Вейник, Альберт Иозефович

Альберт-Виктор Иозефович Вейник
Альберт-Виктор Вейник, 1967 г.
Дата рождения:	3 октября 1919(1919-10-03)
Место рождения:	Ташкент
Дата смерти:	24 ноября 1996(1996-11-24) (77 лет)
Место смерти:	Минск
Страна:	СССР СССР → Белоруссия Белоруссия
Научная сфера:	теплофизика, атомная энергетика
Учёная степень:	доктор технических наук
Учёное звание:	член-корреспондент Академии наук Белорусской ССР
Альма-матер:	Московский авиационный технологический институт (МАТИ)
Известен как:	один из основоположников теории тепломассопереноса и теплофизики литья, а также, как автор, не признанной научным сообществом, термодинамики реальных процессов (ТРП)
Сайт:	[www.veinik.ru/ nik.ru]

Альбе́рт-Ви́ктор Ио́зефович Ве́йник (3 октября 1919, Ташкент — 24 ноября 1996, Минск) — советский теплофизик. Член-корреспондент Академии наук Белорусской ССР (1956), доктор технических наук (1953), профессор (1955). Известен как один из основоположников теории тепломассопереноса и теплофизики литья, а также как автор не признанной научным сообществом теории термодинамики реальных процессов (ТРП).

Биография

Альберт-Виктор Вейник родился 3 октября 1919 года в Ташкенте. Интересно, что в его свидетельстве о рождении было записано Виктор-Альберт, но большую часть жизни из двух этих равноценных имён чаще использовалось именно Альберт, а инициалы в печатных работах разного времени — «А. И.», «А.-В. И.», или «В. И.», после принятия православия с именем Виктор в 1992 году.

Отец Альберта — Вейник Юзеф Антонович (1892—1980), по национальности словенец, бывший военнопленный первой мировой войны, в разные годы работал механиком, мотогонщиком, артистом Московского циркового объединения. Мать — Вейник (урождённая Стыврина) Генуефа Винцентьевна (1901—1985), латышка (Латвия, Даугавпилс), в детстве переехала в Среднюю Азию с семьёй в ходе столыпинской аграрной реформы.

В 1937 году, после окончания средней школы, А. Вейник переезжает из Ташкента в Москву. Здесь он поступает сначала в Московский авиационный институт, а по окончании двух курсов переводится на третий курс Московского авиационного технологического института (МАТИ), который заканчивает в 1944 году, получив квалификацию инженера-технолога авиамоторостроения и защитив диплом на тему «Испытание одноцилиндровой экспериментальной установки для исследования вопроса об охлаждении выхлопных клапанов авиадвигателей». По окончании института он рекомендован в аспирантуру, где продолжает обучение на кафедре теплотехники МАТИ.

Семья

С 1944 года по 1950 год А. И. Вейник был женат на Орловой Татьяне Николаевне. 27 июля 1945 года у них родился сын Виктор.

Второй брак, в 1958 году, состоялся с Сытиной Верой Владимировной. 27 июля 1959 у них родился сын Виталий, а 1 октября 1961 сын Александр. При вторых родах жена умерла.

Научная деятельность

В 1947 году А. Вейник защитил кандидатскую диссертацию «Нагрев и охлаждение твёрдых тел», в 1950—1954 годах — доцент МАТИ по кафедре «Авиационные двигатели и теплотехника», в 1954—1957 годах — профессор кафедры физики Московского технологического института пищевой промышленности (МТИПП).

В 1953 году стал доктором технических наук, защитив диссертацию «Тепловые основы теории литья» в Учёном совете МВТУ им. Н. Э. Баумана.

В 1956 году был избран членом-корреспондентом Академии наук Белорусской ССР по отделению физико-математических и технических наук, после чего переехал в Минск.

В 1957—1969 годах — заведующий кафедрой теоретических основ теплотехники Белорусского политехнического института. Одновременно, в 1956—1963 годах — заведующий лабораторией «Теплофизика и атомная энергетика» Института энергетики АН БССР, а с 1958 года — заведующий лабораторией «Промышленная теплофизика» того же института.

В 1963—1990 годах — заведующий лабораторией «Физика контактных явлений» Физико-технического института АН БССР. В 1990 году возвращается в Институт энергетики АН БССР в качестве главного научного сотрудника и заведующего лабораторией «Теплофизика и атомная энергетика», где работает на общественных началах до конца своей жизни.

