Воскан Ереванский
Поделись знанием:
Неразрешенный вопрос о том, смертельна или не смертельна ли была рана, нанесенная в Бородине, уже целый месяц висел над головой Кутузова. С одной стороны, французы заняли Москву. С другой стороны, несомненно всем существом своим Кутузов чувствовал, что тот страшный удар, в котором он вместе со всеми русскими людьми напряг все свои силы, должен был быть смертелен. Но во всяком случае нужны были доказательства, и он ждал их уже месяц, и чем дальше проходило время, тем нетерпеливее он становился. Лежа на своей постели в свои бессонные ночи, он делал то самое, что делала эта молодежь генералов, то самое, за что он упрекал их. Он придумывал все возможные случайности, в которых выразится эта верная, уже свершившаяся погибель Наполеона. Он придумывал эти случайности так же, как и молодежь, но только с той разницей, что он ничего не основывал на этих предположениях и что он видел их не две и три, а тысячи. Чем дальше он думал, тем больше их представлялось. Он придумывал всякого рода движения наполеоновской армии, всей или частей ее – к Петербургу, на него, в обход его, придумывал (чего он больше всего боялся) и ту случайность, что Наполеон станет бороться против него его же оружием, что он останется в Москве, выжидая его. Кутузов придумывал даже движение наполеоновской армии назад на Медынь и Юхнов, но одного, чего он не мог предвидеть, это того, что совершилось, того безумного, судорожного метания войска Наполеона в продолжение первых одиннадцати дней его выступления из Москвы, – метания, которое сделало возможным то, о чем все таки не смел еще тогда думать Кутузов: совершенное истребление французов. Донесения Дорохова о дивизии Брусье, известия от партизанов о бедствиях армии Наполеона, слухи о сборах к выступлению из Москвы – все подтверждало предположение, что французская армия разбита и сбирается бежать; но это были только предположения, казавшиеся важными для молодежи, но не для Кутузова. Он с своей шестидесятилетней опытностью знал, какой вес надо приписывать слухам, знал, как способны люди, желающие чего нибудь, группировать все известия так, что они как будто подтверждают желаемое, и знал, как в этом случае охотно упускают все противоречащее. И чем больше желал этого Кутузов, тем меньше он позволял себе этому верить. Вопрос этот занимал все его душевные силы. Все остальное было для него только привычным исполнением жизни. Таким привычным исполнением и подчинением жизни были его разговоры с штабными, письма к m me Stael, которые он писал из Тарутина, чтение романов, раздачи наград, переписка с Петербургом и т. п. Но погибель французов, предвиденная им одним, было его душевное, единственное желание.
В ночь 11 го октября он лежал, облокотившись на руку, и думал об этом.
В соседней комнате зашевелилось, и послышались шаги Толя, Коновницына и Болховитинова.
– Эй, кто там? Войдите, войди! Что новенького? – окликнул их фельдмаршал.
Пока лакей зажигал свечу, Толь рассказывал содержание известий.
– Кто привез? – спросил Кутузов с лицом, поразившим Толя, когда загорелась свеча, своей холодной строгостью.
– Не может быть сомнения, ваша светлость.
– Позови, позови его сюда!
Кутузов сидел, спустив одну ногу с кровати и навалившись большим животом на другую, согнутую ногу. Он щурил свой зрячий глаз, чтобы лучше рассмотреть посланного, как будто в его чертах он хотел прочесть то, что занимало его.
– Скажи, скажи, дружок, – сказал он Болховитинову своим тихим, старческим голосом, закрывая распахнувшуюся на груди рубашку. – Подойди, подойди поближе. Какие ты привез мне весточки? А? Наполеон из Москвы ушел? Воистину так? А?
Болховитинов подробно доносил сначала все то, что ему было приказано.
– Говори, говори скорее, не томи душу, – перебил его Кутузов.
Болховитинов рассказал все и замолчал, ожидая приказания. Толь начал было говорить что то, но Кутузов перебил его. Он хотел сказать что то, но вдруг лицо его сщурилось, сморщилось; он, махнув рукой на Толя, повернулся в противную сторону, к красному углу избы, черневшему от образов.
| Воскан Ереванский | |
| арм. Ոսկան Երեւանցի | |
 | |
| Имя при рождении: |
Ոսկան |
|---|---|
| Род деятельности: | |
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
Воскан Ереванский или Воскан Ереванци (арм. Ոսկան Երեւանցի; 1614, Ереван — 1674, Марсель) — армянский вардапет и книгопечатник.
