Богачёв, Александр Александрович

Александр Александрович Богачёв
Дата рождения	11 ноября 1922(1922-11-11)
Место рождения	деревня Старый Ужин, Старорусский уезд, Новгородская губерния, РСФСР
Дата смерти	12 августа 1978(1978-08-12) (55 лет)
Место смерти	Петродворец, Ленинград, СССР
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	авиация
Годы службы	1940—1950
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Александр Александрович Богачёв (1922—1978) — старший лейтенант военно-морской авиации СССР, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1945).

Биография

Александр Богачёв родился 11 ноября 1922 года в деревне Старый Ужин (ныне — Старорусский район, Новгородская область) в семье крестьянина. Получил среднее образование. В 1940 году был призван на службу в Рабоче-крестьянский Красный Флот. В 1943 году он окончил Ейское военно-морское авиационное училище. С августа 1944 года — на фронтах Великой Отечественной войны, был лётчиком 51-го минно-торпедного авиаполка 8-й минно-торпедной авиадивизии военно-воздушных сил Балтийского флота, летал на ударном самолёте A-20G «Бостон», полученном из США по ленд-лизу.

Первый успешный боевой вылет совершил 15 сентября 1944 года. Самолёты Богачёва и командира звена Башаева обнаружили в западной части Финского залива немецкий транспорт и охранение из боевых кораблей. Самолёт Богачёва получил повреждения системы электросбрасывателя торпеды и мотора, однако тем не менее лётчикам удалось торпедировать транспорт. В течение полутора часов Богачёв на одном двигателе управлял самолётом, дотянув до своего аэродрома.

22 сентября 1944 года экипаж Богачёва совершил два боевых вылета. Во время первого вылета лётчикам удалось потопить немецкий транспорт водоизмещением 7 тысяч тонн, и сторожевой корабль. Во время второго вылета Богачёв участвовал в уничтожении самого крупного судна из немецкого каравана, эвакуировавшего войска из Таллина, водоизмещением 15 тысяч тонн. В тот же день Таллин был освобождён, и полк Богачёва получил наименование «Таллинского».

К октябрю 1944 года Богачёв совершил 14 боевых вылетов, в ходе которых уничтожил три транспорта и сторожевой корабль общим водоизмещением в 23 тысячи тонн.

9 октября 1944 года в Рижском заливе Богачёв торпедировал вражеское судно водоизмещением в 4 тысячи тонн. 11 октября он потопил транспорт водоизмещением в 12 тысяч тонн, 30 октября в порту Либавы потопил транспорт водоизмещением в 8 тысяч тонн. В середине ноября 1944 года Богачёв и его ведомый капитан Макарихин подвергли торпедированию немецкий конвой из двух транспортов, миноносца, семи сторожевых кораблей и двух тральщиков. В результате оба транспорта, каждый водоизмещением по 7 тысяч тонн, были потоплены. В бою самолёты не пострадали. В январе 1945 года Богачёв, будучи уже командиром звена, во главе его вылетел на торпедирование конвоя противника из 6 транспортов и большого количества кораблей охранения. Атаковав головной транспорт, Богачёв потопил его.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 6 марта 1945 года за «мужество и героизм, проявленные при нанесении торпедных и бомбовых ударов» младший лейтенант Александр Богачёв был удостоен высокого звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» за номером 5085.

Участвовал в боях в Данцигской бухте, торпедировал корабли в портах Кёнигсберг, Данциг, Пиллау. В марте 1945 года в Данцигской бухте участвовал в торпедировании группы немецких кораблей во главе с тяжёлым крейсером «Принц Ойген». В самолёт Богачёва попал зенитный снаряд, разворотивший броневую плиту. Её осколками Богачёв был тяжело ранен в голову. Доведя самолёт до аэродрома, он потерял сознание от острой кровопотери и был доставлен в госпиталь. В конце апреля он вернулся в свою часть.

4 мая 1945 года Богачёв участвовал в потоплении линкора «Шлезиен», крейсера «Принц Ойген» и нескольких других кораблей и транспортов. К концу войны на боевом счету Богачёва было 15 потопленных судов противника — больше, чем у кого-либо в 51-м минно-торпедном полку.