Основные результаты

Разработал основы тепловой теории литья и теплообмена применительно к телам сложной формы. Создал методы расчета процессов затвердевания металла при литье под давлением, центробежном литье, литье намораживанием. Разработал обобщенную термодинамическую теорию, объединяющую термодинамику необратимых процессов, классическую термодинамику, тепломассообмен.

Научные труды

• Вышло в свет 23 монографии, из которых 5 переизданы в Англии, Израиле, Китае, США, Японии.
• Вышло в свет с соавторами — 6 книг.
• Издано под его редакцией 7 сборников статей.
• Опубликовано более 150 статей.
• Сделано 55 изобретений.

Основные книги:

Тепловые основы теории литья. М.: Машгиз, 1953.

Теория затвердевания отливки. М.: Машгиз, 1960.

Литье намораживанием. Минск: Высшая школа, 1964.

Техническая термодинамика и основы теплопередачи. 2 изд. М.: Металлургия, 1965.

Термодинамика. 3 изд. Минск: Вышэйшая школа, 1968.

Комплексное определение хронофизических свойств материалов. Минск: Навука i тэхніка, 1992 (совм. с C. Ф. Комликом).

Другие направления деятельности

Главной неакадемической, не признанной научным сообществом работой А. Вейника стало создание так называемой Термодинамики реальных процессов (ТРП). Её основные положения сформулированы в книге вышедшей в 1991 году, среди рецензентов которой был академик АН БССР Г. А. Анисович. В монографии приводится нетрадиционное определение пространства и времени (считая время объектом), а также способы управления ими. Описаны устройства, работа которых, по мнению автора, нарушает второй закон термодинамики Клаузиуса, третий закон механики Ньютона и закон сохранения количества движения. Делается попытка объяснения физического механизма, так называемых, аномальных явлений (полтергейст, НЛО и т. п.). В книге утверждается, что все описанные явления — некий единый феномен, порождаемый сверхтонким миром, который проникает в нас и манипулирует нашими сознанием и здоровьем.

В 1992 году А. И. Вейник крестился в православие после чего, в значительной части переключился на изучение особенностей взаимодействия материального и духовного миров.

Последние годы своей жизни он работал над книгой о «тонких мирах» и их управлении биоорганизмами, понимая под этим биосферу Земли.

Некоторые публикации по Термодинамике реальных процессов (ТРП)

• Падут тайны веков? // интервью газете «Социалистическая индустрия», 07 июня 1987 года.
• Науку развивать молодым! // газета «Знамя юности», № 145 (10929), 29 июля 1988 г.
• Нуль-пространство // интервью журналу «Свет», 1991, № 1.
• Раскрепостить мысль и фантазию // журнал «Литейное производство», 1991, № 7, стр. 37-38.

Критика

19 февраля 1969 года в «Литературной газете» опубликована статья доктора физико-математических наук из Института химической физики им. Н. Н. Семенова АН СССР А. С. Компанейца под названием «Оберегая, а не отстраняясь!» с резкой критикой министерства высшего образования БССР. В статье о теории А. И. Вейника сказано, как о «химерах невежества», «мутных потоках ахинеи».

В апреле 1969 года в журнале «Успехи физических наук» опубликована статья Л. П. Питаевского и И. М. Халатникова «Первый молоток» о А. И. Вейнике, посвященная его учебнику «Термодинамика» (3-е издание), где говорилось: «Самое удивительное в том, что этот средневековый схоластический бред был издан тиражом 15000 экземпляров и рекомендован Министерством высшего и среднего специального образования БССР в качестве учебного пособия для студентов университетов, технических и педагогических вузов».

Философ науки В. С. Степин отмечает:

В конце 1970-х — начале 1980-х гг. член-корреспондент Белорусской академии наук Вейник напечатал ряд одиозных книг, в которых излагал некую «общую теорию движения». Истоком его притязаний было применение им формул теории электрического потенциала при решении ряда задач термодинамики литья. Он посчитал, что открыл универсальные формулы, описывающие любой вид движения. И с этих позиций объявил о революционных изменениях в науке.

