Бёттигер, Карл Вильгельм (поэт)

Карл Вильгельм Бёттигер
швед. Carl Wilhelm Böttiger
Карл Вильгельм Бёттигер. Портрет работы Улофа Юхана Сёдермарка. Не позднее 1848 года
Псевдонимы:	Ларс Фредрик Карл Вильгельм Бёттигер (швед. Lars Fredric Carl Wilhelm Böttiger)
Дата рождения:	15 мая 1807(1807-05-15)
Место рождения:	Вестерос
Дата смерти:	22 декабря 1878(1878-12-22) (71 год)
Место смерти:	Уппсала
Гражданство:	Швеция Швеция
Род деятельности:	языковед, поэт, литературовед, драматург
Годы творчества:	1830-1878
Направление:	поздний романтизм
Жанр:	стихотворение, поэма, пьеса, статья
Язык произведений:	шведский

Карл Вильгельм (Ларс Фредрик) Бёттигер (швед. Carl Wilhelm (Lars Fredric) Böttiger, 15 мая 1807, Вестерос — 22 декабря 1878, Уппсала) — шведский литературовед, лингвист, профессор эстетики Уппсальского университета, поэт, драматург, член Шведской академии, зять шведского поэта Эсайаса Тегнера.

Жизнеописание

Карл Вильгельм родился в семье Карла Фредрика Бёттигера — аптекаря, который происходил из немецкого дворянства и был двоюродным внуком известного немецкого алхимика Иоганна Фридриха Бёттигера. В 1818 году отец умер, и одиннадцатилетний Карл Вильгельм был вынужден работать репетитором. В то же время он упорно учился, закончил с отличием и начальную школу и гимназию в родном городе. В 1825 году поступил в Уппсальский университет и в 1833-м получил звание магистра философии. В том же году стал работать помощником библиотекаря, а в 1834-м стал доцентом на кафедре философии. По предложению профессора Груббе, в 1835—1836 годах побывал в Германии, Австрии, Италии, Голландии и Франции. В 1839 году Бёттигер стал экстраординарным адъюнктом в области немецкой и итальянской литературы. Тогда же уехал в Германию, где находился до 1840-го, преимущественно в Берлине. В 1845 году получил должность экстраординарного профессора в области современной литературы и новоевропейской лингвистики. В 1851 году Бёттигер объездил Север Италии и ретороманские поселения в Западном Тироле и Граубюндене. С 1856-го он профессор эстетики и современной литературы, а с 1858-го — профессор современной литературы и новоевропейской лингвистики. В 1867-м вышел на пенсию в связи с болезнью глаз.

Особенно много сделал Бёттигер для развития студий языкознания в Швеции. В Уппсальском университете он ввёл изучение лингвистики романских языков, плодотворно работал как учёный и как лектор. В 1865—1866 годах он руководил комиссией, которая ведала вопросами преподавания языков. В 1847-м Бёттигера избрали членом Шведской академии на место его тестя Эсайаса Тегнера. В 1853 году он стал членом Уппсальского научного общества, в 1870-м — членом Шведской королевской академии словесности, истории и древностей, а в 1878-м — почётным членом Гётеборгского научного и литературного общества, в котором был действительным членом с 1843 года.

Бёттигер был женат (с 1844 года) на Дисе Густаве Тегнер (1813—1866), дочери Эсайаса Тегнера, и приходился дядей историку искусства Йону Бёттигеру. Умер 22 декабря в 1878 году. Похоронен вместе с женой на Уппсальском старом кладбище.