Содержание
Биография
Родился в Ереване в 1614 году, в 1640—1666 годах занимался книгоизданием на армянском языке, став одним из первых армянских печатников. Будучи архимандритом Эчмиадзинского монастыря, переехал в Нидерланды и в 1662 году, после смерти Маттеоса Цареци, возглавил там дело армянского книгопечатания. В 1664 году, получив титул епископа, поселился в Амстердаме[1], и в 1666—1668 годах издал Библию на армянском языке[2], ставшую одним из лучших образцов армянских старопечатных книг и одним из наиболее ценных ранних изданий Библии в мире. В связи с финансовыми трудностями в 1669 году Воскан перенёс армянскую типографию из Амстердама в Ливорно, а в 1673 — в Марсель, где и умер в 1674 году[3].
Воскан Ереванци также внёс вклад в исследование грамматики армянского языка[4]; в Матенадаране сохранилась подлинная рукопись его философского труда «О единичности и единстве: одинаковы они или различны»[5].
Жизни и деятельности Воскана посвящён исторический роман О. Гукасяна «Воскан Ереванци»[6], именем Воскана Ереванци назван Дом печати в Ереване[7].
Напишите отзыв о статье "Воскан Ереванский"
Примечания
- ↑ [ru.hayazg.info/%D0%92%D0%BE%D1%81%D0%BA%D0%B0%D0%BD_%D0%95%D1%80%D0%B5%D0%B2%D0%B0%D0%BD%D1%86%D0%B8 Воскан Ереванци]. Энциклопедия фонда «Хайазг». Проверено 3 января 2014.
- ↑ Adalian, 2010, p. 405.
- ↑ Hacikyan, 2005, p. 46.
- ↑ Барсегян, 1988, с. 63.
- ↑ Воскан Ереванци. [hpj.asj-oa.am/1703/1/1971-3(165).pdf О единичности и единстве: одинаковы они или различны]. Պատմա-բանասիրական հանդես. Проверено 3 января 2014.
- ↑ Ованес Гукасян. [www.armenianhouse.org/ghukasyan/novels-ru/voskan/part1.html Воскан Ереванци]. Armenian House.org. Проверено 3 января 2014.
- ↑ [www.cisbusiness.info/armenia/data00/inf00470.htm "Воскан Ереванци", Дом печати]. СНГ Бизнес. Проверено 3 января 2014.
См. также
Литература
- Барсегян Х. [books.google.ru/books?id=wDExAAAAIAAJ&q=Voskan+Yerevantsi&dq=Voskan+Yerevantsi&hl=ru&sa=X&ei=v8zGUs3eMcTNkQfPiIGIBw&ved=0CEwQ6AEwBQ Учение о частях речи армянского языка]. — 1988. — 430 с.
- Hacikyan A. J., Basmajian G., Franchuk E. S., Ouzounian N. [books.google.ru/books?id=GmtPLvnrc38C&pg=PA46&dq=Voskan+Livorno&hl=ru&sa=X&ei=ojPOUrzcDZGP4gS17ID4CA&ved=0CC8Q6AEwAA#v=onepage&q=Voskan%20Livorno&f=false The Heritage of Armenian Literature: From the eighteenth century to modern times]. — Wayne State University Press, 2005. — 1072 p. — ISBN 978-08-1433-221-4.
- Rouben Paul Adalian. [books.google.ru/books?id=QS-vSjHObOYC&pg=PA405&dq=Voskan+Yerevantsi&hl=ru&sa=X&ei=v8zGUs3eMcTNkQfPiIGIBw&ved=0CEAQ6AEwAw#v=onepage&q=Voskan%20Yerevantsi&f=false Historical Dictionary of Armenia]. — Scarecrow Press, 2010. — 750 p. — ISBN 978-08-1087-450-3.
Ссылки
- [www.mooshegh.com/Voskan.html Ո՞վ էր Ոսկան Վարդապետը]
- [www.azator.gr/yushatetr/1006-12-13-1668- 12-13 Հոկտեմբեր 1668ին, Ամսթերտամի մէջ, աւարտեցաւ առաջին տպագրութիւնը հայերէն Աստուածաշունչին]
- [www.armenology.net/ Armenology Research National Center: THE ARMENIAN BOOK 1512—1920]
- [www.armenology.net/download_pdf.php?ebook=3 Garegin Levonyan, The Armenian Book And The Printing Art, Yerevan, 1946.]
