Воробьёв, Константин Иванович

Константин Иванович Воробьёв
Дата рождения	12 июня 1920(1920-06-12)
Место рождения	Петроград
Дата смерти	25 июля 2003(2003-07-25) (83 года)
Место смерти	Санкт-Петербург
Принадлежность	СССР СССР
Род войск	военно-морской флот
Годы службы	1938—1976
Звание
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии

Константин Иванович Воробьёв (1920—2003) — капитан 1-го ранга Военно-морского флота СССР, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1944).

Биография

Константин Воробьёв родился 12 июня 1920 года в Петрограде в семье служащего. Окончил неполную среднюю школу. В 1938 году он был призван на службу в Рабоче-крестьянский Красный Флот. В 1941 году Воробьёв окончил Каспийское высшее военно-морское училище. С первых дней Великой Отечественной войны — на её фронтах. Участвовал в оккупации Ирана, битве за Москву, боях под Старой Руссой, Сталинградской битве. В ходе последней впервые применил реактивную установку залпового огня «катюша», установленную на бронекатере «БКА-33», которым он командовал.

В сентябре 1943 года перед Керченско-Эльтигенской операцией старший лейтенант Константин Воробьёв добыл ценные сведения о противника, а в ноябре, уже в ходе непосредственно самой операции, высадил на Керченский полуостров две штурмовые группы и в течение четырёх суток обеспечивал их всем необходимым.

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 22 января 1944 года за «мужество и героизм, проявленные в борьбе с немецкими захватчиками», старший лейтенант Константин Воробьёв был удостоен высокого звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда» за номером 3225.

С августа 1944 года Воробьёв воевал в составе Дунайской военной флотилии, в которой командовал сначала бронекатером, а затем отрядом бронекатеров. Принимал участие в освобождении Румынии, Болгарии, Югославии, Венгрии, Чехословакии, Австрии. В последние дни войны Воробьёв получил тяжёлое ранение. С сентября 1946 года продолжил службу в Дунайской флотилии. В 1949 году он окончил Высшие специальные офицерские классы ВМФ, в 1955 году — гидрографический факультет Военно-морской академии. С 1956 года Воробьёв был старшим офицером Управления боевой подготовки Черноморского флота. В 1957—1976 годах он служил в Военно-морской академии, прошёл путь от старшего научного сотрудника до заместителя начальника специального факультета. В 1976 году в звании капитана 1-го ранга Воробьёв был уволен в запас. Проживал в Ленинграде. Умер 25 июля 2003 года, похоронен в посёлке Ковалёво Всеволожского района Ленинградской области.

Был также награждён двумя орденами Красного Знамени, орденом Отечественной войны 1-й степени, двумя орденами Красной Звезды, орденом «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» 3-й степени, медалями, а также наградами Болгарии, Венгрии, Румынии, Югославии, Чехословакии.

Литература

• Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
• Во славу Родины (1941—1945). — М., 1961.
• Герои Советского Союза Военно-Морского Флота. 1937—1945. — М.: Воениздат, 1977.
• Книга о героях. — М., 1958. — Вып. 1.

Отрывок, характеризующий Воробьёв, Константин Иванович

– Знаю – Кирилла Матвеич, да ведь он старик?
– Не всегда был старик. Но вот что, Наташа, я поговорю с Борей. Ему не надо так часто ездить…
– Отчего же не надо, коли ему хочется?
– Оттого, что я знаю, что это ничем не кончится.
– Почему вы знаете? Нет, мама, вы не говорите ему. Что за глупости! – говорила Наташа тоном человека, у которого хотят отнять его собственность.
– Ну не выйду замуж, так пускай ездит, коли ему весело и мне весело. – Наташа улыбаясь поглядела на мать.
– Не замуж, а так , – повторила она.
– Как же это, мой друг?
– Да так . Ну, очень нужно, что замуж не выйду, а… так .
– Так, так, – повторила графиня и, трясясь всем своим телом, засмеялась добрым, неожиданным старушечьим смехом.
– Полноте смеяться, перестаньте, – закричала Наташа, – всю кровать трясете. Ужасно вы на меня похожи, такая же хохотунья… Постойте… – Она схватила обе руки графини, поцеловала на одной кость мизинца – июнь, и продолжала целовать июль, август на другой руке. – Мама, а он очень влюблен? Как на ваши глаза? В вас были так влюблены? И очень мил, очень, очень мил! Только не совсем в моем вкусе – он узкий такой, как часы столовые… Вы не понимаете?…Узкий, знаете, серый, светлый…
– Что ты врешь! – сказала графиня.
Наташа продолжала:
– Неужели вы не понимаете? Николенька бы понял… Безухий – тот синий, темно синий с красным, и он четвероугольный.
– Ты и с ним кокетничаешь, – смеясь сказала графиня.
– Нет, он франмасон, я узнала. Он славный, темно синий с красным, как вам растолковать…
– Графинюшка, – послышался голос графа из за двери. – Ты не спишь? – Наташа вскочила босиком, захватила в руки туфли и убежала в свою комнату.
Она долго не могла заснуть. Она всё думала о том, что никто никак не может понять всего, что она понимает, и что в ней есть.
«Соня?» подумала она, глядя на спящую, свернувшуюся кошечку с ее огромной косой. «Нет, куда ей! Она добродетельная. Она влюбилась в Николеньку и больше ничего знать не хочет. Мама, и та не понимает. Это удивительно, как я умна и как… она мила», – продолжала она, говоря про себя в третьем лице и воображая, что это говорит про нее какой то очень умный, самый умный и самый хороший мужчина… «Всё, всё в ней есть, – продолжал этот мужчина, – умна необыкновенно, мила и потом хороша, необыкновенно хороша, ловка, – плавает, верхом ездит отлично, а голос! Можно сказать, удивительный голос!» Она пропела свою любимую музыкальную фразу из Херубиниевской оперы, бросилась на постель, засмеялась от радостной мысли, что она сейчас заснет, крикнула Дуняшу потушить свечку, и еще Дуняша не успела выйти из комнаты, как она уже перешла в другой, еще более счастливый мир сновидений, где всё было так же легко и прекрасно, как и в действительности, но только было еще лучше, потому что было по другому.

На другой день графиня, пригласив к себе Бориса, переговорила с ним, и с того дня он перестал бывать у Ростовых.


31 го декабря, накануне нового 1810 года, le reveillon [ночной ужин], был бал у Екатерининского вельможи. На бале должен был быть дипломатический корпус и государь.
На Английской набережной светился бесчисленными огнями иллюминации известный дом вельможи. У освещенного подъезда с красным сукном стояла полиция, и не одни жандармы, но полицеймейстер на подъезде и десятки офицеров полиции. Экипажи отъезжали, и всё подъезжали новые с красными лакеями и с лакеями в перьях на шляпах. Из карет выходили мужчины в мундирах, звездах и лентах; дамы в атласе и горностаях осторожно сходили по шумно откладываемым подножкам, и торопливо и беззвучно проходили по сукну подъезда.
Почти всякий раз, как подъезжал новый экипаж, в толпе пробегал шопот и снимались шапки.
– Государь?… Нет, министр… принц… посланник… Разве не видишь перья?… – говорилось из толпы. Один из толпы, одетый лучше других, казалось, знал всех, и называл по имени знатнейших вельмож того времени.
Уже одна треть гостей приехала на этот бал, а у Ростовых, долженствующих быть на этом бале, еще шли торопливые приготовления одевания.
Много было толков и приготовлений для этого бала в семействе Ростовых, много страхов, что приглашение не будет получено, платье не будет готово, и не устроится всё так, как было нужно.