Творчество

Как литератор Бёттигер дебютировал в 1830-м поэтическим сборником «Юношеские воспоминания о мгновениях песен» (швед. Ungdomsminnen från sångens stunder), пропитанным отголосками романтизма. В 1833-м издал «Новые песни» (швед. Nyare sånger), которые стали очень популярны благодаря простой, мелодичной форме и мечтательному настроению, хотя критики указывали на часто чрезмерную сентиментальность, а Карл Варбург написал в книге Svensk litteraturhistoria i sammandrag (1904), что можно считать Бёттигера эпигоном неоромантиков. В двухтомнике «Лирические вещи» (швед. Lyriska stycken, 1837, 1839) автор охотно применял сложные южноевропейские способы стихосложения и придавал произведениям чувственность, свойственную густавианцам и Эсайасу Тегнеру. Как и Тегнер, сильное влияние которого он испытал, Бёттигер писал стихи, которые отличались находчивостью, остроумием и совершенством формы. Он редко прибегал к открытой острой сатире, поскольку это противоречило его жизненным принципам и чертам характера. Длительное время Бёттигер писал произведения на патриотическую тематику. Его сонеты — это ценный вклад в шведскую литературу. Они произвели большое впечатление и повлияли на тогда ещё начинающего поэта — Карла Сноильского.

Бёттигер получил несколько премий от Шведской академии. В 1833-м — малую премию за поэму «Густаф Адольф под Лютценом» (швед. Gustaf Adolf vid Lützen), в 1834-м — почётную награду за сочинение «Встреча на кургане Одина» (швед. Mötet på Odins hög), в 1840-м — премию Карла Юхана и в 1845-м — вознаграждение в 100 дукатов за «Песнь о Карле XIV Юхане» (швед. Sång öfver Karl Johan XIV). На сцене шли его пьесы «Национальный дивертисмент» (швед. Nationaldivertissementet, 1843) и «Майский день в Веренде» (швед. En majdag i Värend) (1843). Стихи Бёттигера положили на музыку композитор Эрик Густав Гейер («Тихие тени» / Stilla skuggor, «Уснувшая девочка» / Den slumrande lilla flickan, «Вечернее созерцание» / Aftonbetraktelse), ^svАдольф Фредрик Линдблад, Отто Фредрик Тулльберг («Герои молятся» / Hjältar som bedjen), Юхан Эрик Нурдблум, Андреас Рандель, Якоб Аксель Юсефсон и другие. Из его мемуарных и литературно-исторических трудов выделяются «Жизнеописание Эсайаса Тегнера» / Lefnadsteckning öfver Esaias Tegnér (вступление изданного в 1847—1851 годах собрания сочинений Тегнера), речь на инаугурации в Шведской академии (1847), речь, посвященная памяти принца Густафа (1852). Интересуясь итальянской литературой, он написал научное исследование о жизни и творчестве Данте Алигьери Om Dantes lif och skrifter (1865) и труд «Итальянские студии» (швед. Italienska studier, 1853), «„Божественная комедия“ Данте» (швед. Dantes divina Commedia, 1875). В «Документах Шведской академии» (швед. Svenska akademins handlingar) Бёттигер поместил биографии таких шведских писателей, как Самуэль Эдманн (1868), Юхан Хенрик Чельгрен (1870), Эрик Юхан Стагнелиус (1872), Нильс фон Розенштайн (1877), а также статьи об уппсальском «Обществе Авроры» (1874), «Вклад в изучение первых поэтических опытов Леопольда» (швед. Bidrag till kännedomen om Leopolds tidigaste skaldeförsök, 1878).

У Бёттигера есть статьи на литературоведческие, эстетические и филологические темы, как например «Диалекты ретороманского языка» (швед. Rhetoromanska språkets dialekter, 1851—1854), «Критический обзор первых поэтических произведений Шиллера» (швед. Kritisk skärskådning af Schillers äldsta lyrik, 1854), «Вклад в знания об этрусках» (швед. Bidrag till kännedomen om etruskerna, 1857) и «Отношение к образованию и воспитанию у древних римлян» (швед. Undervisningsfrågans ställning och utveckling hos de gamle romarna, 1876). Бёттигер печатался в изданиях Mimer, Heimdall, Svenska literaturföreningens tidning, Frey и других. Его отдельные работы переведены на датский, немецкий, голландский и английский языки.