В написанном им учебном пособии по физике все прежние знания предлагалось по-новому сформулировать, а поскольку в эти формулировки не укладывалась почти вся современная физика, то теория относительности, квантовая механика были отброшены как несоответствующие новому подходу… Характерно, что на критику он отвечал примерно так: «В науке революционные идеи признаются не сразу, но пройдет время, и выяснится, что за моими идеями будущее». Такого рода «аргументация» часто используется адептами различных псевдонаучных концепций и современными изобретателями вечного двигателя. Совершенно очевидно, что подобные «революционеры» создают неадекватные образы самой науки…

— В. С. Степин Наука и лженаука // Науковедение № 1, 2000 г.

На сайте «Киевская Русь» священником Русской православной церкви Андрем Дерягиным была размещена рецензия двух книг А. Вейника — «Почему я верю в Бога» и «Термодинамика реальных процессов», где, в частности, делался вывод:

Отмеченные в рассматриваемых книгах грубые логические ошибки в рассуждениях и доказательствах, пропаганда результатов оккультной практики как результатов научных экспериментов позволяют сделать предположение о развившейся в результате увлечения оккультизмом деградации автора как ученого-физика. Многочисленные примеры методологически некорректного обращения с текстами Священного Писания выявляют и богословскую его несостоятельность.

Данные книги — не «сокрушительный удар по наивному материализму и атеизму», как утверждал Виктор Иозефович Вейник, а дискредитация Церкви, от имени которой распространяются антинаучные (то есть ложные) знания и проповедуется псевдоправославное оккультное вероучение.

— Свящ. Андрей Дерягин, Андрей Всемирнов Вера и наука. Две книги Виктора Вейника, Наука и Православие // Сайт Киевская Русь, 08.07.2004

Смерть и похороны

Утром 24 ноября 1996 года Альберт-Виктор Вейник был насмерть сбит легковым автомобилем на Октябрьской площади города Минска (около перекрестка проспекта Ф. Скорины с улицей Энгельса). 27 ноября в Соборе святых апостолов Петра и Павла состоялось его отпевание. Похоронен А. Вейник на кладбище за деревней Крупицы в 20 км от Минска по Слуцкому шоссе.

Память

• Имя А. Вейника носит теоретический семинар города Иваново «На острие времени».
• Фильмы о А. Вейнике:

 — «Академик Альберт Вейник» Документальный фильм телеканала РЕН ТВ «Колесо времени» из цикла «Секретные территории». 2012 г.

 — «Притяжение Альберта Вейника» Документальный фильм телеканала ТРО Союза. 2013 г.

Литература

• [www.veinik.ru/veinik/articles/e1/765/attach.doc Вейник Альберт Иозефович (1919—1996) // Сайт Veinik.ru]
• Смирнов С. Г. Еретик. Документальная повесть. — Иваново: ФГУП "Издательство «Иваново», 2002. — 160 с. ISBN 5-85229-129-3.
• Смирнов С. Г. Тонкие миры Альберта-Виктора Вейника: Жизнь и смерть «еретика». — М: АСТ; Астрель, 2007. — 309 с. ISBN 978-5-17-045240-8.
• [evreimir.com/28224/ Владимир Серебро Семь уроков учителя // Газета Еврейский мир, 6 августа 2010 г.]

