостью барышню: обе смотрели на него с улыбкой одобрения.
– Нынче обедает у нас Шуберт, полковник Павлоградского гусарского полка. Он был в отпуску здесь и берет его с собой. Что делать? – сказал граф, пожимая плечами и говоря шуточно о деле, которое, видимо, стоило ему много горя.
– Я уж вам говорил, папенька, – сказал сын, – что ежели вам не хочется меня отпустить, я останусь. Но я знаю, что я никуда не гожусь, кроме как в военную службу; я не дипломат, не чиновник, не умею скрывать того, что чувствую, – говорил он, всё поглядывая с кокетством красивой молодости на Соню и гостью барышню.
Кошечка, впиваясь в него глазами, казалась каждую секунду готовою заиграть и выказать всю свою кошачью натуру.
– Ну, ну, хорошо! – сказал старый граф, – всё горячится. Всё Бонапарте всем голову вскружил; все думают, как это он из поручиков попал в императоры. Что ж, дай Бог, – прибавил он, не замечая насмешливой улыбки гостьи.
Большие заговорили о Бонапарте. Жюли, дочь Карагиной, обратилась к молодому Ростову:
– Как жаль, что вас не было в четверг у Архаровых. Мне скучно было без вас, – сказала она, нежно улыбаясь ему.
Польщенный молодой человек с кокетливой улыбкой молодости ближе пересел к ней и вступил с улыбающейся Жюли в отдельный разговор, совсем не замечая того, что эта его невольная улыбка ножом ревности резала сердце красневшей и притворно улыбавшейся Сони. – В середине разговора он оглянулся на нее. Соня страстно озлобленно взглянула на него и, едва удерживая на глазах слезы, а на губах притворную улыбку, встала и вышла из комнаты. Всё оживление Николая исчезло. Он выждал первый перерыв разговора и с расстроенным лицом вышел из комнаты отыскивать Соню.
– Как секреты то этой всей молодежи шиты белыми нитками! – сказала Анна Михайловна, указывая на выходящего Николая. – Cousinage dangereux voisinage, [Бедовое дело – двоюродные братцы и сестрицы,] – прибавила она.
– Да, – сказала графиня, после того как луч солнца, проникнувший в гостиную вместе с этим молодым поколением, исчез, и как будто отвечая на вопрос, которого никто ей не делал, но который постоянно занимал ее. – Сколько страданий, сколько беспокойств перенесено за то, чтобы теперь на них радоваться! А и теперь, право, больше страха, чем радости. Всё боишься, всё боишься! Именно тот возраст, в котором так много опасностей и для девочек и для мальчиков.
– Всё от воспитания зависит, – сказала гостья.
– Да, ваша правда, – продолжала графиня. – До сих пор я была, слава Богу, другом своих детей и пользуюсь полным их доверием, – говорила графиня, повторяя заблуждение многих родителей, полагающих, что у детей их нет тайн от них. – Я знаю, что я всегда буду первою confidente [поверенной] моих дочерей, и что Николенька, по своему пылкому характеру, ежели будет шалить (мальчику нельзя без этого), то всё не так, как эти петербургские господа.
– Да, славные, славные ребята, – подтвердил граф, всегда разрешавший запутанные для него вопросы тем, что всё находил славным. – Вот подите, захотел в гусары! Да вот что вы хотите, ma chere!
– Какое милое существо ваша меньшая, – сказала гостья. – Порох!
– Да, порох, – сказал граф. – В меня пошла! И какой голос: хоть и моя дочь, а я правду скажу, певица будет, Саломони другая. Мы взяли итальянца ее учить.
– Не рано ли? Говорят, вредно для голоса учиться в эту пору.
– О, нет, какой рано! – сказал граф. – Как же наши матери выходили в двенадцать тринадцать лет замуж?