Большинство поэтических и прозаических работ Бёттигера вышли в шеститомном собрании сочинений (1856—1881). В шестом томе есть автобиографические «Воспоминания о молодости» (швед. Ungdomsminnen), которые Харальд Элувсон считал замечательным образцом мемуаристки. В 1881 году вышли избранные произведения Бёттигера, к которым была добавлена его биография, что написал Олуф Тегнер. Биографические данные о Бёттигере есть также в речи Карла Давида аф Вирсена на инаугурации в Шведской академии (издана в 1880).

Отдельные произведения

• Asarne i Delphi: prolog. Stockholm. 1844. Libris 10441567
• Aurora-förbundet i Upsala. Stockholm. 1874. Libris 1497424
• Bernhard von Beskow: minnessång : uppläst på Svenska akademiens högtidsdag den 20 dec. 1868. Stockholm: Norstedt. 1868. Libris 9160138
• Bidrag till kännedomen om etruskerna. Upsala. 1857. Libris 2585775
• Bidrag till kännedomen om Leopolds tidigaste skaldeförsök. Även i: Svenska akademiens handlingar ifrån år 1796. D.53. Stockholm. 1878. Libris 2585776
• Biografiska underrättelser. Upsala. 1861. Libris 2585777
• Boreas: poetisk kalender för år 1842. Upsala. 1841. Libris 9160140
• C. V. Böttigers minnesteckningar öfver E. Tegnér, S. Ödmann och J. H. Kellgren såsom feriekurseri modersmålet för de högre allmänna läroverken i sammandrag utg. af Peter Bagge. Feriekurser i modersmålet 1. Stockholm: Beijer. 1895. Libris 2585783
• Dantes Commedia Divina: Dante Alighieri. Stockholm. 1875. Libris 2585779
• Epilog vid philosophiæ magister-promotionen i Upsala den 5 juni 1857. Stockholm: Norstedt. 1857. Libris 10105044
• Esaias Tegnérs lefnad. Stockholm. 1847. Libris 2343687
• Foglarne: vårsånger. Upsala. 1852. Libris 2306820
• Fosterländska sånger. 1-2. Upsala: Wahlström & Låstbom. 1841. Libris 10105053
• Förklaring med anledning af ett utfall i den af Georg Brandes utgifna skriften: Esaias Tegnér : en litteraturpsykologisk studie. Stockholm: F. & G. Beijer. 1878. Libris 1596102
• Den gamle kungen: poem för svenskar / [Carl Wilhelm Böttiger]. Stockholm: Norstedt. 1841. Libris 10617711
• Ett holländskt bidrag till Sweriges historia och litteratur. Stockholm. 1835. Libris 9848945
• Inbjudnings-skrift till morgondagens philosophiæ magister-promotion. Upsala. 1857. Libris 11613036
• Italienska läse-öfningar, innehållande lätta stycken ur den nyare italienska prosan. Stockholm. 1841. Libris 2585780
• Italienska studier. Upsala: Wahlström. 1853. Libris 1591912
• Likplundraren: fragment af en större dramatisk fantasi, hvartill en känd berättelse gifvit anledning. Skara. 1874. Libris 10901418
• Lyriska stycken. Stockholm: Norstedt. 1837—1839. Libris 1464663
• [runeberg.org/bcwmajdag/ En majdag i Wärend: svenskt tillfällighetsstycke] i 1 akt, med sång och dans; första gången uppfördt på Kongl. Theatern i Stockholm, Thorsdagen den 11 Maj 1843, årsdagen af H. M. Konungens Kröning. Svenska teatern, 99-1250025-3 ; 180. Stockholm. 1843. Libris 9976831
• Minne af Erik Johan Stagnelius. Stockholm. 1872. Libris 2986000
• Minne af Johan Henrik Kellgren. Även i: Svenska akademiens handlingar ifrån år 1796. D.45.. Stockholm. 1870. Libris 2986001
• Minne af teologie professoren i Upsala doktor Samuel Ödmann. Stockholm: Norstedt. 1868. Libris 10036008
• Minnes-tal öfwer philosophiä magistern Elias Wilh. Ruda hållet inför en krets af den aflidnes promotions-kamrater och wänner, i Upsala den 4 nov. 1833. Upsala. 1833. Libris 2585782