Отрывок, характеризующий Вейник, Альберт Иозефович

– Скажите ему, что после. Сейчас выйдет, надо ехать.
– После, после, завтра. Поздно…
Ростов повернулся и хотел выйти, но человек в помочах остановил его.
– От кого? Вы кто?
– От майора Денисова, – отвечал Ростов.
– Вы кто? офицер?
– Поручик, граф Ростов.
– Какая смелость! По команде подайте. А сами идите, идите… – И он стал надевать подаваемый камердинером мундир.
Ростов вышел опять в сени и заметил, что на крыльце было уже много офицеров и генералов в полной парадной форме, мимо которых ему надо было пройти.
Проклиная свою смелость, замирая от мысли, что всякую минуту он может встретить государя и при нем быть осрамлен и выслан под арест, понимая вполне всю неприличность своего поступка и раскаиваясь в нем, Ростов, опустив глаза, пробирался вон из дома, окруженного толпой блестящей свиты, когда чей то знакомый голос окликнул его и чья то рука остановила его.
– Вы, батюшка, что тут делаете во фраке? – спросил его басистый голос.
Это был кавалерийский генерал, в эту кампанию заслуживший особенную милость государя, бывший начальник дивизии, в которой служил Ростов.
Ростов испуганно начал оправдываться, но увидав добродушно шутливое лицо генерала, отойдя к стороне, взволнованным голосом передал ему всё дело, прося заступиться за известного генералу Денисова. Генерал выслушав Ростова серьезно покачал головой.
– Жалко, жалко молодца; давай письмо.
Едва Ростов успел передать письмо и рассказать всё дело Денисова, как с лестницы застучали быстрые шаги со шпорами и генерал, отойдя от него, подвинулся к крыльцу. Господа свиты государя сбежали с лестницы и пошли к лошадям. Берейтор Эне, тот самый, который был в Аустерлице, подвел лошадь государя, и на лестнице послышался легкий скрип шагов, которые сейчас узнал Ростов. Забыв опасность быть узнанным, Ростов подвинулся с несколькими любопытными из жителей к самому крыльцу и опять, после двух лет, он увидал те же обожаемые им черты, то же лицо, тот же взгляд, ту же походку, то же соединение величия и кротости… И чувство восторга и любви к государю с прежнею силою воскресло в душе Ростова. Государь в Преображенском мундире, в белых лосинах и высоких ботфортах, с звездой, которую не знал Ростов (это была legion d'honneur) [звезда почетного легиона] вышел на крыльцо, держа шляпу под рукой и надевая перчатку. Он остановился, оглядываясь и всё освещая вокруг себя своим взглядом. Кое кому из генералов он сказал несколько слов. Он узнал тоже бывшего начальника дивизии Ростова, улыбнулся ему и подозвал его к себе.
Вся свита отступила, и Ростов видел, как генерал этот что то довольно долго говорил государю.
Государь сказал ему несколько слов и сделал шаг, чтобы подойти к лошади. Опять толпа свиты и толпа улицы, в которой был Ростов, придвинулись к государю. Остановившись у лошади и взявшись рукою за седло, государь обратился к кавалерийскому генералу и сказал громко, очевидно с желанием, чтобы все слышали его.
– Не могу, генерал, и потому не могу, что закон сильнее меня, – сказал государь и занес ногу в стремя. Генерал почтительно наклонил голову, государь сел и поехал галопом по улице. Ростов, не помня себя от восторга, с толпою побежал за ним.