– Уж она и теперь влюблена в Бориса! Какова? – сказала графиня, тихо улыбаясь, глядя на мать Бориса, и, видимо отвечая на мысль, всегда ее занимавшую, продолжала. – Ну, вот видите, держи я ее строго, запрещай я ей… Бог знает, что бы они делали потихоньку (графиня разумела: они целовались бы), а теперь я знаю каждое ее слово. Она сама вечером прибежит и всё мне расскажет. Может быть, я балую ее; но, право, это, кажется, лучше. Я старшую держала строго.
– Да, меня совсем иначе воспитывали, – сказала старшая, красивая графиня Вера, улыбаясь.
Но улыбка не украсила лица Веры, как это обыкновенно бывает; напротив, лицо ее стало неестественно и оттого неприятно.
Старшая, Вера, была хороша, была неглупа, училась прекрасно, была хорошо воспитана, голос у нее был приятный, то, что она сказала, было справедливо и уместно; но, странное дело, все, и гостья и графиня, оглянулись на нее, как будто удивились, зачем она это сказала, и почувствовали неловкость.
– Всегда с старшими детьми мудрят, хотят сделать что нибудь необыкновенное, – сказала гостья.
– Что греха таить, ma chere! Графинюшка мудрила с Верой, – сказал граф. – Ну, да что ж! всё таки славная вышла, – прибавил он, одобрительно подмигивая Вере.
Гостьи встали и уехали, обещаясь приехать к обеду.
– Что за манера! Уж сидели, сидели! – сказала графиня, проводя гостей.


Когда Наташа вышла из гостиной и побежала, она добежала только до цветочной. В этой комнате она остановилась, прислушиваясь к говору в гостиной и ожидая выхода Бориса. Она уже начинала приходить в нетерпение и, топнув ножкой, сбиралась было заплакать оттого, что он не сейчас шел, когда заслышались не тихие, не быстрые, приличные шаги молодого человека.
Наташа быстро бросилась между кадок цветов и спряталась.
Борис остановился посереди комнаты, оглянулся, смахнул рукой соринки с рукава мундира и подошел к зеркалу, рассматривая свое красивое лицо. Наташа, притихнув, выглядывала из своей засады, ожидая, что он будет делать. Он постоял несколько времени перед зеркалом, улыбнулся и пошел к выходной двери. Наташа хотела его окликнуть, но потом раздумала. «Пускай ищет», сказала она себе. Только что Борис вышел, как из другой двери вышла раскрасневшаяся Соня, сквозь слезы что то злобно шепчущая. Наташа удержалась от своего первого движения выбежать к ней и осталась в своей засаде, как под шапкой невидимкой, высматривая, что делалось на свете. Она испытывала особое новое наслаждение. Соня шептала что то и оглядывалась на дверь гостиной. Из двери вышел Николай.
– Соня! Что с тобой? Можно ли это? – сказал Николай, подбегая к ней.
– Ничего, ничего, оставьте меня! – Соня зарыдала.
– Нет, я знаю что.
– Ну знаете, и прекрасно, и подите к ней.
– Соооня! Одно слово! Можно ли так мучить меня и себя из за фантазии? – говорил Николай, взяв ее за руку.
Соня не вырывала у него руки и перестала плакать.
Наташа, не шевелясь и не дыша, блестящими главами смотрела из своей засады. «Что теперь будет»? думала она.
– Соня! Мне весь мир не нужен! Ты одна для меня всё, – говорил Николай. – Я докажу тебе.
– Я не люблю, когда ты так говоришь.
– Ну не буду, ну прости, Соня! – Он притянул ее к себе и поцеловал.
«Ах, как хорошо!» подумала Наташа, и когда Соня с Николаем вышли из комнаты, она пошла за ними и вызвала к себе Бориса.
– Борис, подите сюда, – сказала она с значительным и хитрым видом. – Мне нужно сказать вам одну вещь. Сюда, сюда, – сказала она и привела его в цветочную на то место между кадок, где она была спрятана. Борис, улыбаясь, шел за нею.