• Minnesteckningar öfver E. Tegnér, S. Ödmann och J. H. Kellgren. Stockholm: Beijer. 1895. Libris 1621812
• Mötet på Odins hög och Gustaf Adolf vid Lützen: tvenne skaldestycken belönta af Svenska akademien. Stockholm. 1835. Libris 1591921
• Nils Rosén von Rosenstein: Minnesteckning. Uppläst på Svenska akademiens högtidsdag 1876. i: Svenska akademiens handlingar ifrån år 1796. D. 52. Stockholm. 1877. Libris 2585784
• Nyare sånger: jämte öfversättningar af några Uhlands romanser m.m. Stockholm. 1833. Libris 1591915
• Om Dantes lif och skrifter. Stockholm. 1865. Libris 2585785
• Om den italienska kulturens förhållande till den romerska [Diss.]. Upsala. 1846—1851. Libris 2585786
• Ord till musiken vid H.M. konung Carl den femtondes och H.M. drottning Wilhelmina Fredrika Alexandra Anna Lovisas kröning i Stockholm den 3 maj 1860. Stockholm. 1860. Libris 2618635
• Ord till sorg-musiken vid Högtsalig Hans Majestät Konung Carl XIV Johans begrafning. Stockholm. 1844. Libris 2625103
• Prolog till Operan Ferdinand Cortez, jemte ord till kupletterne i det National-Divertissement, som gifves å Kongl. Theatern d. 6 Februari 1843 ; till firande af H.M. Konungens regerings-jubilæum. Stockholm. 1843. Libris 9976866 — Kompositör: Johan Fredrik Berwald.
• Repetitions-curs i allmänna historien: för gymnasii- och student-examina. Stockholm: Haeggström. 1836. Libris 2557392
• Rhetoromanska språkets dialekter: ett språkhistoriskt utkast. Upsala. 1854. Libris 433870
• Schillers äldsta lyrik: kritisk skärskådning. Utgafs s. å. såsom akad. afh. i 6 delar under förf: s praesidium. Upsala. 1854. Libris 2585787
• Sjelfbiografiska anteckningar och bref. Stockholm. 1881. Libris 368311
• Själfbiografiska anteckningar och minnesteckning öfver E. J. Stagnelius: såspm feriekurser i modersmålet för de högre allmänna läroverken. Stockholm: Beijer. 1895. Libris 1621813
• Självbiografiska anteckningar. Stockholm: Norstedt. 1929. Libris 8072955
• Självbiografiska anteckningar: från skolan och studentlivet. Bokgillets klassikerserie, 99-0853562-5. Uppsala: Bokgillet. 1961. Libris 908203
• Självbiografiska anteckningar. Göteborg: Minerva. 1988. Libris 7763317. ISBN 91-87238-05-5
• Soldat-enkan: poem. Upsala. 1850. Libris 9160657
• Sång öfver Anna Maria Lenngren. Stockholm: Norstedt. 1860. Libris 9160666
• Sånger vid invigningen af Westmanlands och Dahla nations-byggnad Oscarsdagen 1831. Upsala, Palmblad & C. 1831. 1831. Libris 11653534
• Tal vid Svenska Bibel-Sällskapets allmänna sammankomst den 20 april 1859 af. Stockholm. 1859. Libris 3218818
• Till konung Gustaf IIIs minne: Tal hållet på Gustavianska lärosalen i Upsala den 9 Juni 1835. Stockholm. 1837. Libris 2585788
• Undervisningsfrågans ställning och utveckling hos de gamle romarne. Stockholm. 1875. Libris 2585789
• Ungdomsminnen från sångens stunder. Upsala. 1830. Libris 1591941
• Valda dikter. Stockholm: Beijer. 1895. Libris 11590952
• Valda dikter af Carl Wilhelm Böttiger. Med författarens porträtt. Stockholm, F. & G. Beijers förlag. 1881. Libris 1596103
• Valda stycken utur akademie-adjunkten Carl Wilh. Böttigers numera ur bokhandeln utgångne skrifter tillika med några af P.N. Rodin, filos. magister. Halmstad. 1843. Libris 9160664
• En visa om Pehr Pehrsson. Upsala: Leffler & Sebell. 1841. Libris 10105057

