Георгий (Николаевич)

В Википедии существуют статьи о других людях с именем Георгий и фамилией Николаевич.

Митрополит Георгий (в миру Джордже Николаевич, серб. Ђорђе Николајевић; 20 апреля 1807, село Язак, Срем — 20 февраля 1896, Сараево) — епископ Карловацкой патриархии, митрополит Дабро-Босанский.

Биография

Родился 20 апреля 1807 года в селе Язак близ Нови-Сада в священнической семье, основатели которой в середине XVII века переехали в Срем из города Любине (Герцеговина).

После немецкой школы в Сремска-Митровице окончил гимназию и семинарию в Сремских Карловцах.

В 1829 году изучал философию в университете Пешта.

В 1830 году митрополит Стефан (Стратимирович) по просьбе местной православной общины направил митрополита Георгия учителем в сербскую школу в Дубровник.

Епископ Далматинский Иосиф (Раячич) рукоположил его 6 мая 1833 года в сан диакона, а 11 мая в сан священника.

С 11 июня 1842 года — член-корреспондент Общества сербской словесности.

Тайно переписал часть кириллических документов, хранящихся в Дубровнике, перед их отправкой в Вену.

28 апреля 1846 года епископом Далматинским Иерофеем (Мутибаричем) возведён в сан протоиерея.

В 1858 году переехал в Задар и там был назначен профессором в Задарской духовной семинарии.

29 апреля 1860 года был назначен консисториальным протопресвитером, оставаясь при этом должность профессором на богословском отделении.

Уже в следующем году, с несколькими священниками в Задаре основал фонд для канцелярских вдов и сирот. Перечислял средства этот фонд является и после отъезда из Задра.

17 октября 1882 года по ходатайству митрополита Дабро-Босанского Саввы (Косановича) с возведением в сан архимандрита переведён в Сараевскую консисторию и назначен временным ректором и преподавателем церковнославянского языка Сараевской духовной семинарии. Дата пострижения в монашество неизвестна.

После отставки митрополит Савва в прощальном Окружном послании от 16 сентября 1885 года назначил архимандрита Георгия администратором Дабро-Босанской митрополии. 21 октября он вступил в должность. 2 февраля 1886 года был хиротонисан во епископа и возведён на Сараевскую кафедру.

Многие церкви в Боснии и Герцеговине не имели церковных книг, из-за чего во многих церквях не служилась литургия. Митрополит Георгий решил эту проблему — в Сараево за государственный счёт перепечатали русские церковные книги.

В отличие от своего предшественника митрополит Георгий старался не обострять отношений с австро-венгерскими властями требованиями смягчения их политики в отношении православных сербов. В основном он занимался повышением уровня духовного образования. В это время православная молодёжь епархии, как правило, училась в более доступных католических школах, где учащихся склоняли к переходу в католичество или унию. Для противостояния этому митрополит Георгий на личные средства открывал школы при монастырях, учредил несколько фондов для финансирования сербских школ.

С 1842 по 1861 год был редактором журнала «Српско-Далматинский магазин» и публиковал в нём свои многочисленные статьи и переводы с немецкого, итальянского и русского языков. Был автором журнала «Любитель просвещения», который выходил в Карловаце, «Сербской народной газеты» и других изданий. Писал об истории и современном положении сербского народа, призывал к единению сербов и сохранению сербской народности и православной веры. С 1882 по 1885 год редактировал ежегодный журнал «Шематизам православне митрополие и архидиоцезе Дабро-Босанске», в 1887 году учредил «Дабро-босански источник».

С 1885 года член-корреспондент научно-просветительского общества Матицы Сербской. C 15 ноября 1892 года — почётный член Сербской королевской академии.

Скончался 20 февраля 1896 года в Сараеве. Похоронен в своей задужбине — в церкви святого Саввы Сербского в селе Блажуй близ Сараева.