На площади куда поехал государь, стояли лицом к лицу справа батальон преображенцев, слева батальон французской гвардии в медвежьих шапках.
В то время как государь подъезжал к одному флангу баталионов, сделавших на караул, к противоположному флангу подскакивала другая толпа всадников и впереди их Ростов узнал Наполеона. Это не мог быть никто другой. Он ехал галопом в маленькой шляпе, с Андреевской лентой через плечо, в раскрытом над белым камзолом синем мундире, на необыкновенно породистой арабской серой лошади, на малиновом, золотом шитом, чепраке. Подъехав к Александру, он приподнял шляпу и при этом движении кавалерийский глаз Ростова не мог не заметить, что Наполеон дурно и не твердо сидел на лошади. Батальоны закричали: Ура и Vive l'Empereur! [Да здравствует Император!] Наполеон что то сказал Александру. Оба императора слезли с лошадей и взяли друг друга за руки. На лице Наполеона была неприятно притворная улыбка. Александр с ласковым выражением что то говорил ему.
Ростов не спуская глаз, несмотря на топтание лошадьми французских жандармов, осаживавших толпу, следил за каждым движением императора Александра и Бонапарте. Его, как неожиданность, поразило то, что Александр держал себя как равный с Бонапарте, и что Бонапарте совершенно свободно, как будто эта близость с государем естественна и привычна ему, как равный, обращался с русским царем.
Александр и Наполеон с длинным хвостом свиты подошли к правому флангу Преображенского батальона, прямо на толпу, которая стояла тут. Толпа очутилась неожиданно так близко к императорам, что Ростову, стоявшему в передних рядах ее, стало страшно, как бы его не узнали.
– Sire, je vous demande la permission de donner la legion d'honneur au plus brave de vos soldats, [Государь, я прошу у вас позволенья дать орден Почетного легиона храбрейшему из ваших солдат,] – сказал резкий, точный голос, договаривающий каждую букву. Это говорил малый ростом Бонапарте, снизу прямо глядя в глаза Александру. Александр внимательно слушал то, что ему говорили, и наклонив голову, приятно улыбнулся.
– A celui qui s'est le plus vaillament conduit dans cette derieniere guerre, [Тому, кто храбрее всех показал себя во время войны,] – прибавил Наполеон, отчеканивая каждый слог, с возмутительным для Ростова спокойствием и уверенностью оглядывая ряды русских, вытянувшихся перед ним солдат, всё держащих на караул и неподвижно глядящих в лицо своего императора.
– Votre majeste me permettra t elle de demander l'avis du colonel? [Ваше Величество позволит ли мне спросить мнение полковника?] – сказал Александр и сделал несколько поспешных шагов к князю Козловскому, командиру батальона. Бонапарте стал между тем снимать перчатку с белой, маленькой руки и разорвав ее, бросил. Адъютант, сзади торопливо бросившись вперед, поднял ее.
– Кому дать? – не громко, по русски спросил император Александр у Козловского.
– Кому прикажете, ваше величество? – Государь недовольно поморщился и, оглянувшись, сказал:
– Да ведь надобно же отвечать ему.
Козловский с решительным видом оглянулся на ряды и в этом взгляде захватил и Ростова.
«Уж не меня ли?» подумал Ростов.
– Лазарев! – нахмурившись прокомандовал полковник; и первый по ранжиру солдат, Лазарев, бойко вышел вперед.
– Куда же ты? Тут стой! – зашептали голоса на Лазарева, не знавшего куда ему итти. Лазарев остановился, испуганно покосившись на полковника, и лицо его дрогнуло, как это бывает с солдатами, вызываемыми перед фронт.
Наполеон чуть поворотил голову назад и отвел назад свою маленькую пухлую ручку, как будто желая взять что то. Лица его свиты, догадавшись в ту же секунду в чем дело, засуетились, зашептались, передавая что то один другому, и паж, тот самый, которого вчера видел Ростов у Бориса, выбежал вперед и почтительно наклонившись над протянутой рукой и не заставив ее дожидаться ни одной секунды, вложил в нее орден на красной ленте. Наполеон, не глядя, сжал два пальца. Орден очутился между ними. Наполеон подошел к Лазареву, который, выкатывая глаза, упорно продолжал смотреть только на своего государя, и оглянулся на императора Александра, показывая этим, что то, что он делал теперь, он делал для своего союзника. Маленькая белая рука с орденом дотронулась до пуговицы солдата Лазарева. Как будто Наполеон знал, что для того, чтобы навсегда этот солдат был счастлив, награжден и отличен от всех в мире, нужно было только, чтобы его, Наполеонова рука, удостоила дотронуться до груди солдата. Наполеон только прило жил крест к груди Лазарева и, пустив руку, обратился к Александру, как будто он знал, что крест должен прилипнуть к груди Лазарева. Крест действительно прилип.
Русские и французские услужливые руки, мгновенно подхватив крест, прицепили его к мундиру. Лазарев мрачно взглянул на маленького человечка, с белыми руками, который что то сделал над ним, и продолжая неподвижно держать на караул, опять прямо стал глядеть в глаза Александру, как будто он спрашивал Александра: всё ли еще ему стоять, или не прикажут ли ему пройтись теперь, или может быть еще что нибудь сделать? Но ему ничего не приказывали, и он довольно долго оставался в этом неподвижном состоянии.
Государи сели верхами и уехали. Преображенцы, расстроивая ряды, перемешались с французскими гвардейцами и сели за столы, приготовленные для них.