Собрания сочинений

Samlade skrifter. 1856—1881. Libris 54635

• [runeberg.org/bcwsaml/1/ Bd 1.] Stockholm: Samson & Wallin (i komm.). 1856. Libris 54636
• [runeberg.org/bcwsaml/2/ Bd 2.] Stockholm: Samson & Wallin (i komm.). 1857. Libris 54637
• [runeberg.org/bcwsaml/3/ Bd 3.] Örebro: Bohlin. 1869. Libris 54639
• [runeberg.org/bcwsaml/4/ Bd 4.] Örebro: Bohlin. 1869. Libris 54639
• [runeberg.org/bcwsaml/5/ Bd 5.], minnesteckningar. Stockholm: Beijer. 1874. Libris 54640
• [runeberg.org/bcwsaml/6/ Bd 6.] Stockholm: Beijer. 1881. Libris 54641

Стихи и псалмы

• Fram en suck sig smyger; psalmsång nr 389 i Svenska Missionsförbundets sångbok 1920.
• Hjältar, som bedjen
• O hur härligt majsol ler
• Ur stormarna ser jag en avlägsen hamn

Награды и отличия

• Малая премия Шведской академии за поэму «Густав Адольф под Лютценом», 1833
• Почётная награда Шведской академии за работу «Встреча на кургане Одина», 1834
• Премия имени Карла Юхана Шведской академии, 1840
• Членство в Гётеборгском научном и литературном обществе, 1843
• Вознаграждение в 100 дукатов от Шведской академии за «Песнь о Карле XIV Юхане», 1845
• Членство в Шведской академии (кресло № 8), 1847
• Членство в Уппсальском научном и литературном обществе, 1853
• Премия Шведской королевской академии наук, 1867
• Членство в Шведской королевской академии словесности, истории и древностей, 1879

Источники

• Krook, Axel. Nekrolog över Böttigers liv och gärning i Svea folkkalender, s. 207, 1880
• Svensk uppslagsbok. Lund 1930
• [runeberg.org/sbh/a0152.html Svenskt biografiskt handlexikon] (SBH), utgiven 1906
• [runeberg.org/nfbd/0517.html Biografi] i Nordisk familjebok (andra upplagan, 1905)

Ссылки

• Беттигер, Карл Вильгельм (поэт) // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.

Отрывок, характеризующий Бёттигер, Карл Вильгельм (поэт)