– Какая же это одна вещь ? – спросил он.
Она смутилась, оглянулась вокруг себя и, увидев брошенную на кадке свою куклу, взяла ее в руки.
– Поцелуйте куклу, – сказала она.
Борис внимательным, ласковым взглядом смотрел в ее оживленное лицо и ничего не отвечал.
– Не хотите? Ну, так подите сюда, – сказала она и глубже ушла в цветы и бросила куклу. – Ближе, ближе! – шептала она. Она поймала руками офицера за обшлага, и в покрасневшем лице ее видны были торжественность и страх.
– А меня хотите поцеловать? – прошептала она чуть слышно, исподлобья глядя на него, улыбаясь и чуть не плача от волненья.
Борис покраснел.
– Какая вы смешная! – проговорил он, нагибаясь к ней, еще более краснея, но ничего не предпринимая и выжидая.
Она вдруг вскочила на кадку, так что стала выше его, обняла его обеими руками, так что тонкие голые ручки согнулись выше его шеи и, откинув движением головы волосы назад, поцеловала его в самые губы.
Она проскользнула между горшками на другую сторону цветов и, опустив голову, остановилась.
– Наташа, – сказал он, – вы знаете, что я люблю вас, но…
– Вы влюблены в меня? – перебила его Наташа.
– Да, влюблен, но, пожалуйста, не будем делать того, что сейчас… Еще четыре года… Тогда я буду просить вашей руки.
Наташа подумала.
– Тринадцать, четырнадцать, пятнадцать, шестнадцать… – сказала она, считая по тоненьким пальчикам. – Хорошо! Так кончено?
И улыбка радости и успокоения осветила ее оживленное лицо.
– Кончено! – сказал Борис.
– Навсегда? – сказала девочка. – До самой смерти?
И, взяв его под руку, она с счастливым лицом тихо пошла с ним рядом в диванную.


Графиня так устала от визитов, что не велела принимать больше никого, и швейцару приказано было только звать непременно кушать всех, кто будет еще приезжать с поздравлениями. Графине хотелось с глазу на глаз поговорить с другом своего детства, княгиней Анной Михайловной, которую она не видала хорошенько с ее приезда из Петербурга. Анна Михайловна, с своим исплаканным и приятным лицом, подвинулась ближе к креслу графини.
– С тобой я буду совершенно откровенна, – сказала Анна Михайловна. – Уж мало нас осталось, старых друзей! От этого я так и дорожу твоею дружбой.
Анна Михайловна посмотрела на Веру и остановилась. Графиня пожала руку своему другу.
– Вера, – сказала графиня, обращаясь к старшей дочери, очевидно, нелюбимой. – Как у вас ни на что понятия нет? Разве ты не чувствуешь, что ты здесь лишняя? Поди к сестрам, или…
Красивая Вера презрительно улыбнулась, видимо не чувствуя ни малейшего оскорбления.
– Ежели бы вы мне сказали давно, маменька, я бы тотчас ушла, – сказала она, и пошла в свою комнату.
Но, проходя мимо диванной, она заметила, что в ней у двух окошек симметрично сидели две пары. Она остановилась и презрительно улыбнулась. Соня сидела близко подле Николая, который переписывал ей стихи, в первый раз сочиненные им. Борис с Наташей сидели у другого окна и замолчали, когда вошла Вера. Соня и Наташа с виноватыми и счастливыми лицами взглянули на Веру.
Весело и трогательно было смотреть на этих влюбленных девочек, но вид их, очевидно, не возбуждал в Вере приятного чувства.
– Сколько раз я вас просила, – сказала она, – не брать моих вещей, у вас есть своя комната.
Она взяла от Николая чернильницу.
– Сейчас, сейчас, – сказал он, мокая перо.
– Вы всё умеете делать не во время, – сказала Вера. – То прибежали в гостиную, так что всем совестно сделалось за вас.
