Герб Шотландии

Королевский герб Шотландии
Версии
Герб Якова VI в 1603 году как короля Великобритании, Франции и Ирландии
Детали
Носитель	Яков VI, король Шотландии, основной носитель первоначальной версии 1603 года
Утверждён	Позднее средневековье
Нашлемник	Вздыблено-сидящий червлёный коронованный лев впрямь, держащий меч в правой лапе и золотой скипетр в левой
Корона	Корона Шотландии
Шлем	Золотой королевский
Щит	В золотом поле с червлёной двойной внутренней каймой, проросшей лилиями, восстающий лев того же цвета с лазоревым вооружением
Щитодержатели	Восстающие серебряные коронованные единороги с золотым вооружением, закованные в золотые цепи
Основание	Зеленая почва, поросшая чертополохами
Девиз	In My Defens God Me Defend (Сокр. In Defens)
Ордена	Древнейший и благороднейший орден Чертополоха (воротник и знак Св. Андрея)
Ранние версии

Королевский герб Шотландии (англ. Royal coat of arms of Scotland) — официальный герб шотландского короля со дня его утверждения в XII веке и до упразднения Королевства Шотландии Актом об Унии 1707 года. Поэтически описывается как «червлёный лев, восстающий в окаймлённом золоте», по сей день широко используется как символ Шотландии и помещён в четверочастном щите герба королевы Елизаветы II вместе с гербами Англии и Ирландии.

Геральдическое описание

Герб представляет собой червлёного восстающего льва, лазоревого языком и вооружением, в золотом поле с червлёной двойной внутренней каймой, процветшей и противопроцветшей лилиями (известной как royal tressure, «королейвская кайма»). Лилии в королевской кайме традиционно символизируют «Старый союз» с Францией, что маловероятно, так как этот союз возник только в XIII веке, когда королевская кайма прочно утвердилась в качестве части герба после прошествия многих лет. Возможно она была добавлена лишь для того, чтобы сделать герб более отличительным, поскольку символ восстающего льва уже использовался несколькими лордами и королями.

Щит увенчан золотым шлемом, коронованным королевской короной. На короне — впрям сидящмй червлёный коронованный лев, лазоревый языком и вооружением. В правой лапе лев держит государственный меч с золотым эфесом и серебряным клинком, а в левой — золотой скипетр.

Надо львом — девиз «In Defens», сокращение от «In My Defens God Me Defend» («В моей защите Бог меня защищает»), начертанный по серебряной ленте червлёными литерами. Намёт золотой, подбитый горностаем. Вокруг щита воротник Древнейшего и благороднейшего ордена Чертополоха, со знаком Св. Андрея.

По сторонам — восстающие коронованные серебряные единороги, золотые вооружением (гривой, рогами, и копытами), закованные в золотые цепи. Правый поддерживает гербовое знамя (с тем, что изображённый на знамени лев обращён спиной к древку, в то время, как по правилам он должен быть обращён лицом к древку или флагштоку); левый поддерживает национальный флаг Шотландии. Единороги стоят на зеленой почве, поросшей чертополохом, национальным цветком Шотландии.

История

Первые известные подобия данного герба были использованы королём Вильгельмом I Львом в XII веке, хотя никаких их следов на его печати не удалось обнаружить. Однако, восстающий лев явно мог быть изображён на печати его сына Александра II. На протяжении многих лет многие авторы утверждали, что он мог быть намного старше; даже Александр Нисбет, считающийся одним из достовернейших шотландских геральдистов, утверждал, что лев впервые был утверждён в качестве личного знака легендарным Фергюсом, а королевская кайма была добавлена в правление Ахея. Это явно не соответствует действительности: даже если Фергюс и Ахей и существовали, то на несколько столетий раньше, чем возникла геральдика.

На протяжении веков герб переходил от монарха к монарху, изменяясь лишь небольшими вариациями в деталях. В некоторых ранних примерах лев держит меч или носит корону, а королевская кайма иногда интерпретируется как внутренняя или простая кайма. Многие из этих сравнительно незначительных изменений, по видимому, являются плодом личных усилий каменщиков, ткачей, художников и скульпторов, старавшихся на протяжении веков создать или воспроизвести герб данного периода, а также ошибок и кривотолков со стороны иностранных художников-геральдистов.

В правление Якова III шотландский парламент предпринял любопытную попытку избавиться от королевской каймы, приняв акт о том, что, «Король, по совету трёх Сословий, указал, что впредь не должно быть никаких двойных каём вкруг его герба, но целый герб со львом без чего-либо более». Такое положение дел, по видимому, длилось очень долго, но вскоре Яков III восстановил королевскую кайму, сначала без её вершины, а затем в её первоначальном виде.