Когда они слушали приказ Наполеона, представлявшего им за их увечья и смерть в утешение слова потомства о том, что и они были в битве под Москвою, они кричали «Vive l'Empereur!» точно так же, как они кричали «Vive l'Empereur!» при виде изображения мальчика, протыкающего земной шар палочкой от бильбоке; точно так же, как бы они кричали «Vive l'Empereur!» при всякой бессмыслице, которую бы им сказали. Им ничего больше не оставалось делать, как кричать «Vive l'Empereur!» и идти драться, чтобы найти пищу и отдых победителей в Москве. Стало быть, не вследствие приказания Наполеона они убивали себе подобных.
И не Наполеон распоряжался ходом сраженья, потому что из диспозиции его ничего не было исполнено и во время сражения он не знал про то, что происходило впереди его. Стало быть, и то, каким образом эти люди убивали друг друга, происходило не по воле Наполеона, а шло независимо от него, по воле сотен тысяч людей, участвовавших в общем деле. Наполеону казалось только, что все дело происходило по воле его. И потому вопрос о том, был ли или не был у Наполеона насморк, не имеет для истории большего интереса, чем вопрос о насморке последнего фурштатского солдата.
Тем более 26 го августа насморк Наполеона не имел значения, что показания писателей о том, будто вследствие насморка Наполеона его диспозиция и распоряжения во время сражения были не так хороши, как прежние, – совершенно несправедливы.
Выписанная здесь диспозиция нисколько не была хуже, а даже лучше всех прежних диспозиций, по которым выигрывались сражения. Мнимые распоряжения во время сражения были тоже не хуже прежних, а точно такие же, как и всегда. Но диспозиция и распоряжения эти кажутся только хуже прежних потому, что Бородинское сражение было первое, которого не выиграл Наполеон. Все самые прекрасные и глубокомысленные диспозиции и распоряжения кажутся очень дурными, и каждый ученый военный с значительным видом критикует их, когда сражение по ним не выиграно, и самью плохие диспозиции и распоряжения кажутся очень хорошими, и серьезные люди в целых томах доказывают достоинства плохих распоряжений, когда по ним выиграно сражение.
Диспозиция, составленная Вейротером в Аустерлицком сражении, была образец совершенства в сочинениях этого рода, но ее все таки осудили, осудили за ее совершенство, за слишком большую подробность.
Наполеон в Бородинском сражении исполнял свое дело представителя власти так же хорошо, и еще лучше, чем в других сражениях. Он не сделал ничего вредного для хода сражения; он склонялся на мнения более благоразумные; он не путал, не противоречил сам себе, не испугался и не убежал с поля сражения, а с своим большим тактом и опытом войны спокойно и достойно исполнял свою роль кажущегося начальствованья.