Несмотря на то, или именно потому, что сказанное ею было совершенно справедливо, никто ей не отвечал, и все четверо только переглядывались между собой. Она медлила в комнате с чернильницей в руке.
– И какие могут быть в ваши года секреты между Наташей и Борисом и между вами, – всё одни глупости!
– Ну, что тебе за дело, Вера? – тихеньким голоском, заступнически проговорила Наташа.
Она, видимо, была ко всем еще более, чем всегда, в этот день добра и ласкова.
– Очень глупо, – сказала Вера, – мне совестно за вас. Что за секреты?…
– У каждого свои секреты. Мы тебя с Бергом не трогаем, – сказала Наташа разгорячаясь.
– Я думаю, не трогаете, – сказала Вера, – потому что в моих поступках никогда ничего не может быть дурного. А вот я маменьке скажу, как ты с Борисом обходишься.
– Наталья Ильинишна очень хорошо со мной обходится, – сказал Борис. – Я не могу жаловаться, – сказал он.
– Оставьте, Борис, вы такой дипломат (слово дипломат было в большом ходу у детей в том особом значении, какое они придавали этому слову); даже скучно, – сказала Наташа оскорбленным, дрожащим голосом. – За что она ко мне пристает? Ты этого никогда не поймешь, – сказала она, обращаясь к Вере, – потому что ты никогда никого не любила; у тебя сердца нет, ты только madame de Genlis [мадам Жанлис] (это прозвище, считавшееся очень обидным, было дано Вере Николаем), и твое первое удовольствие – делать неприятности другим. Ты кокетничай с Бергом, сколько хочешь, – проговорила она скоро.
– Да уж я верно не стану перед гостями бегать за молодым человеком…
– Ну, добилась своего, – вмешался Николай, – наговорила всем неприятностей, расстроила всех. Пойдемте в детскую.
Все четверо, как спугнутая стая птиц, поднялись и пошли из комнаты.
– Мне наговорили неприятностей, а я никому ничего, – сказала Вера.
– Madame de Genlis! Madame de Genlis! – проговорили смеющиеся голоса из за двери.
Красивая Вера, производившая на всех такое раздражающее, неприятное действие, улыбнулась и видимо не затронутая тем, что ей было сказано, подошла к зеркалу и оправила шарф и прическу. Глядя на свое красивое лицо, она стала, повидимому, еще холоднее и спокойнее.

В гостиной продолжался разговор.
– Ah! chere, – говорила графиня, – и в моей жизни tout n'est pas rose. Разве я не вижу, что du train, que nous allons, [не всё розы. – при нашем образе жизни,] нашего состояния нам не надолго! И всё это клуб, и его доброта. В деревне мы живем, разве мы отдыхаем? Театры, охоты и Бог знает что. Да что обо мне говорить! Ну, как же ты это всё устроила? Я часто на тебя удивляюсь, Annette, как это ты, в свои годы, скачешь в повозке одна, в Москву, в Петербург, ко всем министрам, ко всей знати, со всеми умеешь обойтись, удивляюсь! Ну, как же это устроилось? Вот я ничего этого не умею.
– Ах, душа моя! – отвечала княгиня Анна Михайловна. – Не дай Бог тебе узнать, как тяжело остаться вдовой без подпоры и с сыном, которого любишь до обожания. Всему научишься, – продолжала она с некоторою гордостью. – Процесс мой меня научил. Ежели мне нужно видеть кого нибудь из этих тузов, я пишу записку: «princesse une telle [княгиня такая то] желает видеть такого то» и еду сама на извозчике хоть два, хоть три раза, хоть четыре, до тех пор, пока не добьюсь того, что мне надо. Мне всё равно, что бы обо мне ни думали.
– Ну, как же, кого ты просила о Бореньке? – спросила графиня. – Ведь вот твой уже офицер гвардии, а Николушка идет юнкером. Некому похлопотать. Ты кого просила?