Отрывок, характеризующий Герб Шотландии

– В розовом моя, чур не отбивать! – сказал Ильин, заметив решительно подвигавшуюся к нему Дуняшу.
– Наша будет! – подмигнув, сказал Ильину Лаврушка.
– Что, моя красавица, нужно? – сказал Ильин, улыбаясь.
– Княжна приказали узнать, какого вы полка и ваши фамилии?
– Это граф Ростов, эскадронный командир, а я ваш покорный слуга.
– Бе…се…е…ду…шка! – распевал пьяный мужик, счастливо улыбаясь и глядя на Ильина, разговаривающего с девушкой. Вслед за Дуняшей подошел к Ростову Алпатыч, еще издали сняв свою шляпу.
– Осмелюсь обеспокоить, ваше благородие, – сказал он с почтительностью, но с относительным пренебрежением к юности этого офицера и заложив руку за пазуху. – Моя госпожа, дочь скончавшегося сего пятнадцатого числа генерал аншефа князя Николая Андреевича Болконского, находясь в затруднении по случаю невежества этих лиц, – он указал на мужиков, – просит вас пожаловать… не угодно ли будет, – с грустной улыбкой сказал Алпатыч, – отъехать несколько, а то не так удобно при… – Алпатыч указал на двух мужиков, которые сзади так и носились около него, как слепни около лошади.
– А!.. Алпатыч… А? Яков Алпатыч!.. Важно! прости ради Христа. Важно! А?.. – говорили мужики, радостно улыбаясь ему. Ростов посмотрел на пьяных стариков и улыбнулся.
– Или, может, это утешает ваше сиятельство? – сказал Яков Алпатыч с степенным видом, не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.
– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
– Не может быть! – вскрикнул Ростов.
– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.
В ту минуту, когда Ростов и Ильин проскакали по дороге, княжна Марья, несмотря на отговариванье Алпатыча, няни и девушек, велела закладывать и хотела ехать; но, увидав проскакавших кавалеристов, их приняли за французов, кучера разбежались, и в доме поднялся плач женщин.
– Батюшка! отец родной! бог тебя послал, – говорили умиленные голоса, в то время как Ростов проходил через переднюю.
Княжна Марья, потерянная и бессильная, сидела в зале, в то время как к ней ввели Ростова. Она не понимала, кто он, и зачем он, и что с нею будет. Увидав его русское лицо и по входу его и первым сказанным словам признав его за человека своего круга, она взглянула на него своим глубоким и лучистым взглядом и начала говорить обрывавшимся и дрожавшим от волнения голосом. Ростову тотчас же представилось что то романическое в этой встрече. «Беззащитная, убитая горем девушка, одна, оставленная на произвол грубых, бунтующих мужиков! И какая то странная судьба натолкнула меня сюда! – думал Ростов, слушяя ее и глядя на нее. – И какая кротость, благородство в ее чертах и в выражении! – думал он, слушая ее робкий рассказ.
Когда она заговорила о том, что все это случилось на другой день после похорон отца, ее голос задрожал. Она отвернулась и потом, как бы боясь, чтобы Ростов не принял ее слова за желание разжалобить его, вопросительно испуганно взглянула на него. У Ростова слезы стояли в глазах. Княжна Марья заметила это и благодарно посмотрела на Ростова тем своим лучистым взглядом, который заставлял забывать некрасивость ее лица.
– Не могу выразить, княжна, как я счастлив тем, что я случайно заехал сюда и буду в состоянии показать вам свою готовность, – сказал Ростов, вставая. – Извольте ехать, и я отвечаю вам своей честью, что ни один человек не посмеет сделать вам неприятность, ежели вы мне только позволите конвоировать вас, – и, почтительно поклонившись, как кланяются дамам царской крови, он направился к двери.
Почтительностью своего тона Ростов как будто показывал, что, несмотря на то, что он за счастье бы счел свое знакомство с нею, он не хотел пользоваться случаем ее несчастия для сближения с нею.
Княжна Марья поняла и оценила этот тон.
– Я очень, очень благодарна вам, – сказала ему княжна по французски, – но надеюсь, что все это было только недоразуменье и что никто не виноват в том. – Княжна вдруг заплакала. – Извините меня, – сказала она.
Ростов, нахмурившись, еще раз низко поклонился и вышел из комнаты.


– Ну что, мила? Нет, брат, розовая моя прелесть, и Дуняшей зовут… – Но, взглянув на лицо Ростова, Ильин замолк. Он видел, что его герой и командир находился совсем в другом строе мыслей.
Ростов злобно оглянулся на Ильина и, не отвечая ему, быстрыми шагами направился к деревне.
– Я им покажу, я им задам, разбойникам! – говорил он про себя.
Алпатыч плывущим шагом, чтобы только не бежать, рысью едва догнал Ростова.
– Какое решение изволили принять? – сказал он, догнав его.
Ростов остановился и, сжав кулаки, вдруг грозно подвинулся на Алпатыча.
– Решенье? Какое решенье? Старый хрыч! – крикнул он на него. – Ты чего смотрел? А? Мужики бунтуют, а ты не умеешь справиться? Ты сам изменник. Знаю я вас, шкуру спущу со всех… – И, как будто боясь растратить понапрасну запас своей горячности, он оставил Алпатыча и быстро пошел вперед. Алпатыч, подавив чувство оскорбления, плывущим шагом поспевал за Ростовым и продолжал сообщать ему свои соображения. Он говорил, что мужики находились в закоснелости, что в настоящую минуту было неблагоразумно противуборствовать им, не имея военной команды, что не лучше ли бы было послать прежде за командой.