После окончания войны Богачёв продолжил службу в ВВС. В результате ранения в голову у него было выявлено серьёзное расстройство нервной системы. В 1950 году он был отстранён от лётной работы и уволен из рядов Вооружённых сил СССР со 2-й группой инвалидности. Проживал в городе Петродворец. 12 августа 1978 года (по другим данным — 12 июля 1973 года) Богачёв скончался от прогрессирующей болезни. Похоронен на Ново-Троицком кладбище Петергофа.

Был также награждён четырьмя орденами Красного Знамени и рядом медалей.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
• Герои Советского Союза Военно-Морского Флота. 1937—1945. — М.: Воениздат, 1977.
• Орленко И. Ф. Мы — «Таллинские». — Таллин: Ээсти раамат, 1982.
• Тэммо А. М., Вязинин И. Н. Золотые Звезды новгородцев. — Л., 1987.
• Цупко П. И. Торпедоносцы. — М.: ДОСААФ,1987.

Отрывок, характеризующий Богачёв, Александр Александрович

– Точно так же, как я могу предполагать, что и вы находитесь в заблуждении, – сказал Пьер, слабо улыбаясь.
– Я никогда не посмею сказать, что я знаю истину, – сказал масон, всё более и более поражая Пьера своею определенностью и твердостью речи. – Никто один не может достигнуть до истины; только камень за камнем, с участием всех, миллионами поколений, от праотца Адама и до нашего времени, воздвигается тот храм, который должен быть достойным жилищем Великого Бога, – сказал масон и закрыл глаза.
– Я должен вам сказать, я не верю, не… верю в Бога, – с сожалением и усилием сказал Пьер, чувствуя необходимость высказать всю правду.
Масон внимательно посмотрел на Пьера и улыбнулся, как улыбнулся бы богач, державший в руках миллионы, бедняку, который бы сказал ему, что нет у него, у бедняка, пяти рублей, могущих сделать его счастие.
– Да, вы не знаете Его, государь мой, – сказал масон. – Вы не можете знать Его. Вы не знаете Его, оттого вы и несчастны.
– Да, да, я несчастен, подтвердил Пьер; – но что ж мне делать?
– Вы не знаете Его, государь мой, и оттого вы очень несчастны. Вы не знаете Его, а Он здесь, Он во мне. Он в моих словах, Он в тебе, и даже в тех кощунствующих речах, которые ты произнес сейчас! – строгим дрожащим голосом сказал масон.
Он помолчал и вздохнул, видимо стараясь успокоиться.
– Ежели бы Его не было, – сказал он тихо, – мы бы с вами не говорили о Нем, государь мой. О чем, о ком мы говорили? Кого ты отрицал? – вдруг сказал он с восторженной строгостью и властью в голосе. – Кто Его выдумал, ежели Его нет? Почему явилось в тебе предположение, что есть такое непонятное существо? Почему ты и весь мир предположили существование такого непостижимого существа, существа всемогущего, вечного и бесконечного во всех своих свойствах?… – Он остановился и долго молчал.
Пьер не мог и не хотел прерывать этого молчания.
– Он есть, но понять Его трудно, – заговорил опять масон, глядя не на лицо Пьера, а перед собою, своими старческими руками, которые от внутреннего волнения не могли оставаться спокойными, перебирая листы книги. – Ежели бы это был человек, в существовании которого ты бы сомневался, я бы привел к тебе этого человека, взял бы его за руку и показал тебе. Но как я, ничтожный смертный, покажу всё всемогущество, всю вечность, всю благость Его тому, кто слеп, или тому, кто закрывает глаза, чтобы не видать, не понимать Его, и не увидать, и не понять всю свою мерзость и порочность? – Он помолчал. – Кто ты? Что ты? Ты мечтаешь о себе, что ты мудрец, потому что ты мог произнести эти кощунственные слова, – сказал он с мрачной и презрительной усмешкой, – а ты глупее и безумнее малого ребенка, который бы, играя частями искусно сделанных часов, осмелился бы говорить, что, потому что он не понимает назначения этих часов, он и не верит в мастера, который их сделал. Познать Его трудно… Мы веками, от праотца Адама и до наших дней, работаем для этого познания