Вернувшись после второй озабоченной поездки по линии, Наполеон сказал:
– Шахматы поставлены, игра начнется завтра.
Велев подать себе пуншу и призвав Боссе, он начал с ним разговор о Париже, о некоторых изменениях, которые он намерен был сделать в maison de l'imperatrice [в придворном штате императрицы], удивляя префекта своею памятливостью ко всем мелким подробностям придворных отношений.
Он интересовался пустяками, шутил о любви к путешествиям Боссе и небрежно болтал так, как это делает знаменитый, уверенный и знающий свое дело оператор, в то время как он засучивает рукава и надевает фартук, а больного привязывают к койке: «Дело все в моих руках и в голове, ясно и определенно. Когда надо будет приступить к делу, я сделаю его, как никто другой, а теперь могу шутить, и чем больше я шучу и спокоен, тем больше вы должны быть уверены, спокойны и удивлены моему гению».
Окончив свой второй стакан пунша, Наполеон пошел отдохнуть пред серьезным делом, которое, как ему казалось, предстояло ему назавтра.
Он так интересовался этим предстоящим ему делом, что не мог спать и, несмотря на усилившийся от вечерней сырости насморк, в три часа ночи, громко сморкаясь, вышел в большое отделение палатки. Он спросил о том, не ушли ли русские? Ему отвечали, что неприятельские огни всё на тех же местах. Он одобрительно кивнул головой.
Дежурный адъютант вошел в палатку.
– Eh bien, Rapp, croyez vous, que nous ferons do bonnes affaires aujourd'hui? [Ну, Рапп, как вы думаете: хороши ли будут нынче наши дела?] – обратился он к нему.
– Sans aucun doute, Sire, [Без всякого сомнения, государь,] – отвечал Рапп.
Наполеон посмотрел на него.
– Vous rappelez vous, Sire, ce que vous m'avez fait l'honneur de dire a Smolensk, – сказал Рапп, – le vin est tire, il faut le boire. [Вы помните ли, сударь, те слова, которые вы изволили сказать мне в Смоленске, вино откупорено, надо его пить.]
Наполеон нахмурился и долго молча сидел, опустив голову на руку.
– Cette pauvre armee, – сказал он вдруг, – elle a bien diminue depuis Smolensk. La fortune est une franche courtisane, Rapp; je le disais toujours, et je commence a l'eprouver. Mais la garde, Rapp, la garde est intacte? [Бедная армия! она очень уменьшилась от Смоленска. Фортуна настоящая распутница, Рапп. Я всегда это говорил и начинаю испытывать. Но гвардия, Рапп, гвардия цела?] – вопросительно сказал он.
– Oui, Sire, [Да, государь.] – отвечал Рапп.
Наполеон взял пастильку, положил ее в рот и посмотрел на часы. Спать ему не хотелось, до утра было еще далеко; а чтобы убить время, распоряжений никаких нельзя уже было делать, потому что все были сделаны и приводились теперь в исполнение.
– A t on distribue les biscuits et le riz aux regiments de la garde? [Роздали ли сухари и рис гвардейцам?] – строго спросил Наполеон.
– Oui, Sire. [Да, государь.]
– Mais le riz? [Но рис?]
Рапп отвечал, что он передал приказанья государя о рисе, но Наполеон недовольно покачал головой, как будто он не верил, чтобы приказание его было исполнено. Слуга вошел с пуншем. Наполеон велел подать другой стакан Раппу и молча отпивал глотки из своего.
– У меня нет ни вкуса, ни обоняния, – сказал он, принюхиваясь к стакану. – Этот насморк надоел мне. Они толкуют про медицину. Какая медицина, когда они не могут вылечить насморка? Корвизар дал мне эти пастильки, но они ничего не помогают. Что они могут лечить? Лечить нельзя. Notre corps est une machine a vivre. Il est organise pour cela, c'est sa nature; laissez y la vie a son aise, qu'elle s'y defende elle meme: elle fera plus que si vous la paralysiez en l'encombrant de remedes. Notre corps est comme une montre parfaite qui doit aller un certain temps; l'horloger n'a pas la faculte de l'ouvrir, il ne peut la manier qu'a tatons et les yeux bandes. Notre corps est une machine a vivre, voila tout. [Наше тело есть машина для жизни. Оно для этого устроено. Оставьте в нем жизнь в покое, пускай она сама защищается, она больше сделает одна, чем когда вы ей будете мешать лекарствами. Наше тело подобно часам, которые должны идти известное время; часовщик не может открыть их и только ощупью и с завязанными глазами может управлять ими. Наше тело есть машина для жизни. Вот и все.] – И как будто вступив на путь определений, definitions, которые любил Наполеон, он неожиданно сделал новое определение. – Вы знаете ли, Рапп, что такое военное искусство? – спросил он. – Искусство быть сильнее неприятеля в известный момент. Voila tout. [Вот и все.]
Рапп ничего не ответил.
– Demainnous allons avoir affaire a Koutouzoff! [Завтра мы будем иметь дело с Кутузовым!] – сказал Наполеон. – Посмотрим! Помните, в Браунау он командовал армией и ни разу в три недели не сел на лошадь, чтобы осмотреть укрепления. Посмотрим!
Он поглядел на часы. Было еще только четыре часа. Спать не хотелось, пунш был допит, и делать все таки было нечего. Он встал, прошелся взад и вперед, надел теплый сюртук и шляпу и вышел из палатки. Ночь была темная и сырая; чуть слышная сырость падала сверху. Костры не ярко горели вблизи, во французской гвардии, и далеко сквозь дым блестели по русской линии. Везде было тихо, и ясно слышались шорох и топот начавшегося уже движения французских войск для занятия позиции.
Наполеон прошелся перед палаткой, посмотрел на огни, прислушался к топоту и, проходя мимо высокого гвардейца в мохнатой шапке, стоявшего часовым у его палатки и, как черный столб, вытянувшегося при появлении императора, остановился против него.
– С которого года в службе? – спросил он с той привычной аффектацией грубой и ласковой воинственности, с которой он всегда обращался с солдатами. Солдат отвечал ему.
– Ah! un des vieux! [А! из стариков!] Получили рис в полк?
– Получили, ваше величество.
Наполеон кивнул головой и отошел от него.

В половине шестого Наполеон верхом ехал к деревне Шевардину.
Начинало светать, небо расчистило, только одна туча лежала на востоке. Покинутые костры догорали в слабом свете утра.
Вправо раздался густой одинокий пушечный выстрел, пронесся и замер среди общей тишины. Прошло несколько минут. Раздался второй, третий выстрел, заколебался воздух; четвертый, пятый раздались близко и торжественно где то справа.
Еще не отзвучали первые выстрелы, как раздались еще другие, еще и еще, сливаясь и перебивая один другой.
Наполеон подъехал со свитой к Шевардинскому редуту и слез с лошади. Игра началась.