Ссылки

• [www.pravenc.ru/text/164275.html ГЕОРГИЙ] // Православная энциклопедия. Том XI. — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2006. — С. 35-36. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 5-89572-017-Х

Отрывок, характеризующий Георгий (Николаевич)

– Ах, сделай милость, ты всё говоришь глупости, ты и так всё дожидалась – вот и дождалась, – сказал князь Андрей озлобленным шопотом, видимо желая уколоть сестру.
– Мой друг, право лучше не будить, он заснул, – умоляющим голосом сказала княжна.
Князь Андрей встал и, на цыпочках, с рюмкой подошел к кроватке.
– Или точно не будить? – сказал он нерешительно.
– Как хочешь – право… я думаю… а как хочешь, – сказала княжна Марья, видимо робея и стыдясь того, что ее мнение восторжествовало. Она указала брату на девушку, шопотом вызывавшую его.
Была вторая ночь, что они оба не спали, ухаживая за горевшим в жару мальчиком. Все сутки эти, не доверяя своему домашнему доктору и ожидая того, за которым было послано в город, они предпринимали то то, то другое средство. Измученные бессоницей и встревоженные, они сваливали друг на друга свое горе, упрекали друг друга и ссорились.
– Петруша с бумагами от папеньки, – прошептала девушка. – Князь Андрей вышел.
– Ну что там! – проговорил он сердито, и выслушав словесные приказания от отца и взяв подаваемые конверты и письмо отца, вернулся в детскую.
– Ну что? – спросил князь Андрей.
– Всё то же, подожди ради Бога. Карл Иваныч всегда говорит, что сон всего дороже, – прошептала со вздохом княжна Марья. – Князь Андрей подошел к ребенку и пощупал его. Он горел.
– Убирайтесь вы с вашим Карлом Иванычем! – Он взял рюмку с накапанными в нее каплями и опять подошел.
– Andre, не надо! – сказала княжна Марья.
Но он злобно и вместе страдальчески нахмурился на нее и с рюмкой нагнулся к ребенку. – Ну, я хочу этого, сказал он. – Ну я прошу тебя, дай ему.
Княжна Марья пожала плечами, но покорно взяла рюмку и подозвав няньку, стала давать лекарство. Ребенок закричал и захрипел. Князь Андрей, сморщившись, взяв себя за голову, вышел из комнаты и сел в соседней, на диване.
Письма всё были в его руке. Он машинально открыл их и стал читать. Старый князь, на синей бумаге, своим крупным, продолговатым почерком, употребляя кое где титлы, писал следующее:
«Весьма радостное в сей момент известие получил через курьера, если не вранье. Бенигсен под Эйлау над Буонапартием якобы полную викторию одержал. В Петербурге все ликуют, e наград послано в армию несть конца. Хотя немец, – поздравляю. Корчевский начальник, некий Хандриков, не постигну, что делает: до сих пор не доставлены добавочные люди и провиант. Сейчас скачи туда и скажи, что я с него голову сниму, чтобы через неделю всё было. О Прейсиш Эйлауском сражении получил еще письмо от Петиньки, он участвовал, – всё правда. Когда не мешают кому мешаться не следует, то и немец побил Буонапартия. Сказывают, бежит весьма расстроен. Смотри ж немедля скачи в Корчеву и исполни!»
Князь Андрей вздохнул и распечатал другой конверт. Это было на двух листочках мелко исписанное письмо от Билибина. Он сложил его не читая и опять прочел письмо отца, кончавшееся словами: «скачи в Корчеву и исполни!» «Нет, уж извините, теперь не поеду, пока ребенок не оправится», подумал он и, подошедши к двери, заглянул в детскую. Княжна Марья всё стояла у кроватки и тихо качала ребенка.
«Да, что бишь еще неприятное он пишет? вспоминал князь Андрей содержание отцовского письма. Да. Победу одержали наши над Бонапартом именно тогда, когда я не служу… Да, да, всё подшучивает надо мной… ну, да на здоровье…» и он стал читать французское письмо Билибина. Он читал не понимая половины, читал только для того, чтобы хоть на минуту перестать думать о том, о чем он слишком долго исключительно и мучительно думал.


Билибин находился теперь в качестве дипломатического чиновника при главной квартире армии и хоть и на французском языке, с французскими шуточками и оборотами речи, но с исключительно русским бесстрашием перед самоосуждением и самоосмеянием описывал всю кампанию. Билибин писал, что его дипломатическая discretion [скромность] мучила его, и что он был счастлив, имея в князе Андрее верного корреспондента, которому он мог изливать всю желчь, накопившуюся в нем при виде того, что творится в армии. Письмо это было старое, еще до Прейсиш Эйлауского сражения.