- [www.armenology.net/download_pdf.php?ebook=2 Knarik Korkotyan, The Armenian Printed Book In Constantinople, Yerevan, 1964]
| ||||||||||
Отрывок, характеризующий Воскан Ереванский
И какие искусные маневры предлагают мне все эти! Им кажется, что, когда они выдумали две три случайности (он вспомнил об общем плане из Петербурга), они выдумали их все. А им всем нет числа!»Неразрешенный вопрос о том, смертельна или не смертельна ли была рана, нанесенная в Бородине, уже целый месяц висел над головой Кутузова. С одной стороны, французы заняли Москву. С другой стороны, несомненно всем существом своим Кутузов чувствовал, что тот страшный удар, в котором он вместе со всеми русскими людьми напряг все свои силы, должен был быть смертелен. Но во всяком случае нужны были доказательства, и он ждал их уже месяц, и чем дальше проходило время, тем нетерпеливее он становился. Лежа на своей постели в свои бессонные ночи, он делал то самое, что делала эта молодежь генералов, то самое, за что он упрекал их. Он придумывал все возможные случайности, в которых выразится эта верная, уже свершившаяся погибель Наполеона. Он придумывал эти случайности так же, как и молодежь, но только с той разницей, что он ничего не основывал на этих предположениях и что он видел их не две и три, а тысячи. Чем дальше он думал, тем больше их представлялось. Он придумывал всякого рода движения наполеоновской армии, всей или частей ее – к Петербургу, на него, в обход его, придумывал (чего он больше всего боялся) и ту случайность, что Наполеон станет бороться против него его же оружием, что он останется в Москве, выжидая его. Кутузов придумывал даже движение наполеоновской армии назад на Медынь и Юхнов, но одного, чего он не мог предвидеть, это того, что совершилось, того безумного, судорожного метания войска Наполеона в продолжение первых одиннадцати дней его выступления из Москвы, – метания, которое сделало возможным то, о чем все таки не смел еще тогда думать Кутузов: совершенное истребление французов. Донесения Дорохова о дивизии Брусье, известия от партизанов о бедствиях армии Наполеона, слухи о сборах к выступлению из Москвы – все подтверждало предположение, что французская армия разбита и сбирается бежать; но это были только предположения, казавшиеся важными для молодежи, но не для Кутузова. Он с своей шестидесятилетней опытностью знал, какой вес надо приписывать слухам, знал, как способны люди, желающие чего нибудь, группировать все известия так, что они как будто подтверждают желаемое, и знал, как в этом случае охотно упускают все противоречащее. И чем больше желал этого Кутузов, тем меньше он позволял себе этому верить. Вопрос этот занимал все его душевные силы. Все остальное было для него только привычным исполнением жизни. Таким привычным исполнением и подчинением жизни были его разговоры с штабными, письма к m me Stael, которые он писал из Тарутина, чтение романов, раздачи наград, переписка с Петербургом и т. п. Но погибель французов, предвиденная им одним, было его душевное, единственное желание.
В ночь 11 го октября он лежал, облокотившись на руку, и думал об этом.
В соседней комнате зашевелилось, и послышались шаги Толя, Коновницына и Болховитинова.
– Эй, кто там? Войдите, войди! Что новенького? – окликнул их фельдмаршал.
Пока лакей зажигал свечу, Толь рассказывал содержание известий.
– Кто привез? – спросил Кутузов с лицом, поразившим Толя, когда загорелась свеча, своей холодной строгостью.
– Не может быть сомнения, ваша светлость.
– Позови, позови его сюда!
Кутузов сидел, спустив одну ногу с кровати и навалившись большим животом на другую, согнутую ногу. Он щурил свой зрячий глаз, чтобы лучше рассмотреть посланного, как будто в его чертах он хотел прочесть то, что занимало его.
– Скажи, скажи, дружок, – сказал он Болховитинову своим тихим, старческим голосом, закрывая распахнувшуюся на груди рубашку. – Подойди, подойди поближе. Какие ты привез мне весточки? А? Наполеон из Москвы ушел? Воистину так? А?
Болховитинов подробно доносил сначала все то, что ему было приказано.
– Говори, говори скорее, не томи душу, – перебил его Кутузов.
Болховитинов рассказал все и замолчал, ожидая приказания. Толь начал было говорить что то, но Кутузов перебил его. Он хотел сказать что то, но вдруг лицо его сщурилось, сморщилось; он, махнув рукой на Толя, повернулся в противную сторону, к красному углу избы, черневшему от образов.