Вернувшись от князя Андрея в Горки, Пьер, приказав берейтору приготовить лошадей и рано утром разбудить его, тотчас же заснул за перегородкой, в уголке, который Борис уступил ему.
Когда Пьер совсем очнулся на другое утро, в избе уже никого не было. Стекла дребезжали в маленьких окнах. Берейтор стоял, расталкивая его.
– Ваше сиятельство, ваше сиятельство, ваше сиятельство… – упорно, не глядя на Пьера и, видимо, потеряв надежду разбудить его, раскачивая его за плечо, приговаривал берейтор.
– Что? Началось? Пора? – заговорил Пьер, проснувшись.
– Изволите слышать пальбу, – сказал берейтор, отставной солдат, – уже все господа повышли, сами светлейшие давно проехали.
Пьер поспешно оделся и выбежал на крыльцо. На дворе было ясно, свежо, росисто и весело. Солнце, только что вырвавшись из за тучи, заслонявшей его, брызнуло до половины переломленными тучей лучами через крыши противоположной улицы, на покрытую росой пыль дороги, на стены домов, на окна забора и на лошадей Пьера, стоявших у избы. Гул пушек яснее слышался на дворе. По улице прорысил адъютант с казаком.
– Пора, граф, пора! – прокричал адъютант.
Приказав вести за собой лошадь, Пьер пошел по улице к кургану, с которого он вчера смотрел на поле сражения. На кургане этом была толпа военных, и слышался французский говор штабных, и виднелась седая голова Кутузова с его белой с красным околышем фуражкой и седым затылком, утонувшим в плечи. Кутузов смотрел в трубу вперед по большой дороге.
Войдя по ступенькам входа на курган, Пьер взглянул впереди себя и замер от восхищенья перед красотою зрелища. Это была та же панорама, которою он любовался вчера с этого кургана; но теперь вся эта местность была покрыта войсками и дымами выстрелов, и косые лучи яркого солнца, поднимавшегося сзади, левее Пьера, кидали на нее в чистом утреннем воздухе пронизывающий с золотым и розовым оттенком свет и темные, длинные тени. Дальние леса, заканчивающие панораму, точно высеченные из какого то драгоценного желто зеленого камня, виднелись своей изогнутой чертой вершин на горизонте, и между ними за Валуевым прорезывалась большая Смоленская дорога, вся покрытая войсками. Ближе блестели золотые поля и перелески. Везде – спереди, справа и слева – виднелись войска. Все это было оживленно, величественно и неожиданно; но то, что более всего поразило Пьера, – это был вид самого поля сражения, Бородина и лощины над Колочею по обеим сторонам ее.
Над Колочею, в Бородине и по обеим сторонам его, особенно влево, там, где в болотистых берегах Во йна впадает в Колочу, стоял тот туман, который тает, расплывается и просвечивает при выходе яркого солнца и волшебно окрашивает и очерчивает все виднеющееся сквозь него. К этому туману присоединялся дым выстрелов, и по этому туману и дыму везде блестели молнии утреннего света – то по воде, то по росе, то по штыкам войск, толпившихся по берегам и в Бородине. Сквозь туман этот виднелась белая церковь, кое где крыши изб Бородина, кое где сплошные массы солдат, кое где зеленые ящики, пушки. И все это двигалось или казалось движущимся, потому что туман и дым тянулись по всему этому пространству. Как в этой местности низов около Бородина, покрытых туманом, так и вне его, выше и особенно левее по всей линии, по лесам, по полям, в низах, на вершинах возвышений, зарождались беспрестанно сами собой, из ничего, пушечные, то одинокие, то гуртовые, то редкие, то частые клубы дымов, которые, распухая, разрастаясь, клубясь, сливаясь, виднелись по всему этому пространству.