Вилы

Эта статья о сельскохозяйственном инструменте; о мифологических персонажах см.: Вилы (мифология).

Ви́лы — сельскохозяйственный переносной ручной инструмент, используемый крестьянами в сельском хозяйстве для погрузки и выгрузки сена и других продуктов сельского хозяйства, а также создания проколов в почве для её аэрирования.

Устройство и применение вил

Устройство вил следующее: на черенке — деревянном стержне округлого сечения диаметром около 3—5 см и длиной около 1,5 метров — укреплено стальное приспособление, представляющее собой несколько (3—7) слегка изогнутых заточенных зубьев, конструктивно связанных поперечиной в одно целое. Черенок имеет небольшой изгиб в сторону обратную, чем зубья, таким образом, чтобы при горизонтальном положении центр тяжести был слегка смещён вниз. Это необходимо для того, чтобы при переносе груза не приходилось прилагать дополнительные усилия для избежания переворачивания вил в руках. Также для стогования сена или погрузки на сеновал, грузовик применяются вилы с удлинённым черенком — до 2,5 метров. Лёгкие цельнодеревянные вилы для сена (рожнецы) с двумя или тремя зубьями изготавливаются из ветки дерева с развилкой.

Конструкция вил предусматривает накалывание и перемещение какой-либо рыхлой растительной массы (сено, листья и др.), и таким образом главное действие вил колющее. Вилы применяются для:

• погрузки-выгрузки сена, навоза, соломы, ботвы и т. п.;
• рыхления сена при просушивании;
• аэрирования (прокола) почвы с целью снабжения корней кислородом.

Разновидность вил с шариками на концах зубьев (тупые вилы) используется для выкапывания и погрузки картофеля и других корнеплодов, а также для погрузки угля. У таких вил обычно больше зубьев, до 10—12.

Вилы-лопата имеют четыре плоских зуба шириной около 2 см, применяются для перекопки тяжёлых почв.

Вилы в мифологии и символике

В христианской мифологии вилы изображаются инструментом чертей в аду, используемым при мучении грешников. Трезубые вилы — один из атрибутов Дьявола. Подобные легенды пошли от античных изображений бога морей Посейдона (Нептуна), держащего в руке рыбацкий трезубец. В средневековой Европе сохранившиеся изображения этого и некоторых других древних богов (Пана, Силена, Гефеста и др.) воспринимались как портреты чертей или Сатаны, а трезубец — как вилы.

Эмблемой журнала «Крокодил» был рисунок красного крокодила с вилами; одна из рубрик журнала называлась «Вилы в бок!».

На известной картине «Американская готика» вилы являются центром композиции и символизируют угрозу.

Традиционно вилы, ввиду их «нечистой» работы (ими укладывали в том числе и навоз), запрещены к вносу в дом (только в сарай) и даже мытью — если очень уж загрязнятся, их для очистки можно оставить на улице, под дождем.

Фразеологизмы

• Вилы (разговорное) — безвыходное положение, конец. К примеру, говорят «Ну всё — вилы!».
• Вилами по воде писано — о чём-либо сомнительном, неопределённом, ещё не ясном, маловероятном.

См. также

• Герб Украины
• Ухват

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Вилы

– Вишь, грохочат в пятой роте, – сказал один солдат. – И народу что – страсть!
Один солдат поднялся и пошел к пятой роте.
– То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет.
– О о? пойти посмотреть… – Несколько солдат направились к пятой роте.


Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев.
В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев.
– Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.
Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.
– Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю.
– Э, дурак! Что врешь нескладно! То то мужик, право, мужик, – послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил:
– Oh, nies braves, oh, mes bons, mes bons amis! Voila des hommes! oh, mes braves, mes bons amis! [О молодцы! О мои добрые, добрые друзья! Вот люди! О мои добрые друзья!] – и, как ребенок, головой склонился на плечо одному солдату.
Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами.
Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.
– Ну ка, ну ка, научи, как? Я живо перейму. Как?.. – говорил шутник песенник, которого обнимал Морель.
Vive Henri Quatre,
Vive ce roi vaillanti –
[Да здравствует Генрих Четвертый!
Да здравствует сей храбрый король!