и на бесконечность далеки от достижения нашей цели; но в непонимании Его мы видим только нашу слабость и Его величие… – Пьер, с замиранием сердца, блестящими глазами глядя в лицо масона, слушал его, не перебивал, не спрашивал его, а всей душой верил тому, что говорил ему этот чужой человек. Верил ли он тем разумным доводам, которые были в речи масона, или верил, как верят дети интонациям, убежденности и сердечности, которые были в речи масона, дрожанию голоса, которое иногда почти прерывало масона, или этим блестящим, старческим глазам, состарившимся на том же убеждении, или тому спокойствию, твердости и знанию своего назначения, которые светились из всего существа масона, и которые особенно сильно поражали его в сравнении с своей опущенностью и безнадежностью; – но он всей душой желал верить, и верил, и испытывал радостное чувство успокоения, обновления и возвращения к жизни.
– Он не постигается умом, а постигается жизнью, – сказал масон.
– Я не понимаю, – сказал Пьер, со страхом чувствуя поднимающееся в себе сомнение. Он боялся неясности и слабости доводов своего собеседника, он боялся не верить ему. – Я не понимаю, – сказал он, – каким образом ум человеческий не может постигнуть того знания, о котором вы говорите.
Масон улыбнулся своей кроткой, отеческой улыбкой.
– Высшая мудрость и истина есть как бы чистейшая влага, которую мы хотим воспринять в себя, – сказал он. – Могу ли я в нечистый сосуд воспринять эту чистую влагу и судить о чистоте ее? Только внутренним очищением самого себя я могу до известной чистоты довести воспринимаемую влагу.
– Да, да, это так! – радостно сказал Пьер.
– Высшая мудрость основана не на одном разуме, не на тех светских науках физики, истории, химии и т. д., на которые распадается знание умственное. Высшая мудрость одна. Высшая мудрость имеет одну науку – науку всего, науку объясняющую всё мироздание и занимаемое в нем место человека. Для того чтобы вместить в себя эту науку, необходимо очистить и обновить своего внутреннего человека, и потому прежде, чем знать, нужно верить и совершенствоваться. И для достижения этих целей в душе нашей вложен свет Божий, называемый совестью.
– Да, да, – подтверждал Пьер.
– Погляди духовными глазами на своего внутреннего человека и спроси у самого себя, доволен ли ты собой. Чего ты достиг, руководясь одним умом? Что ты такое? Вы молоды, вы богаты, вы умны, образованы, государь мой. Что вы сделали из всех этих благ, данных вам? Довольны ли вы собой и своей жизнью?
– Нет, я ненавижу свою жизнь, – сморщась проговорил Пьер.
– Ты ненавидишь, так измени ее, очисти себя, и по мере очищения ты будешь познавать мудрость. Посмотрите на свою жизнь, государь мой. Как вы проводили ее? В буйных оргиях и разврате, всё получая от общества и ничего не отдавая ему. Вы получили богатство. Как вы употребили его? Что вы сделали для ближнего своего? Подумали ли вы о десятках тысяч ваших рабов, помогли ли вы им физически и нравственно? Нет. Вы пользовались их трудами, чтоб вести распутную жизнь. Вот что вы сделали. Избрали ли вы место служения, где бы вы приносили пользу своему ближнему? Нет. Вы в праздности проводили свою жизнь. Потом вы женились, государь мой, взяли на себя ответственность в руководстве молодой женщины, и что же вы сделали? Вы не помогли ей, государь мой, найти путь истины, а ввергли ее в пучину лжи и несчастья. Человек оскорбил вас, и вы убили его, и вы говорите, что вы не знаете Бога, и что вы ненавидите свою жизнь. Тут нет ничего мудреного, государь мой! – После этих слов, масон, как бы устав от продолжительного разговора, опять облокотился на спинку дивана и закрыл глаза. Пьер смотрел на это строгое, неподвижное, старческое, почти мертвое лицо, и беззвучно шевелил губами. Он хотел сказать: да, мерзкая, праздная, развратная жизнь, – и не смел прерывать молчание.