– Князя Василия. Он был очень мил. Сейчас на всё согласился, доложил государю, – говорила княгиня Анна Михайловна с восторгом, совершенно забыв всё унижение, через которое она прошла для достижения своей цели.
– Что он постарел, князь Василий? – спросила графиня. – Я его не видала с наших театров у Румянцевых. И думаю, забыл про меня. Il me faisait la cour, [Он за мной волочился,] – вспомнила графиня с улыбкой.
– Всё такой же, – отвечала Анна Михайловна, – любезен, рассыпается. Les grandeurs ne lui ont pas touriene la tete du tout. [Высокое положение не вскружило ему головы нисколько.] «Я жалею, что слишком мало могу вам сделать, милая княгиня, – он мне говорит, – приказывайте». Нет, он славный человек и родной прекрасный. Но ты знаешь, Nathalieie, мою любовь к сыну. Я не знаю, чего я не сделала бы для его счастья. А обстоятельства мои до того дурны, – продолжала Анна Михайловна с грустью и понижая голос, – до того дурны, что я теперь в самом ужасном положении. Мой несчастный процесс съедает всё, что я имею, и не подвигается. У меня нет, можешь себе представить, a la lettre [буквально] нет гривенника денег, и я не знаю, на что обмундировать Бориса. – Она вынула платок и заплакала. – Мне нужно пятьсот рублей, а у меня одна двадцатипятирублевая бумажка. Я в таком положении… Одна моя надежда теперь на графа Кирилла Владимировича Безухова. Ежели он не захочет поддержать своего крестника, – ведь он крестил Борю, – и назначить ему что нибудь на содержание, то все мои хлопоты пропадут: мне не на что будет обмундировать его.
Графиня прослезилась и молча соображала что то.
– Часто думаю, может, это и грех, – сказала княгиня, – а часто думаю: вот граф Кирилл Владимирович Безухой живет один… это огромное состояние… и для чего живет? Ему жизнь в тягость, а Боре только начинать жить.
– Он, верно, оставит что нибудь Борису, – сказала графиня.
– Бог знает, chere amie! [милый друг!] Эти богачи и вельможи такие эгоисты. Но я всё таки поеду сейчас к нему с Борисом и прямо скажу, в чем дело. Пускай обо мне думают, что хотят, мне, право, всё равно, когда судьба сына зависит от этого. – Княгиня поднялась. – Теперь два часа, а в четыре часа вы обедаете. Я успею съездить.
И с приемами петербургской деловой барыни, умеющей пользоваться временем, Анна Михайловна послала за сыном и вместе с ним вышла в переднюю.
– Прощай, душа моя, – сказала она графине, которая провожала ее до двери, – пожелай мне успеха, – прибавила она шопотом от сына.
– Вы к графу Кириллу Владимировичу, ma chere? – сказал граф из столовой, выходя тоже в переднюю. – Коли ему лучше, зовите Пьера ко мне обедать. Ведь он у меня бывал, с детьми танцовал. Зовите непременно, ma chere. Ну, посмотрим, как то отличится нынче Тарас. Говорит, что у графа Орлова такого обеда не бывало, какой у нас будет.


– Mon cher Boris, [Дорогой Борис,] – сказала княгиня Анна Михайловна сыну, когда карета графини Ростовой, в которой они сидели, проехала по устланной соломой улице и въехала на широкий двор графа Кирилла Владимировича Безухого. – Mon cher Boris, – сказала мать, выпрастывая руку из под старого салопа и робким и ласковым движением кладя ее на руку сына, – будь ласков, будь внимателен. Граф Кирилл Владимирович всё таки тебе крестный отец, и от него зависит твоя будущая судьба. Помни это, mon cher, будь мил, как ты умеешь быть…
– Ежели бы я знал, что из этого выйдет что нибудь, кроме унижения… – отвечал сын холодно. – Но я обещал вам и делаю это для вас.