Лазарев сидел на почетном месте; его обнимали, поздравляли и жали ему руки русские и французские офицеры. Толпы офицеров и народа подходили, чтобы только посмотреть на Лазарева. Гул говора русского французского и хохота стоял на площади вокруг столов. Два офицера с раскрасневшимися лицами, веселые и счастливые прошли мимо Ростова.
– Каково, брат, угощенье? Всё на серебре, – сказал один. – Лазарева видел?
– Видел.
– Завтра, говорят, преображенцы их угащивать будут.
– Нет, Лазареву то какое счастье! 10 франков пожизненного пенсиона.
– Вот так шапка, ребята! – кричал преображенец, надевая мохнатую шапку француза.
– Чудо как хорошо, прелесть!
– Ты слышал отзыв? – сказал гвардейский офицер другому. Третьего дня было Napoleon, France, bravoure; [Наполеон, Франция, храбрость;] вчера Alexandre, Russie, grandeur; [Александр, Россия, величие;] один день наш государь дает отзыв, а другой день Наполеон. Завтра государь пошлет Георгия самому храброму из французских гвардейцев. Нельзя же! Должен ответить тем же.
Борис с своим товарищем Жилинским тоже пришел посмотреть на банкет преображенцев. Возвращаясь назад, Борис заметил Ростова, который стоял у угла дома.
– Ростов! здравствуй; мы и не видались, – сказал он ему, и не мог удержаться, чтобы не спросить у него, что с ним сделалось: так странно мрачно и расстроено было лицо Ростова.
– Ничего, ничего, – отвечал Ростов.
– Ты зайдешь?
– Да, зайду.
Ростов долго стоял у угла, издалека глядя на пирующих. В уме его происходила мучительная работа, которую он никак не мог довести до конца. В душе поднимались страшные сомнения. То ему вспоминался Денисов с своим изменившимся выражением, с своей покорностью и весь госпиталь с этими оторванными руками и ногами, с этой грязью и болезнями. Ему так живо казалось, что он теперь чувствует этот больничный запах мертвого тела, что он оглядывался, чтобы понять, откуда мог происходить этот запах. То ему вспоминался этот самодовольный Бонапарте с своей белой ручкой, который был теперь император, которого любит и уважает император Александр. Для чего же оторванные руки, ноги, убитые люди? То вспоминался ему награжденный Лазарев и Денисов, наказанный и непрощенный. Он заставал себя на таких странных мыслях, что пугался их.
Запах еды преображенцев и голод вызвали его из этого состояния: надо было поесть что нибудь, прежде чем уехать. Он пошел к гостинице, которую видел утром. В гостинице он застал так много народу, офицеров, так же как и он приехавших в статских платьях, что он насилу добился обеда. Два офицера одной с ним дивизии присоединились к нему. Разговор естественно зашел о мире. Офицеры, товарищи Ростова, как и большая часть армии, были недовольны миром, заключенным после Фридланда. Говорили, что еще бы подержаться, Наполеон бы пропал, что у него в войсках ни сухарей, ни зарядов уж не было. Николай молча ел и преимущественно пил. Он выпил один две бутылки вина. Внутренняя поднявшаяся в нем работа, не разрешаясь, всё также томила его. Он боялся предаваться своим мыслям и не мог отстать от них. Вдруг на слова одного из офицеров, что обидно смотреть на французов, Ростов начал кричать с горячностью, ничем не оправданною, и потому очень удивившею офицеров.
– И как вы можете судить, что было бы лучше! – закричал он с лицом, вдруг налившимся кровью. – Как вы можете судить о поступках государя, какое мы имеем право рассуждать?! Мы не можем понять ни цели, ни поступков государя!
– Да я ни слова не говорил о государе, – оправдывался офицер, не могший иначе как тем, что Ростов пьян, объяснить себе его вспыльчивости.
Но Ростов не слушал.
– Мы не чиновники дипломатические, а мы солдаты и больше ничего, – продолжал он. – Умирать велят нам – так умирать. А коли наказывают, так значит – виноват; не нам судить. Угодно государю императору признать Бонапарте императором и заключить с ним союз – значит так надо. А то, коли бы мы стали обо всем судить да рассуждать, так этак ничего святого не останется. Этак мы скажем, что ни Бога нет, ничего нет, – ударяя по столу кричал Николай, весьма некстати, по понятиям своих собеседников, но весьма последовательно по ходу своих мыслей.
– Наше дело исполнять свой долг, рубиться и не думать, вот и всё, – заключил он.
– И пить, – сказал один из офицеров, не желавший ссориться.
– Да, и пить, – подхватил Николай. – Эй ты! Еще бутылку! – крикнул он.



В 1808 году император Александр ездил в Эрфурт для нового свидания с императором Наполеоном, и в высшем Петербургском обществе много говорили о величии этого торжественного свидания.
В 1809 году близость двух властелинов мира, как называли Наполеона и Александра, дошла до того, что, когда Наполеон объявил в этом году войну Австрии, то русский корпус выступил за границу для содействия своему прежнему врагу Бонапарте против прежнего союзника, австрийского императора; до того, что в высшем свете говорили о возможности брака между Наполеоном и одной из сестер императора Александра. Но, кроме внешних политических соображений, в это время внимание русского общества с особенной живостью обращено было на внутренние преобразования, которые были производимы в это время во всех частях государственного управления.
Жизнь между тем, настоящая жизнь людей с своими существенными интересами здоровья, болезни, труда, отдыха, с своими интересами мысли, науки, поэзии, музыки, любви, дружбы, ненависти, страстей, шла как и всегда независимо и вне политической близости или вражды с Наполеоном Бонапарте, и вне всех возможных преобразований.